Кондору не нравилась сама Хёльда.
От нее веяло границей, близостью безумия, всем тем, что привлекало Изнанку и ее обитателей. Будь его воля, он предпочел бы держаться от Хёльды подальше и тем более не подпускать ее к леди Лидделл. Но если уж все так сложилось, если Хёльда была в тот вечер рядом почему бы не послушать, что она скажет?
В отсутствие других ответов на важные вопросы даже такой ответ мог оказаться полезным.
Мари, впрочем, не была заинтригована. Неудивительно, она не деревенская дурочка, которой хочется узнать, когда ей замуж и сколько будет детей. Ей, понятно, совсем не нравилось находиться здесь, и ее протест против того, чтобы остаться один на один со странной девушкой, говорящей странные вещи, был Кондору понятен.
Вполне возможно, что она тоже уловила отвратительное ощущение близости границы, близости потери контроля над силой. Еще один неприятный урок, который может спасти ее в будущем.
Когда Хёльда попросила ее снять с шеи цепочку с кристаллом, Мари бросила на Кондора прямой взгляд, словно спрашивала разрешения, и расстегнула замочек только после кивка волшебника.
От Видящей, кажется, это не ускользнуло.
Кондор подумал, что она удивительно талантлива в том, чтобы скрывать свою наблюдательность за рассеянностью.
Зачем вам это? спросила Мари Хёльду. Она почти по-детски хмурилась и была очень серьезна. Если уж серьезно, то я бы не хотела знать будущее, и
Неужели тебе неинтересно узнать, что ты такое? Хёльда улыбнулась ей и подалась вперед. И что тебе предстоит испытать
Может быть, интересно, ответила Мари, хмурясь еще больше. Но я предпочту не знать, чтобы не испортить сюрприз. Особенно, если это будет очередной плохой сюрприз.
Кондор едва удержался, чтобы не хмыкнуть.
На лице Хёльды появилось сочувствие.
Пророчества туманны, сказала она. Они не дают четкой картины будущего, лишь показывают варианты его развития и предостерегают от ошибок
Ага, ответила Мари. Я знаю.
Ее голос звучал твердо, едва не насмешливо, но руки, сжавшие подлокотники кресла, были очень бледными. Леди Лидделл боялась. Ничего удивительно после всего, что с ней произошло за последние сутки, она имела полное право бояться.
Правда, боялась она совершенно по-своему.
Как тогда, стоя с канделябром на пороге его кабинета.
На тебе печать той стороны, сказала Хёльда.
Мари хмыкнула: еще бы, уж что-что, а это она хорошо знала.
Та сторона так просто не отпускает, девочка, и теперь тебе нужно быть еще более осторожной с любыми границами, Хёльда провела рукой перед лицом девушки.
На взгляд Кондора это было ровно то же, что цветные искорки магии. Действие, чтобы впечатлить. Видящая и без этого все хорошо считывала, уж щиты Ренара она пробивала отлично особенно для самоучки.
Хёльда замялась.
Она смотрела в лицо леди Лидделл, как в зеркало. Она, кажется, пыталась дышать, как леди Лидделл, моргать, когда та моргала, повторять каждое ее мелкое движение.
Но Сила, которая стала твоим проводником, которой ты нужна, сказала Хёльда тише. Я видела темных духов вокруг тебя, когда мы встретились впервые, и этот волшебник их тоже заметил. Ты так интересна, милое дитя, они тянутся к тебе. Все тянутся к тебе. И тот, чья воля привела тебя сюда. Тут Хёльда повернулась в сторону Кондора, и, к его искреннему изумлению, её глаза вдруг закатились. И те, против чьей воли ты восстанешь.
Хёльда вошла в транс. Настоящий транс не игра на публику, к которой часто прибегают такие же, как она, чтобы произвести впечатление на кого-то, кто им не верит.
Нет: руки Хёльды дрожали, она то напрягала кисти так, что пальцы изгибались, как птичья лапа, то наоборот распрямляла ладонь, пыталась скрести воздух, хватать что-то невидимое. Венки на лице вздулись, веки судорожно дергались такое сложно сыграть.