Конечно нет. Везнич начал волноваться еще больше от того, что лязг металла прекратился. Ему не хотелось пугать Марфу своими подозрениями, но было ясно, что угроза для них вполне реальна. Сегодня особый день, и мне бы хотелось провести его особенно.
Марфа поджала губы, превращая их в тонкую хищную ниточку, говорящую о крайней степени недовольства. Она энергично развернулась к Везничу спиной, освобождаясь от объятий любимого.
Верь мне. Везнич положил на плечи девушки руки, ощутив легкую попытку их сбросить. Все будет гораздо лучше, чем обычно.
Что значит лучше, чем обычно? Марфа капризничала. Просто так, лишь бы капризничать. Везнич погладил ее по голове, пытаясь передать хоть маленькую толику огромной нежности, спрятанной под балахоном равнодушия. Он понимал, что цель капризов получить дополнительную порцию ласки, которую он так редко дарит своей любимой.
Присутствие удушливой петли чужого внимания, испытанное в образе совы, до сих пор не исчезло, напоминая, что рядом опасность.
Оборотник подхватил на руки Марфу, ощутив необычайную легкость девушки. Ее лицо было совсем близко, демонстрируя притворный гнев.
Поехали, Везнич произнес негромко, но настойчиво, поцелуем предупреждая возможное возмущение. Поняв, что его поцелуй не остается без ответа, волхв одним движением усадил Марфу на лошадь. Лошадка слегка присела, почувствовав на себе вес второго седока, когда Везнич запрыгнул на ее спину позади Марфы.
Волхв внимательно осмотрел лес, обступавший поляну, пытаясь разглядеть что-нибудь подозрительное. Он пожалел, что не может сейчас видеть так же отчетливо, как сова. Лес выглядел обычным, упрямо пряча в себе неизвестную опасность.
Оборотник направил лошадь вдоль реки к проезжей дороге, на которой их следы могли затеряться среди следов других путников.
На мгновение остановившись, он заметил любопытство, вспыхнувшее соблазнительной искоркой в глазах девушки, украдкой рассматривающей его еле шевелящиеся губы, произносящие несложное заклинание.
Трава на поляне выпрямилась, скрывая следы пребывания людей. Теперь никому кроме опытного мага не обнаружить, что они были здесь.
Необходимо быстрей выбраться на дорогу. Там, среди сотен отпечатков ног, копыт и колес повозок, даже магу не разобраться, где их следы.
Лошадь ступала осторожно, не издавая никаких звуков. Трава, примятая ее копытами, тут же распрямлялась как ни в чем не бывало, такая же свежая и нетронутая, какой была до того, как ее потревожили лошадиные ноги.
Везнич несколько раз оглянулся, пытаясь увидеть или почувствовать преследователей, но все было тихо и пустынно.
Каницар смачно выругался, уже не боясь быть услышанным, и подозвал свистом коня, мирно пасущегося за деревьями, вдали от любопытных глаз.
Место, где он оставил влюбленную парочку, было пусто. Мало того, поляна выглядела так, как будто на нее не ступала нога человека уже несколько месяцев. На свежей, словно только выросшей траве не было ни одной вмятины, ни одного сломанного стебелька. Влюбленные как будто не касались земли и все время парили в воздухе.
Угр погладил конскую шею, получая удовольствие от прикосновения к грубым волосам гривы. Конь доверчиво ткнулся холодным носом ему в щеку. Отчетливо представилось раздражение Буданы.
«Старый пень. Дохлая крыса. Теряю хватку», обругал себя Каницар, настраиваясь на еще больший скандал. Оскорбления помогли, но ненадолго. Осталось противное чувство поражения, испытываемое довольно редко.
Чего подлизываешься? Угр легким движением руки шлепнул коня по морде. Поехали уже. Хватит отдыхать.
Конь заволновался, почувствовав на себе возбужденного седока, часто-часто затопал ногами и сорвался в галоп, подчиняясь воле хозяина.
* * *
Неожиданно возникшая дорога выглядела неуместной проплешиной между плотных зарослей леса, ограждавших ее с двух сторон. Везнич облегченно вздохнул, с опаской глядя назад сквозь частокол деревьев.
Что за вздохи? Ты словно ужасную отвратительную работу делаешь. Марфа капризно посмотрела на волхва, поворачиваясь к нему лицом.
Тебе показалось. Везнич отвернулся не в силах выдержать пристальный взгляд девушки.
Лошадь оживилась, почувствовав плотно утоптанный грунт. Глухой стук копыт зазвучал нежелательной музыкой. Везнич вновь глубоко вздохнул, поспешно сдерживаясь, чтобы не заметила Марфа.
Ага, опять! тут же выпалила девушка, словно карауля оплошности волхва.
Оправдания Везнича, готовые поддержать начатую игру в капризную девчонку, остались невысказанными. Легкое поскрипывание плохо смазанных колес и негромкие голоса людей прозвучали совсем рядом, вплетаясь в равномерную дробь копыт Звездочки. Оборотник поспешно накинул капюшон на голову Марфы, прижав палец к губам. Она, поняв намек превратно, вновь сердито отвернулась.
Дорога, сделав крутой поворот, выпрямилась в узкую просеку, уходящую к горизонту. Впереди, в нескольких десятках шагов, показалась телега, нагруженная каким-то барахлом, укрытым сверху куском холщовой ткани. Повозка тихо поскрипывала, вздрагивая на редких камнях, попадавшихся на идеально ровной в это время года поверхности дороги. Слова людей сливались в непонятное бубнение, прерываемое лишь радостными возгласами и смехом.
Громче всех хохотал всадник, едущий рядом с телегой. От смеха и активной жестикуляции его мотало так, что казалось, он сейчас вылетит из седла. В очередном приступе безудержной радости он обернулся и тут же замолчал, заметив Везнича и Марфу.
Скрываться не было смысла. Везнич попытался рассмотреть людей в телеге. Лошадью управлял бородатый мужик, похожий на земледельца или ремесленника. Скорее всего, он вез свой товар в Киев. Сзади сидел парень, даже в темноте обращавший на себя внимание гладким, не носящим следов растительности лицом. Парня болтало из стороны в сторону на ухабах, но это не мешало ему постоянно что-то говорить. Компания выглядела миролюбивой.
Все еще чувствуя некоторое внутреннее напряжение, волхв направил Звездочку в сторону случайных попутчиков. Возникшая идея затеряться среди чужих людей показалась удачной. Еще один шанс запутать лесных преследователей.
Путники, обескураженные неожиданной встречей, растерянно замолчали.
Здравствуйте, люди добрые. Везнич попытался придать голосу как можно больше миролюбия.
Да и вы, здравы будете Всадник подъехал ближе к влюбленной паре, пытаясь заглянуть в лицо Марфе, скрытое капюшоном. Не думал я, что ночью на дороге попадутся попутчики.
Да и мы никого не ожидали встретить. Везнич снова попытался быть миролюбивым, хотя чувствовал в голосе всадника скрытую агрессивность. Что за нужда заставляет вас путешествовать по ночам?
Мужчина неловко поежился. Ему явно этот вопрос был не по душе.
Везем кое-какой товар в Киев, надеемся выгодно продать, да вот самую малость не рассчитали до постоялого двора. Застала нас ночь в пути. Он выглядел внешне спокойным, но легкая нервозность выдавала внимательному глазу волхва глубоко спрятанное напряжение.
Мужчина казался невооруженным. Во всяком случае, на нем не было ни меча, ни сабли. Если и имелось какое-нибудь оружие, то оно находилось далеко под одеждой и не превышало размеров ножа. Разбойников, слава богам, на этих дорогах не замечали, так что риск путешествия был небольшим.
А вы далеко ли путь держите? спросил мужчина тоном, говорящим скорей о вежливости, чем о любопытстве.
К родственникам с женой погостить в Киев едем, а ночью по той же причине, что и вы. Теперь уже пришла очередь напускать на себя спокойствие Везничу.
Устала, поди, женка-то верхом маяться. Сади в телегу к моей, пусть отдохнет, мужчина любезно указал на повозку.
Везнич удивленно посмотрел на молодого обитателя повозки, принятого им за юношу, все еще сомневаясь в правдивости услышанных слов.
Пускай садится со мной, женщина подала первый раз голос, который оказался весьма приятным, да и лицо несмотря на мужскую шапку и спрятанные под нее волосы выглядело довольно миловидным.
А что это твоя жена в мужской одежде? спросил Везнич, не думая, а потом понял, что этот вопрос был, пожалуй, лишним.
Удобней так в дороге Мужчина явно нервничал от расспросов. Я же не спрашиваю, почему твоя жена лицо прячет, как басурманка какая?
Стеснительная она у меня, теперь Везничу пришлось выворачиваться.
Я сяду в телегу, Марфа сама приняла за него решение, то ли пытаясь разрядить возникшее недоверие, то ли из вредности.
Вся компания притормозила, и Марфа, соскользнув с лошади, перебралась в телегу, устроившись рядом с женой хозяина повозки.
Бородач, управлявший телегой, оглянулся, внимательно разглядывая Марфу.
Марфа по-прежнему прятала лицо, стараясь как можно меньше светиться перед незнакомыми людьми.
Настасья, представилась соседка, мило улыбнувшись.
В ее голосе чувствовалось расположение к Марфе, как будто она понимала все происходящее возможно, даже сама находилась в подобной ситуации.
Марфа.
Везнич бросил недовольный взгляд в сторону любимой, опрометчиво вынырнувшей из-под глубокого капюшона, показывая попутчице свое лицо в знак взаимного доверия.
Накрой голову, замерзнешь. Слова волхва прозвучали необычайно глупо на фоне теплой летней ночи, заставив всех замолчать. Марфа даже не повернулась в его сторону.
На какое-то время воцарилась неловкая тишина, которую рассеяли звуки копыт. В свете луны отчетливо виднелись силуэты трех всадников, напоминавших княжеский разъезд и движущихся им навстречу.
Везнич, уже начавший успокаиваться, пожалел, что позволил Марфе пересесть в телегу, лишившись возможности быстро скрыться в придорожном лесу.
Не пытаясь больше изображать спокойствие, Везнич протянул Марфе руку, чтобы втащить ее на лошадиный круп.
Руку! Быстрей! Он не узнал свой голос, прозвучавший сдавленно, с неприятной хрипотцой.
Не надо, верховой спутник коснулся плеча Везнича.
Волхв был готов выхватить нож, висевший на поясе. Он крепко сжал костяную рукоятку, но слова незнакомца остановили последнее движение руки.
Настасья, спрячь девушку под холстину. Мужчина казался даже более спокойным, чем в тот момент, когда отвечал на вопросы Везнича.
Он скинул с себя кафтан и бросил его на телегу.
Везнич заметил закрепленную у него на спине короткую саблю, которая была спрятана под верхней одеждой и теперь стала доступной для сражения.
Марфа смотрела снизу вверх на волхва. Спокойный взгляд и ровный тон голоса подействовали на Везнича успокаивающе.
Я спрячусь здесь, не волнуйся. Девушка нырнула под ткань, сливаясь с барахлом в телеге.
Чего по ночам шляемся? крикнул один из встречных всадников, находясь еще на приличном удалении. Все молчали.
Не получив ответа, дозор направился к путникам.
В Киев торговать едем. Хозяин телеги говорил негромко, дождавшись, когда всадники приблизились вплотную. Его физиономия выглядела глупейшим образом.
Чем торгуете? Дозорный направился к повозке, показывая всем своим видом, что намеревается проверить ее содержимое.
Так ведь ясно чем девицами прекрасными. Показать? Спутник вытащил саблю и нагнулся к телеге, демонстрируя своим видом, что концом клинка готов откинуть ткань, укрывающую ее содержимое.
Везнич взялся за нож, полный решимости прыгнуть и разорвать любого, кто осмелится причинить вред Марфе. Он уже ненавидел своего случайного спутника.
Хочешь меня? раздался скрипучий жуткий голосок вместе с появившейся из-под полога головой Настасьи. Ее лицо было грязно и искажено нелепой гримасой, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать.
Тьфу на тебя! дозорный отпрянул в сторону. Это что? Баба, что ли? Или пацан-недомерок?
Везнич и сам растерялся, видя такое преображение еще совсем недавно миловидной девушки.
А я и сам не знаю торговец сделал недоуменное лицо. Но оно злое, как собака. Охраняет имущество.
Дозорный махнул рукой, выругался, досадуя на себя за испуг, и направил коня прочь, следуя своей дорогой.
* * *
Тормози, родимые! Бородач натянул поводья, останавливая влетевших на постоялый двор лошадей, чувствующих отдых и кормежку.
Колеса телеги расплескали похожую на кукиш лужу, на мгновение оголяя покрытое слизью дно.
Шум стекающей воды еще некоторое время заполнял пространство звуками, уступающими место необычной для постоялого двора тишине.
Вымерли все, что ли, недовольно буркнул хозяин телеги.
Ага. Бородач чихнул, смачно размазывая слюни по лицу. Хоть бы лошадей приняли.
Отвратительно скрипнув, распахнулась дверь, из-за которой вслед узкой полоске света выглянула белобрысая голова сонного мальчугана.
Тришка, кого там черти среди ночи принесли? Интонация голоса, звучащего из глубины здания, не оставляла сомнений в том, что здесь люди не только спят, но и пьют.
Люди тут, ответил не оборачиваясь парень и, поеживаясь, нехотя выполз в ночную прохладу.
Лошадей прими. Бородач сморщился в предчувствии чиха, от чего его голос прозвучал жалобно.
А се так. Сами не можете, сто ли? Тришка потянулся до хруста в позвоночнике, явно не собираясь принимать лошадей.
Ах! Издав чих, похожий на вопль, Бородач без паузы продолжил его ругательствами: Я тебе ноги из зада выдеру, картавый хреночес!
Тришка тут же проснулся, бросаясь к лошадям.
Кто это моих работников смеет ругать, кроме меня? Шароподобный силуэт человека, отмеченный блестящей лысиной, темным пятном возник на фоне дверного проема, тускло светящегося изнутри.
Матвей, не возмущайся, это я, Идан, хозяин повозки приветливо махнул рукой силуэту.
Вижу-вижу морду твою хитрую. Трактирщик колобком выкатился во двор, широко раскинув руки для объятий.
Далеко выпирающий живот позволил Матвею обхватить Идана только за края плеч.
Что, и Прибыша с тобой? Матвей уже не столь радостно покосился на бородача.
И Прибыша, и Настасья. Идан, обхватив Матвея за плечо, повел в сторону, что-то шепча на ухо. Матвей посерьезнел и удовлетворенно кивнул.
Старые друзья? спросил Везнич Прибышу, указав в направлении Матвея.
У этого колобка с ножками одни только друзья звонкие монетки, пробубнил Прибыша, проверяя, крепко ли мальчишка привязал лошадь.
Везнич, подхватив под руку Марфу, покорно стоявшую в сторонке, шагнул внутрь трактира, совмещенного с комнатами для постояльцев.
В помещении царил полумрак, слегка разбавленный желтыми отблесками свечей. Кислый воздух обжег ноздри, заставляя морщиться. Хаотично расставленные столы пестрели разноцветными пятнами впитавшихся напитков. Сонная тишина нарушалась посапыванием и причмокиванием не очень трезвых посетителей, пристроивших головы рядом с неубранными мисками.
Тришка, вновь ставший медлительным, лениво вытирал один из столов, сидя перед ним на лавке.
Нам бы комнату, Везнич вполголоса обратился к пареньку.
Туда ступай, Тришка махнул рукой в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Спать захотелось, сладенькие. Старушечий голос, наполненный елеем, проскрипел из ниши, образованной стеной и лестницей. Раздался грохот падающего предмета, и показалась старуха, одетая слишком чисто для такого места.
Ночь уже, бабуля. Устали с дороги. Везнич смутился под пристальным взглядом бабки.