Как насчет суперкороткой стрижки? Мы можем просто состричь все это, предложил стройный элегантный парень, проводя рукой со звенящими на запястье браслетами.
Я поглядела на бедолагу в зеркало и вздохнула.
Я только что выросла из такой стрижки. Мне бы хотелось что-то другое.
Он поскучнел.
Поднеся руку ко рту, Джульет прошептала на весь салон:
Она только что рассталась с парнем.
Ни слова больше, подмигнул парикмахер. Стрижка мести. Мне нравится эта идея.
Я обернулась к Джульет, вспомнив ее вопрос.
Ну да, это было очень странно. Увидеть вот так свою бывшую квартиру Но потом пришел Кен, и
Понял! Как насчет Гвинет Пэлтроу в «Двери закрываются»? спросил мастер, приподнимая обеими руками волосы у меня на затылке. Мы можем убрать вот тут, показал он. И выпустить такую длинную прядь с одной стороны.
Такая стрижка у меня тоже была, пожала я плечами. Я думала на сей раз оставить побольше длины.
Андрэ я не помнила его имени, но он выглядел, как Андрэ, сморщился в ответ.
Тебе надо покраситься потемнее, предложила парикмахер Джульет. У нее самой была запутанная копна дредов, выкрашенная в темно-красно-лиловый цвет.
О, мне нравится ваш цвет!
Господи, точно! воскликнул Андрэ. Бордовый. Идеально подойдет к твоей коже. Мне видится такое гладкое, четкое бордовое каре. Как у тайного агента.
Не думаю, что ее волосы будут лежать гладко, заметила Джульет.
О, милочка, они будут лежать так, как я скажу.
Я повертела головой, перевела взгляд с одного парикмахера на другого и пожала плечами.
Ладно.
Андрэ отошел развести краску, а Джульет, ухмыляясь, ткнула меня в бок.
Что? огрызнулась я.
Ты назвала его Кеном.
И? Его так зовут.
Ты всегда называла его Пижамой.
Ну, это было раньше, когда он все время ходил в пижаме.
Балда, это был спортивный костюм, фыркнула Джульет.
Если Джейсон был для меня как будто братом, то Джульет злобной старшей сестрой.
Я сложила руки на груди.
Неважно. У меня тоже есть штаны на резинке. Я покупаю такие в отделе пижам в «Таргете», потому что это долбаные пижамы.
Джульет и ее мастер захихикали.
Ну, так если он больше не Пижама, что же он носит теперь?
Фыркнув, я уставилась в зеркало перед собой, пытаясь послать своему парикмахеру телепатический призыв поспешить с этой своей краской.
Ну, не знаю Не пижаму. Типа галстук.
Выражение на лице Джульет с веселого сменилось на озадаченное.
Галстук? С каких это пор тебе нравятся парни в галстуках? Тебе всегда нравились те, которые выглядят так, будто они грабят парней в галстуках. Под дулом пистолета.
Я против воли рассмеялась.
Я в курсе. Но ты просто его не видела. Это был не просто костюм с галстуком. Это было не знаю круто.
Господи.
Ну что?
Он может стать твоей местью!
Нет. Кен? Он же совсем не мой тип. Он не пьет, не курит, у него ни тату, ничего. Его, небось, ни разу не арестовывали.
Мастер Джульет хихикнула.
Детка, тебе точно нужен другой тип.
Джульет поглядела на нее.
Что ей нужно, так это месть. Всем известно, нет лучше способа пережить мужика, чем завести нового.
И новую стри-и-и-ижку! Появился Андрэ с миской, полной бордовой жижи. Он резко отвернул мое кресло от Джульет, и наш разговор оборвался.
Пока он там колдовал, мои мысли вернулись к Кену. Надо было признать, что единственным моментом за прошлые шесть недель, когда я не перебирала в памяти все печальные детали нашего с Гансом разрыва, были те несколько минут, что я провела вчера с Кеном.
Но разве с ним можно всерьез встречаться? Ну, в смысле он же Пижама. У нас нет ничего общего. Да и кроме того, я его почти не знаю. Ну ладно, я знаю почти всех его друзей, и где он работает, и что мы с ним ходили в одну школу, и что он бросил футбольную команду, потому что ему не нравилось, что на него орал тренер. Еще я знала, что он путешествовал по Европе и был во всех музеях, куда хотела бы попасть я, и что он знает о Древнем Египте и истории больше, чем я, потому что он помогал мне готовиться к экзаменам. И я точно знала, что Кеннет Истон не пьет, не курит, не употребляет наркотики, не ест шоколад, не признает праздников, дней рождений, обнимашек, нормальных отношений и даже фразу «Спаси Бог», потому что он упрямый, унылый атеист.
Так почему я не могу перестать о нем думать?
Три часа спустя вся голова Джульет была в длинных тугих черных косичках; а у меня было гладкое, остроугольное бордовое каре; а все в этой парикмахерской теперь наверняка умрут от рака столько всякой химии пришлось вылить на мою голову, чтобы избавиться от кудряшек.
Мы с Джульет обнялись на прощание на парковке и разошлись по машинам, я в свой десятилетний черный «Мустанг», на котором когда-то, еще до того как смогла покупать себе сигареты, гоняла на треке за деньги, а Джульет в старый минивэн, который ей отдала мама, когда она в шестнадцать лет забеременела от своего дружка-наркодилера.
Ах, добрые старые времена.
Теперь же мы с ней были двумя уставшими одинокими женщинами, тратящими все свое время только на то, чтобы прорваться сквозь учебу.
Но теперь у нас хотя бы были потрясные прически.
Мы с сияющими улыбками и сигаретами в руках одновременно выехали с парковки у парикмахерской. Джульет повернула на шоссе направо, в сторону маминого дома, где жила со своим четырехлетним сыном. Я свернула налево, направляясь в сторону опиумной курильни, которую называли домом мои предки-хиппи.
С каждой новой милей я чувствовала, как депрессия, с которой я боролась все время после разрыва с Гансом, поднимает голову и покусывает краешки моего сознания.
«Только поглядите на Биби, вся такая из себя, а ехать ей некуда», дразнилась она.
Я включила радио.
«Одна только трата денег».
Я сменила станцию с поп-музыки на хард-рок.
«Ради кого ты стараешься, а?»
Я прибавила громкость.
«Ради родителей? Все равно сегодня вечером ты больше никого не увидишь».
Как раз когда я начала раздумывать, вывернуть ли мне рычажок громкости на полную мощность или же рулевое колесо вбок, вмешалась Вселенная.
Цирк дю Солей объявил, что его фирменное желто-голубое Большое Шапито возвращается в Атланту этой весной с «Варекай», его последним представлением. Глубоко в лесу, у подножия вулкана, существует потрясающий мир мир, где возможно все. Этот мир называется «Варекай». Премьера «Варекай» состоится 6 марта, но продажа билетов начинается уже сейчас.
Прежде чем я успела придумать план или хотя бы задуматься, я выхватила из сумки телефон и прижала его к уху плечом.
Что за
Джейсон! заверещала я. Мне надо, чтобы ты прямо сейчас позвонил Кену, дал ему мой телефон и сказал, что он ведет меня в Цирк дю Солей!
Какая стри-и-и-ижка! воскликнула мама, едва я успела войти в дом. Помахав мне из кухни, она подошла и потрепала мой новый бордовый боб. Ой, он такой прекрасный, блестящий и прямой. Пообещай, что больше не будешь его сбривать.
Я рассмеялась.
Ну, если смогу поддерживать его в таком состоянии, то да, обещаю.
Папа в гостиной играл на своем «фендерстрате» песню Джимми Хендрикса. Музыка прекратилась, и папа крикнул: «Отлично выглядишь, Скутер!» Наверно, он видел, как я подходила к дому.
Ой, какие красивые, сказала я, увидев на столе новую вазу с белыми лилиями. Откуда они
Это Ганс прислал. При звуке его имени мамин голос сник, а мое лицо вытянулось.
Кинув на нее взгляд, от которого с бампера могла облезть хромировка, я схватила хрустальную вазу, подошла к помойке и нажала на педаль, открывающую крышку.
Нет! закричала мама, выхватив у меня вазу в последний момент. Они такие красивые. Дай я хотя бы заберу их в школу. Может, мы нарисуем с них натюрморт, прежде чем они завянут. Детям понравится.
Вздохнув, я отпустила крышку.
Ладно.
Детка
«Дудлл-дудл-дудл-ду-у», зазвонил из сумки мой телефон.
Мое сердце замерло, я схватила сумку со стола и начала рыться в ней в поисках маленькой блестящей «Нокии».
«Дудлл-дудл-дудл-ду-у!»
Схватив телефончик, я вытащила его и взглянула на экран. Во второй раз за какие-то считанные минуты у меня вытянулось лицо.
Выключив звонок, я кинула телефон обратно в сумку. Цветы от Ганса, бесконечные звонки от Рыцаря Не хватало только, чтобы Харли вышел из тюрьмы, и Жуткое Трио будет в комплекте.
Взглянув на маму с выражением, которое говорило: «Нет, это был не Рональд Макнайт», я попыталась вспомнить, о чем мы только что говорили.
Это был он, да?
Кто? невинно улыбнулась я.
Ты знаешь, кто. Она никогда даже не произносила его имени. Как будто Рыцарь был настолько ужасен, что мама боялась его воплощения. Когда ты сменишь свой номер?
Мам, фыркнула я. Все в порядке. Я же даже не отвечаю.
«Больше не отвечаю».
Нет, не в порядке. Я видела, как он торчал тут на прошлой неделе на своем мотоцикле и пялился на наш дом! Она взмахнула рукой в сторону двери и улицы за ней. Ты же знаешь, мы с отцом смотрели передачу про таких, как он. Их называют луркеры Нет, сталкеры. Таких называют сталкеры, говорят, что они опасны, у них нет никаких тормозов и они ни перед чем не остановятся, чтобы получить то, что хотят.
Мне захотелось рассмеяться. Если бы она только знала. Да Рыцарь терроризировал меня четверть всей моей жизни. В пятнадцать он разогнал всех моих друзей, угрожая каждому, кто только заговорит со мной, познакомил меня со связываниями и кровопусканием, оскорблял и унижал меня всеми возможными способами, а потом разбил мое сердце, записавшись в морской десант. У меня были небольшие передышки во время двух его командировок в Ирак, но он всякий раз возвращался еще более агрессивным и непредсказуемым, чем раньше.
Последним развлечением Рыцаря стали злобные, полные ругани сообщения, но, как бы ужасно это все ни было, я не могла сменить номер. Просто не могла.
Рыцарь не был сталкером.
Все было гораздо хуже.
Он был моей первой любовью.
Мама открыла один из кухонных ящиков и что-то вытащила.
Вот, сказала она, поворачиваясь и вручая мне маленький черный предмет на кольце для ключей.
Я взяла это, провела пальцами по слову «Мейс», выдавленному на кожаном чехле.
Папа хотел дать тебе одно из своих ружей, но я решила, что тебе еще нет двадцати одного, чтобы носить оружие. Может, на твой день рождения
Мам! Я закатила глаза и кинула газовый баллончик в сумку. Я не буду ходить с ружьем.
Ну, мне было бы гораздо спокойней, если бы ты ходила. Ты погляди на себя. Ты же от бумажного пакета не отобьешься.
«Ну, началось».
Ладно, спасибо за баллончик. Я пошла к себе наверх. Я поднялась и взяла сумку, стараясь уйти до того, как начнутся разговоры про мой вес, вернее, про его отсутствие. Так всегда кончались подобные беседы. Неважно, с чего начиналось, но кончалось всегда
Ты сегодня ела?
Угу, соврала я, отступая из кухни.
Хорошо, крикнула она мне вслед, когда я буквально взлетала по ступенькам. И обязательно бери баллончик в университет. Знаешь, в центре каждый день грабят четырнадцать человек!
3
Той ночью мне снился цирковой шатер, акробаты и таинственный принц, весь в черном. На нем была маска, так что он ходил среди простолюдинов неузнанным, но я знала, что это он. Я шла за ним в шатре сквозь толпу зевак, а у меня под ногами хрустели скорлупки фисташек и зерна попкорна.
Всякий раз, как я встречалась взглядом с его яркими голубыми глазами в прорези маски, он снова исчезал в толпе. Я нашла его где-то в тени, за покрытой песком ареной, и уже почти протянула руку к его маске, как вдруг меня схватил цирковой клоун. Он зажал мне рот своей потной лапищей и, хихикая, утащил меня от моего принца. Я боролась с ним, пихала его локтями и брыкалась, но все было бесполезно. Он был сильным, а я легкой.
Слишком легкой, как говорили врачи.
Когда толстый клоун вытащил меня на арену на своем плече, туда же вышла шеренга танцоров в белых халатах и масках и выстроилась в ряд, тыча в меня своими пальцами.
«Дудлл-дудл-дудл-ду-у», раздался каскад электронных звуков, вырывая меня из одного кошмара в другой.
Я выбрала себе самый радостный рингтон из всех, но это было неважно. Этот звук все равно каждый раз взрывал мне мозг, как атомная бомба.
Открыв глаза, я взглянула на часы на столике у кровати. Было уже за полночь.
«Черт».
Так поздно мог звонить только Рыцарь. Обычно он делал это после того, как его вышвыривали из бара за то, что он в приступе ярости пытался убить кого-то разбитой пивной бутылкой. Я не могла разговаривать с ним в таком состоянии. Я вообще не могла больше с ним разговаривать. Не только потому, что он был раздражен и иррационален, но еще и по другой причине.
Я была единственной, кто знал эту причину.
Телефон снова зазвонил, и пока я несла его по своей детской спальне, светящийся экран освещал мне дорогу таинственным зеленым светом. Не знаю, как это вышло, но даже в своем полубессознательном состоянии я ощущала его присутствие, чуяла нотки корицы от его одеколона, чувствовала жар и ярость, исходящие от его массивного тела. Еще до того как выглянуть в щелку между своими заляпанными жалюзи я знала, что увижу его стоящим под фонарем на улице.
Но это не подготовило меня к тому ужасу, который я испытала, действительно увидев его.
Мои пальцы выпустили жалюзи, и они закрылись. Моя рука прижалась к открывшемуся в ужасе рту. Дорожка к нашему дому была длинной, и с обеих сторон росли деревья, но я бы узнала эту темную фигуру, стоящую в конце нее, где угодно. Это было то, от чего я просыпалась в ночи. Это был монстр под моей кроватью. В последний раз, когда он показал мне, кто я такая, когда пересек черту, я поклялась, что больше никогда не подпущу его к себе настолько близко, чтобы он смог пересечь ее снова.
В чем дело, Панк? Рыцарь приближался ко мне, и его голос был зловещим. Хищным.
Я всегда парковалась на дальней стороне боковой улицы неподалеку от концертного зала, где играла группа Ганса. Но сегодня после концерта моя машина оказалась не единственным знакомым предметом, поджидавшим меня на Мэйбл Драйв.
Что-то ты как-то не рада, ухмыльнулся Рыцарь.
Я сделала шаг назад и натолкнулась спиной на бампер его адской машины.
Ты же сама так говорила, нет? Что ты теперь гораздо счастливее? Сделав еще шаг, Рыцарь остановился прямо передо мной и швырнул мне мои же собственные, сказанные раньше слова.
Он вытянул вперед руку, и не успела я моргнуть, как он обхватил мою челюсть своей мясистой лапой.
Рыцарь сунул большой и все остальные пальцы в кончики моего рта и развел их в стороны, приподымая уголки рта в насильной улыбке.
Ну же, улыбнись, Панк. Покажи мне, как он, на хер, делает тебя счастливой. Я хочу это видеть.
Я попыталась отшвырнуть его руку. По моему застывшему лицу пролились горячие слезы.
Иди к черту! промямлила я своим искаженным ртом, толкая его обеими руками в грудь.
Рыцарь покачал головой из стороны в сторону.
Тц-тц-тц. Не очень-то вежливо, принцесса.
Не смей меня так называть! заорала я, пиная его по голени.
Но тебе же нравится быть маленькой принцессой. Ты сказала, ты от этого счастлива. Рыцарь еще сильнее потянул вверх уголки моего рта.
Закрыв глаза, отчего у меня по щекам потекло еще больше слез, я прошептала сквозь стиснутые зубы:
Я тебя ненавижу.
Наклонившись, Рыцарь прислонился лбом к моему лбу. Он пах «Южным успокоителем» и «Кэмел лайтс».
Так же, как я сама.
Хорошо, прошептал Рыцарь.
Не отпуская моей жуткой улыбки, он прижался ртом к плотно сжатому шву моих губ.
Я ждала искры. Того электрического удара, который пронизывал меня, как молния, с головы до ног всякий раз, когда меня касались его губы.
Но ничего не случилось.
Вместо этого я ощутила себя униженной. Оскорбленной. Слабой. Бессильной. Я чувствовала, как руки Рыцаря сдергивают мои виниловые штаны к щиколоткам. Как звякают колечки в моих сосках, когда он сдернул мой лифчик и майку. Но я не чувствовала, как он входит в меня. В этот момент мое сознание улетучилось куда-то еще. Куда-то, где мы были счастливее.