Книга песен Бенни Ламента - Павлова Ирина В. 4 стр.

В свете фонаря ее кожа сделалась глянцевой, губы коварно заалели, а глаза, эффектно выделенные тенями, на какой-то миг приобрели таинственный блеск. И внезапно я испугался. Ее. Тишины. Странности нашей встречи. Я увлек Эстер с островка света во мрак и усадил на скамейку, стоявшую за фонарем. Темнота показалась мне безопаснее.

 Зачем вы явились ко мне, мисс Майн?  спросил я.

Мой голос прозвучал резко от внезапного беспокойства вкупе с неловкостью.

 Ральф заприметил вас на нашем сегодняшнем шоу. Он и сказал мне и братьям, кто вы такой.

Ральф? Я покопался в памяти. Ах, ну да! Ральф! Бармен

 И Пит нечаянно услышал, как вы сказали, где остановились. Он сказал Ральфу, а Ральф сказал мне,  добавила Эстер.

Нечаянно услышал? Да он наверняка последовал за мной и отцом по улице. Эта мысль заставила меня покачать головой. Чертов город!

 А что вам сказал обо мне Ральф? Кто же я такой?

 Бенни Ламент. Ральф сказал, что вы играете на фортепиано и пишете песни для всех знаменитостей. И белых, и цветных.

 Гм И вы не могли подождать до утра?

 Когда к вам в руки заплывет крупная рыба, вы же не дадите ей уйти.

Странно, но я почувствовал себя польщенным.

 Почему вы пришли на мое шоу, мистер Ламент?  спросила Эстер.

 Ваш голос нравится отцу. Он напоминает ему о моей матери.

Брови Эстер сдвинулись, а алые губы сжались. Она не поняла, как расценить мои слова, и не знала, как на них правильно реагировать.

 А вам нравится мой голос?  В ее тоне я не услышал никакой игривости или кокетства; вопрос был задан прямо.

 Да,  признался я.  Вы, пожалуй, лучшая из всех, кого я слышал. Но у меня сложилось впечатление, что вам самой не нравится петь.

 Нет, я очень люблю петь!  возразила Эстер.

 Вы поете так, словно ненавидите свою аудиторию.

Эстер нахмурилась еще сильнее, а потом пожала плечами и сбросила с лица гримасу.

 Возможно, это и так.

 Но почему?

Эстер несколько секунд помолчала, явно обдумывая свои слова.

 Я не уверена, что вы меня поймете. И я слишком устала, чтобы объяснять. Это не так быстро и просто.

 Все дело только в публике «Шимми» или вы ненавидите всех, кто слушает ваше пение?

 Вы всегда высказываетесь без обиняков, не выбирая выражений, мистер Ламент? Всегда дерзите?

 Говорит девушка, подкараулившая меня в отеле в четыре утра.

С губ Эстер слетел смешок глубокий, журчащий, мелодично пробулькавший в ее груди и вырвавшийся на волю из очаровательного ротика. Он настолько не вязался с ее голосом, что я тоже рассмеялся. Но мой смех был вызван скорее удивлением, нежели чем-то еще.

 Значит, вы хотите, чтобы я написал для вас песню. Так?  спросил я, не признавшись, правда, что захотел того же.

 Хочу. Но у меня к вам несколько вопросов.

 Вопросов?

 Да,  подтвердила Эстер и сделала такой глубокий вдох, словно собиралась приступить к продолжительному устному опросу.

 Вы мафиози?  спросила она.

Я даже не нашелся, что ответить. Я мафиози? Когда ты рождаешься в определенном месте и в определенной среде культурной или религиозной,  разве возможно от нее обособиться? Это все равно что спросить кого-нибудь: «Ты ирландец?» Или: «Ты еврей?» Ты можешь быть ирландцем, не проведя в Ирландии ни дня. Ты можешь быть евреем, не зайдя ни разу в синагогу. Это что-то в крови. В истории. И я бы мог сказать, что я не гангстер. И искренне так думать. Но все-таки все-таки я им был

 А что, я похож на мафиози?  ответил я вопросом на вопрос.

И услышал лаконичный ответ:

 Да.

 И чем?

Эстер приподняла тонкую бровь, как будто я играл с ней, но ей было все равно.

 Вы итальянец,  сказала она и почти угадала.

 Сицилиец,  уточнил я.  А вы полагаете, что все итальянцы мафиози?

Это был обычный стереотип.

 Итальянцы, живущие в этом городе и выглядящие, как вы? Да,  кивнула Эстер.  Это ваша прическа. Ваша одежда. Ваши взгляды. То, как вы держитесь. Ваша репутация. Вы гангстер. Мне лишь хотелось посмотреть, признаете вы это или нет.

 Люди видят то, что желают видеть. И думают так, как хотят думать. Я ничего поделать с этим не могу.

Несколько секунд Эстер пристально изучала меня.

 А зачем вам с этим что-то делать? Ведь гангстеры, подобные вам, держат весь этот город. Особенно клубы. Они решают, кому в них работать и выступать, а кому нет. По какой-то причине я им не нравлюсь. Я перепою любого. Но меня никто не ангажирует.

 У вас на удивление большое самомнение для такой маленькой женщины.

Глаза Эстер сверкнули, а спина напряглась. И на мгновение я решил, что она откажется от затеи, которая привела ее ко мне. Какой бы она ни была. Но Эстер сделала глубокий вдох и выдохнула так медленно, что я успел бы выкурить за это время сигарету.

 Я могу петь, мистер Ламент.

 Да, можете, мисс Майн.

 Я хороша собой. У меня хороший голос. Я много работаю. И готова работать еще больше. Я не употребляю наркотики. И даже не курю.

 Рад за вас  хмыкнул я и порылся в кармане в поисках сигареты. Просто из духа противоречия. Пачки сигарет мне обычно хватало на пару месяцев. Именно из-за того, что все курили, я пытался не курить. Мне всегда претила зависимость от чего угодно и кого угодно.

 Я способна принести вам кучу денег,  сказала Эстер.

 Да? И как?  Я прикурил сигарету и глубоко затянулся.

 Я хочу, чтобы вы стали моим менеджером.

Я уставился на Эстер; табачный дым завихрился вокруг моих губ.

 Я сочиняю песни, а не продвигаю таланты.

 Вы продвигаете себя, разве не так? Вы продвигаете собственный талант. У вас ведь нет менеджера.

 Откуда вам знать?  Мне показалось, что Эстер сказала это наугад. Но она была права. У меня не было менеджера. Да я и не желал его иметь.

 Просто не могу себе представить, чтобы кто-то вам указывал, что делать,  пояснила моя спутница.

 Как раз вы-то и пытаетесь,  парировал я.

Рот Эстер изогнулся, но она была слишком поглощена темой наших переговоров, чтобы улыбнуться.

 Вы знаете бизнес. Вы знаете игроков. У вас имеются связи,  произнесла она.

 Но я ведь, возможно, мафиози,  мягко возразил я.

Эстер встретилась со мной взглядом. Я увидел в ее больших карих глазах многозначительный блеск, и меня озарило: вот почему она явилась ко мне! Ей нужен был мафиози! Человек со связями и влиянием..

 Я не причиню вам даже минутных проблем. Я принесу вам только пользу. Буду петь, танцевать, делать все, что вы скажете. Я стану вашим самым лучшим вложением,  произнесла Эстер твердым голосом, не сводя с меня глаз.  Я не хочу спать ни с вами, ни с кем-то еще. Правда не хочу. Но я готова даже на это.

 На этом и закончим, мисс Майн,  сказал я, поднявшись и потушив окурок мыском ботинка.

До этого момента я был просто заинтригован. Теперь же оскорблен. Эстер была смелой. Она была красивой. Но отвратительной в своем стремлении убедить. На миг ее спина согнулась, подбородок уткнулся в грудь. Но она тут же выпрямилась и тоже встала. Девушка, не желавшая, чтобы я увидел ее потертое пальто, только что предложила мне себя. Это не имело особого смысла.

 Сколько вам лет, Бейби Рут?

 Бейби Рут?  Она явно рассердилась на такое прозвище, но меня это не остановило.

 Рут Руфь. Эстер Эсфирь. Оба имени библейские. Бейб Рут[5] был «Султаном удара» и «Королем свинга». Вы можете стать «Королевой пения». Это комплимент. Сколько вам лет?

 Почти двадцать два.

 Вы не выглядите на свой возраст. Когда вы родились?  попытался я заманить ее в ловушку.

 В тридцать девятом.

 А когда у вас день рождения?

Эстер пожала плечами:

 Я готова получать торты в подарок круглый год, если это причина ваших расспросов. Но я достаточно взрослая, уверяю вас. Я окончила среднюю школу пять лет назад и с тех пор пытаюсь добиться, чтобы хоть кто-то воспринял меня всерьез.

 А ваш отец в курсе, где вы?

 Что, простите? А ваш отец знает, где вы?  парировала Эстер.  У меня нет ни отца, ни менеджера,  акцентировала она последнее слово.

 А ваш бенд? Вы радеете и о них?

 О братьях? Я не могу им ничем помочь, если не в состоянии помочь себе. Я не могу обеспечить их работой, если не работаю сама. Мне нужен менеджер, который сможет обеспечить нас работой.

 Я не хочу быть вашим менеджером. Это не по мне. Я не желаю брать на себя такую ответственность.

 Понятно,  сказала Эстер, скрестив руки.  А сколько вам лет, мистер Ламент?

 Я старше вас.

 На вид ненамного. Сколько вам? Тридцать?

 Почти.

 Но вы не женаты?

 Не женат.

 А подружка у вас есть?

 Нет.

Я не заводил отношений. Не умел их выстраивать. У меня не получалось ничего, кроме секса. А может, я и в нем не был асом. Вроде бы никто не жаловался Но если подумать, то и комплиментами меня особо не баловали

 Детей тоже нет?  настойчиво продолжала Эстер.

 И детей нет.

 Значит, у вас нет семьи, зависящей от вас?

 Нет

Только мой отец. И родня Витале. Но я с ними мало общался.

 Значит, вы ни за кого не несете ответственности?  с ноткой упрека спросила Эстер.

 Не несу,  признал я.

 Что ж пришло время взять на себя немного

 Немного чего?

 Немного ответственности,  выпалила Эстер.

 Вы ничего не добьетесь, Бейби Рут,  мотнул я головой.  Я не заинтересован.

 Нет, заинтересованы,  не унималась она.  Пит мне сказал, что вы прослушали все мое выступление. Он сказал, что я сразила вас наповал. Я могу петь. И вы это знаете.

 Пожалуй, вам лучше спеть. Потому что у вас не получится пристыдить меня отсутствием ответственности.

 Присядьте, пожалуйста,  сказала Эстер.  Пожалуйста просто присядьте. Ладно? Я спою для вас еще.

Она протянула руки, жестом призывая меня задержаться. Я тяжело вздохнул, но не ушел. Эстер расположилась под уличным фонарем так, будто стояла на сцене, под светом прожекторов. Когда она запела, я громко рассмеялся над ее выбором. Это была одна из моих песен, я написал ее для сестер Макгуайр[6]. И называлась она «Я не хочу тебя любить». Но Эстер пела ее так, словно желала заставить мир ей сдаться. Желала заставить меня уступить. И мой смех затих.

«Да!»  вынужден был признать я. У этой девушки имелся характер, и она вкладывала в пение душу, создавала и передавала особое настроение. И да, черт возьми! Она могла перепеть любого! Город уже начинал бурлить, но Эстер заставила меня замереть. Она исполнила песню целиком, от первой строчки до последней. И я не только ее не прервал, но даже не отвел взгляд в сторону. А когда к моим ногам, словно листья, упали последние ноты, Эстер спросила:

 Ну, как это было, Бенни?

Хм Как быстро я стал просто Бенни! И она отлично знала, как это было. Великолепно. Эстер была великолепна, и мне захотелось, чтобы она спела мне что-нибудь еще. Но устоял бы я или нет после этого? Не уверен. Я мог начать соглашаться на все ее просьбы. Да что там просьбы! На все ее требования! Я встал и протянул ей руку.

 Вы очень хорошо поете, Эстер Майн. Вне всякого сомнения. Но нам потребуется отработать кое-какие приемы, чтобы сделать ваш вокал идеальным.

 Нам?  переспросила Эстер, и проблеск надежды в ее глазах стал для меня последней каплей.

«Ладно,  решил я.  Напишу для нее песню и помогу раскрутиться на тех радиостанциях, где смогу обеспечить ей ротацию. Но на этом все!»

 Вы выступаете сегодня вечером в «Шимми»?  спросил я.

 Да-да, выступаю, выступаю, выступаю,  пропела в ответ Эстер.

 Хорошо. Я приду. А после выступления пообщаюсь с ребятами из вашей группы,  пообещал я.

 А что потом?  попробовала допытаться Эстер.

 А потом мы посмотрим,  сказал я, опасаясь раскрывать свои намерения прежде времени.

Эстер вперила в меня пристальный взгляд, и я покачал головой:

 Большего вы от меня сегодня не добьетесь. Давайте вернемся в отель, и я вызову вам такси.

 В пять утра идет автобус. Остановка на следующем углу.

 Тогда я провожу вас.

 Если вы пойдете со мной, я не смогу сменить эти туфли.

Я не понял, что она имеет в виду.

 В этих туфлях сила,  со вздохом пояснила Эстер.  И если они требуют небольшой платы в обмен за эту силу, так тому и быть.

 Смените обувь. Обещаю не смотреть на ваши ноги,  сказал я.  И ради бога, поезжайте домой! Вы опасны.

Эстер вытащила из сумки туфли-балетки, а я отвернулся, как обещал. Но, когда она выпрямилась, не заметить разницу оказалось невозможно. Ее макушка не доходила мне даже до плеча.

 Вы сказали, большего сегодня я от вас не добьюсь. А как насчет завтра?  поинтересовалась Эстер.

 А как насчет того, чтобы отложить этот вопрос на завтра, Бейби Рут? И хорошенько выспаться, прежде чем снова его задать?

 Я не спала сутки и, скорее всего, не просплю и пары часов до очередного выхода на сцену. Но я знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы вы написали для меня дюжину песен. И я хочу, чтобы вы заставили весь мир меня слушать затаив дыхание. Я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы меня полюбили.

 Я не могу исполнить ваши желания.

Эстер тяжело вздохнула.

 Какое именно? Какое именно из этих двух желаний вы не в состоянии исполнить?

 Я не в силах заставить других людей ни слушать вас, ни полюбить. Это должны сделать вы сами.

 Мне никогда не удавалось заставить кого-то меня полюбить,  бросила через плечо Эстер, уходя прочь.  До завтра, Бенни Ламент. Не подведите меня. И перестаньте называть меня Бейби Рут!

Ток-шоу Барри Грея

Радио WMCA

Гость: Бенни Ламент

30 декабря 1969 года

 Итак, Бенни, ваш отец привел вас в «Шимми» послушать Эстер Майн,  говорит Барри Грей.  Вы помните день, когда это было?

 5 ноября 1960 года,  отвечает Бенни Ламент.

 И это была любовь с первого взгляда?

Бенни смеется:

 Не знаю, можно ли назвать это любовью. Но то, что я попался, несомненно.

 Попались как на крючок?  уточняет Барри Грей с усмешкой в голосе.

 Да, сэр. Как на крючок. И я извивался и сопротивлялся, как крупная рыба, которая знает, что встретила пару под стать себе.

 К сведению моих слушателей, рост мистера Ламента примерно 6,26,3 фута. Так, Бенни?

 Да, это так.

 Вы крупный мужчина.

 Я крупный мужчина. А Эстер Майн маленькая, миниатюрная женщина.

 Вы не только крупный вы белый, мистер Ламент.

 Да.

 А Эстер Майн нет.

 Нет.

 Но вы сказали, что встретили свою пару, свою половинку?

 Именно так. Я встретил свою половинку.

Глава 3

Берегись

Завязав с профессиональным боксом, отец не остался в Восточном Гарлеме. Но переехал оттуда недалеко. Всего лишь на другой берег пролива Гарлем. Они с матерью купили квартиру в районе Белмонт, в Бронксе, в квартале от дома ее родителей. Мамин отец, Сальваторе Витале старший, держал на Артур-авеню фруктовую лавку, со временем превратившуюся в большой магазин и ставшую прикрытием для всех темных делишек, которые он вместе со своим сыном Сэлом (Сальваторе Витале младшим) проворачивал для мафии. Умер Витале-старший под градом пуль, лежа между рядами изрешеченных фруктов, за месяц до моего рождения. Моя бабушка, которой сейчас уже 80, до сих пор живет в том доме. Думаю, отчасти из-за этого отец так и не купил нам большой дом в пригороде, где обосновались Сэл и многие другие мафиози. Нонна Витале была матерью Сэла, но мой отец, ее зять, оказался гораздо лучшим сыном.

 Такова была бы воля Джулианы

Я слышал, как отец говорил это всякий раз, когда дядя Сэл заикался о том, чтобы он перебрался к нему поближе. Сэлу хотелось всегда иметь отца под рукой.

 Я оплачиваю все мамины счета, и с ней проживает прислуга-помощница,  возражал Сэл.  Она не нуждается в тебе, Джек.

Это был предмет вечного спора между ними. Хотя мне думается, что забота отца о теще только упрочивала доверие к нему Сэла. Отец не желал того, что желает большинство людей. И уж точно он не жаждал того, чего жаждал Сэл. Отец никогда не любил показуху. И не пытался пускать пыль в глаза. Он годами ходил в одной и той же шляпе, в одних и тех же темных костюмах и белых рубашках, которые гладил сам. Он не покупал дорогие ювелирные украшения и не носил шикарные часы. Он был правой рукой Сэла Витале, но никогда не позволял доставшейся ему власти или положению вскружить себе голову. И наверное, благодаря этому оставался более свободным по сравнению со многими другими людьми. Впрочем, не знаю. По большому счету отец все равно был несвободен и оставался таким до сих пор.