Так откуда ты?
Он взглянул на меня, прищурившись.
Какая ты настойчивая.
А ты не ответил ни на один мой вопрос.
Его правая бровь красиво изогнулась.
Неужели? Как невежливо. Клянусь, на следующий я обязательно отвечу. Он торжественно приложил руку к груди. Давай, не упусти свой шанс. Спрашивай что угодно.
Я скрестила руки на груди:
Как тебя зовут?
Юноша наморщил нос:
Нет, только не это. Ты могла спросить что угодно и выбрала такую приземленную тему. Нет, нет, нет. Я дам тебе еще одну попытку.
Я невольно фыркнула:
Ты шутишь?
Ни в коем случае. Он хлопнул в ладоши. Вот видишь, я ответил. Теперь ты тоже должна мне ответ на вопрос.
Ничего я тебе не должна. Это вообще не настоящий вопрос.
Позволю себе не согласиться. Ты бросила мне вызов, вынуждая дать ответ. Это ли не вопрос? К тому же Он усмехнулся. Ты повысила тон голоса в конце. Всем известно, что это признак вопроса. Ну а я дал тебе ответ. Теперь ты тоже должна мне ответить.
Ладно. И что же ты хочешь спросить?
В уголках его глаз появились морщинки, а губы сложились в широкую безудержную улыбку.
Как тебя зовут?
Серьезно? Я раздраженно нахмурилась, но в конце концов уступила. Эллери.
Эллери протянул он, явно ожидая продолжения.
Даунинг.
Даунинг, повторил незнакомец. Твой отец здешний пчеловод, верно? Я слышал, что, если окажусь в этих местах во время сбора урожая, нужно непременно купить у него баночку.
От кого?
Он склонил голову набок, как будто не понял вопроса.
От кого ты слышал про папу? И про мед?
У тебя появился шанс исправить положение, а ты выбрала эти вопросы? Он снова опустился на локти. Ты совсем не умеешь играть в эту игру, Эллери Даунинг.
Я не знала, что мы во что-то играем.
Конечно. Все во что-нибудь играют, разве нет?
Его голос звучал легко и весело, но излишняя фамильярность нервировала меня, и я снова оглянулась на бельевые веревки, надеясь, что подует ветер и папа сможет увидеть этого чужака.
Так как тебя зовут? спросила я. Мне вдруг захотелось, чтобы этот разговор поскорее закончился. Мое имя ты уже знаешь. Было бы справедливо назвать мне свое.
Игры очень редко бывают справедливыми, девочка с медовыми волосами. Он улыбнулся, сверкнув зубами.
Его наглость меня бесила. Я отвернулась, выполоскала рубашку и повесила на веревку. Остальное достираю после обеда, а заодно приведу с собой папу на случай, если незнакомец не уйдет. Уж он-то вытянет ответы из этого нахала.
Эллери! позвал он, когда стало ясно, что я перестала обращать на него внимание.
Я сложила пустые корзины, подперла их бедром и только тогда осмелилась взглянуть на него.
Не нужно мне больше вопросов. Я и так уже узнала о тебе все, что нужно. Гордо фыркнув, я развернулась и миновала первый ряд белья, направляясь домой.
Очень сомневаюсь, крикнул он мне вслед, но я собрала волю в кулак и ни разу не оглянулась.
* * *
Я встретила у реки незнакомца, объявила я после того, как мы сели за стол и прочитали молитву.
Все повернулись ко мне, даже папа.
Он вышел из леса, пока я стирала одежду.
Мама встревоженно посмотрела на папу, широко раскрыв глаза. Он постучал пальцем по столу, размышляя, что делать с такими новостями. Я слабо улыбнулась, представив, как папа хватает ружье с полки над камином и в гневе мчится к реке. Посмотрим, как этот незнакомец будет уклоняться от простых вопросов под дулом.
Я сказала ему, где граница наших земель. Он за нее не заходил, добавила я справедливости ради.
Папа потянулся к миске с вареными яйцами и положил себе две штуки.
Как он выглядит?
Я чуть не сказала «красивый», но вовремя спохватилась.
Высокий. Похоже, мой ровесник. В сапогах.
Папа кивнул:
Траппер, наверное. Прошлой зимой умер Жан Гарро. Думаю, этой осенью в округе появятся новые лица. Кто-нибудь не упустит возможности занять его территорию.
Может, нужно предупредить его насчет чудовищ? спросила Сейди, вытянув шею и высматривая траппера в окно.
Возможно, задумчиво сказал папа. Трапперы обычно держатся особняком, пока у них не готовы шкуры на продажу. Но если он ходит по этим лесам, ему нужно соблюдать осторожность. Он посмотрел на меня. Ты не видела, у него есть оружие?
Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить подробности. Ружья я не видела, но, если он траппер, у него непременно имеется целый арсенал ножей. И еще был мешок, доверху чем-то набитый.
По-моему, нет. Но у него большая сумка.
Папа нахмурился.
После обеда покажешь мне, где это было? Наверное, он уже ушел, но на всякий случай нужно проверить.
Хочешь, я схожу с тобой, папа? спросил Сэмюэль. Сегодня он впервые спустился вниз с помощью Мерри и Сейди.
Мы справимся, ответил папа, накалывая на вилку картофелину. Но сегодня мне понадобится твоя помощь с ульями. Дымарь удержишь?
У меня внутри все оборвалось. Я надеялась, что, пока Сэм поправляется, меня еще раз возьмут к пчелам. Я спрятала красную ладонь под стол, как будто могла тем самым отменить последние три дня и мое глупое решение.
Сэмюэль нахмурился, покосившись на костыли, стоящие у стены.
Я я попытаюсь, но
Просто возьми Эллери, сказала мама. Ваша ссора слишком затянулась. Она проголосовала по-своему и имела на это полное право. Забудь, Гидеон.
Слова рвались из папиных губ, будто вода, грозя прорвать плотину. Я уже думала, что сейчас они хлынут и утопят нас всех, но в последний момент папа проглотил их и тяжело вздохнул.
Ты закончила с сегодняшними делами, Эллери?
Осталась последняя корзина белья.
Он неопределенно хмыкнул и попросил передать печенье. Мама протянула ему тарелку, но не отпускала, пока папа не поднял на меня взгляд.
Когда закончишь со стиркой Почему бы тебе не помочь мне с ульями? Он так сильно стиснул зубы, что я испугалась, как бы они не сломались.
Я покорно опустила взгляд, но внутри у меня все сжалось. Я мечтала доказать отцу, что я не хуже Сэмюэля, но только не так. Не тогда, когда он предпочел бы видеть рядом с собой кого угодно, только не меня. Все могло пойти наперекосяк. Отец будет напряжен, и пчелы это почувствуют. Они нападут, и к вечеру мы потеряем половину улья. И я буду во всем виновата.
Теплая рука легла на мое колено и сжала его. Мама едва заметно улыбнулась мне. Она смотрела на меня ободряюще, и я начала надеяться, что все же смогу исправить свою ошибку. Может, мне удастся воспользоваться временем, которое мы вынужденно проведем вместе, и объяснить, почему я так поступила, почему проголосовала против него. По крайней мере, в защитном костюме мои руки ничем не будут отличаться от его.
7
А ты не хочешь взять ружье? крикнула я папе вслед, когда он выскользнул за дверь.
Я только успела ополоснуть последнюю тарелку и протянуть ее Сейди, чтобы та протерла ее и убрала. Сквозь кухонное окно я заметила, как папа остановился на ступеньках, ведущих во двор. Он стоял спиной к дому, так что я не видела выражение его лица, но плечи у него как будто расслабились, когда он задумался над моим вопросом.
Думаешь, нужно?
Я выжала тряпку и вышла к нему на крыльцо.
Возможно. На всякий случай.
Папа обернулся.
Он что-нибудь такое сказал? Почему ты решила, что нам понадобится ружье?
Я вспомнила голос незнакомца, его почти издевательский тон и свое сожаление, что у меня нет ружья. Сейчас, оглядываясь назад, я все еще помнила это чувство, но не могла сказать, чем оно было вызвано. Задумавшись на секунду, я покачала головой:
Вроде бы нет.
Папа посмотрел на солнце:
Но день и впрямь очень теплый. Сбегай-ка все-таки за ружьем. Вдруг там змеи.
Колючий комок страха, застрявший у меня в груди, уменьшился, будто дикобраз, который успокоился и опустил иглы. Папа выбьет все нужные сведения из этого мальчишки. Если тот еще не ушел.
* * *
Мы увидели его, когда пробирались сквозь ряды сохнущей на веревках одежды. Чужак по-прежнему лежал на камне, опустив ноги в воду. Он прикрыл лицо темной шерстяной шляпой и не шевелился видимо, уснул.
Лучше не опускать ноги в эту речку! крикнул папа, предупреждая о нашем приближении. Водяные ужи могут принять их за тритонов. Они не ядовиты, но кусаются все равно больно.
Юноша снял шляпу и заслонился ею от солнца, чтобы посмотреть на нас. Лениво потянувшись, он сел, но ног из воды так и не вынул.
Ужи, говорите?
Папа кивнул.
Через несколько секунд настороженного молчания юноша все же вытащил ноги из ручья.
Все равно они уже замерзли.
Я Гидеон Даунинг, представился папа. Он остановился в нескольких ярдах от воды, даже не пытаясь скрыть от незнакомца ружье.
Пчеловод, добавил юноша.
Папа оперся на приклад ружья. Его поза казалась непринужденной, но от него исходило напряжение, от которого у меня буквально сводило зубы. Оно придавало веса каждому слову в этом разговоре.
Ты просто мимо шел или думаешь задержаться?
Делаю обход, уклончиво ответил юноша.
С родителями?
Нет, я с товарищами, сообщил он.
Вот как?
Ленивый темп их разговора сводил меня с ума. У меня зачесались руки. Хотелось схватить ружье, дать предупредительный залп в воздух и потребовать однозначных ответов.
У нас тут неподалеку небольшой лагерь. Чужак указал на самую западную гору. Я шел вдоль реки и случайно увидел Он сделал длинную паузу, как будто уже успел забыть мое имя. Удивительно, как сильно это меня задело.
Эллери, подсказал папа.
Эллери, повторил юноша. Я не хотел никого тревожить. Она мне сразу сообщила, где граница ваших владений. Постараюсь держаться подальше. Не хотелось бы по ошибке зайти на чужую землю. А то ведь и пристрелить могут.
В Эмити-Фолз тебя, скорее всего, не обидят, ответил папа, едва заметно расслабившись. Мы заходим в лес только тогда, когда направляемся к перевалу.
Незнакомец с довольным видом потер подбородок.
Я как раз поэтому и пришел поговорить. В последнее время тут бродят волки. На прошлой неделе они растерзали наш обоз. Шесть человек погибло.
Юноша присвистнул сквозь зубы.
Это точно?
Мрачно сжав губы, папа кивнул.
Сожалею о вашей утрате. Волчьих следов я не видел, но теперь буду повнимательнее. Спасибо, что предупредили.
Папа почесал затылок и перевел на незнакомца пронзительный взгляд.
Я, кажется, не расслышал твое имя, сынок. Последнее слово прозвучало странно и отрывисто, словно недосказанная угроза. Я обрадовалась, увидев, что уловки этого мальчишки на папе не сработали.
Вы и не могли, я его не называл. После неловкой паузы юноша усмехнулся, снимая напряжение. Потом отряхнул штаны и перешел речушку, чтобы протянуть отцу руку. Меня зовут Прайс.
Неправда. В Эмити-Фолз все служило практическим целям. Имена имели вес и были тесно связаны с человеком или местом, точно клеймо, выжженное каленым железом. Высокие темные горы? Черные Зубцы. Озеро, полное цветущих водорослей? Зеленое. Имя вплеталось в саму суть вещи. Кем бы ни был этот человек, его звали не Прайс. Имя «Прайс» не подходило к его длинной фигуре, точно пальто не по росту.
Если папа и заметил эту ложь, то ничего не сказал. Просто пожал юноше руку, и они принялись непринужденно обсуждать Длань Господню. Прайс, как он себя назвал, вырос не в этих местах и сказал, что будет рад советам. Когда папа спросил, где тот родился, Прайс покосился на меня и усмехнулся.
На западе, ответил он, опять уклоняясь от ответа.
Где? встряла я. Где именно на западе?
Эллери, осадил меня папа. Он сам скажет, если захочет.
Прайс снова рассмеялся, но как-то напряженно.
На побережье.
Но где именно? не унималась я. У нас большая страна. Западное побережье ужасно длинное.
Эллери всегда отличалась любопытством, извиняющимся тоном произнес папа.
Чужак словно по-новому взглянул на меня. Вблизи я наконец смогла рассмотреть его глаза. Они блестели, прозрачные и светлые, как ручей. То бледно-серые, то янтарные. Он улыбнулся, довольный чем-то, что разглядел во мне, и в его радужках мелькнула зелень.
И упрямством, полагаю.
Папа многозначительно посмотрел на него, соглашаясь с этим утверждением.
Значит, задержишься возле Эмити-Фолз?
Да, подумываю. Первый обход меня обнадежил. Его взгляд скользнул по соснам. Очень обнадежил. Возможно, меня ждет лучший сезон в жизни.
Если задержишься, заходи как-нибудь на ужин. Молодому человеку бывает тяжело постоянно готовить на костре. Еще в городе есть таверна ее держит Кельвин Берман. Вкусная еда, хорошая компания. Загляни как-нибудь. Без покупателей не останешься, если шкуры будут хорошие, а цены разумные.
Люблю выгодные сделки, усмехнулся парень. Непременно зайду в таверну. И спасибо за приглашение, очень мило с вашей стороны. Надеюсь, в меню будет медовый торт? Слава о нем разошлась по всем склонам гор.
Думаю, жена не откажется его приготовить, сказал папа и снова протянул руку, показывая, что разговор окончен. Добро пожаловать в Эмити-Фолз, Прайс.
Благодарю, сэр, ответил тот, крепко пожимая папину руку.
Эллери, ты еще не закончила стирку?
Папа и так знал ответ.
Давай-ка я помогу тебе развесить белье. Быстрее вернешься домой.
Странное предложение. Отец никогда не помогал нам со стиркой, ею всегда занимались только мы, девочки. Но Прайс понял намек и вернулся на противоположный берег, чтобы надеть сапоги.
До встречи, семейство Даунинг, сказал он, махнув рукой на прощание, а затем закинул мешок за спину и нырнул в лес.
Мы помолчали, глядя ему вслед, пока чужак окончательно не скрылся среди деревьев. Лишь тогда я повернулась к корыту, в котором давно растаяла пена. Так странно было находиться здесь с папой, работать под его присмотром. Наверное, ему тоже было неловко. Он явно не знал, чем занять руки.
Я разведу огонь, предложил папа, опустившись на колени у кострища. Пока меня не было, пламя погасло, оставив после себя одну золу. Папа взял кусочек кремня, но так и не попытался высечь искру, только задумчиво постучал по нему пальцем. Желтая краска на его руке ничуть не побледнела с того дня, когда он оставил отпечаток в книге голосований. Его лицо было хмурым и замкнутым. Я не могла даже предположить, какие слова крутятся в его голове.
Давным-давно на востоке, когда мой дед был не старше тебя, его отец решил собрать несколько лишних баночек меда. Год выдался тяжелый. После весенних дождей река возле их дома вышла из берегов и все затопила. В наводнении погибло много добра. Прадед решил воспользоваться урожаем, чтобы восполнить потери. Он достал сначала одну лишнюю рамку, потом еще одну. В том году весна пришла рано, и все ждали, что на следующий год будет так же. Но вышло по-другому. Снег пролежал на равнинах до середины мая. Улью не хватило меда, и рой начал голодать. За ту зиму они потеряли всех пчел. И все ради того, чтобы прадед мог продать несколько баночек меда.
Что было дальше? Мне никогда раньше не рассказывали эту историю, и теперь я слушала, полностью поглощенная страшным рассказом.
Папа пожал плечами:
Прадед понял, что единственный шанс выкарабкаться это начать заново. Они наслушались рассказов о ничейных землях на севере и присоединились к каравану, идущему на запад. Там дедушка встретил бабушку, а когда она захотела остановиться в Эмити-Фолз, он остался с ней. Папа потер губы. Они поселились здесь, участвовали в основании города и выстроили ульи. Эту историю дед рассказывал моему отцу каждый год перед сбором урожая. Однажды я тоже захотел достать лишнюю рамку, и тогда папа рассказал ее мне Иногда приходится пренебречь собственными желаниями ради блага всего улья. Его взгляд упал на мою спрятанную руку.
Я поняла, о чем он. Мы все вместе строили город в глуши. Если кто-то один терпел неудачу, это могло поставить под угрозу остальных. Каждое отдельное действие влияло на всю общину. Моя ладонь горела от стыда.