Нельзя его казнить, произнес кто-то из толпы.
Правильно, не заслужил Гораций этого! поддержал говорившего второй голос. После этого все разом зашумели, и когда пришло время голосовать, большинством голосов Гораций был оправдан.
Руководствуясь уважением к доблести, а не обстоятельствами дела, народ и сенат Рима оправдывает Горация! провозгласил царь. Но чтобы преступление было хоть чем-то искуплено, я приказываю Публию Горацию принести очистительную жертву за сына.
Так закончилась история Горациев, а в Риме с тех пор по примеру героя обвиненные в суде все чаще обращались с апелляцией к народному собранию.
***
Подчинение Альба Лонги, достигнутое победой Горация, было неполным. Жители этого города хоть и признали власть Рима, но продолжали управляться своими старейшинами и Меттием Фуфетием. Там остались прежние законы и собственная армия.
Вскоре началась война Рима против городов Фидены и Вейи. Альбанское войско присоединилось в походе к Туллу Гостилию, но когда началось сражение, альбанцы не вступили в бой.
Меттий Фуфетий не решился открыто нарушить клятву и перейти на сторону врагов Рима, но и не стал помогать квиритам, как это было условлено. Когда римская фаланга выступила из своего лагеря и на равнине столкнулась с врагами, альбанский отряд стал уходить в сторону соседних холмов. Римский всадник, заметивший измену союзников, прискакал к царю и сообщил об этом. В одно мгновение Тулл Гостилий сообразил, что нужно делать. Он громко крикнул, что все идет по плану, это по его приказу альбанцы заходят во фланг к врагу.
Крик римского царя услышали фидеяне, и их командир поверил в эту хитрость. Чтоб не попасть в окружение, войско из Фиден начало отступать, а потом и вовсе обратилось в бегство. Тогда римляне обрушились на отряд из Вейи и разгромили его.
Лишь когда победа римлян стала окончательной, альбанцы присоединились к ним. Тулл Гостилий не стал никак выражать своего отношения к союзникам-предателям, дружелюбно общался с альбанскими командирами и пригласил их завтра принять участие в очистительном жертвоприношении.
Следующим утром ничего не подозревающие командиры Альба Лонги пришли к месту жертвоприношения и оказались полностью окружены римскими солдатами.
Когда все собрались, царь начал свою речь:
Римляне! За вчерашнюю победу нужно благодарить не нашу доблесть, а милость богов! Ведь нам пришлось сражаться не только с врагом, но и с изменой и вероломством союзников. Знайте, я не приказывал альбанцам уходить с поля боя. Они сами бросили нас, надеясь, что мы все погибнем в неравном бою. Я сказал о своем приказе лишь для того, чтобы вы не впали в панику, видя измену. По милости богов враги поверили, что альбанцы действуют заодно с нами, и бежали. Мы победили, но измену нельзя оставлять безнаказанной. Я не виню всех альбанцев, поскольку они подчинялись Меттию, который и предал нас, нарушив священный договор.
Тут же альбанский правитель был схвачен и казнен для устрашения всех, кто рискнул бы нарушить договор с Римом. Несчастного диктатора привязали к двум колесницам, а потом пустили коней вскачь, чтобы жертву разорвало на куски.
Оставшимся вождям Альба Лонги было объявлено, что их город будет полностью уничтожен, а его жители должны переселиться в Рим. Не готовое к такому повороту событий альбанское войско было легко разоружено и отведено в Рим. Еще один римский отряд отправился в Альба Лонгу, жителей которой заставили забрать все ценное и идти в Рим. Когда последний горожанин вышел из обреченного города, квириты до основания разрушили все здания, кроме храмов. Так закончилась четырехсотлетняя история города Альба Лонга, основанного потомками троянцев и латинян.
Впрочем, жители не особенно пострадали. Им для поселения был выделен один из римских холмов и предоставлены все гражданские права, старейшины альбанцев получили места в римском сенате, из числа бывших состоятельных защитников Альба Лонги были набраны десять новых отрядов кавалерии, а простолюдины были распределены по пехотным подразделениям. Среди новых граждан Рима были и прямые потомки троянца Энея, получившие родовое имяЮлии. Семь следующих веков представители этой семьи будут занимать высшие должности в Риме, а последний из этого рода Гай Юлий Цезарь навсегда изменит и Рим, и всю мировую историю.
В результате этого переселения население Рима выросло вдвое, а соответственно возросла и военная сила молодого города. Поэтому Тулл Гостилий поспешил использовать ситуацию для начала новых войн, во время которых он разбил племя сабинян, родственников тех, кто присоединился к римлянам во времена Ромула. К концу правления Тулла Гостилия все соседи признали мощь Рима и вынуждены были считаться с интересами римского народа.
Анк Марций
После смерти Тулла римляне выбрали своим царем Анка Марция, который был внуком Нумы Помпилия от его дочери. Отец Анка был заслуженным сенатором, занимал должность великого понтифика (верховного жреца), а при Тулле Гостилии стал префектом7. Так что новый правитель с детства постигал науку управления и был своим и для сенаторов, и для жрецов.
В отличие от своего воинственного предшественника, Анк не отличался грозным нравом и больше заботился о мирном развитии своего города. Поскольку занятый постоянными войнами Тулл Гостилий откровенно пренебрегал своими религиозными обязанностями и многие священные ритуалы были заброшены, Анк приказал восстановить все обряды, которыми римляне ублажали богов во времена его деда. Чтобы все помнили о своем долге перед небожителями, по приказу Анкаиз книг Нумы Помпилия были выписаны правила совершения общественных богослужений, а затем вырезаны на доске и выставлены на всеобщее обозрение.
Однако заниматься мирными делами довелось недолго. Как часто бывает, миролюбие нового правителя было воспринято окружающими как признак слабости. Римские соседи решили, что царь, проводящий свое время среди храмов и жертвенников, не опасен, и поэтому стали устраивать набеги на владения квиритов.
Когда в первый раз отряд латинской молодежи напал на римских пастухов и угнал стада, Анк посчитал это случайностью. Стремясь решить дело миром, царь отправил послов, которые потребовали у латинских старейшин возмещения ущерба и наказания виновных. Вот только правители городов Политорий, Теллен и Фиканы отказались выдавать преступников.
Отцы народа, обратился Анк Марций к сенаторам. Видят боги, что хотел я жить в мире, подобно деду. Если бы дело касалось одного меня, то я проявил бы терпение и продолжил переговоры, стремясь пробудить совесть у похитителей убеждением и уговорами.
Сенаторы опустили головы в знак согласия, и царь продолжил:
Однако обида нанесена всему нашему народу! Этот грабеж -не просто досадная случайность, какие неизбежны между соседями. Своими действиями латиняне сейчас испытывают нашу решимость. Если мы стерпим обиду и простим оскорбление, нас станут презирать за трусость и слабость. А слабых всегда бьют! Так должны ли мы терпеть?
Нет! единодушно прозвучал хор из сотни голосов.
Опираясь на руки внуков, встал самый старший из сенаторов. Проведя рукой по седой бороде, он отчетливо произнес:
Объявляй войну! Мы все поддерживаем тебя.
Быстро было собрано городское ополчение и, призвав Юпитера в свидетели того, что начатая им война справедлива, Анк повел римскую армию в поход.
Боги не оставили молодого царя, и враги были быстро разгромлены. Их города были снесены, а жители переселены в Рим. Однако если раньше переселенцы полностью уравнивались в правах с прочими римлянами, то теперь Анк решил ограничить побежденных. Они не были включены в состав триб, а значит, не имели права пользоваться общественными землями, не могли стать сенаторами и занимать высшие должности в городе. Отныне этих бесправных римлян стали называть плебеями, а всех полноправных патрициями. Так началось разделение римлян на два больших сословия. Плебеи занимались ремеслами и торговлей, некоторые из них были богачами, но любой, даже самый бедный, патриций смотрел на плебеев свысока.
Затем римляне осадили хорошо укрепленный латинский город Медулию. Это была нелегкая добыча, но и в этот раз римляне победили. Квиритам достались богатейшие трофеи, которые Анк использовал для усиления римской мощи.
До сих пор владения города были только на восточном берегу Тибра, а его западный берег принадлежал этрускам. Теперь же римляне переправились через реку и на высоком холме Яникул построили крепость, которая должна была защищать город от внезапных нападений. Чтобы Яникул не оказался отрезанным от основного города, в речное дно были вбиты сваи, на которых построили постоянный мост. При строительстве вообще не использовались никакие металлические крепления, а отдельные части скрепляли деревянные нагели. Несмотря на это, мост вышел прочным и надежным. Это был первый мост через Тибр, и теперь торговцы со всего региона, которые хотели переправиться на другой берег, массово шли через Рим, наполняя казну пошлинами.
Кроме того, были построены новые укрепления между холмами Целием и Авентином, получившие название ров Квиритов. Для усмирения преступников в склоне Капитолийского холма была вырыта пещера и в ней построена первая в городе тюрьма, сохранившаяся до сих пор8.
Победив латинян, Анк Марций потом еще много воевал, разбив племя вольсков ипобедивнесколько этрусских городов. Несмотря на свое миролюбие, он оказался успешным полководцем, расширившим римские владения до самого моря.
Как римляне начинали войны
Наши послы вернулись. Похоже, будет война, сообщил своим домашним вернувшийся с форума9 Луций Корнелий, после чего приказал жене собрать ему в походный мешок немного сухарей, кусок сыра и флягу с вином.
Война для римлян в те времена была делом привычным, в некоторые годы Луций по два, а то и три раза уходил за добычей и каждый раз возвращался невредимым. Так что жена не плакала, узнав о предстоящем расставании, а принялась готовить супруга в поход. Кроме еды, она положила в мешок запасную тунику, нитку с иголкой и коробочку с лекарственными травами.
Сам Луций проверил остроту лезвий у меча, копья и ножа, заменил подметки на сандалиях и отполировал бронзовую нагрудную пластину.
Надо бы купить настоящий панцирь, обратился он к внимательно наблюдавшему за ним четырехлетнему сыну, да все как-то не удается скопить на него. Только немного отложу, как срочно нужно что-нибудь другое купить. Вот так и воюю с наполовину прикрытой грудью. Хотя у многих ли наших соседей есть доспехи? он хитро подмигнул сыну.
Вроде ни у кого нет, неуверенно ответил ребенок.
Верно! Даже мой шлем и пластина для многих слишком дороги, так что твой отец не самый худший воин в нашей трибе.
Мальчик улыбнулся и кивнул отцу. Он уже знал, что в случае войны каждая римская триба выставляла десять сотен пехотинцев и сто всадников. Выходило, что его отец один из лучших среди целой тысячи воинов.
Это нужно завтра обязательно рассказать друзьям, подумал он, гордый за своего отца.
А когда начнется сбор ополчения? Завтра? вмешалась жена.
Не знаю. Думаю, еще несколько дней у нас есть. Поход дело решенное, но надо же соблюсти все обряды
А знаешь, чем мы отличаемся от варваров? неожиданно обратился мужчина к сыну. Те, когда решат воевать, сразу хватаются за оружие и выступают в поход, а мы начинаем войну, только если она справедлива и ведем ее по правилам. За это нас боги любят и каждый раз помогают победить. Хочешь, расскажу, как все будет?
Конечно, обрадовался сын и принялся устраиваться на отцовских коленях.
Тогда слушай.
Когда какой-то народ нанесет обиду квиритам, например, самнитские юноши угонят стадо у наших пастухов или окские разбойники ограбят римского купца, наш царь отправляет к обидчикам послов, которые должны потребовать выдачи тех, кто виновен. Чтобы сразу было видно, кто идет, посланцы надевают на головы повязки из шерстяной ткани и отправляются к границам. Как только посол пересечет рубеж государства, он объявляет:
Услышь, Юпитер, услышьте люди этой земли! Я, вестник, явившийся от лица всего римского народа, по праву и согласно с законами являюсь послом, и да слушаются мои слова с доверием!
Затем он излагает наши требования и, призвав в свидетели царя богов, клянется:
Если я против законов божеских и человеческих требую выдачи поименованных людей и поименованных вещей, то не дай мне никогда больше видеть отечество!
Так римский посланец говорит всем встречным и повторяет, входя в каждый город. После этого все знают, что мы не хотим войны ради добычи или славы, а восстанавливаем справедливость. Если обидчики умны, они сразу выдают нам виновных и платят компенсацию. Если нет, то посол ждет тридцать три дня, а потом произносит:
Услышьте, Юпитер и Янус Квирин! Услышьте все небесные боги, все земные боги и боги подземного царства, услышьте! Вас я призываю в свидетели того, что этот народ не прав! Теперь я возвращаюсь в Рим, где мы сами решим, как нам добиться справедливости!
Сразу же посол возвращается домой и рассказывает царю и сенаторам, как прошла его миссия. Затем царь спрашивает одного сенатора за другим, что они думают о произошедшем. В ответ каждый из них говорит:
Я думаю, что следует решить спор честной и законной войной!
Если большинство отцов народа поддерживают первого говорившего, то значит быть войне. Тогда жрец-фециал берет копье и несет его к границе. Там он говорит:
Я и римский народ объявляем войну за то, что этот народ сделал против римского народа!
Потом размахивается и мечет копье на вражескую землю, приговаривая:
Римский народ повелел быть войне, и сенат согласился с этим!
И только после этого наш легион переходит границу и вступает в справедливый бой. Боги видели, что мы не хотели войны и давали врагу шанс одуматься, поэтому они и помогают нам. А если наше дело угодно богам, то разве можем мы проиграть?
Конечно, нет, папа!
Вот поэтому мы и побеждаем всегда и всех. Будут боги милостивы, вернусь из этого похода не с пустыми руками. Хорошо бы взять еще пару рабов в помощь нашей маме, да?
Да-да! Приведи нового раба, а то наши уже все старые и некрасивые!
Ладно, поговорили и хватит. Пошли ужинать и спать.
Тарквиний Древний
Знатному человеку хорошо жить в родном городе. Происхождение и правильно пущенные в дело деньги дают шанс занять высокие должности, десятки родичей поддержат советами, а если надо, то и силой оружия. Должники и прочий зависимый люд подопрут снизу, не давая благодетелю упасть с властного Олимпа Так что не появится еще седина в бороде, как станет он уважаемым человеком, к слову которого прислушивается сам царь, а повезет, так и сам на трон усядется.
Вот только плохо, что много в городах Эллады развелось таких амбициозных и знатных любителей власти. Каждый из них рвется к своей цели, каждый готов рвать конкурентов Беда с городом случается, когда сталкиваются равные по силе партии, льется тогда кровь, горят хижины и дворцы. Не знают пощады гордые вельможи и прикормленные ими головорезы. Под корень вырезаются проигравшие семьи, чтобы не вырос из уцелевших сирот мститель. Так что проигравшим только один путь: собрав все ценное, бежать подальше, чтобы не дотянулись до беглецов руки нового правителя.
Правил некогда в далеком греческом городе Коринфе старинный род Бакхиадов, потомков божественного Геракла. Веками твердой рукой управляли городом сменявшиеся на троне цари-бакхиады, но со временем одряхлел царский род, а рядом выросли молодые и зубастые семьи. Поднял тиран Кипсел мятеж, разбил войско законного царя и сам себя объявил правителем. С немногими верными товарищами вырвался из города царевич-бакхиад Демарат и, поняв, что отвоевать родину не удастся, снарядил корабль, да и отправился по морю вслед за солнцем.