Привели Баруха.
Назови мне свое имя.
Барух, о лучезарный.
Ты сейчас уподобился собаке, лижущей у себя под хвостом. Говори просто.
Барух с почтением склонил голову. Марван продолжал.
Ты был в передовой тысяче. Ты видел, как сражались сакалибы. Что о них скажешь?
Это мужественные воины, презирающие смерть. Ты видел, как сражался сакалиб. Каждый из них стоит нескольких. Когда твои воины сожгли их селение, то старики, дети и жёны сгорели заживо, а сами воины бросились в воду и утопились.
Странное поведение. Мне кажется, что мы можем намучиться с этими пленными. Ну а теперь скажи мне, чем тебе не угодил Саадет ибн Юсуф, что ты захотел его гибели?
Я не хотел гибели Саадета, я хотел спасти твою драгоценную жизнь.
Не юли, говори правду. Или Саадет был тебе опасен, или тебе что-то было нужно, но Саадет тебе мешал. Для Саадет ибн Юсуфа ты слишком ничтожен, чтобы опасаться тебя, значит, что-то тебе нужно было от него. Что?
Я просил у него рабов из полона.
И только это? Марван с презрением усмехнулся. Ты ничтожный, но ловкий человек. Ты можешь быть сухим во время дождя, когда над тобой из укрытия ничего нет.
Барух удивленно поднял брови.
Ты очень здорово вертишься между струйками дождя. И ты можешь быть полезен в будущем. Я дарю тебе тридцать, нет двадцать семей из полона Саадет ибн Юсуфа. А остальных отдайте его детям. Газван ибн Джабаль поможет тебе.
Великодушный, а можно я сам отберу рабов?
Хорошо, согласился Марван и, махнув рукой, прогнал Баруха.
Глава 3
(737 г. от Р.Х.)
Людота потерял счёт дням в этом монотонном пути. Но и этот однообразный путь принёс уже немало бед. Не стало несмышленышей Невеи. Испепеляющая жара днём, отсутствие воды и еды, прохладные ночи сказали свое слово: один за другим заболели малыши. И как не ухаживали за ними Невея и Млава, в течение двух дней они умерли. За время пути все похудели и устали, а Невея, убитая горем, совсем почернела, но даже это не спасло её от следующей беды.
Спустя два дня после потери малышей нескончаемый обоз пленников догнал отряд арабов, и они начали у всех отбирать скот. У одних скот просто угоняли, а корову Людоты здесь же недалеко прирезали и освежевали себе на прокорм. Русава со слезами смотрела, как отбирали кормилицу. Недалеко на своей лошади сидел пожилой араб и молча смотрел на воинов, зарезавших животное.
Он как-то сблизился с семьёй Людоты, на остановках вечером часто сидел около Русавы и, улыбаясь, смотрел на её игры. В течение дня, сопровождая пленных, араб на своей лошади ехал недалеко от телеги Людоты и часто перекидывался словами с Деяном. Деян, общаясь с арабом, нахватался арабских слов и как-то начал изъясняться с ним. Деян узнал, что его зовут Рахим ибн Назир. У него тоже есть дочь, такого же возраста, как и Русава. Он не воин, он бедный пастух. Его забрали в поход, обещая по его окончании в качестве вознаграждения дать коня.
Еда заканчивалась, теперь не стало и молока, хотя от такого пути, когда остановки были только ночью, и животные могли питаться только в это время суток, корова с каждым днём давала молока всё меньше и меньше.
Все, не произнеся не слова, стояли и смотрели, как арабы разделили куски мяса коровы, разложили по своим сумкам. Среди телег сновали конные арабы, забирая скот. Один из арабов подъехал сзади к Невеи, схватил её за талию, положил поперёк седла и под улюлюканье арабов увез её. Рахим попытался остановить похитителя, но другие арабы обступили со всех сторон лошадь Рахима, и что-то пригрозив, умчались вслед. У Рахима поникли плечи, и он тронул свою лошадь и уехал.
Как только на востоке заалела заря, Людоту осторожно тронул за руку Деян:
Людота, смотри.
Между остановившихся телег вёл на поводу свою лошадь Рахим и под руку поддерживал Невею, которая еле шла. Млава ахнула и поспешила навстречу:
Невея, что с тобой?
Ой, Млава, нутро всё болит. Ссильничали меня, проклятые. И не девка вроде, а кровь идёт. Унять бы её. Плохо мне, Млава. Прилечь бы.
Невею аккуратно уложили в телегу. Она закрыла глаза, и только временами сквозь сжатые зубы раздавался еле слышный стон.
Млава начала хлопотать возле Невеи, а остальные отошли от телеги. Рахим сел на свою лошадь и ускакал.
К середине дня Невея совсем обессилила.
Млава, подойди ко мне. Знать не суждено мне Помру видать скоро. Станяту не бросайте, нет у него больше никого. Солнце вон темнеет, скоро корову доить
О чём это она? спросил Деян.
Уймись, бредит она, отходит видать.
Маманя, не умира-а-ай! заплакал Станята.
Людота стиснул зубы и прижал мальчика к себе. К вечеру Невея умерла. Вот ещё упала на землю и растворилась в ней одна капля жизни из большого котла арабского полона. Арабы не разрешили остановиться, и похоронили Невею, только когда все остановились на ночевку.
Вечером из-за недостатка продуктов сварили немного каши.
И тризну справить нечем, пробормотал Людота.
Станята и Русава похудели очень сильно, но, уже понимая всю сложность положения, стойко переносили все тяготы дороги.
И опять дорога: выжженные солнцем стебли травы высотой чуть ли не в человеческий рост, а иногда и выше, или, наоборот, жухлая от солнца трава, поникшая к земле, овраги, через которые нужно перебираться, редко встречающиеся, одиноко стоящие деревья и кусты, пересохшие речушки и глубокие реки, через которые нужно переходить в брод, бугорки и широкие балки И всюду степь, степь, степь
* * *
Барух с Газваном ибн Джабалем и с сотней всадников подъехали к обрывистому берегу реки. Обоз с пленными начинал переправляться через реку. К Газвану ибн Джабалю подскакал тысячник охраны обоза.
Где пленные Саадет ибн Юсуфа?
Скоро подойдут.
Всех проведёшь мимо нас.
Слушаюсь, и араб ускакал.
Барух скорее почувствовал, чем узнал в этом измождённом, с колодкой на шее человеке Людоту, и чтоб развеять свои сомнения подъехал к телеге и обратился к нему по-славянски:
Как твоё имя, уважаемый?
Какой же я уважаемый, если я в колодках?
Уж больно ты сказал горбоносый человек и замялся, подбирая нужное слово, чтобы не обострять разговор, злой был.
А разве я пришел к аравам и пытался вломиться в их дом? Я их не звал.
Зачем сердиться? Все живы, твоя семья рядом.
А я смотрю, ты жидовин, а что с аравами снюхался?
Я бедный еврей Барух, вздохнул Барух. Раньше жил у ромеев. Но сейчас меня наняли арабы, чтобы я был тут них толмачом. По своим торговым делам мне со многими народами пришлось сталкиваться, много языков изучить. Но из-за войны торговля пришла в упадок, а надо как-то жить. Ты не ответил мне на мой вопрос.
Людота промолчал, а потом спросил:
А как наш язык выучил?
Пришлось. Торговал в Македонии, к полянам ездил, у поморян даже был. И всё-таки, как твоё имя?
Людотой всегда называли меня.
В это время телегу несколько раз качнуло, и колодка надавила на потёртую шею. Людота скривился от неприятной боли. Это заметил Барух и добавил:
Я могу поговорить с почтенным Саадет ибн Юсуфом, чтобы с тебя сняли колодку, если ты пообещаешь вести себя смирно. Вот когда, наконец, доедем, точно так же будешь работать. Везде люди живут.
А долго ещё ехать?
Дней сорок, а может и больше.
Одно жить на родине, другое на чужбине, помолчав, продолжил Людота. Вот ты, Барух, почему не уехал опять к ромеям?
Не всё так просто. Но ведь и арабам нужны люди, скажем так, с разными задатками и способностями.
А какие у тебя задатки и способности, кроме знаний различных языков, что ты аравам стал нужен?
Умение находить нужное решение в нужный момент.
Непонятно ты изъяснился, Барух.
Ничего не ответил Барух, только снисходительно улыбнулся.
И ещё я не пойму: много пленных вон бредёт, конца и края не видно, а ты всё нами интересуешься. Что тебе от нас надо?
Ты и твоя семья сейчас являетесь собственностью эмира Саадет ибн Юсуфа. Я хочу выкупить вас.
А зачем мы тебе?
Я смотрю: вон в телеге инструмент кузнеца лежит. Ты же кузнец?
Коваль я.
Мне понравилось, как ты сковал свой меч.
А где он?
У почтенного Саадет ибн Юсуфа. Так вот, я хочу, чтобы ты сковал мне сто таких мечей. Как раз по 20 мечей за каждого, и тогда я вас всех отпущу на волю.
Деян решил вмешаться:
Ничего не получится. Такой меч мы полгода делали, а сто мечей мы лет пятьдесят делать будем, столько не проживём.
Барух повернулся к Деяну:
А ты что, кузнец, что можешь сроки устанавливать?
Людота удивленно посмотрел на Деяна:
Ты не встревай. Он гравировку на мече очень хорошо делает, пояснил Людота Баруху. Я так не смогу, да и помощник он мне. Такой меч сделать невозможно, продолжил Людота. Он таким получается, когда его кует свободный человек, а не раб. В него должна войти частица духа свободного человека.
А ты чувствуй себя свободным, ведь свободу обретешь после изготовления мечей. Я обещаю.
Людота усмехнулся:
Давай на тебя колодку нацепим, и чувствуй себя свободным.
Барух еле сдержался, прошептав про себя:
Дерзкий раб.
И ты выкупи нас вначале у своего Юсуфа.
У Саадет ибн Юсуфа, поправил Барух и улыбнулся, довольный тем, что они все уже его рабы.
Во-во, у него, Людота заметил улыбку Баруха, догадался, что он что-то скрывает, и продолжил: И ты слышал, что сказал мой брат? Столько сделать невозможно.
А сколько возможно?
А-а, пустой разговор, махнул рукой Людота.
А ты всё-таки подумай, и, ударив пятками коня, Барух покинул славян.
Подъехав к Газвану ибн Джабалю, он кивнул в сторону Людоты:
Эти будут первые из двадцати, а остальных, на усмотрение воинов.
Газван ибн Джабаль подозвал тысячника охраны славян и кратко передал приказание Марвана ибн Мухаммеда.
Из пыли, из-за движущихся телег к Людоте подошел Богуш.
Будьте здравы!
Живи и ты, Богуш. Ты куда пропал?
Лошадь пала. Пристроились там к одним. Здесь недалеко. Ты всё в колодке?
Людота в ответ только усмехнулся.
Что-то Невеи не видно.
Умерла она, Людота рассказал, что случилось с Невеей.
Богуш мотнул головой.
Да-а. Страдают люди. Погибло много. После каждой ночи оставляем могилы, да и коней много потеряли, сколько телег на дрова сожгли!
Немного помолчал и добавил:
Слушай, Людота, спасаться надо. Я уже с многими поговорил, готовы на всё. Воеводу Драговиста встретил. Вокруг него народ собирается.
Драговиста? обрадовался Людота.
Раненый он, но духом жив. Как доедем до места, вооружимся. Тысячи четыре, а может и больше, можем выставить, а это сила. Будем пробиваться к ромеям. Они враги аравов, помогут. И ты должен помочь, оружие нужно.
Для оружия металл нужен, а где взять? А ты уверен, что нас всех в одном месте поселят? А если врозь? и, помолчав, добавил: Если выживем
Металл достанем, нам бы только начать, а там у аравов отнимем.
Опять наступает утро, опять нескончаемая дорога, пыль, скрип не смазанных колёс, ржание лошадей, голодные глаза детей и усталые, тревожные глаза жены. У Людоты иногда возникала отчаянная мысль: с помощью Деяна сбить колодку, благо инструмент был в телеге, но регулярно проезжающие арабы смотрели за порядком среди северян и такие своеволия жестоко наказывали, не щадя и семьи нарушителей. Поэтому, тревожась за жену и дочь, Людота и не мог себе позволить реализовать эту мысль.
Местность, по которой шли северяне, начала изменяться. Почти совсем не стало травы. Местами земля ярко блестела на солнце, словно припорошена инеем. Деян сбегал к такому месту и, вернувшись, сообщил:
Представляете, это обыкновенная соль.
У Людоты возникла мысль, что над этим местом тяготеет проклятие. Но сразу же возникла и другая: чем кормить коня? Конь за время пути очень отощал: под кожей ясно проступали кости рёбер. Он уже с натугой тянул телегу. Деян, жалея его, когда поблизости не было арабов, останавливался и давал коню немного отдохнуть и собраться силами.
Ближе к вечеру подъехал Рахим и что-то прокричал Деяну.
Говорит, что скоро солончаки кончатся, и надо ехать скорее, чтобы до темноты успеть.
Ты уже хорошо понимаешь их говор, pаметил Людота.
Да так, с пятое на десятое. Иногда просто догадываюсь.
Солончаки вскоре закончились, но степь была также безжизненна. Вечером остановились у россыпи камней рядом с бегущим среди них ручьем. Рахим сбросил с лошади несколько котомок. В одной из них был овес для коня, чему Деян очень обрадовался. Из другой он достал кусок мяса и белого зерна. Такого зерна никто ещё не видел. Из третьей котомки он достал сухого навоза и быстро развёл костёр, подбрасывая его в огонь. Откуда Рахим всё это взял, было для всех загадкой, но уже на костре варилось что-то съедобное, расточая вкусный запах различных специй, и поэтому соседи завистливо поглядывали в их сторону.
Неплохой мужик оказался Рахим. cказал Людота Деяну. А всё из-за крынки молока, что дала ему Русава. Добро всегда порождает добро. И только люди, не имеющие совести и чести, не отвечают добром на добро. А как им ответить, если душа у них черства?
Деян, кивнув, согласился.
Но хорошее и плохое идут рядом рука об руку, также как любовь и ненависть, радость и горе, жизнь и смерть. Рано утром Людота проснулся, услышав крик Русавы.
Это был даже не крик, а скорее испуганный визг, от которого проснулись и соседи. Млава и Деян бросились к Русаве, и Деян принес на руках плачущую Русаву.
Та-ам Зме-е-я Укуси-и-ла, cквозь плач произнесла Русава.
Куда? похолодел Людота. Млава вскрикнула и начала осматривать Русаву при неярких бликах тлеющих углей. Ничего разглядеть было нельзя.
Деян, сбивай колодку! крикнул Людота.
Деян во тьме нащупал молоток и пробойник, и, приловчившись к замку на колодке Людоты, несколькими ударами освободил его. Людота за отсутствием топора с яростью молотком разбивал колодку. От нее отлетали щепки, и Людота бросал их на угли костра. Деян наклонился и начал его раздувать. Щепки задымились и вспыхнули. В свете костра на ноге Русавы выше щиколотки виднелись две точки от укуса змеи. Людота бросил пробойник в костер, а сам нагнулся и начал высасывать яд из ранок.
Русава начала вдруг тяжело дышать, как будто ей не хватало воздуха. Людота взял щипцами раскаленную до красна железку и прислонил ее к ранкам Русавы. Русава опять громко завизжала от боли. Сразу запахло жжёным мясом.
Не знаю, успели ли? покачал головой Людота.
Русава вся обмякла. Млава начала растирать ее лицо водой, но это Русаве не помогло.
Горячая вся, глаза Млавы источали невыносимую скорбь.
К утру Русава потеряла сознание. Утром подъехал Рахим. Узнав о произошедшем, он захлопотал, достал какие-то мази, но рассмотрев на опухшей ноге у Русавы остатки ранки от укуса змеи, которые почти спрятались в ожоге, покачал головой и начал их убирать. Деян его спросил что-то. Он ответил, и Деян поник головой:
Надежды нет.
У Людоты перехватило дыхание от услышанной вести, а Млава закричала:
Как нет? Что ты говоришь-то? и после этого зарыдала. Доня моя, донюшко-о-о
Но что значит проблема какого-то муравья или букашки, находящихся на дороге, по которой идет путник? Как путник не замечает муравья на дороге, так и арабам не было дела до горя каких-то людей, ставших рабами. В Писании сказано: обращайтесь к врачам, ибо они мудрецы. Но какие могут быть врачи в то далёкое время, тем более среди пленённых людей, убитых одним общим горем горем потери свободы.
Утром Барух с охранниками-арабами опять подъехал к Людоте. Людота шёл за телегой и прижимал к груди бесчувственное тело дочери. Охранник, увидев, что Людота без колодки, поднял плеть, но Барух остановил его.
Что случилось, Людота?
Добрые люди вначале здороваются.
Барух стиснул зубы и подумал, что трудно ему будет с этим рабом, но произнёс другое: