Кира оторвалась от чтения новостей, когда Итари вывело всех морпехов из криосна, и сопроводила медузу обратно до шлюза. Когда Кира рассказала Итари, что они направляются к станции «Орстед», инопланетянин вежливо поблагодарил и только. Он был на удивление равнодушен к тому, куда движется «Рогатка» и что произойдет, когда они туда прибудут. Когда она спросила, в чем дело, он ответил:
[[Итари: Волна сама идет, куда ей вольно.]]
Когда медуза вернулась в шлюз, Кира заскочила на камбуз, чтобы наскоро перекусить, а затем снова поднялась в рубку. Как раз подошла и Нильсен. Первый помощник раскраснелась, на ее глазах были слезы.
Все в порядке? спросил Фалькони через стол с голографическими экранами.
Нильсен кивнула и опустилась в кресло.
Моя семья цела, но дочка, Янн, лишилась дома.
На Венере? уточнила Кира.
Нильсен шмыгнула носом и разгладила рукой свою коричневую рубашку.
Весь облачный город был сбит. Она едва спаслась.
Черт, нахмурился Фалькони. Но, по крайней мере, она жива.
На минуту они замолчали. Затем Нильсен напряженно огляделась.
Где Вишал?
Фалькони рассеянно махнул рукой в сторону задней части корабля.
Пошел проверить медотсек. Сказал, что хочет осмотреть пару морпехов.
Он жил на цилиндрической космической станции здесь, в Солнечной системе, верно?
На лице Фалькони отразилось беспокойство.
Разве? Он никогда мне не рассказывал.
Ох уж эти мужчины! раздраженно сказала Нильсен. Если бы ты потрудился спросить, ты бы знал
Она встала с кресла и вышла из рубки.
Фалькони посмотрел ей вслед с легким недоумением. Он взглянул на Киру, словно надеясь, что та объяснит эту сцену. Она пожала плечами и вернулась к просмотру новостей в дополненной реальности.
Межзвездная война тянулась предсказуемо медленно (даже с учетом тех технологий, которыми обладали медузы), но все сводки были удручающе однообразными. В других колониях происходило то же, что на Вейланде (хотя сражения в Мире Стюарта были по масштабам сопоставимы с боями в Солнечной системе).
После медуз явились жути. Месяц за месяцем их становилось все больше и больше, так что настал момент, когда интенсивность боев ОВК с медузами и жутями сравнялась. С каждым появлением монстры принимали все новые и новые формы, как будто постоянно мутировали. Но скорее всего, подумала Кира, руководящий ими разум ненасытная Утроба, возникшая из-за дьявольского слияния человека, вранауи и Кроткого Клинка, лихорадочно, неистово, безумно, хаотично экспериментировал, чтобы найти наилучшую форму плоти для сражений.
Мысль о жестоких муках, которые испытывали и причиняли жути, внушала Кире отвращение.
Она не удивилась, узнав, что во время войны человечество сплотилось как никогда. Даже жители Шин-Зара забыли о своих разногласиях с Лигой и тоже выступили против общих врагов. Какой смысл длить внутреннюю рознь, когда атакуют монстры, порожденные тьмой?
И все-таки, хотя все люди объединили усилия в борьбе с врагом, отбиться они не могли. Даже по отрывочным новостям было ясно, что люди терпят поражение. Человечество терпит поражение, несмотря на все усилия.
Новости были ошеломляющими, опустошающими, тягостными. В конце концов читать их стало невыносимо, и Кира вышла из дополненной реальности и сидела, уставившись на ряд ламп и выключателей на потолке, стараясь не думать о том, как мир рассыпается на кусочки.
В нижнем углу поля зрения появился значок. Поступило новое сообщение. Кира открыла его: должно быть, Грегорович?
Нет.
Пришел ответ на видеосообщение, которое она когда-то отправила родным из системы Шестьдесят первой Лебедя. Ответ с аккаунта ее мамы.
Кира уставилась на него. Она была потрясена до глубины души. Вздрогнув, она вспомнила, что нужно сделать вдох. Она уже не ждала ответа. Ее семья не могла знать, где она и когда вернется, так почему же сообщение ждало ее здесь, в Солнечной системе? Если только
Чуть дыша она открыла файл.
В поле зрения появилось видео: какой-то темный подземный бункер. Кира вспомнила, что в подобных убежищах от радиации укрывались первые колонисты на Вейланде Родители сидели у стола, заваленного инструментами и аптечками. Иста стояла чуть позади, между мамой и папой, беспокойно вглядываясь в камеру.
Кира сглотнула.
У отца повязка на правом бедре. Он выглядел болезненно худым, морщины вокруг глаз и носа глубже, чем ей помнилось. Судя по проседям в бакенбардах, он пропустил очередную инъекцию стволовых клеток. Мама стала еще тверже, словно орел, высеченный из гранита, ее волосы были коротко подстрижены в любимом стиле колонистов, которые проводили бо́льшую часть жизни в скинсьютах.
Лишь Иста, казалось, совсем не изменилась, и Киру это немного успокоило.
Мама прочистила горло.
Кира, мы только вчера получили твое сообщение. Оно опоздало на месяц, но все-таки дошло.
Мы очень рады, что ты жива, дорогая. Очень рады, сказал папа. Мы волновались за тебя.
Иста кивнула. Кира удивилась, что она так молчалива: сдержанность была не в ее характере. Но теперь наступили другие времена.
Мама взглянула на мужа и Исту и снова посмотрела в камеру.
Мне жаль Нам жаль, что твои товарищи погибли, Кира. И Алан. Судя по твоим рассказам, он был хорошим человеком.
Конечно, тебе тяжело, добавил отец. Просто знай, что мы думаем о тебе. Пусть у тебя все будет хорошо. Я уверен, что ученые Лиги найдут способ снять с тебя этого инопланетного он не сразу подобрал слово, этого инопланетного паразита.
Мама положила руку ему на плечо, чтобы успокоить, и сказала:
Не знаю, почему Лига дала твоему сообщению дойти. Может быть, они не заметили его, но это не так важно. Я рада, что мы его получили. Ты видишь: мы не дома. Медузы высадились несколько недель назад, и вокруг Хайстоуна идут бои. Нам пришлось эвакуироваться, но с нами все в порядке. У нас все хорошо. Мы нашли приют вместе с семьей Нимерасов
По ту сторону гор, уточнил отец.
Мама кивнула:
Они разрешили нам пока пожить в их убежище. Мы надежно защищены, и здесь совсем не тесно.
Но Кира видела, что особым простором бункер не отличается.
Медузы сожгли теплицы, тихо проговорила Иста. Они сожгли их, сестренка. Сожгли их все
Не может быть.
Родители неловко ерзали. Отец посмотрел на свои большие руки, которые он положил на колени.
Да, вздохнул он. Кира никогда не видела его таким печальным, таким подавленным. У него вырвался глухой смешок. Меня поцарапало слегка, когда мы спешили выбраться. Он похлопал по повязке на ноге и заставил себя улыбнуться.
Мама выпрямила спину:
Послушай, Кира. Не волнуйся за нас, хорошо? Отправляйся в экспедицию, если так нужно, а мы будем здесь, когда ты вернешься Мы отправим это сообщение во все системы Лиги, так что оно будет ждать тебя, куда бы ты ни прилетела.
Мы любим тебя, дорогая, сказал отец. Мы гордимся тобой и твоей работой. Береги себя, и мы скоро увидимся.
Изображение в дополненной реальности поплыло и размылось. Кира судорожно вздохнула и поняла, что плачет. Закрыв видеосообщение, она согнулась и закрыла лицо руками.
Что с тобой? спросил Фалькони; в его голосе звучала и тревога, и забота. Он подошел, и она почувствовала, как его рука легла ей на спину, между лопатками. Что произошло?
Сообщение от родных, шепнула Кира.
Они
Нет-нет, все в порядке, но Кира покачала головой. Им пришлось покинуть наш дом, где я выросла. И когда я их увидела маму, папу, сестру им сейчас нелегко.
Всем нелегко сейчас, мягко сказал Фалькони.
Я знаю, но они записали его она проверила дату, почти два месяца назад. Два месяца. Медузы бомбили Хайстоун с орбиты около месяца назад, и я не знаю, что с ними сейчас
Она осеклась. Кожу на руках покалывало: Кроткий Клинок отзеркалил ее эмоции. Слеза упала на левую руку, и волокна быстро впитали ее.
Фалькони встал перед ней на колени:
Я могу для тебя что-то сделать?
Кира удивилась и на мгновение задумалась.
Нет, но Спасибо. Единственное, что можешь сделать ты, я или кто угодно найти способ положить конец этой проклятой войне.
Конечно, это было бы неплохо.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.
А что с твоей семьей? Ты
Вспышка боли омрачила его глаза.
Нет, и они слишком далеко, чтобы просто позвонить. И я не знаю, хотят ли они меня слышать.
Ты не можешь этого знать, сказала Кира. Не можешь знать наверняка. Посмотри, что творится. Может быть, скоро наступит конец всему. Ты должен пообщаться с родителями. Если не сейчас, то когда?
Фалькони немного помолчал, потом похлопал ее по плечу и поднялся на ноги.
Я подумаю об этом.
Расплывчатый ответ, но Кира понимала, что ничего сверх того от Фалькони не добьется. Она тоже встала:
Иду в свою каюту. Хочу ответить родителям до того, как мы прибудем на «Орстед».
Фалькони хмыкнул, уже погрузившись в изучение почты на экране.
На твоем месте я бы не рассчитывал на то, что Лига позволит тебе передать сообщение. Не говоря уже о медузах. Держу пари, канал связи с Вейландом забит, как гальюн у нас в трюме однажды.
На мгновение Кира утратила уверенность в своем решении. Затем, примирившись, она успокоилась и сказала:
Неважно. Я должна попытаться, понимаешь?
Семья для тебя так важна, да?
Естественно. А для тебя нет?
Капитан не ответил, но она увидела, как напряглись его плечи.
4
Семь часов.
Они прошли быстрее, чем ожидала Кира. Она вернулась в свою каюту и записала ответное сообщение семье: рассказала, что произошло в системе Жукхи (утаив, как и в отчете Хоусу, что причастна к сотворению Утробы), и даже показала кое-что из того, на что способен Кроткий Клинок, подняв руку и вырастив копию цветка Полуночного Созвездия на своей ладони. Она надеялась, что это вызовет улыбку у отца. По большей части она ограничилась общими добрыми пожеланиями, настоятельно советовала не покидать укрытия и напоследок сказала:
Надеюсь, вы получите это сообщение на будущей неделе или около того. Не знаю, что от меня потребует Лига, но, скорее всего, на какое-то время мне запретят поддерживать с вами связь Держитесь, что бы ни происходило на Вейланде. Есть шанс, что с медузами удастся заключить мир, и я приложу все усилия, чтобы это произошло как можно быстрее. Так что не сдавайтесь, хорошо? Не сдавайтесь Люблю вас. До свидания!
Записав сообщение, Кира несколько минут провела в темноте с закрытыми глазами, чтобы дыхание замедлилось и спал лихорадочный жар.
Затем она взяла себя в руки и вернулась в рубку. Вишал уже был там. Вполголоса он разговаривал с Фалькони и Воробьем. Доктору приходилось наклонять голову, потому что он был выше ростом.
это скверно, док, сказал Фалькони. Серьезно. Если ты хочешь покинуть «Рогатку», я не против. Мы можем найти другого
Вишал замотал головой, не дав ему договорить.
Нет, в этом нет необходимости, капитан, но я благодарю вас. Мой дядя сказал, что даст мне знать, как только что-то прояснится.
Воробей похлопала его по плечу Вишал даже вздрогнул от неожиданности.
Ты же знаешь, док, что мы тебя прикроем. Если я могу чем подсобить просто скажи, и она присвистнула, фьюить и я тут как тут.
Казалось, поначалу Вишал был оскорблен ее фамильярностью, но затем успокоился и ответил:
Мне важна ваша поддержка, мисс Воробей. Правда.
Усевшись в кресло, Кира испытующе посмотрела на Фалькони.
<Что произошло? Кира>
<Медузы разрушили цилиндрическую станцию, на которой живет Вишал. Фалькони>
<Черт. Его сестры и мама целы? Кира>
<Возможно, они успели выбраться, но пока новостей нет. Фалькони>
Когда Вишал подошел к столу, Кира сказала:
Фалькони все мне рассказал. Чудовищно. Мне очень жаль.
Вишал опустился в кресло рядом с Кирой. Он нахмурился и помрачнел, но голос его по-прежнему был мягким.
Спасибо за вашу доброту, мисс Кира. Я уверен, что все будет хорошо, с Божьей помощью.
Кире оставалось только надеяться, что он прав.
Она вышла в дополненную реальность и включила трансляцию с корабельных камер заднего обзора; она видела, как «Рогатка» приближается к Юпитеру, окаймленному пестрыми полосами, и крошечному пятнистому диску Ганимеду.
Вид Юпитера во всем его оранжевом великолепии с мучительной силой напомнил ей Зевса в небе Адрастеи. Неудивительно: первые исследователи дали имя Зевсу именно из-за сходства планет[3].
Ганимед по сравнению с Юпитером казался просто крохотным, хотя это был крупнейший спутник планеты, крупнее даже, чем Меркурий (подсказала Кире дополненная реальность).
А станция «Орстед» пункт назначения их путешествия казалась просто пылинкой, парящей высоко над испещренной кратерами поверхностью Ганимеда. Кроме нее на орбите Ганимеда находилось еще несколько сверкающих пылинок поменьше многочисленные пассажирские и грузовые корабли и дроны, сновавшие вокруг станции.
Кира вздрогнула. Она ничего не могла с собой поделать. Ей часто казалось, что она осознаёт необъятность пространства, но снова и снова она убеждалась, что это не так. Человеческий мозг просто неспособен воспринимать космические расстояния и масштабы. По крайней мере, мозг обычного человека. Возможно, разум корабля способен на большее. Ничто из того, что построили люди (и когда-либо построят), не сравнится с этой безмерной пустотой.
Она отвлеклась от этих мыслей и вновь перевела взгляд на станцию. Даже самые опытные космонавты могут тронуться рассудком, если будут слишком долго вглядываться в пустоту.
Кира всегда мечтала побывать в Солнечной системе, особенно на Земле, посетить эту великую сокровищницу биологических видов. Но она и представить себе не могла, что путешествие будет таким: торопливым, изматывающим, омраченным войной.
Тем не менее вид Юпитера заворожил ее, и она сожалела, что Алана нет рядом, чтобы разделить с ней эти впечатления. Они неоднократно обсуждали, как хорошо было бы накопить денег и позволить себе отпуск в Солнечной системе. Или получить грант на исследования и отправиться к Солнцу за счет компании. Впрочем, все это были просто воздушные замки, пустые рассуждения о несбывшемся будущем.
Кира заставила себя отвлечься от этих воспоминаний.
Через несколько минут в дверях появилась Нильсен.
С кораблем все в порядке? спросил Фалькони.
Насколько возможно, ответила Нильсен. С инспекторами проблем не должно быть.
Если не считать Итари, заметила Кира.
Первый помощник сухо улыбнулась:
По крайней мере, они не смогут обвинить нас в том, что мы нарушили карантин. Надлежащего биоконтроля при взаимодействии с медузами не было с первого дня.
Она подошла к столу и села в кресло напротив Вишала.
Воробей недовольно зарычала и посмотрела на Нильсен:
Ты видела, что удумали стелларисты?
Мм. Не хуже, чем экспансионисты или экологисты. Будь они у власти, сделали бы то же самое.
Воробей покачала головой:
Это просто самоуговоры. Премьер пользуется тем, что объявлено чрезвычайное положение, чтобы прессовать колонии по полной программе.
Тьфу, сказала Кира.
Почему она не удивилась? Стелларисты всегда ставили интересы Солнечной системы превыше всего. До какой-то степени их можно было понять, но восторга их политика у нее не вызывала.
Выражение лица Нильсен было непроницаемо любезным.
Это довольно радикальная точка зрения, Воробей.
Поживем увидим, сказала Воробей, тряхнув короткостриженой головой. Когда закончится эта заварушка (если хоть кто-то выживет), мы даже плюнуть не сможем без разрешения от Кабминземшара. Зуб даю.
Ты переоцениваешь
Да кого я уговариваю? Ведь ты с Венеры. Конечно, ты всегда будешь горой за землян, как и все, кто вырос, витая в облаках.