Забегая вперёд, скажу, что Палкан ещё один раз побывал на охоте, но это было и в последний раз. Николай однажды решил приучить его к звуку выстрелов. С этой целью, привязав на поводок, как всегда, к патронташу, вывел его в ближайшую к посёлку балку. Предварительно поговорил с Палканом, решил словами вразумить его, успокоить. Всё получилось лучше некуда. Палкан был абсолютно уравновешен, он очень спокойно наблюдал за приготовлениями Хозяина к стрельбе из двустволки. Поднял стрелок ружьё вверх и выстрелил один раз. Грохотом Палкана слегка придавило книзу. Он осунулся, прижал уши и пригнулся к земле, но бежать не пытался. К тому же поводок был привязан. Николай стрельнул второй раз, всё повторилось. Он взял нож и срезал поводок. Тутто всё и решилось. Палкан, не спрашивая ни у кого разрешения, чесанул в сторону посёлка, только его и видели. Судя по всему, волчья натура взяла своё. Выстрелы для него были враждебны и казались опасными. Николай прекратил подобные опыты, потому что стало очевидно Палкан пёс не охотничий.
2
Мужики, наскоро закончив свежевание туши сайгака, собрались ехать на работу.
Как и предполагал ранним утром Николай, день выдался пасмурным. Солнце к тому времени взошло, но сквозь облака просвечивать ему было лень. Вот так, трудясь ни шатко ни валко, елееле отсвечивая, катилось светило над ближайшими склонами холмов, не мешая лодырям досыпать ранние утренние часы.
Ехать на работу нужно А что такое работа для этих двоих? Надо обязательно растолковать этот вопрос, потому что вся история, о которой я вам рассказываю, началась именно на их работе. Вернее, в том месте, где трудятся эти приятели и закадычные охотники. Так вот трудятся они на «свинокомплексе». Это значимое название объекту присвоено мной, по аналогу с нынешними крупными фермерскими хозяйствами и животноводческими комплексами. На этих предприятиях сегодня компьютеры учитывают привесы поголовья, затем назначают рационы и подсчитывают прибыли нынешних бизнесменов. В те давние времена всё было проще, а именно: рацион рассчитывался в умах двух человек самого Николая и его товарища Василия Шуркина. В поселковом совхозном хозяйстве этот «комплекс» назывался «свиноферма», поэтому я предлагаю называть его именно так. Чтобы представить общую картину данного объекта, надо его немного обрисовать. Вот что он собой представлял.
На территории свинофермы размещались четыре длинных свинарника, это выстроенные из шлакоблоков коробки с добротной шиферной крышей. Стены с оконными проёмами, довольно гладкие и выбелены известью. Вся прилегающая территория фермы была аккуратно огорожена крепким, высотой в человеческий рост, забором из тех же шлакоблоков, только не белёных. Поверху заборной стены торчали устрашающе замурованные в кладку кованые пики, с остриями на концах. По этим пикам была подвязана колючая проволока, напоминавшая о недавних памятных всем временах в государстве. От всего этого стена приобретала вид крепостной. В общем мрачная на первый взгляд картина выглядела вполне симпатично для того времени: всё было белосерого цвета, с прогрессивным освещением на окружающих забор столбах, с лампочками под зонтиками светильников.
В самом крайнем из свинарников размещался маточник. В нём зачинались, появлялись на свет и в присутствии их свиноматки подрастали маленькие поросята. Каждая из таких свиноматок располагалась в отдельных клетках. Там, на свежей подстилке из приятной колючей соломы, развалившись поцарски, она валялась на боку, а вокруг её сосков, постоянно перемещаясь, неотличимые, как карты одной колоды, суетились розовенькие поросята. Броуновское движение этой розоватой орды напоминало тасование той же карточной колоды. Самое смешное, что, находясь в постоянном движении, они ещё умудрялись полноценно поесть.
К примеру, если взять и попытаться, проявив необыкновенную сноровку, уследить, какое «мелкопятачковое» существо на каком месте было до того, как его там не стало, уверяю никакой изобретательности ума на это не хватит. Как пчёлы в улье, снуют они тудасюда, кувыркаются, отпихивают друг дружку, поддевают своими носиками обвисшие соски своей свиномамки и при этом все дружно чавкают, дружно чмокают, дружно похрюкивают и дружно повизгивают. Умиротворяющее зрелище, как на течение потока воды смотришь и отдыхаешь.
В этом же помещении, чуть дальше, за плотной перегородкой, отделяющей от этой идиллии, находятся ещё шесть отдельных клетей. В них размещаются хряки. Это полудикие на вид, огромного размера самцы. Их клетки срублены из мощного бруса, скреплены коваными скобами с крепкими засовами на дверках, и выглядят они устрашающе, как узилище убийцрецидивистов под усиленной охраной. Но иногда случалось, что и эти, крепкие на вид, преграды не справлялись с напором мощных «мастодонтов». При появлении в коридоре между клетями случайных людей эти зверюги начинали нервничать. В своём истерическом порыве, с воплями, напоминающими грозный, отрывистый собачий лай, они поочерёдно бросаются в сторону нежелательного посетителя. Для непосвящённого человека впечатление бесподобное и очень страшное. Крупная щетинистая туша, напоминающая африканского носорога, с гиканьем рвётся в твою сторону и торчащими из пасти клыками скребёт брусчатые перегородки клети каково?
Вот представьте: если вдруг когонибудь, в качестве шутки или розыгрыша, заманить в этот коридор и неожиданно оставить одного уверен, шутка быстро обернётся трагедией, в которой перепачканные штаны «испытуемого» станут минимальной потерей. Но вот в чём странность, если вдруг это чудовище вырвется из клетки, его ведь надо сопроводить обратно. Однако оно не хочет возвращаться и сопротивляться станет наверняка, а среди обслуживающего персонала одни молодые женщины, вес которых в десяток или полтора десятка раз меньше, чем у этих монстров. Как быть? В морду ему особо не двинешь, может жёстко ответить. Решение оказывается очень простым: этой хрупенькой дамочке всегонавсего надо взять в руки тряпочный халатик, помахать им перед его пятачковым носиком, и он живенько, развернувшись в коридоре, который втрое уже общей длины его тела, летит к своим пенатам. Вот только засов за собой закрыть не может. Но уж это и женщинам сделать нетрудно. Для хряков, сильных и страшных, женщины, раздающие корм, самые главные и непререкаемые начальники, подчинение тут беспрекословное.
Весной и летом хряков почти каждый день выпускают из клеток на выпас в поле, засаженное топинамбуром и расположенное по соседству с фермой. Тогда они становятся покладистыми и вполне мирными «парнями», иногда ребятне удаётся даже покататься на некоторых из них. Но это очень отчаянные сорвиголовы, почти что «матадоры».
В следующем свинарнике пасётся подрастающее стадо. Для них предоставлен целый двор и отдельный свинарник, отгороженный от маточного отделения и от взрослых особей одновременно. Именно об этом дворе пойдёт речь в следующих событиях. Два оставшихся свинарника для откорма взрослого поголовья. Свинарки в нём почти не появляются, там заведуют приготовлением и раздачей кормов Николай с Василием, и ещё довольно часто к их заботам подключается молодой балагур Колька. Иногда он чинит кормораздатчики, рассыпает витамины, расставляет кормушки, в остальное время им распоряжается бригадир свинофермы Евдокия.
Руководством совхоза и района их работа оценивается на очень высоком уровне. В прошедшем году об их передовых методах откорма свиней райком партии выпустил брошюру, а самим механизаторам выплатили бооольшую премию. Вот такой «комплекс» находился неподалёку от окраины посёлка. Всем известно, что любое производство имеет свой собственный специфичный запах. Это производство пахло сверхспецифично. Именно по этой причине его расположение предопределял тот самый запах, который был весьма узнаваем и столь же нелюбим. Поутру обслуга на свиноферму ходила пешком, обычно собираясь вместе у моста через речку. Затем говорливая бабья стайка дружно шагала навстречу трудовым будням. Мужики приходили чуть позднее и начинали свой рабочий день с перекура в раздевалке.
3
Колька, привычно сидя за штурвалом своего ТопТопа, рассекал по ухабистой поселковой дороге. Николай, покачиваясь и подпрыгивая от неровностей дороги, трясся рядом. Сегодня они опаздывали и поэтому особенно торопились. Расстояние до свинофермы было не более пары километров, доехали они быстро и поспешили заняться каждый своими обязанностями. Колька первонаперво развернул свой топтопающий агрегат и задним ходом загнал его на наклонную горку, с помощью которой, в нужный момент, в бортовые машины грузили свиней. Так вот, скатываясь с неё, очень удобно было заводить тракторок. Молодой тракторист поставил его на горку, затормозил колёса и пошёл было внутрь фермы, к бригадиру Дуське на «расправу». Это он так называл утреннее распределение поручений. Евдокия, крепкая молодая женщина, руководила фермой и заодно свинарками, которые занимались всеми внутренними работами. В основном эта работа сводилась к одному определению: уход за свиноматками и их поросятами.
Сделав несколько шагов, Колька вдруг остановился, чтото неожиданно привлекло его внимание. Это чтото, почти невидимое, мелькнуло под эстакадой и исчезло в тени. Он поначалу прошёл мимо, но, смекнув, что чтото здесь не так, присмотрелся к тем самым теням в глубине под эстакадой.