Несколько месяцев назад, когда все заголовки страны трубили о белых полицейских, стрелявших по безоружным чернокожим, журналисты завалили Шону просьбами дать интервью. Еще бы афроамериканка, добившаяся самых больших высот за всю историю ФБР! Солидная должность и опыт в расследовании случаев нарушения гражданских прав внушали доверие к ее словам. А недавно один из крупнейших телеканалов нанял ее ведущим консультантом.
Миссис Го бросилась к Шоне и горячо пожала ей руку.
Вы еще красивее, чем на экране!
Не успела та ответить, как раздался громкий стук. Стиснув зубы, Нина впустила очередного гостя.
Hola, bonita! воскликнул Хайме, благоухая «Олд спайсом». Что стряслось?
Плита От едкой парфюмерной отдушки у Нины заслезились глаза.
Все четыре конфорки сломались? спросил управляющий. Или только одна?
Это вам миссис Гомес расскажет.
Хайме оглядел кухню, и уголки его губ резко опустились.
Hola, Хайме! Бьянка помахала ему средним пальцем.
Мужчина сердито взглянул на Нину:
Это уже ни в какие ворота, bonita. Ни в какие ворота.
Значит, нашу плиту вы чинить не будете? возмутилась Бьянка. Мы готовим в микроволновке, Хайме! Только представьте, она понизила голос, дабы передать весь ужас ситуации. Буррито из супермаркета! Да еще и в микроволновке!
Скривившись, Хайме буркнул:
Ладно.
Он вышел вслед за миссис Го и ее дочкой, бормоча что-то вроде: «Pinche[18] плита!»
Нина закрыла за ними дверь.
Мне нравятся твои соседи, едва сдерживая смех, заметила Шона.
Ты и с половиной незнакома! Нина улыбнулась. Живу будто с оравой чудаковатой родни.
Давно бы уже сняла квартиру где-нибудь в центре Средства-то позволяют, проворчала Шона и, спохватившись, добавила: Только не обижайся.
В ответ Нина рассмеялась:
На что тут обижаться? Мне здесь нравится. В похожих квартирках я провела все свое детство.
Она не стала упоминать, что намеренно выбрала латиноамериканский квартал, дабы не утрачивать связь с земляками. Проведя детство в приемных семьях, Нина порой тосковала по своим корням. Чтобы примириться с этим, она изучала в школе испанский язык, а также общалась с гватемальцами, пуэрториканцами, сальвадорцами, перуанцами, мексиканцами и колумбийцами.
Переехав в нынешний дом, она познакомилась с миссис Гомес чилийкой по происхождению, отчасти заменившей ей приемную мать. Женщина рассказала Нине много полезного о кулинарии и, конечно, о чилийском вине, которому, по ее словам, «французское пойло в подметки не годится». Впрочем, Нина сомневалась, что соседка пробовала французское вино.
Нарезая лазанью, Нина вернулась к изначальной теме разговора:
Ты, кажется, хотела поговорить о Джеффри Уэйде?
Улыбка исчезла у Шоны с лица.
Когда тебя принимали в академию, Уэйда временно отстранили от работы в ОПА.
Это еще мягко сказано. Одни говорили, что он нашел утешение на дне бутылки, другие что похудел на 30 фунтов[19], хотя и так гремел костями, а по мнению некоторых, часть отпуска профайлер провел в психушке. Нина во всем этом сомневалась тем не менее репутация Уэйда пострадала ощутимо.
Шона задумчиво смотрела в одну точку, собираясь с мыслями. Нина ее не торопила, молча раскладывая ароматную лазанью по тарелкам.
Есть еще одна причина, отчего Уэйд не хотел, чтобы тебя приняли в Бюро. Кроме меня, об этом мало кто знает.
Предчувствуя неладное, Нина тяжело опустилась на стул.
У Джеффри была младшая сестра, вздохнула Шона. В четырнадцать лет девочку похитили. Полицейские нашли ее через несколько дней. Физически она не пострадала, однако
Нина уставилась на свои руки. Она давно гадала, почему Уэйд, устроившись в отдел поведенческого анализа, занял относительно новую на тот момент должность, связанную с преступлениями против детей. Теперь она знала ответ.
Что случилось с его сестрой?
В двадцать лет она приняла смертельную дозу таблеток, качнув головой, ответила Шона. Если верить Джеффу, она так и не оправилась от потрясения.
Так вот в чем дело.
Он решил, будто и я закончу так же! ни капли не сомневаясь, воскликнула Нина. А работа в ФБР меня к этому подтолкнет!
Шона примирительно подняла руку.
Представь себя на его месте. В Бюро приходит новенькая, пережившая нечто похуже, чем иные жертвы преступлений, которыми занимается его отдел. А тут еще сестра
Выходит, я виновата в том, что не опустила руки и стала копом? Нина указала вилкой на Шону. Я ведь четыре года проработала в полиции, прежде чем пошла в ФБР!
Уэйд просто тебя оберегал. Шона отрезала кусочек лазаньи.
Скорее не хотел подтверждать, что я психически здорова. Вдруг лет через пять я слечу с катушек, а на бумажке его подпись! Нина насмешливо фыркнула. Он еще хуже, чем я думала.
Дело не только в этом Немного замявшись, Шона продолжила: В твоем досье говорилось, что с тобой бывает непросто. Ты не всегда ладишь с окружающими. Даже трудясь в полиции, ты предпочитала действовать в одиночку. У нас в Бюро так не принято.
Нина не нашлась с ответом. Она ненавидела секретные досье. Всю ее жизнь раскладывали по папкам чуть ли не с самого рождения. Если ты обычный ребенок, никто не записывает каждый твой шаг, каждый нюанс твоего поведения. Другое дело дети из приюта. На тех, кого считают «трудными», заводят самые подробные досье.
Как я уже рассказывала, Уэйд был моим напарником в ОПА, сменила тему Шона. Но кое-чего ты не знаешь. Когда меня повысили и перевели в другой отдел, мы с Джеффри какое-то время встречались.
Стоп Что? Нина не могла представить эту парочку вместе.
Я же говорила тогда он был другим. Шона прожевала кусочек лазаньи, раздумывая, все ли стоит рассказывать. Когда ты устраивалась в ФБР, мы с Уэйдом уже расстались. Тем не менее он знал, что это я уговорила тебя подать заявку. В общем, Джеффри сообщил мне, что не поддержал твою кандидатуру. Шона нахмурилась. И тогда я обратилась напрямую к директору.
Знаю, кивнула Нина. Некоторые коллеги тоже знают и до сих пор считают меня твоей протеже. Уэйд, наверное, тоже.
В комнате витали ароматы тмина и жареного лука. Шона положила вилку на край тарелки и, прищурившись, взглянула на Нину.
Я вмешалась, потому что Бюро нужны такие как ты. Как мы.
Нина молчала, и Шона с горячностью продолжила:
Большинство сотрудников ФБР белые мужчины. Когда я начинала, они едва ли воспринимали женщин-агентов всерьез. Представь, как сложно пробиться женщине, да еще и темнокожей! Я, как и ты, трудилась не покладая рук, чтобы убедить всех, кто меня недооценивал. Бралась за самую дерьмовую работенку, вызывалась на дерьмовые задания, таскала дерьмовое снаряжение Я все стерпела, ведь моей целью была должность, которая поможет расчистить дорогу другим. Я прошла этот путь ради тебя и не стану за это извиняться! Ни перед тобой, ни перед кем-либо еще! закончила она, тяжело дыша.
Прежде Шона не рассказывала, как начиналась ее карьера. О дискриминации и стеклянном потолке, о который она не раз билась головой по дороге к успеху.
Я даже не подозревала, каково тебе пришлось, прошептала Нина. Спасибо за все.
Примирительно кивнув, Шона продолжила:
Я сказала директору, что мы не должны вменять тебе в вину твои стойкость и выдержку. К тому же ты четыре года проработала в полиции, и в твоем личном деле ни одной жалобы. Она вновь взяла вилку и пронзила лазанью на тарелке, словно та ее чем-то обидела. А затем пришлось прибегнуть к последнему средству. Опустила глаза. Директор знал, что раньше мы с Уэйдом служили в одном отделе, и я поставила вердикт Джеффри под сомнение. Мол, как бывший психолог-криминалист, я подозреваю, что на его решение повлияли проблемы личного характера.
Черт
Я обвинила в некомпетентности напарника мужчину, которого когда-то любила и за которого переживала всей душой, потому что поверила в тебя, Нина. У Шоны в глазах заблестели слезы. И я поступила бы так снова Ведь это правильно.
Тяжело тебе пришлось. Смутившись, Нина протянула руку и сжала ладонь наставницы. И как отреагировал директор?
А что он мог сказать? Последние записи в личном деле Уэйда говорили не в его пользу. Из-за нестабильного состояния его временно отстранили от работы в ОПА. А ты, напротив, показывала образцовые результаты. Баллы на вступительных тестах были близки к максимальным. Допрос на полиграфе не выявил лжи лишь недосказанность по нескольким пунктам, что, по мнению Уэйда, объяснялось пережитой травмой. Да и твои успехи в крупном отделении полиции говорили сами за себя. В общем, заключила Шона, директор одобрил твою кандидатуру.
Вот почему Уэйд так со мной держится Нину вновь захлестнула обида. Он по-прежнему считает, что мне не место в ФБР!
Прости за эти откровения, но раз уж вы теперь напарники
И как мне работать с Уэйдом, если я ему не доверяю?
Так и работать, вздохнула Шона. Конечно, можешь отказаться, но если все-таки продолжишь теперь, по крайней мере, тебе известен расклад.
Подумав, Нина с предельной ясностью поняла, что этот расклад ей давно уже привычен: она одна.
Платой за допуск к самому важному расследованию в ее карьере станет партнерство с агентом, который чуть не помешал ей работать в Бюро. «Так нечестно», хотела сказать Нина. Но говорить не стала. Они с Шоной понимали это без слов.
Под пристальным взглядом наставницы Нина произнесла:
Если мне дают выбор: принять бой или отсидеться в сторонке, я сражаюсь. Всегда.
Глава 7
Центральный бойцовский клуб «Стальная клетка», Вашингтон, округ Колумбия
Внимательно осмотрев рассечение над левым глазом, боец, известный под прозвищем О́дин[20], взял иглу и проколол ею край рваной раны. Боль нахлынула раскаленной волной чтобы проверить его на прочность, затравить, одолеть. Не поддавшись, Один протянул хирургическую нить сквозь распухшую плоть.
Твою ж мать! выругался позади Соррентино. Ты и правда ничего не чувствуешь?
Вглядываясь в надтреснутое зеркало, Один проталкивал иглу сквозь противоположный край раны, наблюдая, как вздувается кожа под напором металлического кончика.
Я все прекрасно чувствую. Он потянул за нить, стягивая кромки рассеченной плоти. Просто держу себя под контролем. Сам решаю, реагировать или нет. Он снова проткнул кожу стальным острием. Я сам себя укрощаю.
Кого-кого, а Налетчика ты знатно укротил! хохотнул Соррентино.
Один позволил себе довольно ухмыльнуться. Эндрю «Налетчик» Беннетт осмелился вызвать его на бой. Теперь этот дурень познавал все прелести разрыва селезенки.
Так испокон веков был устроен кровавый спорт. Наблюдая за боем, толпа вымещала скрытую ярость, а гладиаторы боролись за славу. Правда, у Одина имелось тайное преимущество. Он отличался от других от всего человечества. Природа щедро одарила его нужными генами, да и по части упорства ему не было равных. Больше ни в ком так не сочетались физические данные и незаурядность ума. Брызги пота, вкус крови на языке, терпкий запах страха все это кружило ему голову.
Ты принес мне много денег, Соррентино довольно улыбнулся. Я всегда ставлю на тебя!
Один пропустил лесть мимо ушей. На эволюционной лестнице Соррентино находился где-то между тараканом и жабой, однако в деловой хватке ему не откажешь. Старый пройдоха достаточно разбирался в боях, чтобы верно угадывать победителя.
Сделав последний стежок, Один начал завязывать нить.
Соррентино наблюдал за ним, насупив сросшиеся брови.
Как ровно зашил! Где ты этому научился?
Один пристально посмотрел на него и не отвел ледяной взгляд, пока Соррентино смущенно не отвернулся. Убедившись, что тема закрыта, продолжил возиться с узлом.
Ты свободен в пятницу вечером? Соррентино перевел беседу в безопасное русло.
Один обрезал кончики нити почти у самой кожи, встал со скамьи и покосился на ряд телевизоров с плоскими экранами, висевших на стене.
Нет, у меня дела. Я напишу, когда смогу прийти на бой.
Соррентино, похоже, понял, что ловить больше нечего, и, шаркая, поплелся прочь из раздевалки.
Один снова посмотрел на экраны. Спортивные трансляции его не интересовали, в отличие от местных новостей. Запихнув ножницы в аптечку, он сплюнул кровавой слюной на цементный пол.
Новости Как всполошились бы здешние журналисты, пронюхай они, что мертвая бездомная девчонка связана с сотрудницей ФБР из нашумевшего видео! Нину показывали по всем каналам. Называли героиней. А если люди узнают, что их любимица виновна в смерти девушки?
Один вспомнил, как на видеозаписи Нина отделала в парке какого-то остолопа. Он пересматривал ролик снова и снова. По-прежнему невысокая, она научилась защищаться. Отточила боевые навыки, обзавелась оружием и жетоном ФБР.
Нина Геррера.
Воительница.
Один не знал ее новой фамилии. Искал Нину Эсперансу, однако на семнадцатом дне рождения след обрывался. Должно быть, смена фамилии произошла на закрытом слушании по делам несовершеннолетних, а к подобным протоколам, в отличие от других документов, доступа у него не было.
Долгие годы Нина от него ускользала. Теперь ее ждала кара за все одиннадцать лет.
Прежде чем умереть, она заплатит сполна.
Глава 8
Отдел поведенческого анализа, бизнес-центр
«Аквия» Аквия, штат Вирджиния
Нина ненавидела секреты. Конкретно этот зудел под кожей, будто гнойник. Он напоминал о себе при каждом появлении Уэйда и грозил рано или поздно вскрыться, окатив ядовитыми брызгами их обоих.
Впрочем, и спорные действия Уэйда, и причины, которые за ними стояли, все личное отошло на второй план, уступив место поиску «субъекта» так в ФБР называли неопознанного подозреваемого. Поэтому наутро Нина послушно последовала за новым напарником в переговорную ОПА, стараясь не вспоминать, что два года назад он, что называется, всадил ей нож в спину.
Нина окинула взглядом собравшихся в кабинете. Во главе стола восседал Джерард Бакстон довольно известная персона в Бюро.
Агент Геррера, обратился к Нине Уэйд, проследив за ее взглядом. Это старший специальный агент Бакстон, руководитель третьего подразделения ОПА.
Тот кивнул в знак приветствия.
Я собрал здесь ключевых для расследования специалистов. Давайте начнем наше первое совещание.
Он посмотрел направо на бледную женщину с копной кудрявых темно-рыжих волос, ниспадающих чуть ниже лопаток. Она сидела выпрямив спину; голубовато-зеленые глаза светились любопытством.
Келли Брек, представилась незнакомка. Меня к вам временно направили из Отдела киберпреступлений, а до этого я занималась экспертизой видеозаписей. Едва заметный южный выговор придавал ее речи певучесть.
Нина решила не спрашивать, почему сотрудницу киберотдела позвали на собрание ОПА. Бакстон славился нестандартным подходом к расследованиям который, к слову, приносил плоды.
Коротко стриженный блондин, сидевший рядом с Брек, выглядел так, будто прибыл сюда на задание с ближайшей базы морской пехоты. Очки в черной оправе немного контрастировали с его суровыми чертами.
Джейк Кент, назвался он. Третье подразделение ОПА.
Нина и Уэйд сели напротив Кента и Брек.
Давайте обсудим жертву, без всякой преамбулы начал Бакстон.
Все взгляды обратились к Уэйду, который открыл блокнот в кожаном переплете. Перед остальными лежали электронные устройства, однако старомодные предпочтения коллеги, похоже, никого не удивили.
Девушку звали София Гарсиа-Фигероа, начал Уэйд. Шестнадцать лет, латиноамериканка. Ее мать сейчас в реабилитационном центре, лечится от пристрастия к метамфетамину. Отец в тюрьме, отсидел два года из десяти за распространение наркотиков. Софией с пяти лет занимались органы опеки. Минувшие полгода она жила в приюте, откуда уже трижды сбегала. Последний раз две недели назад. Надзиратель заметил, что девушки нет в кровати после отбоя, однако разыскивать ее не стал. По словам копов, София начала подрабатывать проституткой. Уэйд на мгновение поднял глаза. Как ее мать.