Эй! Как вас! Глеб подманил к себе паренька с ресепшен, кутаясь в пиджак. Что вы тут устроили?!
Паренек, едва завидев Глеба, изменился в лице. Он раскрыл рот, закрыл и снова разинул, будто забыл, как обращаться с нижней челюстью. Пробубнив что-то про менеджера, паренек попятился и исчез в подсобке.
Глеб озадаченно поскреб подбородок. Вчера мальчишка за стойкой показался ему бодрым и куда более юным, сегодня же на его висках серебрились седые волосы. То ли накануне работал младший брат этого невротика, то ли просто изменилось освещение.
И точно! Глеба шарахнуло новым воспоминанием. Вчера в самом центре фойе красовалась необъятная хрустальная люстра. Настоящий водопад из хрусталя. Как там Алина выразилась «Как будто кого-то вырвало стеклом». Глеб рассмеялся. Ее ведь прямо зациклило на этой люстре. Они еще пили текилу, а она так соблазнительно слизывала соль с запястья Он все гадал, как бы намекнуть на продолжение банкета и затащить ее наверх, в номер, но Алина не сдавалась ни в какую. Глеб еще подумал тогда, что у нее, наверное, редкая устойчивость к этиловому спирту. Потому как сам он уже видел окружающий мир в легкой искрящейся размытости, а она сидела за барной стойкой и упорно интересовалась, как же бедные горничные моют треклятую люстру.
В конце концов Глеб не выдержал и потащил ее на ресепшен. Ну конечно! Как он мог забыть? Ведь он лично вчера пытал этого администратора насчет люстры. Тот что-то монотонно нудел, как диктор из навигатора. «Бла-бла-бла, я не владею информацией, бла-бла-бла» А потом Глеб напрягся изо всех сил так, что будь мозг мышцей, то раздулся бы как минимум вдвое. А потом Потом Алина над ним смеялась, а он ведь что-то придумал И это было столь же просто, сколь и гениально. Глеб запрокинул голову, внимательно разглядывая то место, на котором вчера красовалась люстра. И в памяти бегущей строкой всплыла гениальная мысль его собственного сочинения: «Чтобы что-то помыли, надо это что-то сначала испачкать»
Ну что, нравится? резкий отцовский возглас бесцеремонно оборвал сеанс Глебовых воспоминаний. И ведь надо было! На самом интересном месте!
Блин, пап Ты вроде в ресторане собирался меня ждать
И я ждал. Минут сорок. Но
Кирюша, ну что ты! Всего двадцать семь минут, я засекала. Мама втиснулась между сыном и отцом в отчаянной попытке остановить надвигающуюся бурю. Но было поздно.
Таня, не сейчас! взвился Кирилл Андреевич и переставил жену в сторону, словно та весила не больше настольной лампы. Хватит его защищать! Я спрашиваю: тебе нравится?! Последние слова, обильно сдобренные слюной, были обращены уже к Глебу.
Да что именно? Глеб отшатнулся, прогнувшись назад точь-в-точь как тогда, на гавайской вечеринке с однокурсниками, когда они играли в лимбо.
Вот это вот все, что ты тут устроил! Рудаков-старший очертил рукой фойе.
Я-то здесь при чем?! искренне возмутился Глеб. Почем я знаю, зачем они тут все разворотили?
И этот вопрос стал его фатальной ошибкой.
Они?! ОНИ?! заорал Кирилл Андреевич с такой мощью, что, виси здесь до сих пор хрустальная люстра, она разлетелась бы на мириады осколков. И ты смеешь врать мне в лицо?!
Я не
Не перебивай! Ты хоть знаешь, сколько я заплатил, чтобы они тут все починили после твоих игрищ?! Сколько мне стоило отмазать тебя от полиции?
У нас что, теперь еще и за мальчишник сажают? Глеб усмехнулся. С тем же успехом он мог бы заявиться на корриду, размахивая красной тряпкой.
А тебе все шуточки, да? Отец схватил Глеба за грудки и встряхнул. По-твоему, я до старости буду платить за твои гулянки? Вот я в твоем возрасте
Глеб зажмурился. Со слов «я в твоем возрасте» всегда начиналась самая зубодробильная из папиных нотаций. Длинная, как список кораблей в «Илиаде», и такая же адски нудная.
Рудаков-старший, переливаясь алыми пятнами, будто хамелеон в маковом поле, распинался, как в свои двадцать пять приехал в Москву один-одинешенек, и денег у него с собой было всего-то на дюжину беляшей. Но вместо того чтобы эти беляши съесть, юный тогда еще предприниматель умудрился распродать их на Арбате китайским туристам вдвое дороже. После беляшей были аудиокассеты, потом видеопрокат, плееры, DVD, всякое технобарахло, и вот, пожалуйста, теперь он не абы кто, а Рудаков Кирилл Андреевич, владелец сети магазинов электроники.
И я ни копейки не тратил на развлечения! Отец вдохновенно шел по накатанной. Глеб мог бы синхронно с ним раскрывать рот, повторяя каждое слово, но не рискнул, слишком уж сильно вздулась вена на папином лбу. А все ради чего? Чтобы ты после моей смерти разбазарил все в первый же год? Да я лучше оставлю все деньги какому-нибудь фонду защиты сибирских выхухолей!
Кирюшенька, пожалуйста Мама повисла у мужа на локте.
Нет! рявкнул Рудаков-старший. Это была последняя капля! Больше он не получит от меня ни-че-го! Слышишь? Даже хлебную корку!
Глеб напрягся. Вообще говоря, отец и раньше угрожал лишить его наследства, но что-то подсказывало: сейчас это не просто угрозы.
Пап, да ладно тебе миролюбиво улыбнулся Глеб. Не нагнетай!
Карту.
Что?
Карту пластиковую давай сюда!
Но пап
Кирюшенька
Я сказал: карту! Голос отца эхом разнесся по фойе «Равенны», и люди в униформе стали удивленно оборачиваться на источник звука.
Нет, Глеб любил, конечно, бывать в центре внимания, но не так. Пришлось доставать из внутреннего кармана любимую банковскую карточку. Словно с мясом от себя отрывал! А смотреть, как папа остервенело ломает ни в чем не повинный пластик, было и вовсе невыносимо.
Глеб отвернулся. От вида осколков его слегка затошнило, как студента-медика на первом занятии в морге. Ничего. Все еще наладится. Карточку еще можно будет выпустить, отец перебесится, а пока Глеб продаст любимую «ламбу». Купит, прости господи, какую-нибудь «бэху», поездит месяц-другой. Будет трудно, но живут же люди в тяготах и лишениях!
Ключи от машины, скомандовал отец. Прямо мысли Глеба услышал, не иначе.
Не-е-ет У Рудакова-младшего кольнуло в груди. Вот так люди и умирают от инфаркта!
Кирюшенька, но на чем ему тогда ездить? жалостливо взмолилась мама. В метро сплошные вирусы! Рассадник бацилл! Нельзя ему
Ничего, я ездил и он сможет! отрезал Кирилл Андреевич. Я на свою первую «четверку» кровью и потом заработал! Он выхватил у сына ключи, лишая жизнь оного красок и смысла.
Но он же твой родной сын! Мамины глаза влажно заблестели.
Если он мой сын, тогда пусть идет по моим стопам. Отец упрямо стиснул челюсти. Я смог сделать состояние из ничего. Теперь его очередь, и он развернулся на каблуках и зашагал к выходу.
В смысле? Глеб догнал папу. Мне что, беляши идти продавать, чтобы ты успокоился?!
Мне плевать, что ты там будешь продавать! Хоть почки! Кирилл Андреевич остановился и бросил под язык шарик валидола. У тебя три месяца. Заработаешь за это время первый миллион добро пожаловать домой. Нет что ж. Значит, нет у меня больше сына. На вот, он пихнул Глебу тысячную купюру, твой стартовый капитал.
Глеб еще долго стоял на сквозняке, забыв про холод, и разглядывал сине-зеленую бумажку с изображением Ярославля. Вертел ее в руке, будто видел впервые. Потом заставил себя расправить плечи, улыбнуться и подозвал одного из рабочих.
Простите, вежливо осведомился Глеб. Вы не подскажете, где тут поблизости можно купить беляши?
Глава 2
Больше всего на свете Алина Белкина ненавидела две вещи: опаздывать и тех, кто опаздывает. Она не верила в отговорки, и только смерть или катаклизм были для нее достаточно уважительной причиной, чтобы не прийти вовремя. Пусть в колледже и институте над Алиной посмеивались надо же быть такой дурой, чтобы прийти за полчаса до первой пары! она всего лишь берегла свои нервы. Никто ведь не знал, что по ночам отличницу Белкину мучил повторяющийся кошмар о том, как она бежит куда-то и отчаянно не успевает.
Кошмар оказался вещим. Алина не сразу поверила, что весь этот ужас происходит с ней наяву. Опоздать на три с половиной часа! Она будто видела себя со стороны и не могла смириться с тем, что эта разгульная помятая девица и есть Алина Белкина во плоти. Ее покачивало то ли от голода, то ли от выпитого алкоголя, то ли от животного страха. Будь это уместным, она бы прямо в конференц-зале упала перед индийским шефом на колени, посыпала голову пеплом и попросила нещадно и показательно себя высечь, но вряд ли остальные участники форума обрадовались бы такому зрелищу. Впрочем, скорее всего, они сочли бы его презентацией нового психотропного препарата.
Алина не просто готовилась к разносу, она его ждала, как ждет земледелец дождя после долгой засухи. Пусть Пуджари лишит ее премии! Пусть накричит, так ей и надо! Может, хоть это приведет ее в чувство и научит больше никогда в смысле, вот вообще никогда и ни при каких обстоятельствах, не брать спиртного из рук незнакомца.
Какая муха ее вчера укусила? Да, стресс. Но ведь вся ее работа только и состояла из нервотрепки! Ты можешь быть каким угодно педантом и перфекционистом, но если тебя окружают безалаберные идиоты, то все усилия могут рассыпаться прахом в любую секунду. Сколько раз она заказывала такси, а водитель приезжал не туда? Сколько раз предупреждала кейтеринговую службу перед корпоративом, что у ее шефа аллергия на арахис? И те все равно от души посыпали несчастными орехами чуть ли не каждое блюдо. А неверная кодировка флешки с презентацией? А потерянная скамеечка для выступлений? Глава «Викрам Фармасьютикалз» страшно комплексовал из-за низкого роста и без своей скамеечки для публичных речей впадал в панику.
Словом, путаница с бронированием в «Равенне» была для Алины вполне себе штатной неприятностью и уж никак не поводом для нервного срыва. Более того, у Алины в сумочке имелись прекрасные препараты на любой жизненный случай: от усталости, депрессии, тревожности, головной боли и бессонницы. Она могла бы принять их все, потом с утра догнаться кофеином и ровно в девять ноль-ноль снова приступить к рабочим обязанностям. А вместо этого Алина, словно девчонка в период пубертата, поддалась феромонам смазливого мажора и очнулась в его постели после полудня.
Она знала, что Пуджари уже ненавидит ее за то, что остался без завтрака, за то, что она не прослушала репетицию его речи перед выступлением, не проверила свет и звук в зале. И все же никто в тот момент не смог бы ненавидеть Алину Белкину сильнее, чем она сама. Все усилия насмарку! Теперь ей еще минимум год торчать в должности ассистента, вместо того чтобы приступить наконец к работе по специальности. А как будут разочарованы родители!..
В зал для конференций Алина заходила, повинно опустив голову. План был таков: проскользнуть на свободное место с краю, затаиться и ждать, пока израильский спикер сойдет со сцены. И все бы получилось, если бы ноги, еще слегка ватные после вчерашней попойки, не зацепились одна за другую.
Падение было громким и эффектным, как новогодний залп на Красной площади, спасибо столику с бутылками питьевой воды. Мгновение и весь свет мировой фармацевтики узрел падение Алины Белкиной. Она готова была принять свой позор с честью, ведь то, что не убивает, делает сильнее, но дальше произошло нечто совсем уж из ряда вон выходящее.
Публика начала перешептываться, словно в зале собрались не почтенные бизнесмены и ученые, а сплетницы из старшей школы. Очаги насмешек вспыхивали то здесь, то там, сливаясь во всеобщую эпидемию хохота. Алина предполагала, что рухнула довольно комично, но ведь не до такой же степени! Она не потеряла юбку, не выронила грудь, не поскользнулась на банановой кожуре и не легла лицом в торт, или чем там еще клоуны смешат публику до икоты. Так что же развеселило этих солидных людей? Неужто вчера ночью Алина успела натворить что-то спьяну? Пора бы усвоить простую истину: не научилась пить к двадцати пяти не стоит уже и пытаться.
Алина?! прогремело над залом.
Она не сразу увидела шефа: господин Пуджари даже стоя не сильно возвышался над спинками кресел. Как столь мощный, почти оперный баритон помещался в таком небольшом тельце, оставалось для Алины загадкой с первого ее рабочего дня в «Викрам Фармасьютикалз». Слушая Пуджари с закрытыми глазами, легко можно было представить себе эдакого дородного дядечку метров двух ростом.
Сказать, что Пуджари был в гневе, все равно что назвать шедевры Рембрандта симпатичными скетчами. Его темная макушка мелькала между рядами, стремительно приближаясь к Алине, и что-то ей подсказывало: еще пара шагов, и этот индийский пакман заглотит ее, даже не поперхнувшись.
Как ты сметь приходить сюда?! Пуджари больно сжал ее локоть и выволок из зала.
Алина съежилась. Пуджари вел дела в Москве больше десяти лет и владел русским в совершенстве. Такие грубые речевые ошибки он делал в двух случаях: когда боялся за свою жизнь во время очередного приступа аллергии или когда был чем-то взбешен. И сейчас Алина не видела никаких симптомов анафилактического шока.
Простите за опоздание, выпалила она, когда дверь в конференц-зал закрылась за ними и приглушила хохот толпы.
Опоздание?! Пуджари свирепо засопел. Ты Как это Shame Стыд! Позор!
Алина сглотнула. На ее памяти Пуджари еще ни разу не забывал слова.
Я оступилась Там, наверное, провод был.
Ты не представлять, как оступилась! Ты убить нас! Репутация! Интернет, видео!
Какое видео? Алина всерьез испугалась за психическое здоровье шефа.
Да, ее снимали на телефон несколько человек, когда она вставала, но сам момент падения не успел бы снять даже Флэш. И потом: как неловкость одной ассистентки может погубить репутацию компании? Вот и оставляй Пуджари без присмотра после этого! Может, на нервной почве перепутал успокоительное с тестовым образцом нового лекарства от бессонницы? Ребята в лаборатории хотели избавиться от проблемы сна без сновидений и слегка перестарались. Ну, как слегка Глюков, которые описали испытуемые, хватило бы на новый роман Стивена Кинга.
Ты не знаешь? Пуджари так удивился, что к нему вернулся дар говорить по-русски. Я подозревал Ты принимала таблетки? И алкоголь?
Только алкоголь. Кажется Алина наморщила лоб в мучительной попытке вернуть воспоминания.
Перед глазами всплыло лицо Глеба, и было оно почему-то синим. Нет, не метафорически, а по-настоящему синим, как у того хвостатого парня из «Аватара». Ах да! Синий свет! Эти дискотечные огни, и еще громкая музыка Они были на вечеринке! С кучей парней. Сабантуй футбольной команды? Нет-нет, что-то другое. Они еще пили не чокаясь, и кто-то сказал: «В последний путь, Макс!» И все заржали. Вряд ли же похороны Откуда на похоронах стриптизерша? Она еще подошла к Алине с претензиями, мол, это мой мальчишник, коза Ну конечно! Мальчишник! Сборище великовозрастных недорослей, которых и мужчинами-то назвать язык не повернется. И Глеб там был главным заводилой. Нет, женился не он. Точно не он. А то не хватало еще сорвать чью-то свадьбу
Алина мотнула головой, заставляя себя сосредоточиться. Как и, главное, почему она докатилась до выпивки? Пуджари ведь просто поручил ей осмотреть банкетный зал. Сказал, что ему нравится этот отель, и неплохо бы мартовский корпоратив провести именно здесь. Алина пошла, она всегда выполняла поручения. И наткнулась на мальчишник. И на Глеба. Он еще пытался флиртовать с ней на ресепшен, но там ей удалось отшить его без особых сложностей. А в зале он был как рыба в воде. Все эти классические заходы алкашей про «выпей за жениха» или «ты же не хочешь его обидеть». Слово то же самое, что и «ты меня уважаешь», только мягче. Она отпиралась, это Алина помнила хорошо. Уже собиралась уйти, но он перехватил ее, как партнер по танго, лихо развернул к себе. И было в этом что-то такое Элегантно-обаятельное. И еще ямочки на его щеках. И колючий подбородок. И потом он попросил: «Один бокал. Или ты боишься не устоять?» Ну как было после такого не утереть ему нос? И чтобы он не усомнился, что ей начхать на него три раза, выхватила у него бокал с мартини, выпила залпом и закусила оливкой. И эта оливка показалась чересчур горькой