Безбожники были группой смертных, отрекшихся от богов, когда те спустились на землю. Почувствовав себя покинутыми ими, они не желали подчиняться. Было поднято восстание, и возникли две противоборствующие стороны. Даже боги, поддержавшие безбожников, в итоге использовали смертных в качестве марионеток, протащив их через поля сражений. Целый год господствовали разруха, хаос и война. Когда битвы закончились, боги пообещали им новую жизнь, нечто даже лучше Элизия (очевидно, Аиду это не особо понравилось). Но в итоге боги лишь связали между собой континенты и назвали всю эту землю Новой Грецией, поделив ее на территории с большими сияющими городами.
Эх, а мои родители были бы в восторге, протянула Лекса.
Персефона встретилась глазами с Сивиллой.
Мне жаль, что они так отреагировали.
Оракул пожала плечами:
Теперь, когда я здесь, уже легче.
У Персефоны сложилось впечатление, что у них с Сивиллой много общего в том, что касается родителей.
Спустя несколько шотов разговор свелся к уморительным историям о дружбе этой троицы, и Персефона смогла отвлечься на то, что ее окружало. Она подмечала мелкие детали такие, как нити крошечных лампочек над ними, подобных звездам в темноте неба, одиночные нарциссы на столах в каждой кабинке и кованые перила второго этажа балконов, где неясно вырисовывалась одинокая фигура.
Именно на ней остановился взгляд богини, встретив едва видимые в темноте глаза.
Ей и правда показалось, что Адонис был красивейшим из мужчин, что она когда-либо встречала?
Она ошиблась.
Этот мужчина сейчас смотрел прямо на нее.
Она не могла сказать, какого цвета у него глаза, но они будто разжигали огонь у нее под кожей, и он словно чувствовал это. Его полные губы изогнулись в суровой улыбке, привлекая внимание к сильному подбородку, покрытому темной щетиной. Он был высоким, выше шести с половиной футов, и будто бы облаченным во тьму благодаря его черным, как смоль, волосам и черному костюму.
У Персефоны пересохло в горле, ей вдруг стало неуютно. Она поежилась и скрестила ноги, тут же пожалев об этом движении, потому что взгляд мужчины задержался на них, прежде чем скользнуть вверх по ее фигуре и задержаться на соблазнительных изгибах. Глубоко внутри ее разгорался огонь, напоминая ей о том, какой пустой она себя ощущала и как отчаянно желала стать наполненной.
Кем был этот мужчина и как вообще она могла испытывать такие чувства к незнакомцу? Ей нужно было разорвать эту связь, что создавала между ними душащую ее энергию.
Для этого оказалось достаточным увидеть пару тонких рук, обвивших талию мужчины сзади. Персефона не стала дожидаться, когда увидит лицо женщины. Она повернулась к Лексе и прокашлялась.
Их компания теперь разговаривала о Пентатлоне ежегодном соревновании атлетов, включавшем пять спортивных дисциплин: прыжки в длину, метание копья, метание диска, состязание в борьбе и серию коротких забегов. Пентатлон был крайне популярен в городах Новой Греции, где процветал дух конкуренции, и хотя Персефона не была фанатом спорта, она обожала дух Пентатлона и болела за Новые Афины на этих соревнованиях. Она попыталась включиться в разговор, но ее тело было слишком заряжено, а разум занят совершенно другим например, мыслями о том, каково обниматься с тем мужчиной на балконе. Он мог заполнить ее пустоту, погасить этот пожар, прекратить мучения.
Вот только он, очевидно, был занят а если не занят, то все равно находился в связи с другой женщиной.
Персефона боролась с искушением оглянуться через плечо, чтобы проверить, стоит ли он по-прежнему на балконе, пока любопытство наконец не взяло над ней верх. Но когда она туда посмотрела, балкон уже был пуст. Она нахмурилась и повертела головой, всматриваясь в толпу.
Ищешь Аида? пошутил Адонис, и богиня тут же перевела взгляд на него.
О нет
Я слышала, сегодня он здесь, перебила ее Лекса.
Адонис рассмеялся:
Ага, обычно он наверху.
А что там, наверху? стало интересно Персефоне.
Лаундж-зона. Там тише. Более интимная обстановка. Полагаю, он предпочитает, чтобы его окружало спокойствие, когда обсуждает условия.
Условия? переспросила Персефона.
Ага, ну, знаешь, его контрактов. Смертные приходят сюда, чтобы сыграть с ним на деньги, любовь или еще что-нибудь. Самый отстой в том, что, если смертный проигрывает, Аид выбирает ставку. А он обычно просит о чем-нибудь невозможном.
Что ты имеешь в виду?
По-видимому, он как-то видит их пороки. Так что он просит алкоголика оставаться трезвым, эротомана не заниматься сексом. Если они соблюдают условия, то остаются живы. Если им это не удается он забирает их души. И ставки будто выбирает нарочно так, чтобы они проиграли.
Персефона почувствовала легкую тошноту. Она не знала подробностей об играх с Аидом. Она слышала лишь о том, что он просил душу смертного, но это звучало намного, намного хуже. Это было манипулирование.
Откуда Аид знал о слабостях смертных? Советовался ли он с мойрами или сам обладал такой силой?
А кому разрешено подниматься туда? поинтересовалась Персефона.
Тому, кто знает пароль, улыбнулся Адонис.
А как узнать пароль? спросила Лекса.
Адонис пожал плечами:
Понятия не имею. Я прихожу сюда не за тем, чтобы торговаться с богом мертвых.
Хотя у Персефоны не было желания заключать сделку с Аидом, ей стало интересно: как люди получают пароль? Как Аид принимает пари? Смертные просто предлагают богу свои условия, а он потом оценивает, стоящие ли они?
Лекса встала и схватила Персефону за свободную руку:
Персефона, в дамскую комнату.
Она повела ее через скопление людей к туалетам. Пока они ждали в хвосте длинной очереди, Лекса склонилась к Персефоне.
Ты когда-нибудь видела более привлекательного мужчину? зачарованно произнесла она.
Персефона нахмурилась:
Ты про Адониса?
Конечно, Адониса! Кого же еще?
Персефона хотела было сообщить Лексе, что, пока та строила глазки Адонису, она пропустила мужчину, который и правда заслуживал этого звания. Но не стала.
Ты на него запала.
Я влюбилась.
Персефона закатила глаза:
Ты не можешь быть влюблена, ты же с ним только познакомилась!
Ладно, может, и не влюбилась. Но если бы он попросил меня родить ему детей, я бы согласилась.
Ты с ума сошла.
Я просто честна. Она улыбнулась. Потом серьезно посмотрела на Персефону и сказала: Знаешь, быть чувствительной нормально.
В смысле? Вопрос Персефоны прозвучал чуть более резко, чем она ожидала.
Лекса пожала плечами:
Да не важно.
Персефона уже хотела попросить ее пояснить, но, прежде чем она успела это сделать, открылась очередная кабинка, и Лекса скрылась в ней. Персефона ждала, перебирая в голове мысли, пытаясь понять, что Лекса могла иметь в виду, а потом открылась еще одна.
Когда Персефона вышла из туалета, она поискала глазами Лексу, будучи уверенной, что та ее подождет, но не увидела подруги в толпе. Тогда она подняла взгляд к балкону, где Аид, вероятно, заключал свои сделки. Может, она направилась туда?
Затем ее взгляд встретился с глазами цвета морской волны. У подножия лестницы, прислонившись к колонне, стояла женщина. Ее лицо показалось Персефоне знакомым, но вспомнить, кто это, она не смогла. Ее волосы, похожие на золотой шелк, сияли, как солнце Гелиоса, кожа была цвета сливок, а одета она была в современную версию пеплоса, подходившего под цвет ее глаз.
Кого-то ищете? спросила она.
Подругу, кивнула Персефона. Она была в красном.
Она пошла наверх. Женщина кивнула в сторону лестницы, и Персефона проследила за ее взглядом. Вы там были?
О нет, не была, мотнула головой Персефона.
Я могу поделиться с вами паролем.
А как вы получили пароль?
Женщина пожала плечами:
Да так Она сделала паузу. Ну так что?
Персефона не могла отрицать, что ей любопытно. Это было то волнение, которого она искала, то приключение, о котором мечтала.
Скажите мне.
Женщина хихикнула, и блеск в ее глазах на секунду внушил Персефоне тревогу.
Пафос.
Трагедия. Персефона сочла это до ужаса зловещим.
С-спасибо, сказала она и направилась по винтовой лестнице на второй этаж. Поднявшись, она обнаружила лишь темные двери, украшенные золотом, и стоящую на страже горгону.
Лицо создания было испещрено рубцами, заметными даже под белой повязкой, прикрывающей ее глаза. Как и у прочих горгон, когда-то вместо волос у нее были змеи. Теперь же ее голову покрывал капюшон белого плаща, скрывающего все тело.
Подойдя ближе, Персефона поймала себя в отражении на стенах, отметив румянец на щеках и ярко горящие глаза. Ее чары ослабли. Она надеялась, что если кто-то и заметит это, то спишет на возбуждение и алкоголь. Персефона не понимала, почему так нервничает. Может, из-за того, что не знала, чего ожидать за теми дверями?
Горгона подняла голову, но ничего не сказала. Спустя мгновение создание сделало вдох, и Персефона замерла.
Божество, промурлыкала горгона.
Простите? переспросила Персефона.
Богиня.
Ты ошибаешься.
Горгона рассмеялась:
У меня, может, и нет глаз, но я всегда узнаю богов по запаху. На что ты надеешься, входя сюда?
А ты храбра для создания, знающего, что оно говорит с богиней, заметила Персефона.
Горгона улыбнулась:
Богиня только тогда, когда тебе это выгодно?
Пафос! рявкнула девушка.
Не переставая улыбаться, но больше не задавая вопросов, горгона открыла дверь.
Хорошего вечера, миледи.
Персефона бросила на чудовище гневный взгляд и вошла в маленькую задымленную комнату. В отличие от главного зала клуба здесь царила тихая интимная обстановка. С потолка свисала одна большая люстра, дававшая достаточно света, чтобы разглядеть столы и лица, но не более того. Несколько групп людей сидели вместе, играя в карты, но никто из них как будто не заметил ее.
Когда дверь у нее за спиной закрылась, она двинулась вперед, надеясь отыскать Лексу, но вдруг обнаружила, что ее куда больше интересуют люди и игры. Она наблюдала, как грациозные руки раздавали карты, и слушала, как игроки за столами обмениваются шутками. Потом она подошла к овальному столу, от которого уже отходили гости. Она не знала, что ее туда притянуло, но решила сесть.
Крупье кивнул:
Мадам.
Вы играете? раздался голос позади нее. Он отозвался гулким рокотом у нее в груди.
Она повернулась и встретилась взглядом с бездонными глазами. Мужчина, которого она видела на балконе, стоял в тени. В крови Персефоны разгорелось пламя, обдав ее щеки румянцем. Она свела ноги и сжала ладони в кулаки, чтобы не поежиться от его взгляда.
Оказавшись так близко к нему, она могла заполнить пробелы в оценке его внешности. Он был прекрасен в темном смысле этого слова таком, что сулил разбитое сердце. Глаза его были цвета обсидиана, окаймленные густыми ресницами, волосы собраны в хвост на затылке. Она оказалась права насчет его роста ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Только когда у Персефоны заболело в груди, она поняла, что не дышала с тех пор, как к ней подошел этот мужчина. Она медленно втянула воздух, а вместе с ним и запах незнакомца. Дым, пряности и зимний воздух. Он заполнил каждый уголок внутри ее.
Пока она рассматривала его, он отпил глоток из своего бокала и облизал губы. Он был воплощением порока. Она чувствовала это по тому, как ее тело реагировало на него, и не хотела, чтобы он это понял. Так что она улыбнулась и сказала:
Я с удовольствием сыграю, если вы меня научите.
Его губы изогнулись в усмешке, темная бровь приподнялась. Он взял еще один бокал и вернулся к столу, чтобы занять место рядом с ней.
Довольно смело садиться за стол, не зная, что тут за игра.
Она посмотрела ему в глаза:
А как еще мне научиться?
Хм-м, задумался он, и Персефона решила, что ей нравится его голос. Разумно.
Потом мужчина посмотрел на нее, словно пытаясь ее раскусить, и по спине у богини побежали мурашки.
Я никогда вас раньше здесь не видел.
Я никогда здесь прежде не была, ответила она и сделала паузу. А вы, кажется, часто тут бываете.
Он усмехнулся:
Ну да.
Почему? спросила она. Персефона сама не ожидала, что произнесет это вслух, как и мужчина. Он вскинул брови. Она попыталась оправдаться: В смысле Вы не обязаны отвечать на этот вопрос.
Я отвечу на него. Если вы ответите на мой вопрос.
Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом кивнула:
Ладно.
Я прихожу сюда ради забавы, сказал он, но его ответ прозвучал так, будто ему вовсе не знакомо, что это. А теперь вы: почему вы сегодня здесь?
Моя подруга Лекса попала в список приглашенных, ответила Персефона.
Нет. Это не ответ на мой вопрос. Почему вы здесь сегодня?
Она подумала, а потом сказала:
Приход сюда показался мне бунтарством.
Теперь вы в этом не уверены?
Нет, я уверена, что это бунтарство. Персефона провела пальцем по поверхности стола. Но я не знаю, что буду думать об этом завтра.
А против кого вы бунтуете?
Она посмотрела на него и улыбнулась:
Вы говорили про один вопрос.
Мужчина улыбнулся ей в ответ, и от этого сердце у нее в груди забилось чаще.
Вы правы.
Глядя в эти бездонные глаза, Персефона чувствовала, что он видит ее не чары и даже не кожу и кости, но ее суть, и от этого ее бросило в дрожь.
Вы замерзли? заметил он.
Что?
Вы дрожите с тех пор, как сели за стол.
Богиня чувствовала, как краснеет.
Кто была та женщина рядом с вами?
Смущение легло тенью на его лицо, но уже через мгновение оно прояснилось.
А, это Минфа. Она все время кладет руки туда, куда не следует.
Персефона побледнела. Его ответ прозвучал так, словно она его любовница, и если это было правдой, богине он больше не интересен.
Кажется мне пора.
Он остановил ее, схватив за руку. Его прикосновение было словно напитано электричеством и мгновенно согрело ее изнутри. Она тут же отдернула руку.
Нет, произнес он практически приказным тоном, и Персефона рассерженно взглянула на него:
Простите?
Я еще не научил вас играть. Тон его голоса снизился и стал завораживающим. Позвольте мне.
Посмотреть ему в глаза было ошибкой, потому что после этого она уже не могла ответить «нет». Персефона сглотнула и попыталась расслабиться.
Тогда научите.
Его глаза прожгли ее, прежде чем он перевел взгляд на карты. Он перетасовал их, пояснив:
Это покер.
Богиня заметила, какие изящные у него руки и длинные пальцы. Он играл на фортепиано?
Мы сыграем в расклад из пяти карт и начнем со ставок. Персефона опустила взгляд на свои колени она не взяла свой клатч. Но мужчина тут же добавил: Пусть это будут ответы на вопросы. Если я выиграю, вы ответите на любой вопрос, что я задам. Если выиграете вы я отвечу на ваш.
Персефона поморщилась. Она знала, о чем он собирается ее спросить, но отвечать на вопросы было гораздо лучше, чем проиграть все деньги и душу, так что она ответила:
Договорились.
Его чувственные губы изогнулись в улыбке, сделав явнее тонкие морщины на его лице, отчего он стал еще привлекательнее. Кем был этот мужчина? Персефона могла бы спросить его имя, но она не собиралась заводить друзей в «Неночи».
Раздавая карты, мужчина объяснил, что в покере есть десять комбинаций, низшей из которых является старшая карта, а наивысшей флеш-рояль. Цель игры собрать комбинацию выше, чем у другого игрока. Он объяснил и другие понятия, такие как пропуск, пас и блеф.
Блеф? переспросила Персефона.
Иногда покер игра притворства Особенно когда проигрываешь.
Персефона взглянула на свою руку и попыталась вспомнить, что он говорил о разных комбинациях. Она разложила свои карты на столе лицом вверх, и мужчина сделал то же самое.