Корбан услышал, как собравшиеся на поле застонали, и увидел, что мама вытирает проступившие слезы.
В отчаянии схватил Камброс упавшую с дерева ветвь. И когда замахнулся Руад топором, ударил Камброс изо всех сил великана по колену, сломал кость и разорвал сухожилие. Взревел Руад и пал на землю. Забрался Камброс великану на грудь и вонзил свой сломанный меч глубоко ему в самое сердце. Увидев, что король их мертв, утратили Беноти боевой дух, а на том сражение и закончилось.
Итак, Беноти были разбиты и скрылись на севере, где и обитают по сию пору. Камброс же разделил завоеванные земли между собой и своими сыновьями, Ардом и Кадласом, и с тех пор они жили в мире. Геб взглянул на Мэррока и Фионн и продолжил: Именно так ты, Мэррок бен Рагор, оказался здесь, на этом лугу посреди королевства Ардан, и переплетя руки с Фионн.
Мэррок склонил голову в знак признательности. Бренин произнес тост, и толпа разразилась одобрительными криками.
Корбан еще долго сидел в тишине, думая об услышанном. Разговор между его соседями затянулся до глубокой ночи. Тем временем семьи вокруг них начали потихоньку возвращаться в деревню или к своим близлежащим угодьям. Костры потухли, и звезды на небосводе засияли еще ярче.
Из раздумий Корбана вырвали голоса за спиной, что становились все громче и громче. Люди смотрели вдаль, на запад, в сторону Баглунского леса. Корбан поднялся на ноги и подошел поближе, чтобы посмотреть, что происходит.
Вдали колыхались красно-оранжевые огни то поднимались, то опускались, словно пламя свечи на ветру.
Гар встал рядом с мальчиком.
Что это такое? спросил он у управляющего конюшен.
Гар ничего не ответил, но громко закричал:
По коням! По коням!
И прихрамывая побежал в сторону деревни.
Что случилось? крикнул Корбан ему вслед.
Это частокол Дэрола, парень, бросил Гар через плечо. Там пожар!
Глава 10. Кастелл
Пока караван неспешно двигался в сторону Гальстата, Кастелл наслаждался походной обстановкой. Агила часто отставал от колонны, чтобы некоторое время провести в их с Макуином компании. После той первой ночи Кастелл и Макуин присоединились к остальным путникам у теплого костра. Кастелл говорил мало, но тем не менее ему нравилось ощущение того, что он является частью чего-то большего. Это чувство он позабыл во всех политических играх Микила. На четвертый день путешествия, едва лишь рассвело, впереди возникла фигура всадника, что во весь опор мчался в их сторону. Это был одинокий воин, одетый в доспех с гербом Тенебрала земли, что лежала далеко на юге. Он отказался разделить с ними трапезу, сказав, что у него срочное сообщение для Ромара.
Ранним утром шестого дня один из наемных охранников прискакал в конец колонны, где обычно ехали Кастелл с Макуином, и сказал:
Командир хочет, чтобы вы ехали вместе с ним во главе колонны.
Чем вы двое собираетесь заняться, когда мы прибудем в Гальстат и ваша работа будет окончена? спросил Агила, когда Кастелл с Макуином присоединились к нему.
Думаю, отправимся обратно в Микил, ответил Кастелл. А что?
Если вы пока что не готовы возвращаться, то у меня для вас всегда найдется работенка. Поедете с моим отрядом?
Даже не знаю, удивленно сказал Кастелл. Он не думал о том, что́ будет после Гальстата, но одна мысль о возвращении в Микил наполняла его унынием. Хорошо было в дороге, а главное без Джаэла. Вполне возможно, мы примем твое предложение, продолжил он, бросив взгляд на Макуина.
Я не тороплюсь возвращаться в Микил, пожал тот плечами.
Несколько дней их путь пролегал вдоль Форнского леса, не заходя в него. Сейчас же дорога прильнула к чаще, оттесненная крутым склоном горы, которая вреза́лась в гущу деревьев. Кастелл смотрел вверх на горы, что выглядели в свете восходящего солнца словно неровные со сколами зубы. Легенда гласила, что эта горная цепь возникла на руинах, оставшихся после Бичевания, когда земли разрушались и создавались заново. Далеко на севере, за пределами Форна, как говорилось, на многие лиги распространилось опустошение: поля праха и огромные разломы в самой земле; пропасти без конца и края.
Повозки следовали по дороге, которая все ближе и ближе подступала к Форну, пока Кастелл не начал различать отдельные ветки, колеблющиеся на ветру.
Когда мы обойдем этот склон, сказал Агила, показывая на гору, дорога уйдет в сторону от леса и отправится прямиком в горы. Далее мы пойдем вдоль Данвиуса, который пересекает дорогу вплоть до ворот Гальстата.
Отлично, ответил Кастелл с чувством, и Макуин с Агилой усмехнулись.
Когда они приблизились к склону, что острыми и неровными краями взмывал высоко в облака, дорога опустилась в лощину, минуя подножие горы.
Ближе к Форну мы вряд ли подойдем, сказал Макуин, когда караван начал спускаться в лощину. Разве что ты не захочешь присоединиться к тем, кто стережет Дал-Гадрай.
Ближе и не нужно, ответил Кастелл. Дал-Гадраем называлась долина на восточной границе их родных земель, высеченная в Форнском лесу рекой. Отряд воинов, все добровольцы, ибо туда никого не отправляли по принуждению несли дозор на берегах реки, протекающей через Форн, и в основном защищали корабли торговцев, что сплавлялись по реке. Но также они служили щитом, оберегающим от всех лесных тварей, что норовили проникнуть в Изилтир. Вступить в Гадрай именно так, по названию долины, стал называться отряд могли только те, кто убил хотя бы одного из гуненов клана великанов, что до сих пор обитали в Форнском лесу. Бойцы Гадрая часто становились щитоносцами Ромара, короля Изилтира.
Дорога резко уходила вниз, а навстречу им поднималась дымка, кружась у копыт лошадей. Кастелл обернулся и увидел, как она взбирается вверх по колесу повозки, что ехала следом за ним. Он вздрогнул, ни с того ни с сего ощутив холод.
Некоторое время они ехали в тишине. Земля постепенно выравнивалась, укрытая дымкой. Все звуки казались приглушенными. Кастелл только слышал бряканье поводьев своей лошади, скрип колеса повозки, что ехала позади него, и гораздо более тихое журчание ручья где-то впереди.
Что-то мне не по себе, пробормотал Кастелл. Макуин и Агила, что ехали по обеим сторонам от него, казались темными силуэтами.
Да, парень, пробурчал Макуин. Мне тоже. И пришпорил лошадь.
Внезапно они услышали свист: в воздухе мелькнуло что-то неясное и Агила с влажным «хрясь» исчез из седла. Вокруг поднялись крики. Макуин и Кастелл вертелись в седлах, пригибаясь, и пытались отыскать Агилу.
Вскоре его нашли. Из его груди торчало копье толщиной с запястье Кастелла. Глаза смотрели невидящим взглядом, изо рта, лужей разливаясь вокруг тела, вытекала темная кровь. Кастелл упал на колени рядом с павшим воином.
Парень, не тормози! крикнул Макуин. Ему уже ничем не поможешь. И направил лошадь в рой теней позади них.
Кастелл последовал за ним. Одна только мысль о том, что придется остаться наедине с этой проклятой дымкой, подстегивала его будто бич.
То, что он увидел, казалось настоящим кошмаром. Лошадь, запряженная в повозку, была пригвождена копьем к земле. Она истошно ржала и закатывала глаза; из ее рта сочилась кровавая пена. На земле россыпью лежали мертвые тела торговцы и воины, попавшие под град из копий. Из густой белой пелены вдруг возникли гигантские фигуры. Гунены. Кастелл увидел великана, в котором было по меньшей мере полтора его роста. Его черные волосы были заплетены в косы и обрамляли разъяренное угловатое лицо, в темных глазницах блестели глубоко посаженные глаза. Кастелл открыл от удивления рот, когда понял, что перед ним женщина: ее грудь плотно обматывали кожаные ремни. Крича и размахивая топором, она бежала на них. Брызнула кровь и на землю упал еще один ратник, голова и туловище его покатились в разных направлениях. Макуин отвел руку назад и бросил в нее копье оно пронзило черный кожаный доспех великанши и вонзилось ей в плечо, повернув ее на месте. Она выпрямилась и выдернула копье, и вид у нее при этом был скорее разъяренный, чем потрясенный.
Макуин помчался на великаншу, замахнувшись мечом. Раздался звон железа гуненка парировала удар старого воина и внезапно огрела его обухом топора, выбив Макуина из седла. Кастелл взялся было за копье, но передумал и вместо этого пришпорил лошадь. Он ринулся на огромную воительницу, которая уже занесла топор над Макуином. Та запоздало обернулась на стук копыт. Кастелл крепко взялся за поводья, и его лошадь встала на дыбы, лягая передними копытами лицо великанши и превращая его в кровавое месиво. Вскоре воительница рухнула на землю, словно срубленное дерево. Кастелл со всей силы вонзил в ее тело копье, а Макуин взобрался на распростертую фигуру и взмахнул мечом.
Кастелл поймал поводья лошади Макуина и потряс ими перед его лицом. Старик стоял над телом великанши ноздри раздулись, седые волосы были черны и мокры от крови. Он моргнул, глядя, как Кастелл сует поводья ему в руку, затем дернул головой и влез в седло. Они снова были одни, их все еще окружали звуки сражения, но что-либо разглядеть было решительно невозможно.
Нужно забраться повыше, пробормотал Макуин. Кастелл кивнул и вместе они помчались вперед, надеясь, что движутся в верном направлении. Вскоре земля под их ногами выровнялась, и спустя пару мгновений они вырвались на солнечный свет. Воины обернулись, чтобы посмотреть на лощину.
Всю низину заполняла коварная дымка, в которой то тут, то там просматривались расплывчатые фигуры. За пределами лощины, перед лесом, виднелась залитая солнцем лужайка. На нее выскочила кучка людей, направляясь из лощины в сторону леса, но из темноты на них с ревом напали великаны. Они не успокоились, пока никого из людей не осталось в живых.
Надо убираться отсюда, тихо сказал Макуин. И быстро, пока нас никто не заметил. Наши лошади скачут быстрее гуненов, но эти великаны как псы. Если они увидят нас и решат преследовать, то смогут гнаться за нами ночи напролет.
Но начал Кастелл. Все его естество кричало: надо бежать. Повернуться и скакать прочь от этого места, полного безумия и рек крови, так быстро, как только возможно. Но что-то его останавливало. Мы должны защитить этих людей.
Конечно, прорычал Макуин. Только там не осталось никого из тех, кого нужно защищать. Прислушайся.
Он был прав: звуки сражения прекратились. Кастелл услышал ржание умирающей лошади и карканье ворон, что жадно кружили в дымке над телами. Хоть они ничего и не видели, но ощущали запах крови. Тишина была почти такой же пугающей, как предшествующие ей звуки сражения. Кастелл кивнул, они развернулись и направили лошадей на дорогу, по которой приехали в это место.
Яростный лай заставил Кастелла остановить лошадь и снова взглянуть на лощину.
Дымка постепенно рассеивалась. Внизу виднелись тела коней и людей, разбросанные вокруг повозок кровавыми кучами. Воды ручья приобрели тошнотворно-розовый оттенок. У одной из телег собралась кучка великанов: они разрубали сундуки, что стояли на ней. Внезапно в их рядах раздался громкий возглас: один из великанов потянулся к сундуку, выхватил из него какой-то предмет и начал им размахивать. Предмет засиял на свету.
Топор из звездного камня! прошипел Макуин.
Что? Как? удивленно спросил Кастелл.
Будь я проклят, если б знал.
В лощине протрубил какой-то непривычно звучащий рог и у Кастелла сердце ушло в пятки. Их заметили: по крайней мере дюжина великанов бросилась подниматься за ними по горной тропе.
Кастелл обменялся взглядом с Макуином и они помчались вверх по дороге.
Осторожно! крикнул Макуин, стараясь перекрыть топот копыт. Если перейдем на галоп, то загоним лошадей еще до солнцевыси. Мы уже двигаемся быстрее, чем гунены, поэтому сохраняем скорость, постараемся от них оторваться и будем надеяться, что они прекратят погоню.
Но ты же сказал
Я знаю, что сказал, парень! прорычал Макуин в ответ.
Кастелл сделал глубокий вдох, пытаясь справиться со смятением и сосредоточиваясь на дороге перед собой.
Они ехали в тишине. Слышны были только равномерный топот копыт и шум воздуха, вырывающегося из лошадиных ноздрей. Когда солнце миновало зенит, они с плеском въехали в ручей, что пересекал дорогу. Там всадники остановились и спешились, чтобы наполнить свои мехи водой и дать лошадям возможность попить и немного отдохнуть.
Макуин пил большими глотками. Он смотрел на дорогу позади них, но тут неожиданно подскочил к лошади.
Поднимайся! Гунены приближаются!
Старый воин был не из тех, с кем стоит спорить, особенно учитывая то, как он выглядел сейчас, с запекшейся великаньей кровью в волосах и на лице. Кастелл посмотрел на линию горизонта и увидел там множество неуклюже двигающихся теней. Он ловко взобрался на лошадь, на спине которой высыхал белыми подтеками пот, и тронулся в путь.
Они пустили лошадей легким галопом по широкой дороге. Изредка Кастелл оборачивался и бросал взгляд через плечо, иногда краем глаза замечая какие-то мимолетные движения. Когда солнце опустилось за горизонт и их тени вытянулись далеко назад, Макуин сделал еще один привал.
Как топор оказался в той повозке? спросил Кастелл.
Подозреваю, что его украл тот, кто нанял Агилу, ответил Макуин, пожимая плечами.
Но гунены откуда они узнали, что он там?
Не знаю, парень. Темная магия?
Как мы смогли их победить? поинтересовался Кастелл.
Мы?
Люди. Как мы смогли победить великанов? Перед глазами у Кастелла все стоял черноволосый исполин, который чуть не убил Макуина.
Трудно поверить, да, сказал Макуин. По правде говоря, хоть древние сказания и гласят о великих деяниях и чести, я подозреваю, что все сводилось к численности. Нас было больше, чем их. В этом все дело, а еще в великаньей гордости. Они смотрели на нас свысока, никогда не видели в нас угрозу. В этом есть урок. Даже если ты силен и свиреп, как великан, никогда не недооценивай противника. Он прокашлялся и сплюнул. Ну что, парень, теперь вступишь в Гадрай?
Кастелл посмотрел на него с недоумением.
Ты убил великана. Я выступлю как свидетель. Я видел своими глазами, как ты это сделал.
Кастелл фыркнул.
Великаншу, поправил он. И если в Гадрай может вступить любой, то в него скорее должен вступить мой конь. Он похлопал его по дрожащему боку. Это он убил великана, а ты в этом убедился.
Просто не хотел, чтобы она снова поднялась на ноги, улыбнулся Макуин. Для того, что ты сделал, парень, нужно быть твердым духом. К тому же ты спас мне жизнь. Я этого не забуду.
Кастелл смущенно отвел взгляд.
Каковы наши шансы, как думаешь?
Макуин долго молчал.
Не думаю, что они последуют за нами за Ренус. Если мы сможем пересечь реку и въехать в Изилтир, то они, скорее всего, прекратят погоню. Раз уж они проследовали за нами досюда, сомневаюсь, что от нас отстанут раньше.
Но мы проехали Ренус пять дней назад, сказал Кастелл, пытаясь не дать страху завладеть своим голосом.
Твоя правда. Но тогда мы ехали с другой скоростью ее задавали повозки. Мы уже проскакали столько, сколько проехали с повозками дня за два. Он скривился. Но наши лошади устают, мы слишком их загоняем. Мы должны ехать всю ночь, чтобы была вероятность дожить до рассвета, но ехать будем медленнее. Думаю, если гунены не догонят нас завтра до солнцевыси, мы увидим реку. Если только мы проедем всю ночь и если лошади под нами не сдохнут.
Что такого хорошего во сне, если из-за него рискуешь очнуться с копьем в заднице? промолвил Кастелл. Макуин угрюмо кивнул.
Они съели немного солонины и запили ее водой.
По коням! Посмотрим, сможем ли мы дожить до рассвета.
Ночь для Кастелла прошла как в тумане. Бо́льшую часть пути лошади замедлялись до изнуренного шага. Несколько раз он засыпал, резко просыпаясь только тогда, когда начинал соскальзывать с седла, и не раз протягивал руку, когда то же самое случалось с Макуином. Бубня под нос молитвы, он благодарил Элиона за чистое небо, что позволяло луне и звездам ярко сиять в ночи и освещать горную тропу. Незаметно подкрался рассвет: небо стало серо-стальным, затем темно-синим, и только тогда они поняли, что ночь закончилась. Однако Макуин все еще не позволял остановиться. Луга внизу покрывала густая дымка, образуя плотную серую пелену вплоть до самого леса. Макуин недоверчиво смотрел на нее и упорно погонял лошадь.