Когда рыба готова, мы садимся всем миром крутить роллы. Матушка сначала ворчит, мол, баловство это, готовую еду в рулоны скручивать, а с едой, мол, негоже баловаться, но процесс настолько затягивает, что вскоре её уже ничего не смущает.
Наверное, хватит уже, неохотно говорит Тирбиш. Мы столько не съедим.
А нас ещё на одного больше будет, невозмутимо сообщает Азамат.
Это кто ж пожалует? удивляется матушка. Вы что тут, всю округу со своего стола кормите?
Да нет, это один хороший знакомый, Азамат лукаво на меня поглядывает, я киваю. Он вчера заходил, только Тирбиша застал.
А, этот горец! восклицает Тирбиш. Так вы его всё-таки знаете?
Да, знаем, подтверждаю. Просто вчера по твоему описанию не поняла, а потом догадалась.
А кто он такой? с любопытством спрашивает Тирбиш.
Странствующий охотник, не моргнув глазом врёт Азамат. Хотя кто знает этого Ирлика, может, это и правда. Он участвовал в последней войне, сильно помог в одном хитром деле Азамат неопределённо машет рукой, якобы не хочет ворошить едва забытые военные переживания. В общем, я ему лично весьма благодарен, так что у моего стола ему всегда есть место.
Мне мерещится какой-то смешной звук, как будто мышь чихнула.
Ну ладно, разрешает матушка. Раз ты у него в долгу, то конечно, но вообще-то лучше бы ты гостей у себя в столице принимал. А то что за дело тут ребёнок маленький, жена ещё от родов не отошла, и вдруг каких-то посторонних мужиков в дом пускать!
Я открываю рот сказать, что этот конкретный мужик нашего ребёнка внутриутробно благословить успел, не говоря уже ни о чём прочем, но боюсь, что тогда Тирбиш догадается, о ком речь.
Ты, ма, не волнуйся, Азамат передаёт ей очередную «колбаску» для нарезания. У меня есть пара идей, кого пускать к ребёнку, а кого нет. Уж позволь мне в собственном доме решать. И гостя моего не обижай, он легонько постукивает кулаком по столу, усмехаясь.
Матушка тоже прыскает.
Ладно уж, ладно тебе, знаю, что сам с головой. Ишь, как за поводья взялся! добавляет она, подмигивая мне. Тебя-то ещё не загонял?
Меня загоняешь, фыркаю я.
Да уж, и то правда, благодушно соглашается матушка.
Хотон-хон, а что это за штука, в которую мы всё заворачиваем? переводит тему Тирбиш.
Не поверишь, водоросли, хмыкаю я.
На последнем месяце беременности я вдруг страшно соскучилась по сушёной морской капусте, которую имею привычку грызть, как чипсы, и послала родственникам запрос. Сашка, которому вусмерть надоело всё время мне что-нибудь посылать, закупил сразу кубометр, благо продукт не портится. Можно подумать, я ему отсюда не шлю вкусностей, не говоря уж об изготовленных вручную драгоценностях, подарках для детей и коллег из кожи и дерева и даже национальной одежды. Удивительное совпадение, что именно в этом году на Земле мода на шмотки а ля этническая одежда народов расселения. Так что Сашка теперь щеголяет на работе бирюзовыми, синими и алыми шёлковыми рубашками с вышивкой, аутентичнее некуда. На Муданге всякая мастерица считает своим долгом сшить что-нибудь Императору хотя бы раз в год, но не у всех есть представление о габаритах этого самого Императора, так что куча одежды оседает на родных и близких. Интересно, кстати, как там у мальчика-художника портрет продвигается. Надеюсь, он хорошо понял идею.
Мы закончили крутить, когда кончился варёный рис, и это кое-что говорит о масштабах бедствия. К счастью, на Муданге принято всем есть на кухне, а не уносить в комнату, так что ничего перекладывать и сервировать не надо, только стол протереть немного. Я так понимаю, это связано с тем, что гости предпочитают видеть, как еда готовится, и для безопасности, и рецептик записать.
Как раз когда я начинаю думать, переходить нам к поглощению сразу или всё-таки дождаться Ирлика, раздаётся звонок в дверь. Азамат идёт открывать, изо всех сил стараясь не спешить. На вид-то он совершенно спокоен, но думаю, что в душе всё-таки немного нервничает. Я слышу обмен приветствиями в прихожей, хотя сквозь стену голоса звучат глухо и неразборчиво, а потом на пороге кухни появляется Ирлик собственной персоной.
К счастью, он выглядит по-человечески, а не, кхм, по-божески. Морковно-рыжие волосы в несколько кос заплёл, нарядился в изумрудно-зелёную рубашку с золотой вышивкой и мшистого цвета штаны, заправленные в сапоги-чулки; за спиной небольшая котомка. Что ж, и правда похож на охотника в базарный день.
Рад всех видеть! весело сообщает он, улыбаясь белоснежными зубами с лёгким металлическим отблеском. Меня Змееловом кличут, извольте новому человеку плошку поставить!
Плошка ему, впрочем, уже стоит. Тирбиш хихикает и привстаёт, называясь настоящим именем. Он, кажется, единственный из моих муданжских знакомых не держит имени в секрете, хотя, если учесть, что оно значит «не тот» видимо, с ним и так ничего не сделаешь.
Ишь ты как выражается диковинно, смеётся матушка, восседающая во главе стола, прям как наш Старейшина.
Это вот моя мать, Азамат тут же её представляет.
Великая женщина, Ирлик легко кланяется. Вся планета вам благодарна за такого сына!
Да ладно, уж ты скажешь, матушка отмахивается, розовея. Я-то что! Он сам с головой, да
Ирлик приземляется рядом с Азаматом напротив меня.
Здравствуй и ты, Хотон-хон, лукаво говорит он, подмигивая мне.
Здравствуйте, улыбаюсь. Мне несколько неловко в прошлый раз я с ним была на «ты» и вообще держалась по-хамски. Конечно, он сам виноват, но продолжать в том же духе я не хочу, а возвращаться к вежливому обращению тоже странно.
Азамат, я впал в немилость у твоей супруги, тут же обиженно заявляет Ирлик, повернувшись к Азамату всем корпусом. Она мне выкает!
Она просто сегодня вежливо настроена, улыбается Азамат.
Ну что, может, приступим? предлагаю я, снимая крышку с гигантского блюда, выложенного роллами, как мозаикой.
Ирлик тут же забывает все обиды и набрасывается на угощение. Матушка сдвигает брови, но удерживается от замечаний, и скоро мы все дружно чавкаем. Оказывается, все были ужасно голодные. Минут через пять нашей трапезы является заспанный Бойонбот.
Ой, а что это вы такое едите? интересуется он, потом замечает Ирлика. Ой, здравствуйте, извините он стремительно краснеет.
Привет! Ирлик машет ему роллом. Мы едим нечто настолько потрясающее, что не успеваем рта раскрыть, чтобы похвалить хозяйку! Так что советую тебе поторопиться!
Спасибо, Бойонбот неловко присаживается рядом с Тирбишем, который сразу начинает объяснять, что куда макать и как есть, и что там внутри.
М-м, как же я давно не едал рыбки, сладострастно протягивает Ирлик. Хотон-хон, ты волшебница.
Чего ж раньше не заходил? пожимаю плечами. Мы рыбу часто делаем.
Не мог! восклицает он, воздевая перепачканные руки к небу. Дел было по брови, хозяйство восстанавливал после этих он косится на матушку и отмахивается: а, ладно, если я их правильным именем назову, ваша старейшая дама, он комично кланяется, меня из-за стола погонит.
Вот и нечего, соглашается матушка, методично купая ролл в соусе. Очень вкусно, Лиза, правда.
А я, между прочим, с гостинцем, сообщает нам Ирлик заговорщицким тоном. Азамат приподнимает бровь. Я протягиваю богу салфетку руки вытереть. Он долго полирует каждый палец, потом поднимает ладонь, дескать, подождите, развязывает свою котомку и извлекает на свет огромную пузатую бутыль с зелёной, в цвет рубахи, жидкостью. Извольте угоститься, молодое вино из драконьих яиц.
Судя по аханью за столом, это что-то очень крутое, но я только давлюсь.
Прости, я не в курсе из чего?
Это такой фрукт, тут же поясняет Азамат. Очень ценный и, э-э, труднодобываемый.
Ну, если честно, Ирлик оборачивается к нему и подмигивает, у меня есть одно местечко, где их ничего не стоит собрать. Ну что, он переводит задорный взгляд на Тирбиша с Бойонботом, кто против меня? Самый стойкий узнает, как туда добраться! Ты как, Ахмад-хон?
Не-ет, я мимо, Азамат откидывается на спинку стула. Мне сегодня ещё в столицу лететь. Я так только, попробую.
А сам парням взглядом показывает, мол, не вздумайте! Но они, кажется, соблазнились.
Мы попытаемся, Тирбиш улыбается во все шестьдесят четыре зуба.
Да, если позволите, поддакивает Бойонбот.
Тебе вообще-то тоже сегодня в столицу лететь, сообщает ему Азамат.
Ну я позвоню ребятам, пускай без меня летят, я их на Броге догоню.
Азамат сдвигает брови.
Ну пожалуйста, Ахмад-хон! умоляет Бойонбот. Я про это вино только в сказках слышал! Разве можно такой шанс упускать! Я с вами поделюсь, если вдруг выиграю.
Азамат хохочет, а Ирлик делает вид, что он тут ни при чём.
Ой, мужики, качает головой матушка.
Меня саму смех разбирает. Не знаю уж, чем так хороши эти драконьи яйца, но перепить бога нашим ребятам точно не удастся, им даже Ирнчина перепить не удаётся. Однако Ирлик явно настроен сохранять инкогнито, а меня отвлекает писк радионяни наверху проснулось чадушко.
Оставьте мне немножко, говорю. А то меня долг зовёт.
Ой, да, Лиза! спохватывается Ирлик. Покажи ребёночка-то, я же его ещё снаружи не видел!
Я ухожу, предоставив ему самому выкручиваться, если кто-нибудь заметил оговорку про «снаружи». Интересно, у него ультразвуковое зрение? Или слух? Или в ладонях локаторы?
Когда я после кормления спускаюсь с мелким в кухню, от сушей остаётся хорошо если треть, а все уже сытые, даже Ирлик. Видимо, в человеческой форме он и насыщается, как человек. Азамат встаёт и перехватывает у меня ребёнка, то ли чтобы мне удобнее за стол было садиться, то ли опасается каких-нибудь финтов от Ирлика.
Вот, знакомьтесь, Азамат демонстрирует наше произведение.
Ирлик долго и внимательно смотрит на мелкого, так, что матушка начинает ёрзать на стуле. Потом осторожно проводит ладонью по жидким детским волосёнкам.
Хороший
Ребёнок улыбается.
Ух ты! удивляется Тирбиш. Как вы на детей хорошо действуете! Он ещё ни разу не улыбался.
Теперь будет часто, подмигивает Ирлик. Весёлый будет парень, душа компании.
Матушка фыркает.
Тоже мне предсказатель нашёлся! Это вон на отца взглянуть достаточно, чтоб предсказать!
Ирлик так заходится хохотом, что чуть не опрокидывается вместе со стулом, а мелкий вторит ему птичьим попискиванием. Я только головой качаю, глядя на это безобразие.
Азамат подвешивает по правую руку от себя над кухонным диванчиком люльку и укладывает туда мелкого. Ирлик, отсмеявшись, откупоривает бутылку, Тирбиш достаёт невообразимо красивые крошечные хризолитовые пиалушки, и Ирлик своей рукой их всем наполняет.
Вы-то будете? спрашивает он сурово глядящую матушку.
Да нехорошо вообще-то в мужском обществе, вздыхает она. А с другой стороны, когда ещё доведётся
Хотите, мы с вами в гостиную уйдём? хихикаю я.
А ты будешь? уточняет она.
Конечно, любопытно же!
Ну ладно, тогда я тоже буду. Но чуть-чуть!
Мы поднимаем тост за здоровье наследника. Вино оказывается действительно очень хорошим. Свежее такое, с интересным вкусом, немного похоже на персик, хотя вроде цитрусовое Муданжцы, отпив, принимаются хвалить, перечисляя всякие недоступные мне, простому пользователю, характеристики типа многоцветности и проникновенности, если я правильно перевожу с муданжского, а потом углубляются в обсуждение, сколько именно часов надо выдерживать какую-то загадочную первую фазу, чтобы получить наилучший результат. Видимо, эту жидкость очень сложно приготовить. Ну ладно, мне-то что, пью и не заморачиваюсь.
После третьей пиалы Азамат с матушкой отказываются, а парни уже показывают первые признаки опьянения. Матушка предлагает мне пойти проветриться на веранду, пока «эти пьянчужки» тут пытаются выиграть свой приз. Мы прогуливаемся по высокому берегу, обсуждая сравнительное удобство муданжских и земных детских одёжек, занятость Азамата и красоту пейзажа. Потом она решает, что ей положен послеобеденный сон, и удаляется в свою комнату.
Азамат просит разрешения гостя и тоже встаёт из-за стола: ему надо собираться в дорогу. Вино на него почти не подействовало, а до вылета совсем выветрится, так что он категорически намерен сегодня улететь. Бойонбот с Тирбишем всё ещё пытаются перепить Ирлика, хотя у обоих уже языки заплетаются, да и сидят они как-то криво.
Помочь вам, что ли, хихикаю, садясь на своё место.
Им? Ирлик кивает на парней. Или мне?
Да ты-то и сам хорошо справляешься, говорю. Он наливает мне вина. Кажется, эта бутылка вообще не пустеет. Уже все упились, а там ещё половина.
Да-а, я столько воздерживался, что сегодня уж оторвусь, он подмигивает. За безделье!
А можно спросить? я чокаюсь с ним. Он кивает. Какое такое хозяйство ты всё это время восстанавливал?
Ирлик оглядывается на наших сотрапезников, один из которых уже спит на коленях у другого, и решает, что они всё равно ничего не воспримут.
Подземное Царство, конечно! Ты ж видела, на что оно было похоже!
Видеть-то я видела, но откуда ж мне знать, как оно должно выглядеть
Ах да, он отмахивается. Я всё время забываю, что ты не из нас.
Ты в этом не одинок, фыркаю. Кстати, тебе действительно удобнее, что я на «ты»?
А, без разницы. Это я так, мужа твоего подразнить. Хороший он мужик, кстати. И воин хороший, и вообще.
Знаю, улыбаюсь. А можно ещё спросить?
Можно, только не про Подземное Царство, усмехается он. А то ещё под вино выболтаю что-нибудь, а тебе знать не положено.
Ой, нет, это мне совершенно не интересно, успокаиваю его. Я вот про что тут периодически зверёк мелькает, рыженький такой Ты за нами всё время присматриваешь, что ли?
Ирлик наливает нам ещё по одной.
Ну вот прям, говорит он медленно, потом осушает пиалу, делать мне больше нечего. Я к вам сторожа приставил. Тварь бессловесная, но если что плохое случится, сразу донесёт.
Спасибо! говорю удивлённо и искренне.
Да, нечего делать, отмахивается Ирлик. У меня этих сторожей интересных людей столько нету. Да и у вас оба духовника такие, что ни один вменяемый знающий близко не подойдёт. Зато вот, он вдруг подмигивает, прослышал о рыбалке. Эххх, поселиться у вас, что ли, до конца месяца?
Не думаю, что мы до конца месяца тут просидим, говорю. Азамат работает, я тоже скоро приступлю, буду разъезжать. Вот в следующем месяце, когда Азамат опять себе отдых выкроит, устроим тебе пир.
В следующем я не смогу-у, обиженно тянет Ирлик и наливает ещё. Следующий месяц будет месяц Учока, а он меня терпеть не может. Да и дождливо будет, он передёргивает плечами. Теперь до самой зимы не вылезу, карлик-то со мной не сладит.
Как у вас всё сложно, качаю головой. Ну давай за скорейшую следующую встречу.
Давай!
Мы выпиваем. Потом ещё, и ещё и ещё. Я ощущаю приятную отстранённость от реальности и принимаюсь хохотать от каждой глупости, хотя шутки Ирлика, наверное, действительно смешные. Сам Ирлик постепенно распластывается по столешнице под стать Тирбишу. При попытке налить ещё он так неловко держит бутылку, что я решаю помочь, а то как бы не разлил драгоценный напиток. Он зачем-то ловит мою руку на бутылке и несколько секунд держит, потом отпускает.
Эх, Лиза-хян соблазнил бы я тебя, да не выйдет
Почему? искренне удивляюсь я, не сразу осознав, что он сказал. То есть хорошо, что не выйдет, ещё чего! Просто любопытно, почему
Волос длинный, вздыхает он. Верная жена волос растит, от искусителей ограждается. Может, пострижёшься?
Я мотаю головой по-муданжски: поворачиваю до упора то в одну сторону, то в другую. Этот жест мне и стрезва кажется смешным, а сейчас я просто покатываюсь со смеху.
Опять ты надо мной смеёшься! Ирлик с досадой хлопает ладонью по столу. Ладно уж, понял, что мне тут ловить нечего.
С горя он одним глотком осушает бутылку и с грохотом ставит её на стол. От внезапного звука Тирбиш вздрагивает во сне и падает на пол, увлекая за собой спящего поперёк него Бойонбота. Шум выходит такой, что Азамат прибегает сверху с вытаращенными глазами и застывает на пороге, обозревая поле боя. Выражение его лица быстро меняется с перепуганного на укоризненное.