Слушай, а какой сегодня день недели? Вторник? испуганно спросила Марго и, хлопнув себя по лбу, запустила ладонь в карман курточки. Она вынула оттуда плоскую пачку с таблетками, на которой были нарисованы профиль обнаженной женщины и календарь на месяц, выковыряла одну и, не запивая, проглотила. Наверное, она относилась ко мне как к пустому месту или стандартному субъекту природы, перед которым нет необходимости утаивать свои женские дела. Мне всегда были симпатичны люди, которых мало беспокоит то, как на их естественные и обыденные поступки посмотрят окружающие. Я уверен, что они, при всём своем кажущемся цинизме и невоспитанности, искренни и честны.
Отсек оживал. Проснулись те, кто дремал. Предчувствие скорого старта делало людей суетливыми и разговорчивыми. Я давно заметил, что иногда страх проявляется в неудержимой болтливости. Немолодая женщина в мешковатой штормовке и плотно обтягивающих лосинах (кардиолог из реабилитационного центра), принесла из тамбура бутылку водки и стопку пластиковых стаканчиков. Она опустилась на корточки перед сидением, расставила стаканчики и свинтила с бутылки пробку. Лицо ее было бледным, даже землистым, без каких-либо признаков косметики. Оттянутый книзу подбородок был покрыт пушком. Неряшливо разросшиеся брови обвисли по краям, придавая лицу выражение умиления.
Друзья! сказала она слабым голосом, раздавая всем подряд стаканчики с пойлом. Мы же не враги! И даже не соперники! Мы все в одной команде! И эта команда называется телевидение! Я вас всех люблю! Всех! Вы для меня, всё равно что дети!
Голос ее становился все тоньше, всё круче опрокидывались брови, и, наконец, наступил апогей любовных эмоций. Кардиолог решительно наклонилась к Акулову и поцеловала его в щеку.
Я вас всех всех люблю Вы хорошие, добрые ребята
Акулов, опешивший от такого поступка, презрительно скривил губы и с выражением гадливости на лице взглянул на содержимое стаканчика. Кудрявый парень с широким лицом, покрытым румяными пятнами, поддержал тост. Залпом выпив содержимое стаканчика, он предложил всем командам идти к финишу не торопясь, в свое удовольствие, финишировать одновременно и совместно промотать призовой фонд на Канарских островах. Круглый, как колобок, дядька с обширной блестящей лысиной (тренер городской сборной по спортивному ориентированию) одним махом выпил свою порцию водки и тотчас предложил кардиологу выпить на брудершафт. Кардиолог не отказала, наполнила его стаканчик опять и надолго присосалась к пухлым тренерским губам.
Тоска, произнесла Марго, глядя на разгорающееся веселье. Они ведут себя как подростки. А я думала, серьезная игра
Моя Ирэн, то ли еще не отойдя от сна, то ли усыхая от печали, уставилась в иллюминатор, хотя там ничего нельзя было увидеть. Ее лицо отражалось в черном стекле. Я почувствовал, как в душу снова закрадывается чувство, перед которым я был бессилен. Ирэн одна. Она одинока. Она глубоко несчастна. Тот теплый и уютный мир, в котором она обитала, рассыпался, словно плетеная гондола воздушного шара, и она вывалилась из нее и зависла в черной пустоте, подобно крылу самолета. Теперь безжалостная судьба готовилась крутить ею по своему усмотрению. Пройдет немного времени, и бессловесные парни в голубых комбинезонах с профессиональной четкостью наденут на нее парашют, застегнут все карабины и защелки и подведут к краю пропасти. Я представил, как Ирэн взглянет на меня за мгновение до того, как прыгнуть. С какой болью и отчаянием! И сколько скорби и любви увижу я в ее глазах! Зачем я ее убиваю? Зачем я сбрасываю ее в пропасть?
Ты чего так покраснел? спросила Марго. Как тебе последний альбом "Леденцов"? Полная безвкусица, правда?
Я раб собственных предубеждений! Ничего между мной и Ирэн не произошло. Вот она сидит напротив меня, в каких-нибудь трех шагах! Та же Ирэн, которую я знал много лет. И всё между нами как прежде, и ситуация проста и понятна. Она любит меня, и от меня требуется лишь ювелирная осторожность в словах и поступках, чтобы не ранить ее открытое и незащищенное сердце. Что меня удерживает? Что мешает сделать три шага вперед?
Пойдем покурим? спросила Марго, почувствовав, как я напрягся, чтобы встать.
Акулов демонстративно выплеснул водку на пол, и что-то сказал Ирэн на ухо. Она повернулась к нему, скривила губы и кивнула.
А с какой стати вы всех записываете к себе в друзья? громко спросил Акулов у кардиолога, которая уже наполняла стаканчики для нас с Марго. Кардиолог повернулась к нему, захлопала невыразительными блеклыми глазками и широко растянула серые губы.
Ну а как же? Как же иначе? Я всех вас люблю
Напрасно, холодно и с некоторой доли брезгливости произнес Акулов, сминая в кулаке стаканчик. Потому что я считаю вас своим противником. Как, собственно, и всех остальных. Мы в разных командах, а это значит, что мы враги. Зачем лицемерить и пить на брудершафт, если через несколько часов мы будем готовы глотки перегрызть друг другу ради трехсот тысяч баксов! Разве я не прав? Кто скажет честно, что готов уступить деньги другому? Или поделить их на всех поровну?.. Ну? Молчите? Заткнулись? А что касается меня, то я намерен снять весь банк, и не уступлю его никому другому.
Вы злые ребята, по-детски робким голоском произнесла кардиолог, почему-то причислив мою Ирэн в союзники к Акулову.
Злые? воскликнул Акулов, громко рассмеялся, а потом, кривляясь, по-обезьяньи выпятил губы. Вы ошибаетесь. Я не злой. Я безжалостный! Я вообще нравственный урод! Я готов к победе идти по трупам! Ломать челюсти и сворачивать шеи!
Он вскочил и вскинул вверх руку. Здорово парень играл на публику! Кардиолог что-то невнятно произнесла и запила свои слова водкой. Лысый тренер притих в своем углу и втянул голову в плечи. Путаясь в проводах, в отсек ввалился оператор, желая снять интересную сцену, но Акулов махнул на него рукой и сел.
Опоздал, братишка! Второй дубль делать не будем.
С чего это он вдруг сорвался? спросила Марго и выдула из жвачки большой пузырь.
Ирэн продолжала сидеть рядом с Акуловым, обводя всех присутствующих (кроме меня, разумеется) долгим взглядом, будто, в самом деле, была в его команде и разделяла с ним его амбиции.
Я вас всех люблю! передразнил Акулов кардиолога, сплюнул под ноги и усмехнулся. Эй ты, лысый! обратился он к тренеру. Расскажи, много ли у тебя причин любить меня или, скажем, (он кивнул на Ирэн) эту девушку?
Лысый набрал в грудь воздуха, как бы намереваясь произнести длинную тираду, сделал глубокомысленное лицо, развел руками и застыл.
Вот и всё, подытожил Акулов. Представляю, как ты будет скакать от радости, если узнаешь, что я утонул в болоте или неудачно упал, напоровшись на сук. Разве не так? Тебе доставят несказанное удовольствие подробности моей смерти: как у меня была разворочена грудная клетка, разорваны легкие и печень, и сколько времени я еще агонизировал, пуская кровавые пузыри. Разве не наполнится твое сердце теплом счастливого ожидания, когда тебе сообщат, что и остальные соперники подохли с голоду, свалились со скалы или угодили в лапы медведя? И как трудно тебе будет сдержать улыбку на физиономии, получая из рук продюсера чемоданчик с баксами!
Оператор включил камеру и нацелил объектив на Акулова. Тот, набычившись, тяжелым взглядом обводил отсек и щелкал костяшками пальцев.
А ты? Его взгляд остановился на мне. Покоритель сельвы! Мастер спорта по альпинизму! Зачем ввязался в Игру? Тоже от большой любви к ближнему? Ты даже оделся как боец спецназа! Ты готовишься к Игре, как к войне, разве не так? Ты ничего не видишь впереди, кроме денег, и будешь выживать как раненая пума в окружении гиен. Дать тебе волю и ты сбросишь нас всех без парашютов, и рука твоя не дрогнет.
Ирэн закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. Сейчас она смотрела на меня в упор, словно ожидала, отвечу ли я Акулову, и как именно я отвечу. Я продолжал грызть семечки и сплевывать шелуху в кулак.
Это будет классная Игра! продолжал Акулов. Зрители вволю потешатся, глядя на то, что вытворяют благочестивые граждане ради трехсот тысяч баксов Эй, кучерявый филантроп! Ты предложил сговориться и всем идти к финишу не торопясь? Жаль, мы так и не сговорились. Это было бы очень смешно! Каждый, думая, что обманывает всех, ринулся бы вперед с прытью бешеной собаки Не надо лгать и лицемерить. Неужели вы не поняли главного? Организаторы Игры всё обставили так, что победить может только одна команда, или вообще один человек. И к этой победе есть всего два пути: либо из кожи вон лезть, чтобы прийти к финишу первым, либо сделать всё возможное, чтобы никто из соперников не выжил. Мы уже ненавидим друг друга, мы уже готовы на всё ради денег!
Если бы не гул моторов, в отсеке воцарилась бы тишина. Оператор закончил съемку и отклеился от видоискателя. Марго смотрела сквозь темные стекла очков на Акулова и покачивала в такт песенки, которую беззвучно напевала, головой. Можно было подумать, что она беспрестанно кивает, соглашаясь с его словами.
Этот боксер навевает скуку, правда? спросила она у меня, не поворачивая головы. Он тупой, потому что всех равняет по себе Но я не могу понять, с чего вдруг вот та симпатичная девушка к нему прилипла? У нее, вроде, такие умные глаза и такой потрясающий макияж
Это не макияж, ответил я. Это ее естественное лицо.
Акулов встрепенулся, заметив движение моих губ.
Ты хочешь мне возразить?
Ирэн смотрела на меня так, словно этот вопрос задала она. Если бы ее не было рядом с Акуловым, я бы наплевал на его любопытство, попытку втянуть меня в эту дебильную дискуссию и промолчал бы. Но сейчас выпал необыкновенно удобный случай через Акулова объясниться с Ирэн.
Я хочу сказать, что ты ошибаешься, ответил я. Я не испытываю к тебе ненависти. Ты мне глубоко безразличен, потому что не интересуешь ни как человек, ни как соперник. И не ради денег я участвую в Игре.
Акулов, необыкновенно заинтересовавшись моим ответом, подал плечи вперед, глядя на меня с нескрываемым любопытством.
Ух ты! воскликнул он. Какой редкий экземпляр! Интересно бы узнать, ради чего ты вляпался в эту авантюру, если не ради денег?
Ради женщины, ответил я только потому, что подобного ответа ждала от меня Ирэн.
Феноменально! произнес Акулов и с недоуменным лицом развел руками.
И я не ради денег, беспрерывно двигаясь, словно сидела на канцелярских кнопках, ответила Марго, и щелкнула пузырем из жвачки. У меня денег столько, что тебе и не снилось. Мне было скучно, вот потому я здесь.
Началась цепная реакция. Высказаться теперь каждый посчитал своим долгом.
Триста тысяч баксов это, конечно, неплохо, почесывая затылок, признался лысый. Но посмотрите на меня! он повернулся к Акулову и похлопал по своему тугому животику. У меня нет никаких иллюзий. С моей комплекцией, гипертонией и атеросклерозом мне никогда не выиграть эти деньги. Дай Бог вообще до финиша доползти!
Так какого лешего ты за нами увязался, инвалид? усмехнулся Акулов.
Лысый поморщился, пошевелил мясистым носом. Ему, кажется, очень не хотелось говорить правду.
Если честно если начистоту В общем, я с женой поругался. Она к нам в дом другого мужика привела. А мне куда деваться? И я решил: чем терпеть такое унижение, лучше где-нибудь красиво Ну, в общем, по-человечески, по-мужски
Он осекся, махнул рукой и сел на крайнее сидение.
Я ждал, что скажет Ирэн. Какие бы слова она ни произнесла они будут предназначаться только мне. «И я здесь не ради денег, а ради любимого человека» Нет, это прозвучит двусмысленно. Лучше так: "Я думала, что деньги решат мои проблемы. Я пыталась уйти от себя. Но сейчас понимаю, что нет ничего дороже любви, и в сравнении с любовью близкого мне человека меркнут все выигрыши на свете!"
Но Ирэн молчала и с едва заметной улыбкой смотрела на кардиолога, которая, наполнив свой стаканчик в очередной раз, вышла на середину прохода.
Я хоть еще женщина молодая, произнесла она детским голоском, стыдливо потупив взгляд, и на здоровье пока не жалуюсь, но все-таки тоже не слишком рассчитываю на победу. У меня другая цель. Не хочу лгать и скажу прямо: здесь я ради рекламы. Да! Я работаю в частном кардиологическом центре "Эпикур", и моему директору пришла в голову идея отправить меня на это шоу. Теперь я должна при любом удобном и неудобном случае упоминать кардиологический центр "Эпикур". И чем чаще это название будет звучать с телеэкранов, тем больше у меня будет шансов остаться работать в центре. Но несмотря ни на что, я всё равно люблю вас всех. Вы славные ребята!
Она одним махом выпила водку и вернулась к бутылке. Оператор, крадучись, пошел за ней следом, фиксируя каждый ее шаг, затем сделал наезд на бутылку и отступил к задней переборке, чтобы взять в кадр следующего, кто изъявит желание высказаться.
Снимай, братишка! Снимай великодушно разрешил Акулов, сунул в рот сигарету и прикурил от зажигалки, похожей на патрон от крупнокалиберного пулемета. Только все равно твой редактор вырежет весь этот трёп. Потому что нельзя разочаровывать зрителя. Зритель не хочет смотреть на благородных и бескорыстных героев. Он любит смотреть на алчных, жестоких и подлых людей, вроде меня.
Кучерявый юноша, стремительно покрываясь розовыми пятнами, вскочил с сидения и, кидая взгляды то на камеру, то на Акулова, торопливо произнес:
Наверное, я тоже должен дать какие-нибудь объяснения Деньги, это, конечно, неплохо. Мне бы заполучить триста тысяч баксов о-о-о! я бы сумел ими распорядиться! Мне таких денег за всю жизнь не заработать! Но я попросился в это шоу по другой причине. Точнее, не столько из-за денег.
Он повернулся к камере и сложил руки крестом, словно оператор был иностранцем и не понимал по-русски.
Стоп! Стоп! Не надо снимать! Лучше будет, чтобы они об этом не узнали В общем, я живу в общежитии с азербайджанцами, и они почему-то решили, что я украл у них деньги. А у них там целая мафия. Они на рынке торгуют. И вот они начали на меня охотится. Жить мне негде, и я неделю ночевал на пляже, но они и там меня нашли. Говорят, зарежем, если деньги не отдашь. А через две недели вся эта мафия укатит в свой Баку Короче, мне надо было исчезнуть на пару недель, чтобы они меня не нашли.
Молодец! Здорово придумал! похвалил Акулов, криво ухмыляясь. Лучшего места, чтобы спрятаться от мафии, просто не существует! Разумеется, я тебе верю, и никаких денег ты у азербайджанцев не крал, и мафия гонялась за тобой просто от нечего делать. Но самое ценное зерно твоей идеи заключается в том, что теперь ты всегда сможешь оправдаться. Откуда деньги на дорогую иномарку или, скажем, квартиру? Да выиграл призовой фонд в телевизионной игре! Так, малыш?