Повязка по-прежнему закрывала глаза, а руки и ноги были плотно притянуты к столбу. Ох, как я пожалела, что мои ощущения были так остры в этот раз! Огонь, обычно жестокий и мучительный, теперь усилил свой натиск настолько, что мои прошлые кошмары показались детской сказкой на ночь.
Неужели мне предстоит сгореть? По-настоящему сгореть? И все из-за этого Иоганн! Он засунул меня сюда, он же и может вытащить!
Я билась в агонии всем телом и кричала его имя, что было мочи, а в ответ на это вокруг только раздавался людской смех.
Глава 9.
Сквозь сон я чувствовала, как чья-то странно теплая и нежная рука гладит меня по щеке. С усилием приоткрыв глаза, я обнаружила перед собой сидящего на корточках Иоганна. Вид у него был растерянный и виноватый.
Попей водички, он протянул мне стакан. Ты вся горишь.
Может быть, это потому что я действительно горела? хотела прокричать я изо всех сил, но наружу вырвался только жалкий хрип.
Никогда не видел такой реакции у обычных людей. Иоганн потряс головой, словно пытаясь сбросить неприятные воспоминания. Что там произошло?
Этот долбаный костер! Только в миллион раз реалистичнее! Ты заставил меня гореть! До тех пор, пока я не потеряла сознание! Так работает твоя регрессия засовывает в самый ужасный сон, который и не сон вовсе, и ты барахтаешься там, пока не умрешь?
Обычно люди, он понизил голос до виноватого шепота, ничего не ощущают, а только видят картинку прошлого, и это помогает им разобраться в проблемах нынешней жизни. А ты ты кричала так, что я думал, барабанные перепонки лопнут.
Ах перепонки у него лопнут! Смоченное водой горло вернулось к норме, и я смогла разойтись в крике на полную. Бедняга! А я-то всего навсего горела заживо!
Я помню, каково это, он поморщился. Прости. Этого не должно было произойти. Я думал, что ты перенесешься к гораздо более раннему моменту, и совершенно не понимаю, почему твое сознание не пускает душу дальше. Мы попробуем еще раз позже!
Не буду я больше ничего пробовать! Я вскочила на подгибающихся ногах. Мало мне ночью кошмаров, мужа-психопата, так еще и ты со своими фокусами!
Точно! Иоганн ударил себя по коленям. Муж! Все дело в нем.
А он-то тут причем? Был моим инквизитором пятьсот лет назад или что?
Хм Об этом я не думал, все может быть. Но дело в другом. Твоя внутренняя боль сейчас настолько велика, что выстроила броню в попытках сохранить тебе психику. Наверняка есть что-то такое, какой-то момент, который напрочь стерся из твоей памяти и засел глубоко внутри, блокируя все потоки. Именно он и не пускает тебя дальше, зато каждую ночь возвращает тебя ко дню твоей смерти.
Отлично. Тогда мне нужен психолог, а не псих в плаще, съязвила я.
Это обидно, серьезно отозвался Иоганн, но я пропущу мимо ушей. Видишь ли, регрессионная терапия это часть психологии, просто мне этот талант дан от природы. Я введу тебя в легкий транс гораздо более поверхностный, чем тот, что ты пережила. Он вернет тебя к травматическим событиям этой жизни, и, поверь, тебе станет намного легче, а заодно высвободишь свою силу, заткнутую этой пробкой.
Нет уж, спасибо, хватит с меня экспериментов!
Анна, это не эксперименты, это твоя суть. Мой долг помочь тебе, хочешь ты этого или нет.
Его глаза вновь полыхнули странным огоньком, который я неоднократно замечала в моменты, когда Иоганн злился. Что-то нечеловеческое было в этом взгляде, внушающее ужас и трепет одновременно. Он накрыл мою ослабевшую ладонь теплой изящной рукой и внимательно вгляделся куда-то в глубь меня в те слои моей натуры, куда я и сама не могла проникнуть.
Ты ведь хочешь избавиться от кошмаров во сне и наяву? намного мягче спросил он. Позволь мне помочь. Любая психотерапия сталкивает нас с неприятным и скрытым, зато потом тебе станет легче.
Я смогу все это отпустить? с подозрением произнесла я, поддаваясь нежному голосу.
Отпустить, отомстить Как сама решишь.
Ладно, раз уж день и так безнадежно загублен, давай, колдуй! Я вся ваша!
Уголки губ Иоганна поползли вверх, делая его красивое лицо совершенно неотразимым. Он подсел ближе и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони сомневаюсь, что так принято на его сеансах с пациентами, но я не отдернулась. Пусть делает что угодно, лишь бы не гореть каждую ночь и не жить в пепле собственной глупости и бессилия каждый день.
В этот раз видение накрывало не сразу, а наслаивалось событиями прошлого, пока не открыло передо мной точку невозврата, которая начисто стерлась из памяти. Я отчетливо видела себя в залитой летним светом прихожей.
Нестерпимо знойный день был в самом разгаре домашний кондиционер жужжал на полную мощность, льняные шорты стали мокрыми от пота и липли к ногам, пока я в нерешительности брела домой.
Это произошло чуть меньше трех месяцев назад. Разобравшись с сессией предпоследнего учебного года, я впервые за время моего студенчества чувствовала себя совершенно опустошенной. Неинтересные предметы, которые я во что бы то ни стало стремилась сдать на отлично, высосали из меня все жизненные силы, и мне физически необходимо было сделать что-то новое, несвойственное мне.
С Антоном тогда все было прекрасно. Да кого я обманываю? Мне казалось, что все было прекрасно. Я покупалась на его обходительность на людях и делала все возможное, чтобы не разозлить зверя дома. Но желание изменений все же нарастало, и я приняла самое безобидное, как мне казалось, решение отрезать челку. Придать моим шикарным рыжим волосам немного разнообразия. Я аккуратно и издалека сообщила об этом Антону, он ответил, что я буду страшной, и не надо ничего трогать. Мой зомбированный мозг не имел права обижаться, а потому я продолжила убеждать, умолять, просить
С трудом я выбила разрешение и вприпрыжку отправилась в парикмахерскую. Челка сделала меня немного моложе, но придала некую изюминку, по-новому очертив овал лица и выделив зеленые глаза спадающими на них рыжими волосками.
В приподнятом настроении, которое затмевалось разве что затаенным страхом перед скорым будущим, я переминалась с ноги на ногу, не рискуя пройти в гостиную, где из-за стола Антона доносились звуки игры в танки. Разглядывая себя в зеркало и так, и эдак, я все же пришла к выводу, что выгляжу хорошо, и ему должно понравиться. Нетвердым шагом я направилась по коридору, чувствуя, как дрожу всем телом, и заглянула в комнату.
Привет, неловко выпалила я. Я пришла.
А в ответ получила пустой взгляд, пробежавшийся по мне без особого интереса, на лице он задержался на секунду-другую и вернулся к компьютеру.
Я подстриглась, ты заметил?
Заметил, сухо отозвался Антон. Иди на кухню, закончу приду.
Я засеменила на кухню, выдохнув, что все прошло гладко, и мне нечего бояться, хотя сердце продолжало трепетать, чувствуя, что разговор еще даже не начался. Пока муж тратил драгоценное время и весомую часть семейного бюджета на прокачивание танков, я принялась за блинчики. И вскоре аромат ванили и поджаренной корочки на краях тончайших блинов наполнил кухню, расползаясь по всей квартире.
Мне оставалось дожарить всего пару штук, когда на пороге кухни показался Антон. На его лице не было и тени улыбки, кулаки судорожно сжимались; он молчал.
Скоро блины будут готовы, садись, я порхала возле плиты, облаченная в фартук, не замечая надвигающейся угрозы.
Ты считаешь, что это красиво? за моей спиной послышался глухой голос.
Что? О чем ты? искренне удивилась я, обернувшись, и увидела Антона в нескольких сантиметрах от моего лица с раскрасневшимися белками глаз и выступившей у рта пеной.
Вот это! Он с силой схватил меня за челку и дернул на себя. Убери эту дрянь с лица! Это уродство! Убери, я сказал!
Его голос, разносясь по полупустой квартире, перешел в истерический визг. Антон тряс меня за волосы как тряпичную куклу, не отпустив, пока в его руке не остался клок рыжих волос.
Я осталась стоять, опустив руки, потупив взгляд и роняя слезы на чистый пол. С дырой в сердце. Болью, физической и моральной, такой силы, что не смогла проронить ни слова, когда через минуту Антон кинулся мне в ноги и принялся вымаливать прощение, осознав, что натворил,
Это больше не работало. Механизм, поддерживавший меня на плаву, сломался. Мой кокон, защищавший от тирана, треснул, и я с рвущейся наружу силой ухнула в пучину пугающего сумасшествия человека, которого называла мужем.
Окружающая картинка начинала таять подсознание выплевывало меня обратно в реальность, и только в душе вновь зияла огромная рана, которую я так упорно затыкала последние три месяца.
Когда я окончательно пришла в себя, то почувствовала на своих щеках слезы, а внутри удивительную легкость, которую дало мне это открытие. Иоганн сидел рядом, бледный и худой, и огромными глазами смотрел на меня. Он оказался прав моя психика, спасаясь от коллапса, действительно засунула этот эпизод туда, где я не могла его найти. Тем самым дав мне возможность выживать рядом с монстром, но закрыв понимание, что же окончательно послужило причиной моего решения о разводе.
Я так понимаю, ты попала в нужную точку? Иоганн с расстановкой произнес свой вопрос.
Ты видел?
Нет, я раскрываю твое сознание только для тебя самой, я никак не могу в него попасть. Ты можешь не рассказывать, что видела.
Лучше расскажу, мне нужно этим поделиться.
Вот тварь! Мой новоиспеченный друг и проводник с импульсивностью, какой я ни разу еще за ним не наблюдала, вскочил на ноги, выслушав мой подробный рассказ. И ты умудряешься продолжать с ним жить? Да он уже давно должен быть закопан в лесу! Я я его собственными руками прибью!
Тихо-тихо, я поймала Иоганна за руку и вернула обратно на табуретку. Это больно, обидно, но это в прошлом. Я рада, что смогла вернуться к этому моменту, теперь я лучше себя понимаю. Спасибо
Глава 10.
Иоганн стал частым гостем в моем доме и постоянным спутником моей рутины. Он приходил почти каждый день, всегда сам, не дожидаясь приглашения. Я все же выпросила у него номер телефона, как бы он ни отнекивался, что всегда найдет меня, и мне необязательно ему звонить. Уж не знаю, что он так упорно скрывал, но за почти месяц ежедневного общения незнакомец в плаще, появившийся из неоткуда, стал для меня почти родным.
Своим несколько несуразным и строгим видом, который удивительно гармонично дополняли ласковая улыбка и хитрый прищур, высоким ростом и худобой он забавно оттенял приземистую и расплывшуюся фигуру Антона. Его Иоганн регулярно выставлял из дома, не утруждаясь даже кинуть на бедолагу взгляд. Заходя в квартиру, он кричал Антону, что тому пора, и мой всегда важный и самоуверенный муж, как послушная собачка, виляя хвостом, убегал по несуществующим делам. И что меня каждый раз поражало ничего не помнил. Зато все чаще сетовал на собственную рассеянность, которой прежде никогда не страдал. Я только пожимала плечами и удивлялась вместе с ним.
Иоганн со всеми его странностями и своеобразными талантами так стремительно ворвался в мою жизнь, что совершенно вытеснил из нее все остальное. Я с горем пополам училась, пропуская большую часть пар и заставляя волноваться Маринку, с трудом выкраивала время на учеников, и только материальная независимость от Антона не давала мне совсем забросить работу. Муж, почти каждый день подвергаясь странным манипуляциям Иоганна, странно притих и вечно крутил головой, словно не понимая, как он оказался именно в этом месте. Часто так оно и было.
А я позволила себе расслабиться. Иоганн утверждал, что как раз в этом и состоит мое обучение он больше не погружал меня в транс, не вызывал отвратительные впечатления из этой и прошлой жизней. Он только показывал отправлял людей на улицах туда, куда они не собирались, без труда проходил через кпп на территорию института, чтобы постучать в окно аудитории, где у меня была лекция, и тут же испариться. Однажды он пригласил меня в кафе, дорогое и чрезмерно вычурное. Меня смутило и само предложение, и хитрый тон, которым Иоганн сообщил о дальнейших планах. Со стороны мы казались, возможно, не совсем лаконичной, но вполне обычной парой худой высокий парень в плаще и хрупкая девушка с огненными волосами, едва достающая ему до плеча.