Кант разделял религиозный моральный компонент и деятельно правовой, Фихте вернул религиозность в область правовых отношений, Гегель объединяет разумное содержание правовых поступков и актов доброй воли, ставя (как Кант) в центр единства человеческой личности этику долга и обязанности283.
В противоположность же Канту Гегель отвергает государственное принуждение в воспитании личности, отмечая общественное влияние на индивида. В природных склонностях человека заложено нравственное развитие. Дружба, сострадание, благожелательность не вытекают из требований закона, но способствуют добру. Опытная основа доброй воли любовь, которая узнает себя в каждом человеке так же, как узнают друг друга люди по человеческому образу и разумности. Эллинская действительность, «единство индивидуальностей», допускала как злую, так и добрую волю. Формой нравственного идеала является народ. Народ тождество всех определений нравственности. Воспитание человека по прогрессивной античной модели создает граждан хорошо организованного народа. Гармония личности с обществом есть результат нравственной идеи, которая проявляет себя в лучшие моменты истории. Государство высший органический принцип устройства человечества, который противопоставлен механической организации корпораций284; в этом пункте Гегель стремится освободиться от средневековой политической практики.
Всеобщий дух создает традицию, которая расширяет сферу своего влияния. В области этого духа расположена и добрая воля, о которой писали до Гегеля Кант и Фихте. В восточных странах отсутствует субъективное определение свободы и морали, во всем главенствует обезличивающий природный порядок. Восточная философия ограничивает интеллект, поэтому не может достигнуть этико правовых категорий; европейскую цивилизацию с ее понятием личной свободы как основы права отличает также и создание всемирных образцов этики и права285. Добро «реализованная свобода, абсолютная конечная цель мира». Благо может быть только всеобщим, добрая воля равна полному праву и полной истине и выражается субъективно в совести. Отрицание истины, доброй воли и способности свободного мышления унижают интеллектуальные и нравственные ценности и достоинство человека в целом. Понятие личной разумности определяться образовательным уровнем. Государство есть объективное понятие разума; судебные учреждения определяют объективное содержание разумности, при которой справедливо исполняются законы, установленные государством. Гегель осуждает этику долга Канта, но, по сути, сам выстраивает такие же схоластические построения, только с иным лексическим набором, в чем и признается. В основу своей этики долга Гегель ставит совесть, которая есть одиночество мышления, которое устанавливает нравственные обязательства посредством «всеобщего духа», но не является внешним и данным, в отличие от религии и права. Справедливость проявляется только во внешней силе, потому что если воспринимать нравственные категории исключительно как внутреннее убеждение, то можно оправдать любое зло; тогда исчезает понятие лжи, тенденцию к чему Гегель замечает. Высшим инструментом для отделения добра от зла является ироничная характеристика явлений по примеру платоновских произведений. Итак, нравственность является единством субъективного и объективного добра, совести, воли, силы, справедливости, разумности, добропорядочности и свободы в личности. Первичный продукт нравственности семья286, в связи с чем вспомним воззрения кельтов по этому вопросу (§1), а государственную идеологическую концепцию Гегеля, таким образом, можно выразить как политико правовое обоснование единства государственной воли и воли гражданского общества, впрочем, эта тема находится за пределами нашего исследования. Критикуя субъективное и объективное разделение человеческих поступков, Гегель остается в области средневековых287 юридических категорий, куда относится и безусловная «этика долга», и отрицание личной свободной воли индивида. Германская юриспруденция, как мы увидим, пойдет по другому пути, который, при диких извращениях формальной школы в ее политических последствиях, между тем, приведет во второй половине XX в. к продолжению гуманизма, тем самым вернув человеческому сознанию антропоцентричное основание, положенное в эпоху Возрождения итальянскими мыслителями. Среди положительных аспектов этико правовой доктрины Гегеля, касающихся нашей темы, можно назвать безусловное обоснование верховенства права и европейской традиции, обозначение, пусть и символичное, единства общественного мышления, утверждение свободы в качестве центрального принципа государственного устройства, отвержение преступности как способа достижения блага и признание интеллектуальности и нравственности высшими гуманитарными ценностями.
Историческая школа права смогла преодолеть склонность естественного права к произвольным и религиозным трактовкам, подчеркнув необходимость изменения правовых норм для гуманизации законодательства288. Г. Гуго обращает внимание на государственный произвол в издании законов. В гражданском праве не все право записано в нормативно правовых документах. Неверно понимать под источниками права законодательные акты. Право делится на законодательство и все, что появляется помимо законодательной воли и называется обычаем. Позитивное право и нравы образуются в связи с особенностями языка каждого народа, здесь важен понятийный аппарат. Как и в определениях нравов и обычаев, издание закона не означает его исполнения289.
Савиньи замечает, что первое, что попадается на глаза при исследовании права, это объем личной власти субъекта, действующей от воли человека и ограниченной волей других субъектов. В правоотношении субъективная воля выделена путем абстракции, полное, истинное и убедительное правоотношение может быть только при объективном взгляде, в который включена воля всех общественных субъектов. Правоотношение имеет органическую природу, в которой объединены все частные субъекты. Юриспруденция не механическое ремесло, как его представляют неумные люди, а живая, изменяющаяся интеллектуальная система. Объективное право проявляется в форме закона, который обоснован правовым институтом и трактуется судьей в каждом конкретном случае. В народном или позитивном праве содержатся правила, обусловленные каждодневными явлениями жизни вместе они составляют результат воли поколений, выражающих рассуждения и мудрость человека. Таким образом, право индивида есть не случайность, а неизбежность, порожденная «народным духом». Гражданский процесс обеспечивает равенство индивидов при осуществлении этого народного права290. Таким образом, Савиньи выводит свои юридические конструкции на основе идей прошлого, но исключает из них чувственный элемент определения добра и зла.
Другой представитель исторической школы, Пухта, устраняет этический аспект из действия воли в праве. Юридическая воля выражается в нормативной власти закона. Добро и зло персональные предикаты, но не сами лица, участники правоотношений. Действие юридической воли есть сила, но не моральное качество. Право делится на индивидуальную и общую волю. Общая воля есть юридические институты, в которых закреплены однородные правовые отношения, персональная воля есть личное право в той степени, в какой оно соотносится с личными правами других. Происходит столкновение права, в которой заключена мощь воли, и морали, которая определяет добро и зло. Источник права общее сознание общества, его воля, которая объединяет всех на основе культуры, религии, языка. Все это «народный дух», произведенный телесно и интеллектуально291. Право, обращаясь к религиозным нормам, теряет самостоятельность; отказ от нравственного компонента в праве, выраженного в мотиве поступков, приводит к упразднению свободы совести. Справедливость права состоит в том, что требования индивидуального блага удовлетворяются в той степени, в какой от этого зависит общее благо без вреда человеку292.
По Шопенгауэру, добро исходит не из инстинктов человека, а из его «глубокой воли». Этические учения и персональные поступки индивида зачастую расходятся, следовательно, моральные установки очень условны. Руководствуется человек в своих действиях не идеологией, а невысказанными формулами, выражением которых является сама личность. Шопенгауэр не придает значения «этике долга», иронизируя, что безусловному чувству нельзя приписать никакие нравственные законы. Государство не интересуется предметом морали волей, а рассматривает только деяние. Государство не может обеспечить не нравственность, не свободу, это не входит в его качества и задачи. Государство сумма эгоизмов частных субъектов. Запретить в корне всякую несправедливость государство не в состоянии, каким бы развитым и гуманным оно не было. Правовед перевернутый моралист, юриспруденция перевернутая этика293; нерушимые права человека Шопенгауэр противопоставляет всеобщей морали закладывается начало противостояния прав человека и справедливого государственного порядка.
Несмотря на критику Канта, Фихте, Гегеля и склонность к дальневосточным культам в своих первых этико философских произведениях, Шопенгауэр возвращается и тяготеет к объективно волевому объяснению жизненных событий, сравнивая отрицание морального наполнения мира с сатанизмом, а в центр моральных взаимоотношений индивидов ставя, в неприятие Гегелю, не достоинство, а христианское сострадание294. Это синтез и антитеза христианского и антихристианского, религиозного и атеистического, материалистического и нравственного, личного и массового, западного и восточного, субъективного и объективного, что обозначит борьбу в этико правовой мысли на ближайшие полторы сотни лет до эпохи постмодернизма с его отрицанием самоценности слов и терминов. Этико философские мысли Шопенгауэра носят старый характер, но с недопустимым оттенком пренебрежения, при котором переплетаются моральность, права человека и отвержение человеческой природы. Легкий перенос персональных преступлений на совесть всего человечества привело к тому, что многочисленные поклонники последователи философа, не умеющие критиковать и анализировать, разорвут, как это часто бывает, учение своего кумира на мелкие идеологические клочки, которые войдут в столь пестрые политические доктрины XX в. о счастье и свободе, которые будут на смерть сражаться друг с другом, пока не сольются, по тяготению изначального единства, в диктатуру согласия XXI в. Стоны Шопенгауэра о плохом устройстве мира, «универсальная этика», безапелляционность лжеморальных установок войдут в демагогию современных лево демократических движений от анархистов до экологистов, которые под предлогом защиты жизни на планете разведут антигуманистическую пропаганду, направленную на истребление человеческого вида с его как плохими, так и хорошими задатками. В целом, мы видим, что удаление понятия личного достоинства из этики ведет к обоснованию уничтожения человеческой личности как таковой по средневековому образцу, жестоко, беспощадно, аморально, с заменой антропоцентрической нравственности воображаемой, сверхъестественной моралью, зависимой, на самом деле, только от воли толкователей из правящего слоя.
1.3. Современный период (до стагнации юридической теории во второй половине XX в.)
Аренс. Фуллье. Марецолл. Естественно историческая теория. Иеринг. Геффдинг. Регельсбергер. Фаулер. Ахелис. Дж. Макензи. Органическая теория. Спенсер. Летурно. Мюрхед. Т. Липпс. Вундт. Бергсон. Упадок права и этики. Радбрух. Кельзен. Влияние эволюционизма. Харт. Фуллер. Адорно. Бодрийяр и условность понятий постмодерна. Финнис. Бержель. Хайек.
Ко второй половине XIX в. юридическая мысль приходит к выводу, что правоведение тем лучше, чем в нем меньше религиозного и больше свободы295. Александр Бэн первым из мыслителей этого времени вывел волю из энергии мышления головного мозга, которая вовне образует единство действия нервных систем человеческого рода, обусловленный самосохранением и осознанием общежития296.
Аренс исходит из единства органической и этической трактовок права. Во все времена человечество верит в добро, правду, справедливость, нравственность и право, это неделимые вечные ценности. Сознание человека дает исходные идеи права. Только идея нравственного добра близка идее права. Так объединяет право и нравственность добрая воля, которая представляет собой объективную свободу. Практический характер права и нравственности обусловлен бесконечным путем совершенствования жизни. Право всегда означает соразмерность и соответственность отношений. Соотношение создает субъективную и объективную части права. Объективный момент заключается в жизненных условиях, субъективный в доброй воле. Отрицание объективного и субъективного в праве ведет к государственному произволу и пренебрежению к закону частными участниками. Отрицание объективности есть крайность позитивизма, отрицание субъективности есть крайность естественного права. Право это добрая воля, основанная на разуме, направленная на морально благую жизнь всех людей. Здесь цель жизни есть объективное условие, личная воля субъективный, соотношение объективно субъективный моменты. Цель придает воле практический характер, поэтому бессмысленно, как у Канта и др., рассматривать этико правовые вопросы в абстрактной, «чистой» плоскости. Гражданское право отражает совершенствование нравственного и материального состояния человека, поэтому тесно связано с государственным устройством, в котором наиважнейшее место занимает общественная безопасность и забота о нравственном состоянии семьи. Частное право подчиняется объективным нормам природы, которые органически связаны со всеми биологическими и социальными процессами. Нравственность заповедь личной воли, а право, кроме того же, регулирует внешние отношения, вызванные зависимостью людей друг от друга и необходимостью удовлетворения возникающих стремлений. В итоге, право есть волевое осуществление добра297.
А. Фуллье различает два вида познания: экспериментальное и логическое. Экспериментальная этика порождает юриспруденцию, политические и социальные науки. Логический путь ставит дилемму о свободе и необходимости. Сторонники необходимости настаивают на механистичности всех вселенских процессов, враждебности и эгоизме субъектов природы, и, таким образом, отрицают нравственность. Приверженцы всеобщей воли говорят о формальности внешних процессов и фактическом единстве индивидуального разума с трактуемым им общественным разумом. Интеллектуальные, эстетические и моральные столпы идей замыкаются на человеческой личности. Определение доктринальной истины зависит от того, насколько воля осознает свое равенство окружающей рациональной сфере. Добрая воля приводит к свободному соглашению между индивидами, где эгоизм есть фатальность, культ смерти, а свобода есть естественная любовь и добро. Эти два взгляда не равны, потому что отрицание не может быть выше доброй воли, которая есть сущность всего живого и любого позитивного стремления. Практическая польза доброй воли обусловлена ее идеей, от которой происходит, сохраняется и развивается весь биологический мир. Истинное и вечное заключено в способности к неэгоистическим действиям, нравственном единении человечества в свободе, любви и добре298 достигнуто этико правовое обоснование доброй воли в братстве человечества и свободе личности с необходимостью выстраивания в соответствии с этим прогрессивного универсального гражданского закона.