Как вам удалось выйти из камеры? вымолвил он меж двумя судорожными вдохами.
Пустяки. Анита дышала еще прерывистее, ей мешал тугой корсет под платьем. Посветила свечой в скважину, увидела, что замок простой. Сделала восковой слепок, а потом из двух гвоздей смастерила отмычку.
Умница! восхитился Максимов и был одарен взаимным комплиментом:
Твоя школа. Быть замужем за инженером и не освоить элементарные технические премудрости согласись, было бы странно.
Алекс приник к ее губам. В нем все бурлило, хмель свободы ударил в мозг, вызволил из тайников всевозможные желания. Альковный антураж рощицы тоже действовал возбуждающе. Кабы не присутствие служанки, не удержался бы, поступил подобно Адонису.
Анита поймала его алчный взор, насупила бровки-ниточки. Максимов уныло кивнул. Что и говорить, случай отнюдь не располагающий к эротическим удовольствиям.
Вероника барских перемигиваний не заметила, ее заботило другое.
Лексей Петрович, Анна Сергевна, куда ж мы теперь подадимся?
У Аниты все было просчитано заранее.
Ты остаешься здесь, скомандовала она Алексу. Присматривай за лугом.
Рахим вот-вот оклемается, поднимет тревогу
Искать нас рядом с бараком никто не станет. И не переоценивай наши особы. Поднимать по такому мелкому поводу роту солдат и прочесывать округу слишком много чести.
А ты куда?
Прогуляемся с Вероникой в город. Хочу кое-что разузнать, пока есть время.
В город?! Там же полиция, жандармы
Полиция и жандармы следят за неблагонадежными. После прошлогоднего восстания у них одна забота вовремя вылавливать смутьянов. Мы выглядим прилично, к мятежу не подстрекаем, с какой стати кто-то вздумает к нам придираться? Мы не преступники, и наши портреты на столбах не развешаны. Успокойся.
А если все же?.. заикнулся Максимов, не вполне убежденный этими доказательствами.
Тогда ты нас вызволишь. Анита чмокнула его в щеку. Все! Некогда как это говорят в России?.. точить lyasi.
Лясы, поправил Максимов механически.
Жди и никуда не уходи по крайней мере, до вечера. Если к закату не вернемся, значит, что-то случилось. Но это маловероятно.
Максимов привык полагаться на рассудительность жены, поэтому хоть и без охоты, но принял ее доводы и занял позицию в рощице, укрывшись за огромным муравейником. С этой точки в просветах между деревьями просматривались и луг, и холм, и стоявший сбоку инфекционный барак. Вскоре после ухода Аниты и Вероники со стороны последнего донесся гвалт. Алекс вжался в дерн и напряг зрение. Возле дощатого строения возникли два санитара, один из них заглядывал в оконце и, по-видимому, переговаривался с запертым Рахимом.
Уверившись, что произошла подмена, санитары высадили дверь и вызволили бедолагу. Рахим вышел, качаясь, как моряк после длительного рейса, и визгливо затараторил по-румынски. Этим языком Максимов не владел, однако легко было догадаться, что опозоренный страж призывает скорее настичь беглецов. К его досаде, санитары не проявили рвения, ограничились двумя-тремя фразами и удалились восвояси. Следовало принять в расчет, что они доложат о случившемся руководству. Но пока оно среагирует, примет решение, кого-нибудь пришлет пройдет целая вечность.
Схожее умозаключение сделал и Рахим. Сгорбившись и держась за ушибленный череп, он отпустил по адресу санитаров что-то оскорбительное и ухромал в другой конец барака, в свою сторожку.
Не ожидая более сюрпризов от своих бывших притеснителей, Максимов сосредоточился на холме и прилегавшем к нему травянистом ковре. Солнце просеивалось сквозь кроны лип, ласкало спину. После гадкой сумрачной будки Алекс ощущал немыслимое блаженство. Его разморило, он смежил веки и раскинулся в позе морской звезды, позабыв, где и для чего находится.
Из нирваны его вывел шелест шагов. Максимов вмиг поджался, как перед прыжком в воду, и с осторожностью выглянул из-за муравейника. Через рощицу шла пастушка. Сегодня она была отчего-то без козы, выглядела взволнованной и поминутно озиралась. Выйдя на луг, она сразу устремилась к каштану, и оттуда ей навстречу показался Адонис. Он, видимо, подошел чуть раньше и ждал ее, стараясь не маячить на виду.
Они зашептались, но Максимов, как ни старался, не разобрал ни слова. Адонис казался смурным и настороженным. Разговаривая, парочка посматривала то на верхушку холма, то на барак. Максимову подумалось, что они осведомлены о нависшей над ними угрозе, но не знают, откуда она исходит.
Если бы не наказ Аниты, он без раздумий подошел бы к ним и заговорил о вчерашнем субъекте с кинжалом. Но обещание есть обещание.
За шиворот заползли муравьи, он вытряхнул их и продвинулся вперед, сменив наблюдательный пункт, чтобы лучше видеть место основного действия.
На холме явилась черная фигура. Она как будто выросла из пологой вершины, и Максимов узнал давешнего типа в кожухе и барашковой шапке. Тот возвышался косматым фантомом, и на сей раз Адонис с Афродитой его заметили. Оба загалдели, Афродита попятилась к каштану, Адонис смело заслонил ее собой и выхватил из-под безрукавки нож, который выглядел не менее внушительно, чем оружие противника.
«Молодец, парень», оценил его предусмотрительность Максимов и на всякий случай положил подле себя реквизированный у Рахима ятаган. Дело пахло поединком, и он не намеревался соваться туда, покуда дуэль будет идти честно. Но от гаврика в кожухе можно ожидать чего угодно. Что ж, коли возникнет надобность вмешаться, извольте.
Афродита стояла, прижавшись к каштану, а дуэлянты кружили по лугу с выставленными клинками, как два клювастых беркута, готовящихся к схватке.
Первым выпад сделал разбойник в шапке Максимов окрестил его так сразу и бесповоротно. Адонис отбил удар, сделав это, пожалуй, с излишним ухарством.
Рубились безмолвно, лишь надсадно кряхтели. Что до Афродиты, то она закаменела, как статуя, и не издавала ни звука.
Силы сражавшихся были примерно равны, и Максимов настраивался на затяжную борьбу, но все закончилось нежданно и трагически. Разбойник наседал на Адониса, тот отступал зигзагами, не видя, что там, позади. Кинжал вжикнул в вершке от его правого уха, Адонис инстинктивно скакнул влево и развернулся боком, пропуская врага мимо. Разбойник оказался между ним и каштаном, в который вжималась несчастная пастушка. Ослепленный азартом Адонис потерял ее из вида девушку заслонял топорщившийся кожух.
Кхо! долетело до Максимова, который в зрительской ажитации дополз уже до кромки липовой рощи. Еще сажень и вот он, луг, ставший гладиаторской ареной.
Адонис ринулся с ножом, метя разбойнику чуть повыше брюха. Убил бы наповал, однако вражина совершил трюк, достойный акробата Жана Родригеса Мюллера, колыхнулся маятником, ушел с линии атаки и, перекувырнувшись через плечо, отскочил от земли, как мячик. Он встал на ноги, а Адонис, будучи не в силах сдержать удара, воткнул нож прямо в грудь Афродиты.
К такому чудовищному повороту никто не был готов. Максимов оцепенел и прирос к траве, Адонис выпустил рукоять ножа, издал дикий вопль и обхватил обмякшую красавицу. Разбойник подскочил к нему, занес кинжал. По логике должен был последовать финал в духе Шекспира, где выживший персонаж большая редкость. Но, видя отчаяние Адониса, разбойник вдруг проявил человечность, опустил кинжал и склонился над умирающей.
Максимов, опомнившись, взялся за ятаган, приготовился выскочить из укрытия, но кто-то сзади удержал его:
Нет, Алекс! Никуда не беги!
Он обернулся. Анита стояла перед ним, запыхавшаяся, утомленная, в разодранном платье явно после пробежки через лес.
Он заговорил вполголоса, срываясь на сип:
Убили!.. Все, как ты предсказывала Зови полицию, а я задержу этих!
То, что сейчас произошло, еще не самое жуткое. Бежим! Мы должны успеть
Парадоксальные слова она произносила, Максимов ничего не понял.
Куда бежим? О чем ты?
Краем глаза он смотрел на луг. Адонис рухнул на колени и патетическим жестом раскрылил на груди безрукавку, предлагая разбойнику совершить справедливое возмездие. Но тот придерживался другого мнения. Он сурово что-то прокаркал, показал на Афродиту, неподвижно лежавшую под каштаном. Она, безусловно, была мертва, с раной, нанесенной таким могучим ударом, выжить невозможно.
Повинуясь врагу, который внезапно стал союзником, Адонис поднял пастушку на руки и зашагал с нею за холм. Разбойник шел за ним.
Максимов, никем не удерживаемый, выбежал на луг.
Они уходят!
Пусть! Анита дернула его за рукав. Я знаю, куда они отправятся. Есть короткая тропинка Алекс, ты меня слышишь?
Да.
Тогда делай то, что я говорю, и ни о чем не спрашивай!
Анита прижала к телу неуместно пышный сейчас подол платья и помчалась обратно через лес. Алекс нагнал ее, а потом и обогнал. Размахивая ятаганом, расчищал путь. Анита оценила его старания.
Смотри только, не задень меня этой штукой
Не задену. Максимов снес низко нависавший сук и увидел, что тропинка раздваивается. Куда дальше?
Направо. Когда выбежим из леса, увидишь впереди овраг. Он нам и нужен.
А где Вероника?
Там. Анита, силясь угнаться за ним, дышала все прерывистее. У нее ответственное задание И прибавила раздраженно: Алекс, мы же условились: все вопросы потом.
Липовая роща кончилась. Насчет оврага можно было и не предупреждать ноги вынесли Максимова на покатый склон и понесли дальше, на дно глубокой ложбины. Он еле успевал переставлять их, чтобы не упасть и не покатиться кубарем.
Кто это внизу? Веронику в ее оборках и цветастой косынке не признать невозможно. Но она не одна склонилась над кем-то. Максимов насилу умерил бег, встал, раздувая легкие, словно кузнечные мехи, и замер, ошарашенный увиденным.
В овраге лежала девушка, одетая точь-в-точь как пастушка на лугу у холма. По виду целая и невредимая, только связанная. Вероника возилась с веревками, стараясь распутать хитроумные узлы. Анита еще на бегу разразилась бранью:
Baca sin cerebro[1]! Ты все еще валандаешься?!
Слово «valandatsa» было у нее одним из самых любимых. Она выучила его почти сразу после приезда в Россию.
Анна Сергевна! взмолилась Вероника плаксиво. Гляньте, как затянули ироды Нипочем не развязать!
Ajutor!.. простонала скрученная по рукам и ногам страдалица.
Ни Анита, ни Алекс, ни тем более Вероника румынского не знали, но по интонации и так было понятно, что прозвучала просьба о помощи. Максимов ятаганом рассек пеньковые волокна и освободил горемычную. Она попробовала встать, но затекшие конечности не слушались. Охнув, она села на слежавшуюся глину, выстилавшую овраг.
Пожалуйста вставай! обратилась к ней Анита, для пущей доходчивости размашисто жестикулируя. Нет времени ждать, они сейчас прибегут!
А они уже прибежали. Топоча, как табун лошадей-тяжеловозов, по склону сбегали разбойник в барашковой шапке и Адонис. По всему было заметно, что их враждебные чувства друг к другу окончательно улетучились, они бойко переговаривались между собой и, что удивительно, делали это на чистейшем русском.
Может, надо было ее сразу того? вопрошал Адонис пронзительной фистулой.
Дурак! хрипел разбойник. Пока мы с тобой на лугу козлами скакали, она бы уже окоченела. Здесь в полиции эксперт из Петербурга, он не идиот, с него станется заподозрить
Но поразительнее всего оказались не пробудившиеся в этих двоих лингвистические способности, а то обстоятельство, что за ними рысила свежезарезанная Афродита. На ее рубашке Максимов не разглядел ни порезов, ни кровавых брызг, да и передвигалась она так споро, что предполагать наличие у нее проникающего ранения в области сердечной мышцы было нелепо.
Опоздали выдавила Анита. Теперь защищаться Вероника, дай-ка мне вон ту дубину!
Горничная, свыкшаяся с тем, что ее повелители вечно попадают в передряги, не стала причитать. Она метнулась и принесла госпоже корявую палку, валявшуюся невдалеке, а сама, не найдя ничего более подходящего, вооружилась булыжником. Максимов очнулся от оцепенения и приподнял ятаган, приготовившись к обороне.
Разбойник, Адонис и чудом воскресшая луговая чаровница скатились с уклона и лицом к лицу столкнулись с теми, кого совсем не рассчитывали здесь встретить.
Добрый вечер, Юрий Антонович, вежливо сказала Анита. На бал-маскарад собрались? Этот костюмчик вам идет, а уж грим и вовсе бесподобен
Ольшанский! То-то в голосе разбойника Максимов уловил что-то слышанное ранее, да с ходу не сообразил.
Генерал в бандитских отрепьях учтивости не проявил обращение проигнорировал, оскалился и взмахнул кинжалом. Металл звякнул о металл это Алекс пустил в ход ятаган. Вызволенная из силков румынка робко заскулила и отодвинулась от ристалища.
Турецкий ятаган был куда длиннее кинжала, и Максимов с самого начала получил преимущество. Он напирал на Ольшанского (только вблизи рассмотрел, что тот смахивает на ярмарочного скомороха с приклеенными усами и подведенными углем бровями), а генерал отступал, яростно защищаясь. Шапка слетела с него, обнажив взопревшую лысину. Можно было ускориться и решить бой удачным ударом, но Максимов вынужден был держать в поле зрения еще и Адониса, который подкрадывался сбоку со своим уже не бутафорским! ножом. Где-то позади притаилась Афродита, она по-кошачьи напружинилась и что-то замышляла.
Алекс, осторожно! выкрикнула Анита и огрела Адониса дубинкой по загривку.
Тотчас мнимая пастушка разъяренной тигрицей сиганула на нее. От толчка Анита выпустила палку, но сумела сжать тянувшиеся к горлу пальцы с длинными ногтями, больше похожими на звериные когти.
Анна Сергевна! заблажила Вероника. Держитесь! Щас я эту стерву
Она пританцовывала с камнем в руке, прикидывая, как бы половчее тюкнуть коварную негодницу и не задеть при этом хозяйку. А та уже повалила Аниту, и они покатились, сплетясь, как пара змей, и влипая в глину.
Адонис встряхнулся и вновь стал подкрадываться к Максимову.
Вероника! прокричала Анита, упершись коленкой в живот своей противницы. Помоги Алексу! Я справлюсь
Горничная швырнула каменюку в Адониса и угодила точнехонько под дых. Негодяй сложился пополам, Максимов, изловчившись, лягнул его ногой и сшиб, как кеглю.
Одним меньше. Пора заканчивать с Ольшанским и вызволять Аниту.
Ну что, Юрий мать вашу Антонович? Наигрались?
Развернулось сверкающее полукружье ятаган взрезал наползшую в овраг вечернюю дымку. Бум! кинжал вырвался из пятерни генерала и, вращаясь австралийским бумерангом, улетел саженей на пять. Максимов приставил острие к дергавшемуся кадыку Ольшанского.
Сдаетесь?
Юрий Антонович совершил неуловимое движение, невероятное при его комплекции, оказался вне досягаемости клинка и вытащил из своих лохмотьев револьвер. Это был шестизарядный «Кольт Уокер» сорок четвертого калибра. Его громоздкость удлиненное дуло, вес в пять фунтов с лихвой компенсировалась прочими характеристиками: он бил прицельно на сто ярдов, а уж продырявить человека с расстояния в шесть-семь шагов мог даже слепой.
Наигрались, Алексей Петрович? насмешливо повторил слова Максимова подлый генерал. Бросайте вашу железяку, она вам не понадобится Впрочем, сдачи не требую. Я вас все равно пристрелю, вы же понимаете?
Пасть бы Алексу смертью храбрых, но в битву вмешалось еще одно действующее лицо. Сминая чахлые кустики, в овраг ссыпался Адонис номер два фигурой и одеждой он был похож на первого, как близнец. Максимов, хоть и находился на волосок от гибели, невольно подивился: сегодня что, парад двойников?