То, что мои сборы продлились столь долго, имело основание. Я нервничала. Диар вез нас к себе за несколько дней до бала, на котором он собирался представить меня свету и огласить нашу помолвку, чтобы я успела привыкнуть к поместью и чувствовала себя на приеме более уверенно. Мне надлежало познакомиться с прислугой, с самим поместьем, с усадьбой диара, где мне предстояло вскорости жить постоянно. И я бы может даже восприняла эту поездку как развлечение, но мои учителя уже ожидали меня в доме дагнара Альдиса, и как раз отдыхать и развлекаться мне никто не собирался позволять.
Я чувствовала себя неловко. На глазах прислуги их будущая хозяйка будет выслушивать нотации от учителей, словно малое дитя. Как станут они относиться ко мне? И что скажут агнары, когда это дойдет и до них? Я была практически уверена, что слуги его сиятельства могут проболтаться, и тогда ко всему прочему меня обвинят в необразованности.
Сестрица, ты мрачнее тучи, заметил Артиан, прерывая разговор с диаром.
Все хорошо, как можно более независимо ответила я.
Агнара Флоретта успела найти новый повод для своих опасений? мой жених сказал это таким тоном, будто меня рядом не было вовсе.
Ничуть, фыркнула я.
Фло, у тебя все на лице написано, Арти широко улыбнулся, и я ответила ему хмурым взглядом. Предатель чуть склонился ко мне из седла и доверительно произнес: Мне ты можешь рассказать все, и я могу поклясться, что никто не узнает твоей страшной тайны.
Думаю, усмехнулся диар, наша маленькая трусишка снова видит для себя неведомую опасность. Осталось разгадать сей ребус и понять, чего опасается агнара Берлуэн.
Я не трусиха! возмутилась я. А если трусиха, то вы, ваше сиятельство, разбойник с большой дороги и разоритель.
Скажите, какая тирада, я была удостоена насмешливого взгляда. И такова ваша благодарность за то красивое зеркальце, что я столь милостиво оставил вам, дорогая невеста?
Я уже не знаю, за что вас благодарить, ваше сиятельство. Куда ни глянь, везде должна я осеклась и зарделась. Простите. Это было грубо.
Да уж, охотно согласился со мной жених. Весьма грубо. Я почти оскорблен в лучших чувствах.
Фло, брат укоризненно покачал головой.
Я подняла голову и столкнулась с двумя обвиняющими взглядами. Открыла было рот, чтобы сказать, что вовсе не хотела казаться неблагодарной, но тут же его закрыла, поджала губы и ответила упрямым взором. Где это видано, чтобы на слабую женщину нападали сразу двое мужчин, один из которых родной и горячо любимый брат, а второй и вовсе жених.
Трусиха, но воинственна, отметил диар.
О, ваше сиятельство, протянул гадкий братец, Флоретта далеко не трусиха, но мнительна и нерешительна сверх меры. Однако вы правы, она воинственна и мстительна, опасайтесь гнева моей сестры.
Берегитесь, Артиан, взгляд агнары Берлуэн способен прожечь в вас дыру величиной со спелое яблоко.
Вы бы знали, дагнар Альдис, сколь мастерски моя сестра владеет зонтом, не без гордости ответил младший агнар Берлуэн, и мне вдруг захотелось треснуть чем-нибудь обоих мужчин, даже его сиятельство, но, конечно, я такого не сделала, посчитав, что подобная выходка окончательно превратит меня в посмешище.
Вместо этого я пришпорила Золотце и уехала вперед них. Однако меня тут же догнали.
Агнара Берлуэн, вы оскорблены? полюбопытствовал диар. Знали бы вы, как я оскорблен вашими словами. Я вам зеркальце оставил, а вы
А еще вы приказали сжечь мои вещи, буркнула я.
Но зеркальце!
Далось вам мое зеркальце, ваше сиятельство! едва не плача с досады, воскликнула я. Это маменькина пудреница. Она подарила ее, когда мне было всего семь лет. И гребень тоже принадлежал агнаре Берлуэн. И даже тот плащ. А вы Вы
А я не имел понятия, что эти вещи ваша память о маменьке, отчеканил диар, не желая принимать на себя даже толику вины за самоуправство. Пока вы не научитесь излагать ваши мысли, дорогая невеста, я буду делать то, что считаю нужным. И сейчас я считаю нужным проверить, как вы держитесь в седле. Если сможете первой добраться до дорожного указателя, я разрешу вам придумать мне наказание за сожжение вашего саквояжа. Если первым буду я, вы изложите подробно ваши новые опасения, без замалчивания и попыток извернуться. Я даже позволю вам галопировать первой. Отказа не приму. Вперед, дорогая невеста. Не каждому дается возможность отомстить мне. Вас, как свою будущую супругу, я могу побаловать даже этим. Вперед!
Его хлыст вдруг опустился на круп Золотца, и она, возмущенно заржав, сорвалась в галоп. Я едва не вылетела из седла от неожиданности. Сердце бешено колотилось, отдаваясь стуком в ушах. Кровь забурлила, понеслась по венам, и уже через несколько минут испуг превратился в восторг. А мысль о мести пришлась по вкусу настолько, что кровожадная ухмылка сама собой скользнула на уста.
Впрочем, в душе я понимала, что мне никогда не обогнать диара, более искусного наездника, да и Золотце заметно уступала рыжему зверю дагнара Альдиса. И все же помечтать о маленьком возмездии, дающем призрачную власть над всесильным мужчиной, было приятно. Как глоток воздуха в удушающем пузыре его заботы. Как бы диар ни посмеивался над моими опасениями и подозрениями, но мы уже были опутаны его щедротами, как паутиной, из которой не было возможности вырваться, не прослыв неблагодарными. Нет, я не мечтала, чтобы он переменил свои намерения. Плоды его активной деятельности были слишком заметны, и я видела, как расцветает моя семья. Но агнцем на заклание оставалась я. И мне очень хотелось верить, что от меня не ждут чего-то такого, что я не смогла бы сделать с легкой душой и чистым сердцем. В любом случае, я собиралась стать диару хорошей женой.
Дорожный указатель показался неожиданно, и я едва не проехала мимо, увлеченная своей гонкой, но рыжий жеребец, чей повод был накинут на столб поверх стрелок, заставил меня изумленно ахнуть дагнар Альдис не обгонял меня во время скачки. Мой жених обнаружился недалеко от столба. Он удобно устроился на траве, щурился на солнце, и на устах его блуждала лукавая улыбка.
Вы волшебник, ваше сиятельство?! воскликнула я, осаживая Золотце. Как вы это сделали?
Более короткая дорога, ответил он, сорвав травинку и сунув ее в рот. Я лучше знаю эти места. Я проехал через рощу.
Ваше сиятельство, я мрачно посмотрела на него, вы плут. Плут и жулик.
Бесчестный человек, кивнул диар совершенно серьезно. И это вы еще не знаете и половины моих пороков. Но играть со мной бесполезно, не терплю проигрышей, потому делаю все, чтобы оказаться победителем.
Обдурить наивную девицу не велик подвиг, проворчала я.
Я не буду вас слушать, неожиданно сварливо произнес дагнар Альдис, вы лишаете меня сладкого вкуса победы.
Я усмехнулась и покачала головой. Диар поднялся с земли, выкинул травинку и подошел к нам с Золотцем. После протянул руки, ухватил меня за талию и стянул с лошади.
Пройдемся, сказал мужчина.
Он снял повод своего жеребца с дорожного столба, взял в другую руку повод от моей кобылки и указал взглядом вперед. Я послушно пристроилась со стороны Золотца, прячась за ее мордой.
Нет-нет, Флоретта, хватит прятаться, тут же произнес диар. Идите ко мне и оплатите свой проигрыш. Жду вашего печального повествования о ваших страхах.
Вы выиграли нечестно, возразила я, подходя ближе.
Протестую, тут же отозвался мой жених. Условием скачки было оказаться первым у дорожного указателя, путь к нему не оговаривался. Моя победа чистая, и вы, как честная девушка, должны выполнить уговор. Приступайте.
Я повернула к нему голову, не без восхищения рассматривая этого человека. Умен, ловок, хитер, коварен и слишком щедр. Ох, Мать Покровительница, как же я опасаюсь своего жениха
Хорошо, признаю, я был не до конца честен, и за вами остается право придумать мне ужасную кару за то, что вел себя слишком вольно. Но мне есть, чем оправдать себя, ваши долгие сборы привели меня в крайнюю степень раздражения. И все же это не снимает с меня вины, это я тоже признаю. И за мой нечестный выигрыш вы тоже вправе со мной поквитаться. Вы довольны? диар скосил на меня глаза, ожидая ответа.
Я помолчала, обдумывая его слова и отыскивая в них подвох. Однако вскоре сдалась и кивнула.
Теперь ваши откровения, Флоретта.
Почему вы так опекаете меня, ваше сиятельство? спросила я его. Я никак не могу вас понять. То вы вовсе не замечаете меня, то вдруг начинаете проявлять повышенное внимание. Но в том и в другом случае мне кажется, что вы преподаете мне урок за уроком. Меньше всего это похоже на взаимоотношения жениха и невесты, скорей, дядюшки и племянницы, или же старшего брата и его неразумной младшей сестры.
Это гнетет вас?
Нет, вынужденно призналась я. Верней сказать, да. Но моя тревога была совсем иной.
Тогда начнем с ваших тревог, усмехнулся дагнар Альдис. Я жду, Флоретта, поведайте мне.
Отмалчиваться дальше не имело смысла. Собравшись с духом, я все-таки высказала д'агнару Альдису свои опасения в будущем отношении ко мне его слуг и распространению слухов.
Вы считаете образование позором? уточнил диар.
Вы ведь поняли меня, ваше сиятельство, досадливо поморщилась я. Образование не может быть позором, но повод уколоть меня тем, что жениху приходится восполнять пробелы в воспитании своей невесты, может иметь место. Злым языкам и так хватит пищи. Мне не хотелось бы множить им темы для насмешек.
Д'агнар Альдис никак не отреагировал на мои слова, и мне показалось, что всё сказанное мной, кажется ему вздором, однако ответ он все-таки дал.
Дорогая моя, вы должны понимать: во-первых, моя прислуга знает, чем грозят им неосторожные высказывания и сплетни, во-вторых, глупых людей я подле себя не держу, и вам меньше всего стоит переживать по поводу мнения прислуги. Но тут виной всему ваша неискушенность. В вашем доме слуги жили на положении почти членов семьи, поверьте, в моем доме прислуга остается прислугой, и что обо мне думают мои люди, меня волнует меньше всего. Я достаточно им плачу за то, чтобы мои распоряжения выполнялись быстро и точно. Нашей с вами семьи их носы не коснутся. Ну и последнее. Обижать мою невесту, а после и супругу, я не позволю никому. Вы моя и этого достаточно, чтобы я стал хранителем вашего покоя. Флоретта! неожиданно воскликнул диар, и я вздрогнула, как вы заставляете меня произносить столь длинные речи? но не успела я ничего ответить, как мой жених указал в сторону дороги. А вот и ваши родные, пора вернуться в седло.
Стоит ли говорить, что на этом наш разговор прервался? Я так и не успела вставить ни слова, и уж тем более не услышала ответы на все свои вопросы. Хитрый и скрытный мужчина вновь обвел меня вокруг пальца, дав крошки, но не утолив голод полностью.
Первое, что бросилось мне в глаза, была тревога моих родных, даже сестры ненадолго притихли, переводя настороженный взгляд с меня на его сиятельство.
И кто же выиграл скачку? преувеличено весело спросил Артиан, продолжая испытующе смотреть на меня. Чтобы успокоить брата и отца, чей недовольный взгляд был прикован к диару, я улыбнулась и уже собралась ответить, как меня опередил мой жених.
К своему позору вынужден сознаться, что смухлевал и срезал путь. Так что победа достается агнаре Берлуэн. Примите мои поздравления, Флоретта, и благодарность за доставленное удовольствие и приятную беседу в ожидании вашей семьи.
С ответом я опять не нашлась, лишь кивнула и смущенно улыбнулась. Мои родные заметно расслабились, не найдя подтверждений своим опасениям. Обиды мне не причинили. Удостоверившись, что мое семейство успокоилось, я перевела удивленный взгляд на диара, и он, подмигнув мне, негромко произнес:
Я честный человек, дорогая моя агнара. По всем правилам победа ваша, потому я оставил за вами право на изобретение мне кары.
В это мгновение к портрету моего жениха прибавился еще один штрих врун! Бессовестный врун. Он так натурально уверил меня, что победа за ним, что я попалась на удочку, как последняя простофиля. Бросив возмущенный взгляд на дагнара Альдиса, я не удержалась от усмешки. Передо мной вновь была невозмутимая глыба льда. Воспитанная, учтивая, но всего лишь холодная глыба. Меня удостоили едва приподнятой в недоумении бровью и больше не обращали внимания. Все, что меня касалось, похоже, я уже узнала.
Диар отлично играл роль замороженного идола, и не менее великолепно давался ему образ ироничного человека, открытого для откровенной беседы, и под какой из этих личин скрывался настоящий дагнар Аристан Альдис, мне еще предстояло разобраться. Хотелось бы верить, что второй облик принадлежит ему от рождения, с интриганом я все-таки чувствовала себя спокойней, хоть и не знала, чего ожидать от его светлости в следующую минуту. И все же этот образ был живым, физически ощутимым, в отличие от равнодушного и непробиваемого айсберга, сейчас царственно восседавшего на рыжем жеребце.
Впрочем, с моим братом они продолжали перебрасываться репликами, до меня же дела, казалось, нет уже никому. Я была предоставлена самой себе и тратила это время не наблюдения за своим женихом. Не так уж часто я удостаивалась подобной чести. Я украдкой бросала взгляды на его лицо, отмечая мужественный профиль, горделивую посадку головы, величавую стать. Закрыла глаза и прислушалась к голосу, улавливая его мягкое бархатистое журчание. Мне живо представился кот, уютно свернувшийся клубком на подушках. Расслабленный, спрятавший до поры свои когти. Милый и не опасный зверь. Открыла глаза, снова взглянула на мужчину и тут же вздохнула на уютного кота он был совсем не похож.
Агнара Флоретта, я вздрогнула от неожиданности и повернулась в сторону диара. Обратите внимание, дорогая невеста, отсюда начинается наше с вами поместье. Сейчас мы уже едем по моим, а в скором будущем и вашим землям.
Да, разумеется, сконфужено ответила я.
Эта была еще одна черта в женихе, смущавшая меня. Он как-то сразу одарил меня правами на свои земли и имущество. «Наше» звучало из его уст, как само собой разумеющееся, а я ужасно смущалась, памятуя, что и это «наше» тоже только его милостью. И видеть себя хозяйкой целого диарата мне было дико. Женой диара могла себя представить, а диарой нет. Кто я? Скромная девушка из Богиней забытого поместья, какая из меня хозяйка диарата? Но дагнара Альдиса такая мелочь, как мой священный ужас перед будущим титулом, кажется, вовсе не волновала.
Обратите внимания, Флоретта
Сейчас он беседовал только со мной, без всякого бахвальства и высокомерия знакомя со своими землями. Ни папеньку, ни брата его сиятельство ни разу не привлек к разговору. Они молча слушали и поворачивали головы, куда указывал мне диар, но не задавали вопросов, не восторгались, не хвалили, словно их тут не было вовсе. Но и я молчала, спросить или сказать мне было нечего. Сомневаюсь, что в те минуты я вообще что-то запомнила из сказанного моим женихом. Голова шла кругом, когда я смотрела на желтеющее море пшеничных колосьев, которое мы проезжали мимо. И на черепичные домики близлежащей деревни я глядела с детским восхищением, словно поселение было макетом, выставленным на витрине игрушечной лавки. До некоторых пор о таком богатстве я могла читать только в книгах.
А когда издалека показалась крыша усадьбы дагнара Альдиса, я и вовсе потеряла дар речи и, затаив дыхание, следила за приближением огромного великолепного строения, украшенного колоннадой, барельефами и статуями на крыше. Невероятное впечатление на меня произвел цветник, разбитый перед парадной лестницей. И сад, в который уводила неширокая, усыпанная белыми камушками дорожка, показался мне и вовсе сказочным.