К весне дети вроде подружились. Крепость доломали всей толпой, а на её месте наладили переправу через огромную лужу. Как-то вечером сижу дома рассказ пишу. Слышу звонок. На пороге кавалер собственной персоной. Колька.
Здрас-сьте, а Соня выйдет?
Прогресс на лицо, удивляюсь я. А чего не по мобильному?
У меня мама телефон отобрала. Много играл.
Понятно. Забирай свою даму, если она не против. Но помни, ровно в двенадцать карета превратится в тыкву. Намёк понял?
Вижу не понял. Не знают шахматисты литературной классики. Ну да ладно.
На лето дети разъехались по деревням и бабушкам. И вот поликлиника, очередь, Колька.
Ты что тут делаешь? Тоже на медосмотр?
Не-е-е, вздыхает «тихий мальчик». Я к доктору.
Заболел?
Ага. Я всё лето сюда ходил. На неделю к бабушке а потом сюда.
Что ж тебе так не повезло?
Сначала я горошину в нос засунул, похвастался Колька.
Глубоко? поинтересовался я.
Ага. Почти на палец. Сморкался-сморкался не выходит. Бабушка в крик и меня в поликлинику.
Достали? Или у тебя теперь из носа гороховое дерево вырастет?
Достали, ухмыляется «тихий мальчик». Но через неделю опять привезли.
Опять горошина?
Не-а. Мы с пацанами рогатки делали. Классные получились. «Пробойков» из проволоки белой накрутили и давай стреляться.
Попали, понял я.
Ага. Это всё Вовка. У него рогатка больше всех. И резинка не от трусов, а от велосипеда. Как стрельнул! Прямо мне в глаз.
То есть во второй раз ты не к лору, а к окулисту.
Ага, гордо кивнул Колька.
Дальше что было?
Потом мы с пацанами по грибы пошли. В лес.
И там тебя покусал бешеный медведь?
Нет. Там мы нашли грибы. И на костре их пожарили. Пацанам ничего, они привычные. А меня потом тошнило и живот болел.
Инфекционное отделение, констатировал я. Дальше.
А потом у Вовки день рождения был. Ему батя целых пятьдесят рублей (25 долларов) подарил! У него хороший батя, особенно когда выпьет!
И вы купили
Мороженое, вздохнул Колька. Целый ящик.
Опять к лору?
Ага. Острый тонзиллит!
Молодец, правильно диагноз выучил. А теперь-то что? Грибы, горошина, рогатка?
Не-е-е, хмыкнул Колька. Теперь к травматологу.
Голова отваливается?
Я вчера домой от бабушки приехал. Соскучился по своим, дворовым. Мы на крыши гаражей полезли, я прыгнул. И вот
Колька кивнул на костыли, стоящие рядом со скамейкой.
Так что первого сентября в школу не пойду. Перелом плюсневой кости.
Из кабинета педиатра высунулась медсестра.
Кто на комиссию, проходите!
Мы с Сонькой вскочили. Кроме нас подорвалось ещё полдесятка «комиссионных».
Ну, бывай, говорю я «тихому мальчику». Выздоравливай. И это как нога заживёт, заходи. В шахматы поиграем.
Всё-таки хорошо, что у меня девочка.
Байки детского писателя
Конкуренция в книжном бизнесе
Года два назад дочь наотрез отказалась засыпать под старые читанные-перечитанные сказки, пришлось на ходу сочинять что-то новое. Насочинял на небольшой сборник. И, как водится, принялся стучаться во все издательства в попытке его выпустить.
Отлично, говорят в одном. Но у нас очередь на печать. Приходите в начале 2020 года.
Замечательно, умиляются во втором. Но мы печатаем только проверенных писателей. А вы в их число пока не входите.
Понятно, без опыта работы не берём. Всё как в жизни.
Потрясающе, отвечают из третьего. Но мы не заключаем контракты с иностранцами.
До 1991-го я у них иностранцем не был. А теперь внезапно почувствовал себя этаким мистером Твистером из США. Иностранец
В четвёртом главный редактор молча распахнул шкаф. В нём плотными рядами стояли рукописи. Пожелтевшие листы, пухлые папки.
Я только до второго ряда добрался, пожаловался мне редактор. Некогда читать.
Мегамонстры российского книгопечатания ответили вежливыми письмами, обещали рассмотреть. До сих пор рассматривают.
Я опустил было руки, но неожиданно мне позвонили из белорусского издательства «Звязда».
Отличная книга, обнадёжили они. Но слишком большая. Выбирайте рассказов восемь-десять, и мы издадим их отдельным сборником.
Вечером я плакал и «резал». Мне было искренне жаль вырывать из стройного ряда хоть что-то, но редактор сказал «надо». Значит надо.
Первая детская книга вышла в 2017-м году. И у меня началась странная жизнь. Приглашали в школы, библиотеки, на детские фестивали. Дочь задрала нос. Ходила королевой, особенно после того как папа выступил в актовом зале школы, в которой она училась. Раздавал автографы шумной толпе разнокалиберной детворы. «Сашеньке от автора», «Ксении от автора», «Елисею от Сони, папы и крокодила».
Но это всё предыстория.
В процессе реализации тиража я не раз слышал от директоров некоторых книжных магазинов:
Совсем плохо стали книги продаваться. Приходят, смотрят, а потом в интернете скачивают.
А в других магазинах радостно сообщали:
Разлетаются мгновенно. После вашего выступления заказали двадцать книг в один день ушли. Приходите ещё.
«Странно, думал я. Магазины на соседних улицах. Выступал в школе посередине. Одни хорошо продают, у вторых совсем ничего не получается. Загадка».
А потом загадка разрешилась.
Приехал я как-то в командировку по основной работе в областной город. Зашёл в общество детей-диабетиков.
О, это вы! обрадовалась руководительница общества. А у нас как раз небольшой праздник завтра. Вы же выступите?
Лекцию по диабету прочитать? кисло спросил я.
Лекцию нам и без вас прочитают, отмахнулась руководительница. Вы же детский писатель. Расскажите о своём творчестве. Как вы дошли до такой жизни. У наших-то детей жизнь не очень весёлая, а так хоть развлекутся.
Грех отказываться от такого предложения. Забронировал номер в гостинице, остался.
Только у меня к вам одна просьба, говорит руководительница. Дети после вашего выступления захотят книжку купить. Сколько у вас с собой?
Три, мрачно говорю я.
А детей будет полсотни. Чтоб они не расстраивались, сходите через улицу в наш центральный книжный. Пусть закажут побольше. Скажем, чтоб там покупали. Вам же нетрудно?
Ради детей и любимого издательства мне не трудно. Перехожу улицу. Вот она моя цель. Огромный государственный книжный занимает весь первый этаж жилого здания.
Захожу. Любимый запах, тишина, пустота. За кассой зевает сонная продавщица. В оконное стекло бьётся муха.
Здравствуйте, говорю. У вас книги такого-то есть?
Служительница Гермеса переводит на меня взгляд.
Га-а-аля! Тут книгу спрашивают!
Я уже не молодой человек. Меня нельзя резко пугать. У меня же может инфаркт случится.
Га-а-аля!
Откуда-то из-за стеллажей материализуется Галя.
Вам какая книга нужна?
Такая-то. Сколько у вас есть?
Меня ведут вглубь магазина. Галя роется на стеллаже и из пыльных глубин извлекается на свет помятая обложка знакомой книги.
Вот, есть такая.
А сколько?
Сейчас посмотрю.
Копается дальше.
Вот, ещё одну нашла. Две, выходит. Све-е-ета, посмотри в компьютере, сколько осталось.
Опять я на грани инфаркта. Зачем так кричать?
Две-е-е! отвечает Света.
Будете брать?
Объясняю ситуацию. Я автор. Приехал выступать. Будет полсотни детей. Придут покупать книгу. Надо бы заказать.
Это вам к заведующей, Галя оживляется, в глазах интерес. Пролистывает мою книгу. Это вы сами написали?
С дочерью, киваю я.
Обязательно почитаю, Галя откладывает книгу в сторону.
Приятно, блин.
Идем в каморку к заведующей.
Инна Сергеевна, тут автор. Будет выступать.
В полутемном чуланчике заведующая косплеит Гарри Поттера. Пыль, косая чёлка, очки с толстыми линзами. Только шрама на лбу не хватает. Коряво и неловко объясняю ей что и как.
Выступать? недовольно вздыхает хранительница книжных завалов. Полсотни, говорите?
Может, даже больше. Обещали актовый зал собрать.
И что, вы думаете, после вашего выступления они прямо за этой книжкой ЛОМАНУТСЯ?
По-моему, неудобно было даже Гале.
Не уверен, отвечаю. Но ваш магазин я упомяну.
Ладно, смилостивилась заведующая. Сколько у нас его книг?
Две, охотно подсказала Галя.
Закажи ещё две. Там посмотрим.
Э-э, протянул я, готовясь сказать про полсотни детей.
Я и так сделала, что могла, фыркнула заведующая и скрылась за баррикадами нераспроданных книг.
Галя развела руками.
Вышел из магазина расстроенный. А пока брёл обратно в общество диабетиков, заметил в стене жилого дома дверь, выходящую прямо на улицу. А на двери надпись «Книги». Заглянул. Крошечный частный магазинчик, приветливая девушка. Два стеллажа, сверху ватманы-глобусы, возле кассы россыпь ярких ручек-стёрок. Без надежды повторяю свою историю. Если мне отказал такой большой и солидный государственный магазин, то что ответят эти едва выживающие частники?
Погодите, девушка начала кому-то звонить. Сколько, говорите, детей будет?
Полсотни.
Девушка снова затараторила в трубку.
Какое издательство?
«Звязда».
Ага, у нас с ними есть договор! Замечательно. Хозяин сказал возьмём пока штук тридцать. Только вы обязательно скажите детям, что завтра книжку можно будет у нас купить.
Завтра? Не успеют же привезти.
Успеют. Он сейчас в столице. Сразу и заберёт.
Выступление прошло шумно и весело. Я старался, шутил, строил из себя клоуна. И, мне кажется, дети хотя бы на час забыли, где они находятся.
А через неделю мне позвонили из частного магазина.
Приезжайте к нам ещё, пригласила девушка-продавец. На следующий же день почти все книги скупили. Потом друзьям, приятелям рассказали. Вы же знаете детей. Если у одного есть, то и другому надо. Третий раз заказываем.
Хотел позвонить в большой государственный магазин, спросить у Светы с Галей, получилось ли что-то, но решил не портить себе настроение. Там, наверняка, не получилось.
Но ведь в маленький частный магазинчик ЛОМАНУЛИСЬ.
Как я был Пушкиным
Иногда мне звонит милая девушка, сотрудник издательства, и выдёргивает на мероприятие в какой-нибудь детской библиотеке или школьном актовом зале.
Приезжаем. Зал полон взволнованной и шумной детворы от шести до девяти лет, по периметру бдят строгие учителя. В центр выходит библиотекарь или кто-то из школьного начальства.
Здравствуйте, дети. Вы, конечно, любите читать?
Да-а-а, уныло отвечает поколение планшетов и айфонов.
На задних рядах, кто-то смелый, обычно из самых хулиганистых пацанят отважно тянет:
Не-е-ет!
Я больше люблю эти задние ряды. Они там хотя бы честные.
А каких писателей вы знаете? хитро вопрошает библиотекарь.
И вот тут есть варианты. Если вы в библиотеке имени Пушкина, то робеющая девочка протянет тонкую руку и гордо объявит:
Я знаю Александра Сергеевича Пушкина!
И всё. На этом скорее всего праздник заканчивается. Изредка кто-то пискнет:
Носов! Чуковский!
Но гораздо чаще:
Ну, этот, который про муми-троллей! Я ещё мультик смотрел!
Про Гарри Поттера пишет!
Карлсон!
Если вы в библиотеке имени Маршака, то первым обязательно упомянут Самуила Яковлевича. В библиотеке имени Гоголя назовут Николая Васильевича. Но потом всё по сценарию:
Носов! Успенкий!
Простоквашино!
Но это не страшно. Я в первом классе прочитал «Чингачгука» и гордо козырял знанием Фенимора Купера. А кто написал программную «Каштанку» не помнил напрочь.
А из современных писателей кого вы знаете? продолжает пытать библиотекарь.
Тут дети совсем зависают. Современных писателей они не знают. Точнее, для них все писатели старше тридцати, это уже ровесники Гомера и Шекспира.
Объявляют меня, и я несу в детские массы терновый венец «современного писателя». Ребятня смеётся, задаёт вопросы. Но в финале история повторяется.
Дети, улыбаясь, вопрошает библиотекарь. Кто к нам сегодня приходил?
И дети хором:
Марша-а-ак! Пу-у-ушкин!
Приятно чувствовать себя в одном ряду с классиками.
А недавно один из родителей обрадовал.
Сидим с малолетним соавтором в известной американской забегаловке, организмы травим и обсуждаем новый рассказ. Соавтор травится так, что за ушами трещит, больше чавкает, чем в обсуждении участвует. Лучше бы котлету дома так поглощала.
А у кассы стоит серьёзный парень лет шести с папой. Натуральный такой Папа. То есть кило сто пятьдесят, барсетка, жвачка. И от смартфона взгляда не отрывает. Видимо, котировки акций просматривает или мемы на Пикабу. Младшему скучно стоять в очереди, и он разглядывает зал. Увидел меня заулыбался. Дергает отца за рукав.
Пап, пап, смотри.
Угу, отвечает родитель, не отрываясь от котировок (или мемов).
Па-а-ап, ну смотри!
Родитель с недовольной миной отрывается от экрана.
Ну чего тебе?
Па-а-ап, смотри, вон там сидит писатель! К нам приходил в школу.
Ага, то-то я думаю, что у парнишки лицо знакомое.
Какой ещё писатель? фыркает родитель.
Ну этот Который про девочку пишет. Я забыл.
Соавтор слышит диалог краем уха и раздувается от гордости. Картонную корону набекрень, лицо салфеткой от кетчупа вытерла прынцесса самая настоящая.
Папа лениво оглядывает меня и, совершенно не стесняясь того, что я слышу каждое слово, выдаёт:
Что за писатель?
Я тебе рассказывал. Книжка у него. Про крокодила.
На лице отца отражается мучительная работа мысли.
Про крокодила? Успенский, что ли?
Блин, неужели я настолько плохо выгляжу?
Под контролем
Как я уже рассказывал, после того как белорусское издательство «Звязда» начало выпуск моих книг из детской серии, меня стали приглашать на выступления в школы и библиотеки.
Каждый раз идёшь волнуешься. В зале тридцать, шестьдесят, а то и больше сотни детей. Все разные, всех надо увлечь, заинтересовать. Искренне сочувствую учителям. Я бы не смог так каждый день.
На презентацию обычно приезжает сотрудник издательства с нераспечатанной пачкой книг, тут же продаёт, я ставлю автограф, и очередной счастливый читатель убегает к одноклассникам хвастаться. Одноклассники начинают завидовать и тоже бегут покупать. Кому-то не досталось слёзы, обиды или гордое «я вообще книг не читаю».
Недавно после презентации подходит один серьёзный товарищ лет семи-восьми и протягивает мне что-то на ладони.
У меня, говорит, сейчас денег нет. Но вот, зуб шатался. Я его шатал, шатал, вырвал, короче. Давайте так я вам зуб, а вы мне книжку.
Зачем, спрашиваю, мне твой зуб?
Вы его под подушку положите, не дрогнув, ответил малолетний бизнесмен. Вам фея ночью денежку принесёт.
От зуба я отказался, а книжку подарил просто так, за мужество. Только попросил никому не рассказывать. А то потянутся сейчас бизнесмены с вырванными зубами. Хорошо, если со своими.
В следующий раз перед выступлением библиотекарь решила устроить небольшой конкурс. Мол, предоставить писателю уже «раскачанную» аудиторию. Предложила детям игру. Она выбирает героя сказок с именем из двух слов. Говорит первое, а дети второе. Кто первый тот молодец.
И началось.
Кощей?
Детская многоголосица:
Бессмертный!
Библиотекарь:
Иванушка?
Дети:
Дурачок.
Чудо?
Юдо.
Трусливый?
Лев!
Железный?
И тут хором, с редкостным единодушием:
Человек!!!
Библиотекарь:
Я вообще Железного Дровосека загадала, но, видимо, это уже неактуально.
А недавно обрадовали взрослые. Собирался на выступление в одну школу. Дня за три звонят с незнакомого номера. Строгий женский голос. Причём голос такого типа, что я даже привстал и где-то в мозжечке закрутилось тоскливое: «Гушинец, дневник на стол и завтра родителей к директору!»
Здравствуйте, вы в пятницу в школе выступаете?
Да, говорю. Кажется, я.
А не могли бы вы нам предварительно на почту скинуть текст выступления?
Так нет у меня текста, отвечаю. Несколько стартовых тезисов, а дальше сплошная импровизация.
М-м, расстроился голос. Может, мы с вами заранее согласуем, что вы будете говорить?