А кто ж? Если он в Тайланд удрал, а денег нет.
А вы проверяли, что он действительно улетел?
О, да за кого ты нас принимаешь? Конечно, проверяли. Улетел. И в числе тех, кто сел, и в числе тех, кто в Тайланде вышел.
И кто в Тайланде вышел?
Так он и вышел. Тот самый курьер, Коля Штрехтенбрехт.
Да, почти что «Асклепий Голубец» А почему Коля? Может, все-таки Николай?
Нет: Коля Буддинович Штрехтенбрехт.
Да, гремучая смесь отдыхает Ну, так вы проверяли, тот ли это Брех или не тот?
Это как?
Да так: Бреха ограбили, убили, на его паспорт наклеили другую фотографию и с деньгами слиняли за кордон.
Да нет, а как проверить? Да и не с деньгами. Деньги он куда-то перевел заранее, за четыре дня до побега. Но не на Кипр. У Мерзликина там свои люди никто из наших мест за последние пять месяцев в офшоры Кипра ничего не сливал.
Угу, задумался Константин и перешел с левого уха на правое. Значит так. Видите ли в чем дело: прежде всего надо удостовериться, действительно ли этот Брех летел или другой. Поэтому сначала надо просмотреть камеры наблюдения. Потом опросить стюардесс. В любом случае, нам надо знать, если это он, ничего ли не было подозрительного в поведении Бреха.
Коломбо, да опроси хоть массажисток в Тайланде Мерзликин все оплатит, у него еще не все деньги сп украли. Надо ему посоветовать обналичить, что еще осталось. Га-га-га!
Да он уже.
Что, Санек, «уже»?
Обналичил. А что это ты так запнулся, когда правильное слово хотел ска-зать?
А это, Санек, в память нашему Красному командиру: он сам матом не ру-гался и нам не давал.
А, а я уж подумал, что ты вступил в какую-то секту.
Глава четвертая
Коломбо, ты нас уже достал, зевал полным ртом Райкин на посту главного наблюдающего аэропорта. «Вырежи то, вырежи это!» Отстань от мальчонки, у него уже сахар в крови упал. Пять часов туда-сюда гоняем порожники. Везде он в маске, хрен поймешь, он это или не он.
А вот поймешь, не унимался «Коломбо». А мы все камеры просмотрели или не все? А в санузле их нет?
В санузле их нет! чуть ли не навзрыд отвечал измученный айтишник. Там их ставить не разрешили из этических соображений.
Ну, а на паспортном контроле? Вы же должны там снимать всех, кого идентифицируют по паспорту.
Должны. Но ничего не увидите. Там освещение так сделано, что лица в зайчиках получаются.
Тоже из этических соображений?
Может быть, их еще до меня ставили, а мне не доложили. Ничего не увидете.
Нет, давайте посмотрим.
Ладно, сейчас поищу, айтишник куда-то вышел, где-то порылся и вернулся с пустыми руками. Не нашел.
Да тебе что, пацан, работа здесь надоела? Так я тебе сейчас устрою каникулы за потерю государственно важной информации! взревел Санек, обеспечивающий доступ к секретным материалам.
Да ладно, Санек, не кипятись, пусть лучше покажет, как там оно сейчас, заступился Райкин.
Показал. Действительно ничего не понятно лица, как Ангелиненские блинчики с вареньем, только немного неодинаковых размеров.
А вот я что хотел сказать А вот ты можешь по компьютеру отсюда лицо этого Бреха, как там у вас, почистить, да? А потом сравнить с фотографией реального Бреха.
Константин Сергеич! Да на этих блинах любой комп заглючит так, что все программы полетят.
Ну, а если обнажить лицо от маски?
Неужели вы думаете, что наша техника имеет такие возможности, как по-казывают в фильмах? Но попробовать, конечно, можно.
Целый час айтишник пытался «обнажить лицо Бреха», но бесполезно.
А ты попробуй на других, не унимался Константин.
Айтишник снова ушел в свой комп, бегая мышкой по экрану.
О, а это получилось, ткнул он в монитор белым худосочным пальчиком. Вот чел в маске, а вот мы с него сняли. Ой, а у него под носом шрам. Наверное, от удара ножом.
Это заячья губа, недоросль. А давай еще кого-нибудь. Штук десять, для статистики.
Опять получилось. Еще и еще, еще и еще. Опять «Бреха».
Не понял, пацан, ты издеваешься над нами? Почему всех ты можешь раздеть, а нашего нет? Он что, заколдован?
Запуганный юноша пожал узкими плечиками:
Не знаю.
Зато я знаю, откашлялся Константин. У меня первое образование по электронике. Еще тогда можно было создать устройства, которые электронная техника не читает. В маску этого хрена вмонтировано что-то наподобие антирадара. Это, конечно, версия, но имеет место быть. Но у меня есть еще две. Александр, а можно сейчас к Мерзавкину поехать и показать ему эту флешку, на которую куски видеонаблюдений перебросили?
Да почему нет?
Мерзликин, покусывая толстые губы, тупо пялился в видеозапись, не понимая, чего от него хотят.
Но ведь он же везде в маске, простонал он тоненьким, не подходящим под стан, голосочком, а по глазам ни хрена не поймешь, он же в очках!
А очки он всегда носил?
Конечно, нет. В бане снимал
А маску? пытал «Коломбо».
Ну, в общественных местах, наверное, всегда. Во всяком случае, нарушений масочного режима за ним я не замечал.
А как он носил маску? Может, как-то по-особенному?
Да нет, как все на подбородке.
Вот! просиял Константин. Вот именно. А здесь он везде упакован в маску под самые очки, а уши затянул под шапочку. Он шапочку часто носил?
Да нет. Не знаю, мы с ним больше в помещениях общались, а до машины он шел с непокрытой головой. Но ведь он же бежал от правосудия, поэтому и мог гриммироваться.
Допустим. А походка? Походку он тоже сменил для конспирации? Как он ходил, вы это помните?
Да никак.
Что, совсем не ходил?
Да не знаю, я не обращал внимание.
А записи с ваших камер с ним сохранились?
Ну да.
Давайте посмотрим.
Мерзликин гаркнул секретутке принести материал.
Вот, принесла через час заказ классическая блондинка.
Райкин с нетерпением воткнул в нужное место флешку, и все замерли в ожидании чуда. Вот Штрехтенбрехт выходит из мерса, вот подходит, семеня, к парадному входу, вот он мелкими шажочками чешет по коридору
Костян, да у него не только походка не такая (ее же тоже можно сменить), у него и фигура не та. А фигуру за два дня не поменяешь. У того задница больше, чем плечи, а у этого наоборот. Костян, да ты гений! В аэропорту был не Брех, а Лже-Брех. Так, господин заказчик?
Та-ак, протянул ошеломленный Мерзликин. Как же я сразу не заметил А куда же этот гад дел моего Колю? И с кого мне теперь отжимать мое бабло?
А вот это нам как раз и предстоит выяснить. А сейчас поехали к стюардессам.
Вот, все-таки какие сволочи все: маски на подбородке носят, а кто нормально носит, может быть потенциально опасен возможной преступной ориентацией. Никакой гражданской совести! Куда мы катимся? Как опустился мир! Как можно использовать несчастье других для своих корыстных целей! Какой регресс!
Да не скажи, Александр. Если даже для преступных целей используется творческая жилка значит, мы еще существуем, значит, не все потеряно, потому что еще способны думать и изобретать. «Я мыслю значит, существую!». Просто их, этих изобретателей, надо повернуть в другую сторону.
Коломбо, ты вроде с кучей образований, даже педагогических, а тупой, как мои кроссовки: как ты можешь повернуть преступника? Он поэтому и преступник, потому что преступил черту (даже самую малую), а значит сломался, и обратной дороги нет. Все! Восстановлению не подлежит! Их не поворачивать, их мочить надо.
Ох, Райкин, Райкин! вздохнул Санек. А что ж тогда с тобой делать, если ты у Горбушкина из шкафчика водку тиснул, а у Коласа пол- «КАМАЗа» песка к себе втихаря перетаскал. И это только то, что ты сам успел мне доложить. А уж что не успел, а уж что совсем в несознанке
Га-га-га! саргументировал Райкин.
В тот вечер не удалось опросить стюардесс, чему сильно обрадовался Райкин, которого Константин «достал». Только на третий день весь летный состав готовился к рейсу и собрался в порту в полном составе. Райкин «вкалывал» на дежурстве у Горбушкина (играл в «Морской бой» с напарником до посинения), Санька вызвали на объект. Пришел только Константин. Старшая из стюардесс встретила его недружелюбно.
Если бы не Александр Павлович, сроду бы вашими глупостями не занималась, проворчала она и недовольно указала Константину на свободный стул. Давайте, спрашивайте, что надо у меня времени в обрез.
Наши глупости интересуются вот этим пассажиром, Константин протянул ей две фотографии: «Бреха» и «Лже-Бреха». Он летел вашим рейсом
Вы что, нас за жестский диск принимаете? Мы что, должны всех запоминать? Да их миллионы через нас проходят.
Ну, ведь некоторых все-таки не запомнить нельзя. Например, гражданина Чепикова, который знаменит на весь мир, как упустил во время полета контрабандного крокодильчика. Может, человек на фотографии тоже чем-то вас удивил?
Любка! гавкнула главная молоденькой дамочке в униформе. Посмотри, ты напитки разносила.
Любка взяла фотографии.
Вот этого не помню, указала она на «Бреха», а этот летел. Да, я его хорошо запомнила. Он долго не снимал маску. Правда, у нас нельзя снимать маски, но мы разрешаем, а то от кислородного голодания начинают рыгать. Ну, с этим так и получилось. Да он еще, видно, с аэрофобией. Когда заходил, трясся, как макароны в дуршлаге, а на снижении, я думала, что сердечный приступ будет. Аж позеленел.
Вспомните еще. У Вас очень многогранная память!
Любка зарделась от комплимента и подняла глаза влево-вверх.
Еще, когда я ему терла виски нашатырем, ну, чтобы рыгал не очень сильно, заметила, что он злоупотребляет мужской косметикой. У меня вся салфетка была коричневой от тональника. А еще он сказал, как бы промеж себя: «Знал бы ни за какие деньги Больше ни за что, лучше назад пешком». Как тут не запомнишь. Тем паче, что это было на прошлой неделе.
А часто Вам попадались мужчины, которые пользуются тональным кремом?
Да мало ли каких придурков нам приходится перевозить! В быту? Ну, у меня муж без косметики даже мусор не вынесет. Конечно, придурок. Я еще до свадьбы в этом была уверена. Иначе он бы на мне не женился.
Константин, кричал в трубку Коласу Санек. Я приехать не смогу, у нас ч.п. опять с детдомовцами. Но Мерзликина я поднапряг по связи. Он говорит, что его Коля летал на самолетах, как на собственных крыльях, и никогда не пользовался ничем, кроме какого-то импортного одеколона, я в них не разбираюсь. Так что, летел точно не он, и эту ветку нужно отрубить. Давай, ищи Колю, надо его брать за жабры, он явно причастен, потому что его никто не может найти.
А я думаю, Александр, что за жабры нужно брать Мерзавкина. От него ветер дует. И зловонный. И фамилия мне его не нравится. Сведи меня с ним непосредственно, чтобы я один был вхож в его хоромы, без твоего сопровождения. Ну, мне так удобнее, чтобы не отвлекали.
Глава пятая
«Мерзавкин» ерзал на своем троне, а трон скрипел под натиском своего короля.
Да нет у него никого в этом городе, кроме меня. Какой курьер? Что за старорежимные понятия! Вы еще скажите, что он связист. Все связи я прекрасно знаю, все его связи это я. Он был мне как сын.
Да что Вы говорите! поднял брови «Коломбо». А как, что он моложе Вас всего на пять лет?
Ну, я не так выразился. Ну, правая рука, ну, друг, ну, самый дорогой человек
Вы были с ним в половых отношениях?
Мерзликин понял, что сказал лишнее и покраснел.
А что тут криминального? Это не Сталинские времена! И вообще, если Вы попытаетесь об этом кому-то рассказать, особенно моей жене и детям я Вас уничтожу.
Ну, о таких вещах никак нельзя рассказывать, даже Вашей жене и детям. Можете быть спокойны. Только я не понимаю: у Вас и жена, и секретарша, и баня, а тут еще и Коля
На что Вы намекаете? Да, я полигам. И это тоже не для распространения слухов.
Скажите, а Вы своему Коле не подавали повода для ревности?
О, нет. Никогда! К моим увлечениям женщинами он относился, как к легкому массажу. А на других, кроме Коли, я смотрел не лучше, чем сейчас смотрю на Вас. И Вы это никогда не поймете: когда сближаются особи не только одного вида, одной крови. но и одного пола это абсолютное единение двух душ. Мы как два в одном. Мы единая монада.
Понятно, правда, не очень. Ну, и как же Вы упустили половину такой монады? Когда и почему?
Ну, мы отрывались иногда, чтобы напитаться новыми впечатлениями. Вот и тогда, в тот злополучный день, Коля попросил меня оставить его до завтра, чтобы он побыл один и набросал несколько строф.
Он писал стихи?
О, да еще какие! «Мой странный гений меж холмов летающий порыв хватает; скажи, чего мне не хватает, когда я в поисках твоих долгов»
Он что, Ваши долги выбивал? По внешности не очень похоже.
Какой Вы неотесанный человек! Он писал о высоком моральном чувстве долга!
Так все-таки: где и когда Вы последний раз контактировали с Колей?
В тот день я отпустил его после длительного разговора о предстоящей поездке на острова. Это было пятого в начале пятого. Коля отправил водилу и сел сам за руль. Я же еще немного позанимался медитацией и поехал к садистке.
Куда-куда?
К садистке. Массаж мне по возрасту уже не показан, даже легкий, но ведь я должен как-то снимать недельную телесную усталость!
Я думал, что эти оздоровительные процедуры потеряли свою популярность еще лет пятнадцать назад.
Популярность быть может. Но не актуальность. Просто в рекламных акциях этот вид услуг больше не нуждается у каждого специалиста своя постоянная клиентура, а молодежь туда не стремится, потому что это тяжелый физический труд, а молодежь совершенно не приучена к физическому труду. Разве что секс по смартфону, а физических оздоровительных процедур от этого не получишь. Так вот. Когда я вернулся, сразу же позвонил Коле спросить, когда он сможет выйти на скайп, чтобы прочитать в лицах свой новый стих. Он не ответил. Я решил, что творец находится в творческом раздумье, и больше не стал его беспокоить. Он, чтобы войти в созидательный экстаз, отключает все средства связи.
И видео-наблюдение тоже?
Почти. Он включает обратную связь: если кто-то решает к нему наведаться, на воротах включается плазма, и оттуда Чебурашка страшным голосом говорит: «Пошел на Коля с Музой вошли в шлюзы».
А охранники, наемный обслуживающий персонал?
Да что ты, Коломбо, наивный, как носок! У нас не Москва и даже не Питер. У нас спокойная жизнь. И не такие деньги, чтобы рисковать здоровьем лезть через трехметровый забор со стеклышками и ловить собачьи зубы на ягодицы. У Коли маленький домик, квадратов триста, не больше. Для одного человека хватит. Да, он живет один. И никаких чужих людей не подпускает. И я тоже. Нам противно, когда к нашим интимным вещам прикасаются чужие руки. А дом это и есть интимная вещь. Как убирает? Да он и не сорит. Ну, раз в месяц приходит генералить Галина. Это его многолетняя гейша, а заодно и моя сестра. А в ней я уверен, как в себе: мы вышли из одного чрева в один день и даже в один час.
Да, сложная система. А позвольте поинтересоваться, а у Галины тоже есть что-то наподобие Вашего Коли?
Не «что-то», а «кто-то». Конечно, есть, мы же с ней близнецы.
Да-а, протянул Райкин на отчет Константина на следующий день. Тя-желый случай. А что Санек, молчит?
Нет, не молчит. Он между делом поручил своим подростковым операм по возможным камерам проследить весь последний путь Бреха. Даже с его личной камеры, пока он ее не перезапустил наизнанку к плазме. Ничего: как вошел, так больше и не вышел. Но, однако, мы не знаем, что было дальше: наружки все отключены.
А «внутрюшки»?
А вот это пока не проверяли. Официально же в розыск никто не подавал, а проникать в чужую собственность незаконно. За это и схлопотать можно.
А надо бросить клич, чьи машины с регистраторами стояли так, что могли что-то подозрительное записать. Звоним Мерзавкину!
Да ребята, да что вы прямо обижаете! надулся но том конце связи Мерзликин. Колин дом стоит так, что ни одна собака ближе, чем на полкилометра, туда не проедет. И шлагбаум там только на Колю настроен. Да, в глуши он, в глуши! И я в глуши. Только в другой. Тишины нам в преклонном возрасте не хватает, вот почему! Сами такие же, понимать должны.