Сплетни и доносы в посольствах Регдонда процветали так же пышно, как в соответствующих учреждениях у землян, и я хорошо понимал Дигеана.
А может, позвать кого-нибудь, чтобы вас незаметно перевезли? спросил я дипломата по-долонански. Ярко-зеленая шерсть взметнулась над расплывшимся на полу телом, два рожка-глаза повернулись ко мне, а оставшиеся четыре к бесчувственному Сигемону.
Не надо В летающий сундук, спать Никто не должен видетьИ слышать то, что я говорю
Не должен, так не должен, и «летающий сундук», то есть унимобиль, в порядке. Но спать в нем на безвоздушном открытом поле космодрома нельзя.
В унимобиле нельзя спать на космодроме, это нарушение техники безопасности. Я отвезу вас обоих в гостиницу, предложил я.
Не надо! Я поставлю унимобиль под куполом гостиницы, там можно в нем спать! провещал Сигемон совершенно трезвым голосом и мгновенно отключился снова. Ну нет, сейчас он не может поставить не то что унимобиль на стоянку, а даже самого себя на ласты. Я подергал посланника за шерсть.
Дигеан, у тебя есть надежные знакомые на Дубле, чтобы с вами побыл, пока вы спите?
Рожки задумчиво закрутились в воздухе.
Скажи Кевиану от Трех Заливов заменит меня он чикальтинан багра прошелестел он после недолгого раздумья.
5
Наконец энергостанция встала в ремонтной зоне военного космодрома, а Балиани отправился к генерал-лейтенанту и губернатору Хантеру оформлять филиал. Долонаны мирно спали в унимобиле под присмотром Кевиана от Трех Заливов огромного темно-зеленого долонана с важными манерами. Судя по крепко сидящей темно-зеленой шерсти, регдондит он употреблял, но не злоупотреблял. Величаво расставив ласты на пластике гостиничного коридора, Кевиан будто готовился к торжественному приему посла, учтиво пригнув шесть рожек-глаз и держа средние ласты на символическом подобии багра, знаке чикальтинанского достоинства. Судя по багру, он был не столь родовит, как обладатель топора Дигеан, зато на данный момент не собирался обновляться и был совершенно трезв. Я без колебаний поручил Кевиану бесчувственного посланника вместе с телохранителем.
Я вышел из-под купола гостиницы в прозрачный тоннель и встал на движущуюся дорожку. Вот я и на Дубле. Для начала надо бы зайти и проверить, как дошла моя докладная.
Штаб гарнизона Дубля размещался в военном катере. Катер был новый, из серии «Воин», но стоял там же, где когда-то был прежний штаб. Хамелеоновая нанопленка на корпусе работала, изображая частью звездное небо, а частью темно-зеленый пластик космодрома. Перехватчики стояли наготове, двигатели, судя по красноватой подсветке интродов, могли поднять катер в любой момент.
Надпись на экране над входом сообщала, что начальник гарнизона военной базы Вита-Дубль генерал-лейтенант Герберт Хантер в штабе отсутствует. Должно быть, принимает парад, или поздравления, или Балиани. Ничего, автоматика и без него разберется и с моей докладной, и с документами молодого профессора. Я вообще не рассчитывал попасть на прием к высокому начальству.
Я вошел в шлюз, и пока выравнивалось давление, запустил нанопыль локатора все ли у меня в порядке? Облачко пылинок облетело меня кругом и сменилось четким миражом над левым рукавом экзоскелета. Да, старым знакомым узнать меня будет трудно. Толстый, неуклюжий, вечно испуганный подросток стал коренастым, крепким взрослым человеком. Пухлое круглощекое лицо похудело, стало скуластым и квадратным, только глаза под изогнутыми светлыми бровями остались те же желтовато-карие, с зеленоватыми крапинками. С короткой пилотской стрижкой и убранным в воротник пленочным шлемом вид у меня был вполне приличный. Я убрал мираж и приложил левое запястье с идентификатором к датчику следующей двери.
Открылась приемная с креслами вдоль стены и большим пультом напротив двери. Над пультом плавал большой черно-золотой мираж стеклянный купол космопорта, военный космодром, готовые к параду военные машины и люди в экзоскелетах.
На передвижной платформе военного миражного синтезатора, как на трибуне, стоял начальник военной базы Вита-Дубль, генерал-лейтенант и губернатор в одном лице Герберт Хантер. По изображению миража пробежала надпись, сообщавшая избирателям, что генерал-лейтенант в этом году будет баллотироваться в президенты ССП. Хантер, кажется, усердно делал политическую карьеру.
Сегодня, в день Космонавтики и в преддверии празднования десятилетия нашей славной победы над модификантской Каутильей, мне особенно приятно видеть здесь тех, чьим трудом, смелостью и честью создавалась эта победа. услышал я голос генерал-лейтенанта. Сегодня они стоят здесь рядом со мной на трибунах нашего Проспекта, восстановленного после войны, смотрят наш праздничный парад с орбиты, с боевого дежурства на базовом корабле «Дмитрий Донской», славные дела которого мы все знаем и помним со времен войны.
Да, «Дмитрия Донского» я помнил отлично, и даже знал, что теперь Славка служит на нем. Может быть, я сегодня увижу ее? Или не надо? Десять лет назад я был в нее влюблен так, как шестнадцатилетний юнец может быть влюблен в красивую девушку на год старше себя, а она смотрела на меня свысока, хотя и не унижала при всех. Потом она служила на Дубле, я учился в Москве Нет, надо! Хватит мне робеть и бояться! Я увижу Славку обязательно, только где ее найти?
Лучшие из наших героев пройдут и пролетят перед нами во время сегодняшнего парада. И пусть сегодня друзья порадуются с нами вместе, наши милые дамы полюбят нас еще больше, а враги пусть злятся мы все равно их всех размажем в нанопленку! закончил Хантер. Речь получилась торжественная, но не слишком официальная. Избиратели Дубля будут в восторге от такого обаятельного кандидата в президенты.
Я вытащил кристаллы с докладной и документами, приложил идентификатор к датчику на пульте.
Антон Хальс, командир энергостанции Х-10, фирма «Энергосектор», передает докладную о полете энергостанции с Земли на базу Вита-Дубль, а также оригиналы документов найденного в открытом космосе трупа подданного Федерации Каутилья Вишваната Чандры, продиктовал я вслух. Пульт мигнул, на секунду задумался, принял мои допуски и немедленно выдал в мой идентификатор ответное послание, заверенное сложными кодами и паролями уведомление о получении.
Дело было сделано, но может быть, я зря беспокоился? Может быть, докладная и копии документов уже давно здесь? Как бы задать вопрос, чтобы пульт принял мой скромный гражданский допуск? Я запросил у пульта последние упоминания экспедиции «Сатья-Лока-3». Продолжая показывать начало парада, пульт поднял второй мираж и немедленно показал мне только что переданную докладную, но больше докладных не было. Вместо них из синих глубин миража вынырнуло худощавое, смуглое и скуластое лицо с пышными черными усами, а ниже просматривался парадный мундир армии Каутильи.
Начальник отряда охраны экспедиции «Сатья-Лока-3» подполковник Тарокнатх Радхаван передает запрос, отчеканил подполковник. На евроамериканском он говорил без акцента видимо, еще до войны учился в ССП, тогда каутильцы с большей охотой летели учиться в Москву или Лондон, чем в Дели или Бомбей. С бывшей метрополией освободившаяся колония не желала иметь ничего общего. Что там такое происходит с экспедицией, если начальник охраны у них в звании подполковника? С другой стороны, профессор Чандра погиб, значит, охрана не зря беспокоится. А что за запрос у начальника охраны?
Вторично Штабу военной базы Вита-Дубль направляется запрос о действиях неизвестных отрядов людей в военной форме Союза Северного Полушария, диктовал подполковник Радхаван в записи. А также сообщение об исчезновении руководителя экспедиции профессора Чандры. Ни на одно из сообщений ответа не получено, ответ должен быть дан незамедлительно.
Кажется, он не случайно отправил свой запрос в устной форме, да еще без строгой секретности. Охрана экспедиции явно хотела огласки и внимания к своим проблемам. Но если они еще не добились ответа, значит, моя первая докладная либо не дошла, либо сохраняется в секрете до выяснения дел. Но что это за неизвестные военные отряды на Вите, наконец? После войны войска ССП могут там находиться, если штаб гарнизона Дубля сочтет это нужным, но почему такие слова неизвестные отряды?
Руководство экспедиции также просит информировать о местонахождении подданного Стики, Джала Подгорецкого, консультанта экспедиции «Сатья-Лока-3» по вопросам биополя, закончил подполковник.
Ну, биополевик со Стики это понятно. Каутилья и Стика сотрудничают давно. Можно сказать, большая часть населения Каутильи обязана своим существованием науке Стики, но ученые Стики создали новую расу людей и для своей планеты. Биополевики, обладатели огромного биополя, способные внушать свою волю людям с обычным биополем и слышать мысли любых живых существ, известны всей Галактике. Они единственные из всех человеческих рас могут общаться без аппаратов перевода с аборигенами Стики, летучими хвостатыми алами. У обычных людей не хватает силы биополя не только для того, чтобы передавать алам свои мысли, но даже для того, чтобы слушать их мысленные ответы. На территории ССП биополевики по закону имеют право появляться только в защитных биоволновых шлемах, через которые внушение и слушание мыслей невозможно. Так что же, биополевик тоже пропал?
Запрос каутильского подполковника закончился, а я просмотрел список документов до конца. Докладная и документы Чандры были только в том виде, в котором я только что их передал. Голубой мираж свернулся и исчез, а черно-золотистый уже показывал военный космодром. Поверх вида космодрома в мираже плыли светящиеся буквы праздничных объявлений. День Космонавтики на Дубле отмечали с размахом днем банкет в клубе Космофлота, потом гулянья и концерт на Проспекте, а вечером встреча выпускников школы прошлых лет. Идти в школу мне не хотелось, вспоминать прошлые годы тем более, но там могла быть Славка. Решено, вечером я иду на встречу выпускников! А сейчас смотреть парад! Славка и на нем может быть, она ведь еще во время войны служила на «Лондоне»!
6
К тому времени, как я добрался до Проспекта и устроился среди других зрителей у самого стекла с видом на военный космодром. Сверкающая нанопыль витала над космодромом и внутри Проспекта, передавая в миражи грависвязи происходящее.
Миражный памятник живым и погибшим покорителям космоса сверкал яркими красками на границе военного и гражданского космодромов. Призрачный обелиск сиял в высоте глубоким синим светом, а золотистая фигура космонавта на вершине подняла руку в приветствии звездам. Другая фигура, мерцая лиловыми отсветами у подножия обелиска, склонила голову в сдержанной скорби напоминала о погибших. Я видел этот памятник еще десять лет назад, но сегодня в нем появилась какая-то особая ясность и величие. Должно быть, я смотрел на него другими глазами. Или генерал-лейтенант распорядился поставить новый аккумулятор на миражный генератор памятника.
В движении на космодроме наметился порядок. Над центром зависли пилотируемые перехватчики, ведущие за собой по два-три беспилотных. Плазмоидные орудия с их плоскими щелями-дулами, шагающие танки на высоких складных ногах, лазерные самоходные пушки, сложившие крылья и застывшие в метре над поверхностью все построились напротив памятника. Рядом перестраивались модули управления с торчащими во все стороны оптическими генераторами и клубящимися миражами. Миражи убедительно изображали танки и пушки, чтобы ввести в заблуждение противника.
Один из модулей повернулся к миражному памятнику, новое изображение смешалось с его миражом, и в поднятой руке верхней фигуры засверкала золотом миражная кружка с пенящимся пивом. Модуль обошел памятник на своих шести ногах, как земной жук, но мираж продолжал держаться в новом виде. Насколько я знал, высшим шиком в таком случае считалось пройти весь парад вдоль Проспекта и, не сдвинув, удержать кружку на памятнике до конца. Десять лет назад рассказывали даже, что Хантер делает вид, будто ничего не заметил, если пивной мираж до конца парада устоит на руке памятника неподвижно, но устраивает разнос с официальным выговором за нарушение дисциплины, если кружка хоть раз дрогнет.
На мгновение дорожка Проспекта ушла у меня из-под ног это взлетели перехватчики с гравидвигателями, рассыпая вокруг себя в черноте космического неба ярко сверкающие облачка нанопыли красные, зеленые, серебристые. Следом полетели фигурные миражи с гербом Союза Северного Полушария и эмблемой Галактического Арбитража перекрещенными разноцветными орбитами.
Облачка красящей нанопыли поплыли по Проспекту, то и дело опускаясь к зрителям. Девочка-подросток нырнула под моим локтем, стараясь подставить перчатку экзоскелета под красное облачко и таща за собой брата-дошкольника, а тот уже разглядывал зеленую отметину на рукаве. Теперь красящие микрочастицы будут до завтра разыскивать свои облака, но если зрители унесут их домой, то и не найдут. Золотое облачко, сверкая, опустилось на рукав моего «Берсерка». Десять лет назад оплеуха от отца за испорченную вещь была бы мне обеспечена, но теперь я не стал стирать случайный подарок.
Дорожка снова качнулась под ногами. «Смотрите, «Дмитрий Донской»!» Зрители закрутили головами, глядя в черноту неба. Из-за зеленого бока Виты выплыл серебристый с красными полосами шар базового корабля. Десять лет назад такого не было. В те времена единственный базовый корабль Дубля, «Лондон», не участвовал в праздничных развлечениях. То ли Хантер экономил энергию, то ли пилоты старика «Лондона» не желали заниматься сомнительным пилотажем в тридцати километрах от поверхности. Стайка из пяти красно-серебряных катеров вылетела из открывшихся шлюзов на сверкающих боках «Донского», каждый выпустил десяток перехватчиков, ведущих за собой облачка разноцветного блеска. Перехватчики закружились вокруг катеров, катера начали вращение вокруг корабля, как спутники вокруг планеты, а сам «Дмитрий Донской» торжественно летела среди звезд. Дорожка так и прыгала у меня под ногами гравидвигатели у корабля и катеров были сильные. Следом за «Донским» появился синий с золотом «Витязь» и проделал все то же самое, а потом оба корабля скрылись за горизонтом.
По полю космодрома пошли пехотинцы в экзоскелетах. Первыми бойцы гарнизона в пленочных экзоскелетах вроде моего «Берсерка», годных только для того, чтобы облегчать движение. За ними спасатели из Галактической Спасательной Службы в усиленных двадцатикилограммовых «Центурионах» с двумя двигателями на спине и космическими базуками на плече. Это оружие только так называлось на самом деле они били не гранатами, как старинные базуки, а тирококсовыми патронами, зато эффект был как от классической гранаты. Последними шагали десантники в трехметровых «Легионерах» с двумя парами двигателей не бойцы, а человекообразные перехватчики.
Зрители в экзоскелетах с откинутыми шлемами смотрели на парад из-за золотистого стекла Проспекта, а полностью одетые стояли на дорожке вдоль посадочного поля. Я встал у стекла, а вокруг меня не стихали разговоры. Все всех знали, у всех среди идущих в колоннах были родственники, друзья и знакомые.