То есть, такие занятия наверняка были многократными, и, безусловно, принесли пользу.
Виталию Семеновичу восемьдесят. У Овечкина уже совсем другая жизнь.
Вы теперь часто с Сашей видитесь?
Саша всегда приезжает в школу «Динамо» и приходит на хоккей, отвечает Давыдов. Он же воспитанник нашей школы и никогда об этом не забывает. Привозит ребятам майки, спортивное снаряжение. От своего родного общества и клуба Овечкин не отрывается. Очень радостно, когда видишь, что человек достиг больших высот, но не забывает, откуда вышел. Он и лично мне привез зимний утепленный спортивный костюм. Сказал: «Чтобы занимались зимой спортом и не простужались». Я поблагодарил его за такую заботу о моем здоровье.
Об игре Овечкина Виталий Семенович говорит так:
Сейчас трудно найти в мире нападающих, которые обладали бы таким сильным броском
Давыдов в хоккее повидал многое, ему есть с кем сравнивать. И я интересуюсь:
А раньше?
Если брать форвардов всех времен, то считаю, что самый сильный бросок был у Анатолия Фирсова.
Как же жаль, что невозможно сравнить вживую! Фирсов в любимцах даже у Скотти Боумэна, который вспоминает о его игре по сей день, хоть Анатолию и не было суждено выходить против канадских профессионалов.
Овечкин, к собственному счастью, живет в совсем другое время.
* * *
Важнейшим в воспитании большого игрока стало участие родителей.
Первое его знакомство с хоккеем продолжалось недолго, говорит мама. Дело в том, что мы с мужем он тогда был начальником команды женского баскетбольного «Динамо» были в постоянных разъездах, и на какое-то время заниматься хоккеем Саша перестал. Но тут упорство проявил его первый тренер Вячеслав Кириллов. Со мной раньше играла девочка, Люба Белова, у нее сын Костя был вратарем в этой детской команде. И она мне передала, что тренер все время спрашивает про нас. «Такой мальчик хороший!» За ту настойчивость мы Вячеславу Викторовичу очень благодарны.
И как прошло возвращение к тренировкам?
Когда мы с Сашей пришли вновь, у них как раз была принципиальная игра со «Спартаком». Его посадили самым последним на скамейке. Два периода не выходил. Смотрю, плачет: «Не ставят, пойдем домой!» Увещевала его: «Подожди». И в третьем периоде тренер его поставил. После чего Саня с площадки уже почти не уходил. С этого момента Саша начал заниматься хоккеем постоянно. Водили его на тренировки то мой папа, Николай Михайлович, то старший брат Сережа. А потом, когда мы увидели, что у Саши хорошо получается, подключился муж. Ему пришлось уйти с работы, чтобы заняться карьерой сына всерьез.
Даже так?!
Да. Надо было и утром везти его на тренировки, и вечером на подкатки. Последнее было необходимо, потому что индивидуально очень много над ним работали. Если кто-то думает, что такого хоккеиста можно вырастить просто так ничего подобного. Мы прошли очень большой и серьезный путь. Хоккей это вечный тест на выживание. И для ребенка, и для его родителей.
Сам Овечкин в 18 лет озвучивал мне схожую версию, только без таких деталей о Кириллове: «Мой старший брат привел меня в хоккейную школу Динамо, но вскоре после этого я перестал там заниматься то ли на полгода, то ли даже больше. Это случилось потому, что ни у кого в семье не было времени меня туда возить. Но затем что-то изменилось, и я вернулся. Мне хоккей очень нравился, и ни о чем другом, кроме своей будущей профессии, я не думал».
Обо всем остальном думали родители.
* * *
Старший брат Александра, Сергей, тот самый, который первое время водил его на тренировки и вообще был с Сашей очень близок, погиб в автомобильной катастрофе. Его жизнь оборвалась в двадцать пять лет. Саше было десять.
Мы тогда многое пережили, коротко говорит Татьяна Николаевна. Сам юный Саша, когда я пытался деликатно спросить, сильно ли на него повлияла гибель брата, единственный раз за все время того интервью произнес: «Не хочу об этом говорить».
Вместо слов обо всем скажут поступки. Сделанная Овечкиным в двадцать пять лет татуировка на груди: «Sergey, you are always in my heart» («Сергей, ты всегда в моем сердце»). Названный его именем первенец. Наконец, Кубок Стэнли, привезенный в 2018 году на могилу брата.
Первый тренер Саши в динамовской школе тот самый Вячеслав Кириллов, который настоял на возвращении мальчишки не увидел успехов форварда. Я спросил у Михаила Викторовича:
Кто был первым человеком, который вам, родителям, сказал: «У вас гениальный ребенок»?
Кириллов, отвечает отец Саши. Он умер, кажется, в 2000-м, или даже в 1999-м. Не увидел Сашкиных успехов. Молодой парень, 1971 года рождения и даже до тридцати не дожил. Сердце не выдержало. Он в Сашку прямо душу вкладывал. Сам звонил: «Поехали на подкаточку!» Я приезжал к нему в Строгино, он где-нибудь во дворе с ним занимался. И на «Динамо» тренеры давали нам половину площадки, когда самые маленькие тренировались. Когда Вячеслава Викторовича по каким-то причинам убрали из команды мальчишек 1985 года рождения, он пришел в раздевалку, подошел к Сашке и со слезами сказал: «Ну если ты не заиграешь, даже не знаю, кто вообще должен играть в хоккей».
Татьяна Николаевна отзывается о покойном первом тренере сына так же тепло. И вспоминает интереснейшую историю:
Все родители считают, что их дети лучшие. И пошли всякие разговоры: «Вот Овечкин играет, потому что у него в Динамо родители». Как подвыпьют сразу начинается. А я как-то пришла на тренировку и услышала. Думаю да что же это такое?! Подхожу к тренеру: «Вячеслав Викторович, вы не могли бы поставить Сашу в последнее звено?» Тот поразился: «Татьяна Николаевна, как я туда его поставлю? Это же несправедливо!» Я упорствовала: «Поставьте, пожалуйста». А он мне в ответ: «Ну вы же понимаете, что скоро последнее звено будет первым!»
Но вы его все же убедили?
Да, он поставил Сашу с начинающими. И оказался прав через какое-то время это звено стало лучшим. После чего все те родители закрыли рты. А Саша понял, что доказывать свою силу надо с любыми партнерами.
Для этого потребовалась неделя или две, уточняет отец. На каждую игру он выходил как на бой. Так было всегда. Саше с первых дней занятий хоккеем было все равно, кто перед ним. Как в фильме «В бой идут одни старики»: «Дорогу старшим надо уступать? В трамвае пожалуйста, но не в бою».
В советском футболе был в ходу афоризм, придуманный, кажется, тренером Эдуардом Малофеевым: «В бою температуру не меряют». Овечкина воспитывали именно так. Отец вспоминает, что когда Саше было лет двенадцать-тринадцать, ему надо было ехать на турнир в Нижний Новгород, играть за старший, 84-й год рождения. И на последней тренировке ему разрезали ногу. Медсестра снимает с него коньки и Михаил Викторович видит, как, по его выражению, «кровь брызгает оттуда не фонтаном, а в режиме бьющегося сердца». Вот здесь он испугался. Но обошлось.
Как обошлось и у него самого. По рассказу хорошо знающего семью Овечкиных журналиста Сергея Шачина, отец Александра побывал в серьезной переделке. Деньги в ту непростую пору обесценивались быстро, зарплаты в «Динамо» были копеечными, а детей надо было кормить. Поэтому дядя Миша днем работал начальником команды, а по ночам «бомбил» на своей скромной машине. Бывало, попадались непростые пассажиры. Однажды задумали его придушить то ли выручку забрать, то ли сразу машину. Но с виду добрый, хотя и крупный, человек сумел постоять за себя.
Как именно? Ну представьте себе его сына в момент силового приема на хоккейной площадке
* * *
Когда Саше было двенадцать лет, его родителям стало окончательно ясно, что он экстраординарный талант. Последний тур чемпионата Москвы. Овечкину, на счету которого было 53 гола, оставалось забросить три шайбы, чтобы побить рекорд Павла Буре.
На дворе весна 1998 года. Только что Русская Ракета потрясла всю страну, забив девять голов на Олимпийских играх в Нагано, в том числе пять в полуфинале финнам. Восемь лет спустя, перед началом Олимпиады в Турине, дебютант Овечкин расскажет мне, что первая мечта об Играх появилась у него именно тогда, когда он смотрел на подвиги Буре. Можно представить, какой мотивацией спустя несколько месяцев стала для него перспектива опередить кумира.
Папа говорил Саше, что есть такой рекорд, который надо побить. «Ну хорошо, побью». И побил. Забросил даже не три, а шесть, вспоминает Татьяна Николаевна.
Тогда я в первый раз ему сказал: «Сынок, я горжусь тобой», добавляет Михаил Викторович. В тот момент я понял, что из него что-то получится. У Сашки, надо сказать, был стимул: десять рублей за шайбу. Не в той игре, а вообще. Когда ему было лет десять, наверное, я решил, что надо его как-то стимулировать. И он знал: забьет два гола получит 20 рублей. За те шесть аж 60.
А за голевую передачу?
Нет, ничего, улыбается отец.
Ярко выраженному снайперу перейти рубеж в пятьсот голевых передач в НХЛ и уже приблизиться к шестистам это не помешало.
Уточняю у мамы, праздновал ли в детстве сын забитые голы так же эмоционально или только в НХЛ начал на стекло прыгать.
Всегда эмоционально! отвечает она. У нас на кассетах много записей его детских матчей, когда Саша играл на первенство Москвы. И там видно, как пацаны радуются, когда забрасывают шайбы. У Саши все то же самое!
А в юности он действительно отрабатывал свой знаменитый щелчок и кистевой бросок на даче?
Да. Мой папа, Сашин дедушка, взял облегченное железо, закрепил его на заборе, вспоминает подробности Татьяна Николаевна. Подбил, чтобы шайба далеко не улетала. Сын тренировал бросок, делал специальные упражнения, и это была очень серьезная работа. Если родители хотят, чтобы ребенок добился больших результатов, они должны быть очень внимательны. И к такой работе даже летом, и к питанию ко всему!
Бросал Саша очень много, это точно, подтверждает Михаил Викторович. На даче, как и у лифта в доме, положили оргалит. Саша рисовал на заборе ворота и бросал, бросал, бросал. Родня делала для него все возможное. Теща подшивала Сашке на коленки и на попу мягкие подкладки, чтобы падать не больно было.
Бабушка Овечкина, Евдокия Егоровна, мама Татьяны Николаевны, дожила до Сашиной победы в Кубке Стэнли и умерла в 94 года в декабре того же 2018-го. Она очень многое вложила в его становление, и отнюдь не только подшиванием к одежде мягких подкладок. Сколько раз, когда мама Саши отправлялась с баскетбольным «Динамо» на очередные выезды, бабушка брала мальчишку к себе и давала ему море тепла и внимания!
Какой масштаб поддержки требовался от Евдокии Егоровны и Николая Михайловича представить несложно. Ведь их дочка единственная в истории нашей страны двукратная олимпийская чемпионка, ставшая многодетной матерью.
Необычная семья, ради которой отец уходит с работы. Уникальная мама. Кто-нибудь удивлен, что и сын уникум?
* * *
Развивать понимание игры Александру здорово помогали те самые дополнительные занятия, на которые его без устали возил отец.
Если не ошибаюсь, лет в четырнадцать Саша попал на подкатки в команду ветеранов «Русское золото», где играли Александр Гусев, многие другие олимпийские чемпионы и чемпионы мира, вспоминает Михаил Викторович. Получилось это так. Когда я ходил на хоккей, всегда сидел рядом с великим тренером Николаем Эпштейном. И как-то спросил, что он делает сейчас. Николай Семенович рассказал, что есть такая команда ветеранов, где он президент. Я спросил: «А можно будет с сыном подъехать?» «Конечно».
Саша Овечкин катался с ними месяца три. Такой непрекращающийся мастер-класс! Тренировались они в спорткомплексе «Олимпийский». Когда происходила смена и Овечкин садился на лавку, великие мастера ему подсказывали: «Саш, там надо было сыграть так-то и так-то». Но делали это очень корректно пацан все-таки. Он все впитывал как губка. Такая школа для юного хоккеиста бесценна.
А еще во дворец на Лавочкина приезжал Игорь Ларионов, продолжает дядя Миша. Показывал Сашке, какие упражнения надо делать в гостинице, перед игрой. И вообще, что в тренажерном зале нужно для каких мышц, а что не нужно. Очень грамотно и четко объяснял! Сын с открытым ртом слушал. И, по-моему, всегда все выполнял. А кое-что выполняет и сейчас.
Оказывается, в детстве у Овечкина были и такие учителя! Мама к рассказу отца добавила, что тренировки «Русского золота» часто начинались в 11 вечера, но Саша был готов ехать куда угодно, лишь бы там можно было встать на коньки. И папа его возил.
В 2019-м я решил уточнить у самого Овечкина, не приукрасил ли папа историю с Ларионовым. По первым же секундам ответа стало ясно, что нет.
Тот момент я никогда не забуду, говорил Ови. Приехала настоящая легенда. У нас в «Динамо» играл Филипп Арзамасов. Его сестра вышла замуж за Игоря. И Ларионов приехал к нам тренироваться. Разок-другой работали вместе и на льду. Ценность его советов была просто колоссальной! Все мальчишки слушали его с открытыми ртами. Понятное дело когда приезжает такой человек, ты хочешь как можно больше интересного узнать об НХЛ и о хоккее вообще. Когда я с ним тренировался, то видел, какого уровня это профессионал. До какой степени он знает, как правильно себя готовить к играм и тренировкам. Для меня это был очень большой опыт!
Как правило, Овечкин немногословен, и если Александр произносит такой монолог, то можно понять, каков масштаб его уважения к Ларионову. Сам же Профессор рассказал мне все еще более детально.
Саше тогда было четырнадцать лет, вспоминает Ларионов. И так вышло, что брат моей супруги занимался в школе футбольного «Динамо» вместе с отцом Овечкина, Михаилом. Они одного возраста и играли в одной команде. Сначала родители Овечкина вышли на мою тещу, через которую и попросили, чтобы, когда я приеду в Москву, встретился с Сашей, поговорил с ним, позанимался на льду и в зале, подсказал какие-то вещи. Два или три дня мы провели вместе. С тех пор и знаю их семью.
Над чем именно вы с ним работали?
Мы с Сашей делали то, что обычно делаю я сам, вспоминает Ларионов. Показывал ему какие-то упражнения из своей летней подготовки. Потом вышел с ним на ледовую тренировку, покатался с их командой, поучаствовал в двусторонней игре. Саша был мощным и уже в то время целеустремленным мальчишкой. Не по годам крепким физически.
Что-то особенное в нем как в хоккеисте было уже тогда?
Поразило, что в нем уже чувствовалось колоссальное желание всегда быть первым, лидером. Вроде пацан но уже резкий, здорово меняет направление движения. Таких игроков очень мало и, чтобы расти, им необходимо играть со старшими. Когда я вышел с ними на лед, мне тут же стало ясно, что в свои четырнадцать парень находится совсем недалеко от взрослого хоккея.
Ларионов оказался прав. Меньше чем через два года Овечкин дебютирует во взрослом «Динамо».
А еще Профессор особо отмечает роль родителей Александра:
Они хотели, чтобы сын стал успешным, поэтому искали всяческие варианты, чтобы он мог расти. Они всегда были открыты для того, чтобы находить для этого людей извне, которые многого достигли в этом виде спорта. Почему и вышли на мою тещу, чтобы я поработал с Сашкой. Так что их роль, конечно, была огромна.
В то лето, когда Ларионов познакомился с Овечкиными, случилась трагикомическая история, которая, слава богу, закончилась намного лучше, чем могла бы.
Миша, его отец, был у нас частым гостем, рассказывает Ларионов. И как-то он пришел, когда меня не было, а дома оставалась одна супруга. И с ней огромная собака, ротвейлер. В России время было еще не очень спокойное, и собака была приучена охранять квартиру. Мишу она не признала, и, когда жена пошла открывать дверь, со всем своим огромным весом, порядка ста килограммов, бросилась на него. А он, человек не худой, чуть ли не застрял в проеме между двух дверей нашей небольшой квартиры Едва не загрызла! Лена, жена, его спасла своим «мощным» весом 50 килограммов удержала собаку, которая весила вдвое больше