И когда он будет готов?
Барух вспомнил про заказ кадия и покрылся холодным потом:
Я думаю, что через месяц меч будет готов.
Хитришь, Барух. Я тебе даю десять дней. Через десять дней ты принесёшь мне меч. На нём должно быть выгравировано: «Во имя Бога, благого и милосердного!» А если меча не будет, то я заберу у тебя сакалиба. Ну а тебя, здесь эмир усмехнулся, я щедро награжу. У Ясира аль-Кабира от старости умер в гареме евнух. Я думаю, что твоя кандидатура подойдёт. Ты будешь очень счастлив. Ты будешь лицезреть жён самого Ясира аль-Кабира. Согласись, ведь не каждому дано видеть жён великого эмира?
От такой милости Барух побледнел лицом и неожиданно замочил свои шаровары.
Смилуйся, о милостивый Газван ибн Джабаль
Газван ибн Джабаль надменно усмехнулся, повернул коня и напоследок повторил:
Через десять дней и на мече должно быть «Во имя Бога, благого и милосердного!»
Воистину не знаешь, что лучше: дружба и покровительство власть держащих или держаться от них подальше, пробормотал себе под нос Барух, провожая взглядом свиту Газвана ибн Джабаля. И что же делать? Хотя одну мысль он мне подбросил.
Барух зашел в дом, поменял штаны, захватил двоих вооружённых слуг и направился к кузнице.
Станята заметил Баруха с крыши и вбежал в кузню:
Он идёт и не один
Людота быстро спрятал кинжалы, а Деян результаты своей работы, и оба достали заготовки для изготовления следующего меча.
Барух почти никогда не заходил в кузницу, но в этот раз зашёл. Слуги молча стояли за спиной хозяина. Людота и Деян выжидательно на него смотрели, а из-за спины Деяна выглядывал Станята.
Мне надо, чтобы один меч был сделан через восемь дней, и на нём была надпись «Во имя Бога, благого и милосердного!», а второй меч должен быть сделан через четырнадцать дней, и на нем была надпись «Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед посланник Аллаха».
Это невозможно, ведь ты знаешь, что меч можно сделать Начал Людота.
Я не договорил, прервал его Барух. Если мечи не будут готовы в назначенный срок, то вот его, он кивнул в сторону Станяты, я продам в гарем одного из эмиров, и его там сделают евнухом. А может еще и тебя, он перевёл взгляд на Деяна.
Людота с нарастающей яростью начал вставать. Барух властно взглянул на него и повторил:
Я сказал через восемь и четырнадцать. Если сделаете, то ваш долг будет не восемьдесят, а семьдесят мечей.
Барух повернулся и вышел из кузницы. По дороге в дом он подумал: «А после этого, если не будут делать мечи, закую в колодки. К тому времени у меня будет достаточно денег, чтобы опять начать торговать».
Ну что будем делать? Спросил Деян после ухода Баруха.
Придётся отдать тот меч, о котором он не знает. Через три дня он будет готов, и ты дня за два нанесёшь надпись. А другой меч будет готов дней через десять. Так что успеем. Но я думаю, что теперь он нас будет заставлять работать в таком режиме. Ты прав, Деян, надо готовиться к побегу, а для этого надо подкопить денег. Ты что делаешь из монет, Деян?
Браслет для Зайнаб.
Людота понимающе кивнул головой:
А как же возвращение домой?..
А мы её с собой возьмём.
И она согласиться поехать на чужбину?
Не знаю. А что здесь её ждёт? Такая же рабыня, как и мы.
Все опять занялись делом, от которого их оторвал приход Баруха: Людота полировал лезвия кинжалов, а Деян делал свой браслет. Чем больше полировал свой кинжал Людота, тем чаще он поглядывал на лезвие, и тем удивлённее становилось у него лицо.
Смотри, Деян.
Деян и Станята подошли к Людоте и склонились над кинжалом. На лезвии кинжала пряди волокон металла сплелись так, что на темно-буром с золотистым отливом фоне очерчивали контуры человека. Этот человек как бы стремился навстречу ветру, руки этого человека были откинуты назад и напоминали крылья. Волосы тоже развивались, и казалось, что человек летит против ветра на фоне заката.
На Русаву похожа, заметил Станята.
И правда! удивился Деян.
Людота ничего не сказал. Он просто поцеловал клинок и прижал его к груди.
Братко, я сделаю для него ножны и отделаю их серебром.
Хорошо, Деян.
И опять побежал день за днём. Особенно быстро они бегут, когда весь день занят работой. Как обычно Людота и Деян ковали мечи и втайне от Баруха различные изделия на продажу, которые было очень трудно делать из-за ограниченного количества металла, и им приходилось как-то изощряться. Поэтому изделий на продажу было немного, но они были высокого качества, и их быстро скупали перекупщики, с которыми Деян наладил контакт. Деньги от продажи опять шли на покупку продуктов, и часть их откладывалась, чтобы обеспечить возвращение домой. С Зайнаб Деян после этого виделся всего раза два: то он был занят, то она не могла прийти. По вечерам Людота полировал мечи и кинжалы, а Деян доделывал свой браслет.
Уже как-то сложилось, что перед тем как ложиться спать Станята просил показать Русаву. Людота доставал спрятанный кинжал, и все смотрели на его лезвие, и каждый в это время вспоминал что-то своё.
На втором кинжале узор из сплошных изогнутых линий, сплетавшихся в пряди, не образовывал никаких изображений, и его решили продать. Покупателя на кинжал обещался найти Деян в следующее посещение базара.
Всегда всё когда-то заканчивается, вот и наступил тот день, когда Деян закончил делать браслет.
Братко, посмотри, Деян положил на стол готовый браслет.
Браслет был изготовлен из серебряных пластин, скреплённых между собой. Людота взял его в руки, повертел и спросил:
У Зайнаб такая маленькая ладонь? Этот браслет только разве вот Станята оденет.
Деян улыбнулся и забрал у Людоты браслет:
Вот смотри, видишь на этом звене какой орнамент? Вот на это звено и дави вот так, Деян надавил на звено браслета, и браслет открылся, и теперь его можно было надеть на руку и Людоте.
А закрывается вот так, Деян опять соединил звенья.
Людота опять взял его и долго-долго рассматривал.
Да, Деян. У тебя действительно светлая голова и чудные руки. Я бы так не додумался. Тебе бы не со мной мечи ковать, а такие вот изумительные штуки делать. Я всё равно не могу понять, как ты смог скрепить между собой звенья браслета. Это очень тонкая работа, Людота восхищённо покачал головой и отдал браслет Деяну. Сделай мне такой же.
И мне, Деян, и мне!.. радостно завопил Станята.
Хорошо, но надо еще серебряных монет.
Вот кинжал продадим. Я думаю, на всё хватит.
С Русавой? встревожился Станята.
Нет, другой.
Ладно, сделаю, а пока я к Зайнаб схожу.
Деян взял браслет и спрятал его под рубаху. Солнце уже приближалось к горизонту, и он хотел подарить браслет при свете дня. Он как всегда осторожно спрыгнул в соседский сад и начал пробираться между кустов и деревьев к месту, где они всегда встречались с Зайнаб.
Как всегда она ждала его на небольшой поляне, окружённой со всех сторон цветущими кустами жасмина. Она сидела в густой траве и испуганно обернулась, услышав шорох. Но увидев знакомое лицо, улыбнулась и посторонилась, освобождая место около себя:
Здратуй, попыталась она поздороваться на родном языке Деяна.
Услышав это, Деян тоже улыбнулся и, поправляя её, медленно произнёс:
Здравствуй.
Зайнаб попыталась повторить, но у неё не получилось, и она засмущалась.
Ты смотри, что я тебе принёс, Деян достал из-за пазухи браслет и надел его на руку Зайнаб.
Это мне? Зайнаб радостно взвизгнула и сразу же испуганно прикрыла рот рукой. Потом долго любовалась браслетом, поворачивая руку так и эдак.
Какой ты хороший, Деян. Мне ещё никто не дарил подарков. А это такой дорогой подарок, и Зайнаб прислонилась к груди Деяна.
Деян нежно обнял девушку. Ему было приятно и необычно сладко от её близости. Вдруг дыхание Зайнаб участилось, и Деян почувствовал, как Зайнаб задрожала, и он услышал её прерывистый голос:
Деян, я хочу быть только твоей. Я ещё не знала мужчин. И этот муж, такой старый и противный Умоляю, Деян, возьми меня
Деян растерялся и покраснел:
У меня тоже никого не было Я не знаю
Но молодость берет своё, и что должно было случиться случилось
Уже давно стемнело. Деян нежно держал Зайнаб за тонкую, нежную руку, ещё не веря, что это сокровище принадлежит ему.
Деян, мне пора. Меня, наверное, уже ищут. Я завтра приду. Ты придёшь?
Деян утвердительно кивнул головой, но поняв, что в темноте она может этого не увидеть, произнес:
Обязательно вырвусь. Я буду тебя ждать здесь.
И двое влюблённых покинули друг друга. После того, как полянка опустела, из-за кустов вышла женская фигура и долго смотрела вслед Зайнаб и Деяну.
Глава 6
(738 г. от Р.Х.)
Этот день Барух будет вспоминать не один раз. Уже утром, будучи ещё в постели, его разбудил слуга:
Пожаловал достопочтимый кадий Назир аль-Дахман.
Барух быстро накинул халат и поспешил в гостиную. Не успел он обменяться приветствиями с судьёй, как тот же слуга объявил:
Сосед Бек-Дели эль Каддад просит принять его.
Меняла не вошёл, а вбежал в комнату и с порога возмущённо завопил:
Уважаемый Барух, я требую справедливости и наказания твоего дерзкого раба. Этот твой молодой сакалиб оскорбил меня. Уважаемый кадий! он обратился к судье. Ты хранитель наших законов. Что заслуживает подлый раб в этом случае?
В данном случае хозяин раба должен возместить пострадавшей стороне стоимость трех рабов или отдать провинившегося раба пострадавшей стороне, здесь Назир аль-Дахман еле сдержал злорадную улыбку. Если раб передаётся пострадавшей стороне, то пострадавшая сторона, в данном случае Бек-Дели эль Каддад, может наказать его по своему усмотрению, но ни в коем случае не лишать жизни. Пострадавшая сторона обязана сделать выбор: согласиться на денежную компенсацию или забрать раба.
В голове у Баруха завертелся круговорот мыслей. Ему было жалко отдавать деньги. Если Деяна заберут, то кто будет гравировать надписи на клинках мечей?
А что он сделал?
Вчера вечером сидел в моем саду с моей младшей женой, разговаривал с ней и подарил ей серебряный браслет.
Барух был озадачен этим известием:
Он разговаривал с ней по-арабски?
Да, как мы с тобой.
Барух еще более изумился. Почему Деян разговаривал на арабском языке? Откуда у него серебряный браслет? А может это был всё-таки не он?
Добродетельный мой сосед, обратился Барух к Бек-Дели, а ты уверен, что это был мой раб? А может быть, это был кто-то другой? Давайте я приведу моего раба, и узнаем. Барух хлопнул в ладони и прибежавшему слуге дал указание привести Деяна.
Появившегося Деяна обступили вооружённые слуги Баруха и Бек-Дели эль Каддада.
Барух обратился к нему по-арабски:
Скажи, Деян, откуда у тебя серебряный браслет?
Деян молча смотрел на Баруха, как бы не понимая его.
Зачем ты лазил в сад почтенного Бек-Дели эль Каддада? Ты общался с его женой? Барух внимательно вгляделся в лицо своего раба. У Деяна не дрогнула ни одна мышца.
Сдаётся мне, уважаемый сосед, что ты всё-таки ошибся. Вот видишь, он ничего не понимает по-арабски, и откуда у сакалиба серебро?..
Но их вместе видела моя старшая жена, и они говорили между собой.
Позвольте мне, вмешался Назир аль-Дахман. Закон гласит, что раб, залезший в чужой гарем, подлежит кастрации, и это осуществляет пострадавшая сторона.
Услышав это, Деян не сдержался и с испугом взглянул на кадия.
Ну вот, заулыбался кадий, он всё понял.
Бек-Дели злорадно улыбнулся:
Устами справедливого кадия говорит сам всевышний.
Но позволь, достопочтенный Назир аль-Дахман, сорвётся твой заказ, да и другие будут под угрозой срыва. Я готов заплатить штраф как за трех рабов
Это уже твои проблемы. Закон суров, но это закон. Найди себе гравировщика и заплати ему. А сакалиба придётся отдать Бек-Дели.
Услышав это, меняла просиял:
Свяжите его.
Слуги менялы набросились на упирающегося Деяна, связали его и увели.
Ты конечно понимаешь, что происшедшее никак не должно отразиться на сроках моего заказа? презрительно поджал губы кадий, а затем повернулся и вышел.
У Баруха от надвигающейся беды подкосились ноги. И всё-таки его терзала одна мысль: «Где сакалиб взял серебро?..» От другой мысли у Баруха похолодело всё внутри: «А вдруг серебро украли у меня?»
Он быстро пошел в соседнюю комнату и снял замок с сундука, где хранились все его деньги, и начал их пересчитывать.
Станята кубарем слетел с крыши кузницы:
Дядько Людота, там Деяна связанного повели
Куда повели?
Не знаю. Может он знает? Станята как обычно так называл Баруха.
Наскоро вытерев руки, и как был в фартуке на голое тело, Людота быстрым шагом пошёл к Баруху, а Станята побежал следом. Оттолкнув преградивших ему путь слуг Баруха, Людота начал искать хозяина в его доме и застал его, считающим свои деньги у открытого сундука. Увидев входящего Людоту, Барух прикрыл крышку сундука, но не успел его запереть, так как Людота быстро подскочил к нему и схватил за горло:
Ты куда Деяна дел, пёс смердячий?
Пальцы Людоты больно давили на горло Баруха, и ему очень трудно было говорить, но он всё-таки попытался это сделать:
Как ты смеешь? Ты, мой раб Да я тебя Отпусти
Говори, а не то Людота ещё сильнее сдавил горло Баруха.
Он мой раб, что хочу Слуги, помогите Барух захрипел и потерял сознание.
На крик хозяина вбежали двое тщедушных слуг, но что они могли сделать против Людоты? По сравнению с ними он был просто великаном.
Людота повернулся к ним:
Говорите, где Деян.
Слуги что-то залепетали, но Людота ничего не понял и в ярости пошёл прямо на них. Испугавшись, они попятились, а затем стремглав выбежали из дома. Людота даже не заметил, что Станята в доме задержался.
Людота зашёл в кузницу, быстро переоделся и достал кинжалы. Он не знал, что делать дальше, но решил, что вооружившись на крайний случай, он ещё раз допросит Баруха. Людота вышел из кузницы и услышал из-за забора тонкий девичий голос:
Станат, Лудот, Станат, Лудот
Людота с разбега взобрался на глиняный забор и увидел испуганное девичье лицо.
Там, Лудот, там, Деян, слушай, Деян увидев Людоту, бессвязно повторяла она, показывая рукой в сторону дома соседа Баруха.
Людота спрыгнул в сад и поспешил вслед за Зайнаб, которая показывала ему дорогу.
У самого входа в дом со стороны сада Зайнаб остановилась и, стараясь говорить тихо, стала объяснять что-то Людоте. Ничего не понимая, Людота молча отстранил с пути Зайнаб и тихо вошёл в дом. Дойдя до поворота коридора, он остановился и осторожно выглянул. У закрытой двери на скамейке сидел крепкий по арабским меркам человек, вооружённый мечом, но по сравнению с Людотой он казался подростком. Зайнаб тронула Людоту за плечо и показала на дверь. У неё из глаз текли слёзы, и она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос.
Людота резко вышел из-за угла и направился к арабу. Охранник не успел обнажить меч, как получил такой сильный удар в грудь, что у него перехватило дыхание. От молниеносного второго удара в ухо он рухнул как подкошенный и потерял сознание. Людота толкнул дверь. Она была заперта. Людота отступил на шаг и ударом ноги выбил её.
В комнате на топчане Людота и Зайнаб увидели Деяна. Тот лежал без рубашки, и видно было, что, несмотря на прохладу помещения, его тело всё было в капельках пота. Его руки были закинуты за голову и крепко связаны. Ноги его были широко раздвинуты и тоже крепко связаны. Выше колен его штаны были все в крови. Деян лежал и тихо постанывал.
Зайнаб вскрикнула и бросилась к Деяну. У самого топчана она упала на колени и начала целовать его потное тело. Людота подошёл и обрезал все верёвки, которыми был связан Деян.