Странное чувство Мне было и грустно и радостно одновременно. Я знала, что расставание неизбежно и старалась не думать об этом. Но когда этот миг настал, я приняла его спокойно. Видимо, сама себе успела объяснить необходимость разлуки и, таким образом, успокоиться. А мысль о том, что впереди меня ждёт светлое будущее, вдохновляла и окрыляла. Я еду учиться в самый лучший город в самый лучший университет, чтобы получить самую лучшую профессию переводчика иностранных языков! Разве это повод для грусти?
* * *
Ксения Золотарёва, на меня глянули строгие серые глаза поверх очков. Так-так Очень приятно.
Это прозвучало как-то неубедительно. Комендант общежития высокая тонкая женщина с большим пучком рыжих волос и неприятным выражением лица, которое, похоже, совсем не умело улыбаться, весьма критично осмотрела меня с головы до ног, словно примеряясь, видимо, подхожу ли я ей. Чувство неловкости завладело мной. Комендант напоминала мою бывшую воспитательницу детского сада. Она была так же строга, а я была совсем маленькой, чтобы противостоять ей. И только покорно опустив голову, повторяла заученные слова.
Меня зовут Жанна Аркадьевна, представилась она довольно чинно. Я ваш комендант. И я слежу за порядком в общежитии. Вот вам правила прочтите.
Помимо меня в кабинете сидело ещё трое. Две девушки и один юноша. Пока они изучали небольшую книжечку с правилами внутреннего распорядка, Жанна Аркадьевна снова обратилась ко мне.
И так, Ксения, ты у нас впервые, другие ребята были со вторых курсов, как выяснилось позже. Поэтому я обязана предупредить тебя сразу. У нас в общежитии живут разные студенты. Кстати, и не только студенты. Есть несколько семейных пар. Но они точно знают, как нужно себя вести. А что касается всех остальных Жанна Аркадьевна выдержала паузу, не забывая при этом внимательно следить за мной. Словом, веди себя хорошо. И не забывай, зачем ты сюда приехала.
Это прозвучало очень странно. Что она имела в виду, на тот момент мне было непонятно. Но девочки, сидевшие за моей спиной, прыснули от смеха, и Жанна Аркадьевна на них шикнула. В это время входная дверь широко распахнулась, и в фойе вошёл незнакомец. Быстрыми, уверенными шагами он направился прямо через вахту в сторону лестницы.
Стой! окликнула его Жанна Аркадьевна. Так торопишься, что даже поздороваться забыл?
Мне некогда, был ответ. Через час на работу.
А здесь тебе что понадобилось?
Вещи кое-какие забыл.
Знаю я, что ты здесь забыл! Жанна Аркадьевна была явно недовольна. Впрочем, мне начало казаться, что это было её нормальным состоянием (по крайней мере, здесь). Позже я в этом убеждалась не раз. Когда ты уже, наконец, съедешь отсюда? совершенно бесцеремонно поинтересовалась Жанна Аркадьевна, глядя на незнакомца снизу вверх. От тебя одни проблемы.
Зато вам не скучно со мной!
Ещё бы! То драки, то сабантуи. А сколько девчонок ты перепортил!..
Они сами были не против.
Это было последнее, что я услышала от этого человека. Захотелось выглянуть из кабинета, рассмотреть его поближе. Кто же это такой, о ком так нелестно отзывается комендант. Девушки, видя мой интерес, шепнули: «Это Павел Сазонов. Студент пятого курса».
Вы хорошо его знаете? спросила я.
В ответ они снова засмеялись.
Кто же его не знает! Тебе самой это вскоре предстоит.
В это время вернулась Жанна Аркадьевна и прикрыла за собой дверь.
Прочитали? спросила она у ребят. Теперь подписывайте договор.
Я сделала то же самое. И после этого мне был вручен ключ от комнаты, которой суждено было стать моей на целых пять лет.
Петр Алексеевич ждал на улице. Я позвала его, и он вместе со мной поднялся на четвёртый этаж.
Да, комнатка тесная, сказал он, осмотрев её. Сколько вас здесь будет?
Пока двое. Комендант сказала, что моя соседка приедет вечером.
Ну, тогда располагайся.
Комната, действительно, была небольшой и состояла из двух стоящих напротив друг друга кроватей, двух тумбочек и двух шкафов. Стол, два стула и одно большое окно посередине. Я заглянула в него. Высокое дерево протягивало ко мне свои ветви, словно в знак приветствия. Недалеко была проезжая дорога. Значит, отсюда мне будет видно, кто заходит в общежитие и кто выходит из него. Хотя какая разница? Разве я буду стоять и смотреть, как люди снуют туда-сюда? Комендант же ясно сказала: помни, зачем ты сюда приехала.
Петр Алексеевич помог мне занести все вещи.
Спасибо. Дальше я справлюсь сама, поблагодарила я его, давая понять, что жду его ухода.
Ну, тогда, мне пора, сказал он. Звони, пиши. Приезжай почаще. Если надо, мы сами приедем.
Я проводила его взглядом, а потом снова вернулась к окну. Видела, как он садится в машину и уезжает. Мы были в добрых отношениях до тех пор, пока он окончательно не вошёл в нашу семью, разрушив, тем самым, моё доверие. Он оказался предателем, и пережить это было не так просто. В наши редкие теперь встречи с отцом он спрашивал о том, «как поживает мой новый папа». Я отрицательно мотала головой: отец у меня был и остался один, другого не существует. Но моему родному человеку, убитому горем, сложно было принять своё новое положение. Дух пессимизма, присущий ему и раньше, теперь захватил его целиком. И я не знала, как вывести его из этого состояния. Мне хотелось ему помочь, но я не чувствовала в себе сил для этого.
* * *
И так, завтра первое сентября, и в этот день впервые за одиннадцать лет я не пойду в школу. Волнение охватывало меня всякий раз, когда я думала о том, что мне предстоит. В университете, наверное, будет трудно учиться, по крайней мере, поначалу. И ни одного знакомого человека не окажется рядом. Одноклассники разъехались по разным городам, со мной не поступил никто. Слишком высокий проходной балл. Я могла бы этим гордиться, но Вряд ли мне знакома гордость.
Я успела разложить вещи по тумбочкам и шкафам, застелить постель. Простая деревянная кровать с уже изрядно вылинявшим матрасом. Мебель с облупившейся краской. Конечно, не таким я представляла своё новое жилище. Привыкшая к совсем другой жизни, я смутно начинала понимать, в какую историю попала по своей же воле. А ведь мама убеждала меня снять квартиру. Но я с высоко поднятой головой убеждала её (и себя, в том числе), что для меня прекрасно подойдет студенческое общежитие.
Что ж, вздохнула мать, сдаваясь, по крайней мере, ты там многому научишься. Может, и друзья появятся.
И они не заставили себя ждать. Едва я разложила вещи и включила электрический чайник, как в дверь постучали.
Войдите, несмело сказала я.
В дверях показалось знакомое лицо. Эту девушку я видела в кабинете у коменданта, когда подписывала договор.
Привет! поздоровалась она. Я Настя. Учусь на втором курсе. Факультет социологии.
Я невольно улыбнулась. Настя оказалась весьма словоохотливой.
Очень приятно, я Ксюша, представилась и я.
Ты одна в комнате?
Да, соседка ещё не приехала.
Можно мне войти?
Конечно. Хочешь чаю?
Настя охотно согласилась.
Во время чаепития я многое от неё узнала. Настя Елькина, не самая прилежная студентка, приехала из провинции. Девушкой она была общительной и знала, наверное, каждого студента, проживающего в общежитии, в лицо. Она называла мне новые имена и рассказывала подробно о каждом. Я мало что запоминала, но неизменно удивлялась: откуда она может знать все эти подробности? Кто с кем спит, кто с кем враждует, у кого можно попросить помощи, а к кому лучше не подходить близко. Удивление моё росло с каждой новой историей, рассказанной ею.
Сегодня у нас день тишины. Так называемое затишье перед бурей.
Я поинтересовалась, что это значит. Тогда Настя, хитро улыбнувшись, сказала:
Завтра великий день первое сентября! И вся общага будет праздновать его так, как обычно это бывает.
Мне стало интересно.
Что значит «как обычно»? Будет шумное торжество?
Более чем! восторженно произнесла она. А для тебя, поскольку ты первокурсница, это станет настоящим посвящением в студенты, и, видя моё замешательство, поспешила добавить, да ты не бойся. Плохого тебе ничего не сделают. Здесь ребята, в основном, добрые. Но шум и веселье я тебе точно гарантирую. А также хмельное застолье.
Но я совсем не пью, заметила я.
И не куришь?
Нет. Даже не пробовала.
Эх вздохнула Настя. Ну, ничего, научишься всему. Не зря же ты в студенческое общежитие вселилась.
И в этот момент я впервые всерьёз задумалась о том, правильно ли я поступила.
* * *
Пробуждение было тяжёлым. Вчера допоздна разговаривали с Настей, и когда, наконец, разошлись, на часах была половина третьего. Я не привыкла ложиться так поздно.
Будильник прозвенел несколько раз. Я выключила его машинально и только потом открыла глаза. Увидев белый потолок и стены в выцветших обоях, я вспомнила, где нахожусь и какой сегодня день. Нехотя встав, я надела футболку с шортами и отправилась в душ. Но, к моему разочарованию, он был занят.
Очередь, пояснила девушка, сидевшая на стуле, принесённом, видимо, из комнаты. Я прислонилась к стене и стала ждать. А в голове мелькнула мысль: неужели теперь так и будет?
На завтрак не было ничего. Вчера мы с Настей уничтожили все конфеты и целую пачку печенья, что я взяла с собой из дома. Поэтому чай мне пришлось пить с кусочком рафинада. Готовить я совсем не умела, а если бы и взялась, времени всё равно не хватило. Пора собираться в университет.
Ко мне заглянула Настя и, увидев мои сборы, поторопила:
Давай быстрее, а то опоздаем. Совсем не обязательно красить глаза и укладывать волосы.
Но я привыкла, что надо выглядеть хорошо, особенно, находясь в общественном месте. Настя скептически осмотрела меня с головы до ног, а потом бросила:
Если так будешь ходить по общежитию, у тебя быстро появится компания.
Мне кажется, это здорово. Одной здесь скучно.
Ты ничего не понимаешь, со вздохом произнесла Настя. Впрочем, скоро узнаешь, что я имею в виду.
Университет встретил нас музыкой. У входа были прикреплены воздушные шары. Я сразу вспомнила своё прошлогоднее первое сентября. Территория нашей школы была гораздо больше университетской. Здесь мне показалось тесно.
Занятий сегодня не было. После торжественной части, что проходила в актовом зале, нас отправили к большому стенду, что висел в центральном холле. Там было расписание будущих занятий, а также висели списки созданных групп. Всего нас поступило восемьдесят с небольшим человек. Лекции мы будем слушать всем потоком в общей аудитории, а семинарские и практические занятия по группам. Я заметила среди своих однокурсников знакомое лицо. Кажется, эту девушку я видела в общежитии. Она тоже узнала меня и подошла поближе.
Привет, улыбнулась она. Ну, что удалось попасть в душ?
Именно её я встретила сегодня утром в этой злосчастной очереди.
Значит, ты тоже поступила на иняз, заметила она. Тогда будем знакомиться. Я Юля.
Ксюша, я протянула ей руку.
В общежитие мы возвращались вдвоём.
На самом деле я живу этажом ниже, пояснила Юля. Просто в наш душ очередь была огромная. Вот я и решила подняться к вам. Думала так быстрее попаду. Оказалось, это, в принципе, невозможно.
Ты живёшь одна в комнате? спросила я.
Нет. Здесь никто не живёт один, довольно мрачно заметила Юля. А ты откуда приехала?
Я рассказала ей свою историю. Она слушала внимательно, не перебивая. Сама Юля приехала из очень маленькой деревни, что на краю нашей области.
Домой буду ездить редко, сообщила она. Билет стоит дорого, да и тратить столько часов в пути не хочется. Денег лишних у матери нет.
А отец? поинтересовалась я.
Он умер, когда я была ещё маленькой.
Мне стало неловко оттого, что я это спросила. Я всегда избегала подобных тем в разговорах, потому что не знала, как реагировать в таких ситуациях. Я росла в полной семье и с самого рождения была окружена вниманием и заботой. Мои отношения с одноклассниками никогда не были близкими настолько, чтобы они могли доверить мне свои тайны и горести. Я, конечно, знала, что у многих из них не всё так благополучно в семьях, как у меня, но никаких вопросов не задавала. А они обходили меня стороной. И только во время очередной контрольной работы обращались за помощью. Я никому не отказывала и ничего не просила взамен. В душе я надеялась, что они станут ко мне чуточку благосклоннее, и, может быть, захотят со мной подружиться. Но ничего этого не происходило. Я всегда оставалась одна.
Прости, сказала я Юле. Не знала, что у тебя такие проблемы.
Это не проблемы. Я привыкла к тому, что отца нет. К тому же, мать быстро нашла ему замену.
Как и у меня. С той лишь разницей, что мой отец жив. Но я не нахожу в себе сил общаться с ним так, как раньше. Просто потому что не знаю, что сказать ему, если он спросит о матери. Мне кажется, что бы я ни ответила, ему всё равно будет больно.
Юля мне понравилась даже больше, чем Настя. Она была гораздо серьёзнее, чаще молчала, внимательно слушала и не задавала лишних вопросов. Когда мы вернулись в общежитие, она поинтересовалась, умею ли я готовить.
Нет, честно призналась я.
Так я и думала. Идём на кухню, буду тебя обучать.
Она ни разу не упрекнула меня за то, что я совсем ничего не умею делать. Даже почистить картошку для меня оказалось трудной задачей. Но Юля была спокойна и терпелива. Сама подготовила овощи, потом добавила их в бульон, и вскоре кухня наполнилась приятными запахами готовящейся еды. Юля сняла кастрюлю с супом с плиты и понесла в мою комнату.
Когда приедет твоя соседка? спросила она, нарезая хлеб.
Понятия не имею. Ждала её утром, но она так и не появилась.
Если хочешь, я могу пока остаться у тебя. В моей комнате трое девчонок. Они очень милые, но все старше меня. А с тобой мне гораздо приятнее общаться.
Впервые мне довелось услышать подобные слова. Словно бальзам на душу пролили. Неужели у меня появится настоящая подруга? Это было бы так здорово!
До самого вечера мы просидели в моей комнате, болтая обо всём. Юля оказалась приятным собеседником. Она была умна и хорошо воспитана. С ней я чувствовала себя легко и непринуждённо.
Настя вошла без стука. Выглядела она возбуждённой и прямо с порога объявила:
Ну, что, девочки, готовы? Сейчас начнётся настоящее веселье!
Мы с Юлей переглянулись. Что бы это означало?
А Настя поманила нас за собой.
Идём скорее. Все уже ждут.
Мы спустились на второй этаж, и я поначалу застыла, как вкопанная. Во всю длину коридора были расставлены столы, местами прикрытые скатертью. Возле столов стояли табуретки, целые или слегка поломанные. А чтобы всем места хватило, между табуретками положили деревянные доски получилась лавка. Я видела такое в деревне у бабушки. Когда приглашали много гостей, стульев обычно не хватало. И тогда пользовались этим нехитрым приспособлением.
Я окинула взглядом столы. Они были заставлены посудой, но еды было не так много, как напитков. И, в основном, алкогольных. Из закуски я разглядела хлеб, нарезанный ломтиками, овощи, фрукты, домашние соленья. Картошка, сваренная в мундире, красовалась посреди стола в высокой кастрюле. Рядом на тарелке лежала зелень. Ничего лишнего.
Студентов было очень много. Кажется, здесь собралась большая часть проживающих в общежитии. Как только они все поместились на одном этаже? Я узнала нескольких однокурсников. Все остальные были незнакомы.
Добро пожаловать! прогремел кто-то. Я даже не успела понять, кому принадлежал этот возглас. Нас тут же обступили, представились и предложили занять любое удобное место. Пошарив глазами, я выбрала первый попавшийся стул и опустилась на него. Юля и Настя сели рядом. Подняв голову, я принялась разглядывать всех участников торжества. Вот длинноволосый парень, со своей подругой. Оба в рваных джинсах, оба явно не трезвы. Вот другой, уже готовящийся опустить лицо в тарелку. Рядом с ним скромный на вид паренёк то и дело толкает его локтем, чтобы он не заснул. Мне стало смешно и, чтобы не смущать ребят, я перевела взгляд на других людей. Интересно, здесь есть тот, кто руководит этим застольем?