Потише!
Клара тихонько хрюкнула от смеха и прижалась к Сашиной груди.
Мастер механосборочных работ, младший научный сотрудник Тимофей Залеевич, в цехе его между собой звали Тёмой за молодой возраст и непосредственность, выслушал Александра и хмыкнул.
Я все понимаю, но использование служебного компьютера в личных целях запрещено.
Это не личные цели, это касается последнего прототипа.
Внесение изменений в изделие только с согласия главного инженера.
Так хотя-бы расчеты!
Это через конструкторов. Я не могу на них повлиять, хочешь сам сходи Залеевич извинился и погрузился в прерванный диалог с начальником цеха, одновременно показывая Александру через окно куда-то в цех.
Александр обернулся и увидел младшего сотрудника конструкторского бюро. Это был Богдан, старший брат Клары который перетащил Клару на завод. Саша вспомнил, что тот работает младшим сотрудником и сорвался с места перепрыгивая через ступеньки.
Не упади! крикнул «Тима».
Здорово конструктор!
Здравствуйте. сдержанно улыбнулся Богдан.
Есть тема.
Научная? иронично и мимоходом ответил он.
Псевдонаучная, но проверить надо! Интересный материальчик!
Наши академики и так угорают от изменений в проекте, ни каких сроков не выдерживаем.
Пусть угорают, мне бы только обсчитать кое- что.
За кое-что впрягаться не буду, а за сестренку помогу чем смогу. и он наконец повернулся к Саше.
Говори, в чем суть.
Александр рассказал свои предположения.
Да, ты всегда умел облегчить работу КБ своевременными замечаниями. Помнишь, как два месяца назад тебе не понравилось крепление блока? Так месяц потом переделывали три дырки в кронштейне. Спасибо Дмитрию Дмитриевиу! Богдан посмотрел с интересом на Сашу.
А, давай сразу к нему?
Пошли.
Они устремились на третий этаж. Дежурный по этажу пропустил Богдана и спросил про Александра.
Формальности были позади.
Заместитель главного конструктора по магнитоэлектрическим установкам «изделия» Дмитрий Дмитриевич сидел в вольной позе задумчиво нажимая клавиши своего внушительного гаджета. На мониторе спокойно плыли сплошные цифры. На звук он повернул кресло и молча махнул им рукой.
Я пошел сказал Богдан и закрыл дверь с внешней стороны.
Ну-с, что привело вас, обратился он к Саше?
Я хотел попросить вас обсчитать мои предположения.
Очень-с похвально! Самое интересное, что я делаю то -же самое для своих предположений. Говорите яснее. после паузы заметил он. Александр напрягся, как можно в двух словах изложить все?
Вот! Саша протянул планшет с открытой страницей расчетов.
Занимательно, но какое это имеет отношение к проекту?
Это экономия энергии на магнитном поле защиты «изделия».
Занимательно, оставьте, я постараюсь посчитать, но поймите, компьютер завален работой.
Я не спешу, но испытание по слухам через месяц.
Ну примерно да. он постучал пальцами по столу и наклонил голову.
А, знаешь, продумай массогабаритные данные и материалы. Исходные возьмешь у меня, конечно в общем виде насколько возможно. Он сунул флэшку и закончив копирование протянул Саше.
Имей в виду, нас по головке не погладят, если потеряешь, особенно «за пределами».
Спасибо.
Дмитриевич молча кивнул и отвернулся к монитору.
Александр уже летел на крыльях, естественно, на свое рабочее место.
Прошла неделя и снова он был у Зам. Генконструктора.
Ну-тес, молодой человек, он отвернулся от монитора и взглянул на планшет. Потом еще раз, перевел данные в свой компьютер, задал команду и подождал.
Да-с. протянул он. для вращающихся магнитных полей полный подсчет не возможен, нет полных данных взаимодействия со всем объектом и нам их никто не даст.
Но можно посчитать работу только системы защиты в вакууме.
Что-же-с. Вы этим и займетесь, вот разрешение на работу на главном. Он вручил записку.
Это был переход через цех электронщиков.
Как все сложно, давят кадры, почему надо ходить с бумажкой? Мог бы дать свой допуск к компьютеру? ворчал он.
Добрался до кабинета главного инженера, постучал. Дверь отъехала в сторону, главный инженер махнул рукой, и Саша у же стоял перед ним.
Дмитриевич опять тревожит мозг корпорации?! он открыл график загрузки главного компьютера.
Ваши данные?
Александр назвал номер пропуска.
Так, вот окно для ваших «хотелок», передайте привет Дмитрию! он отвернулся уже не реагируя на «Спасибо».
Пришлось приходить между сменами в ночное время, любимый полигон жил круглосуточной жизнью, зато в личной жизни наступил кризис. Клара оказывается могла прилично запиливать, устраивать сцены и сдавалась не сразу, а после долгих ласк и уговоров.
Понимаешь, мне надо срочно кое-что посчитать, ну срочно, прости.
Пошли на концерт, купишь как всегда нам билеты. без энтузиазма сказала Клара.
Я не могу.
Правильно Боря называет тебя вертолетом, прилетел и улетел, ни в чем нельзя на тебя положиться, тупо гнешь свою линию.
Клара, ты же знаешь. Саша запнулся.
Знаю я тебя! Клара отвернулась и через минуту спокойно сопела.
Прошло всего два дня как он заходил к Дмитрию и оставил флэшку как его вызвал сам.
Ну-тес, проходи, проходи.
Дмитриевич, неизвестно почему, использовал словоерсы, особенно, когда волновался, хотя мог переходить и на обычный разговорный.
Действительно возможна экономия энергии. Главный естественно был недоволен постоянными переделками в конструкции, но удалось убедить в необходимости варианта управления соленоидами. Теперь мне нужен помощник, а как тебя заменить на рабочем месте? В общем отдел кадров проверяет твои данные, но приказ о переводе ко мне уже готов. Следующую смену придешь сюда, стол я тебе выделю. «В каждой области знания прогресс пропорционален количеству фактов» как говаривал Джеймс Максвелл. До завтра. и повернулся снова к монитору.
Сила магнитного поля росла в геометрической прогрессии, после поправок на плотность материи в реальном вакууме она не останавливалась, зато суперкомпьютер зависал надолго и оставлял сообщения о невозможности расчета.
Их вызвали к Генеральному конструктору. Это было странно, так как все совещания проходили в форме видеоконференции. Первым зашел Дмитриевич, а за ним и Александр.
Присаживайтесь. привычно показал на кресла Генеральный.
Вы мне завалите всю работу если не сформулируете правильно задачи на понятном для машины языке.
Нам надо разрешение на допустимые погрешности, сказал Зам. Главного.
Покажите! Сказал Генеральный, включил проектор и начал искать материал.
Вот эта папка.
Так, комментируйте, зачем эти расчеты, когда проект был почти готов?
Значительная экономия энергии.
Так-так. водил лазерной указкой Генеральный. было-бы лучше раньше на два месяца. У вас три дня, придете с законченными расчетами! Ясно?
Хорошо. хором ответили инженеры и вышли.
Не впечатляет. грустно заметил Александр.
Ну-с. Не надо-с так строго, улыбался Дмитрий. если он разрешил, значит оценил верно. Придется попотеть.
И они «потели» составляя новые модели уже с помощью математиков, которых пристегнул к расчетам генеральный. Сошлись на том, что данный вариант модели управления полями не рассчитывается до конца, но может быть представлен в некотором приближении.
Наступил день старта. Стартовый стол с ракетой и аппаратом для исследования воздействия космического пространства на космический корабль со скучным названием «Изделие 99.08.12».
Цеха в этот день пустовали и только допущенные сотрудники, и управляющий персонал могли присутствовать при старте.
Дмитриев и Александр смотрели с площадки обзора в центре управления полетами. Громкоговоритель делал дежурные объявления. Генеральный спускался в зал с Зам. Министра обороны и научными светилами. Все шло штатно. Теперь предстояло ожидание Корабль разгонялся в направлении Юпитера с ускорением 90G. На скорости 110км. в секунду двигатели обычно отключались. Автоматы возвращали корабли домой. Все три запуска перед этим были неудачными. Изъеденные, оплавленные, побитые, черные с невероятно плотными сплавами на своей поверхности они показывали предел своих и человеческих возможностей. Командой отключения разгона была температура поверхности обшивки и критические повреждения.
На полную мощность двигатель «изделия» выходил за пределами орбит земли и луны, всего через пару часов. С разгоном в 90G за какие-то 5 дней он мог разогнаться до около световой скорости.
Шли четвертые сутки, Александр не спал, Клара спокойно сопела, стягивая одеяло на себя. Кот Джеки поднял свою большую голову и посмотрел на хозяина, тихо перешел Александру в ноги и улегся калачиком.
Это почти неподвижности мука
Мчаться куда-то со скоростью звука
Зная наверно, что есть уже где-то
Некто, летящий со скоростью света.
В закрытом городке ночами было тихо, пахло зеленью и ночнушки бились в стекло, все пытаясь преодолеть невидимую преграду.
Сколько еще ждать? Почему они молчат и как работать?
Вчера Дмитриев только сказал, что все идет штатно, но видно было, что он и сам не может собраться.
Наконец их вызвали к главному. В небольшом зале сидели руководители и помощники отделений и цехов. Немного погодя главный постучал карандашом по столу и сказал.
Доброе утро. Я должен вам сообщить хорошую новость, наш корабль преодолел границу в 200 000 километров в секунду. Это расчетная величина.
Все загудели, кто-то смеялся кто-то спрашивал:
Можем ли мы продолжить ускорение?
Да можем, для этого нам придется строить новый корабль.
Гул возрастал. Генеральный расплылся в улыбке. Спокойней, я хочу поблагодарить всех, кто создавал корабль, его конструкторов и инженеров, и вчерашнего техника, 610412, а сейчас сотрудника конструкторского бюро Кулинина Александра.
На фоне повисшей тишины послышался ропот, Кулинин отложил планшет и поднялся.
Троицкий А 2021
Возвращение «Кентавра»
Глушаков расположился в военном центре управления экспериментом, который назывался «Прыжок». Он дорабатывался уже без малого 20 лет. Ни одно государство не потянуло бы это. Китайцы строили станции фиксации феномена и нору. Норой назывался тот участок полета аппарата, где он проходил сквозь дыру в пространстве, однако, для этого надо было взорвать реальную конструкцию в космосе с мощностью 2х кг. Материи-антиматерии. На индийцах был монтаж, Америка поставляла антивещество на заводы в точках Лагранжа, Америка с Китаем и Россией поставляли вычислительные комплексы и наконец на нас висел заказ на космический автономный корабль «Кентавр».
Глушаков сидел в кабинете и снова рассчитывал нюансы эксперимента, звонил сын, Владимир:
Привет пап.
Привет космолетчик, как дела?
Меня посылают на дальний рубеж, ловить вашего Кентавра.
И куда-же?
Мы будем висеть около Плутона.
Такую даль?
Так-ведь никто не знает его точки выхода, после того как он войдет в гиперпространство.
Предположительно около Нептуна. Есть же автоматические станции.
Ну мы на крайний случай!
Наверно сам напросился?
Да как сказать?
А, стыдно, расстраивать старика!?
Все будет Ок.
Трое суток пока он подберется к норе.
Я знаю, буду скучать. Со мной Майя.
Привет ей. Ладно дети мои, у меня работа и он отключился.
Срочный от президента. Он включил связь.
Иван Иванович, вы в курсе что, над норой висят НЛО?
Нет.
Американцы уже созывают межправительственное совещание. Постарайтесь поговорить со спецами и позвоните мне, срочно, не забудьте командующего ВКС.
Хорошо, сейчас обсудим.
Он позвонил своим замам, военным, китайцам, индийцам и американцам. Ему скинули видео с «Тарелками».
Все хотели безопасности и, в тоже время хотели, чтобы эксперимент был завершен.
Понятно, Как всегда. Кентавр уже в пути, его ускорение 90G и ему осталось около трех суток. Остановить его, это загубить проект. А гостей в «Тарелках» мы не звали.
Он так и сказал президенту:
Гостей мы не приглашали, у них есть время подвинуться.
Понятно, продолжайте работу.
Дольше всех ждали американского президента, но после заявления, что остальные страны продолжат эксперимент, американцы просто сняли с себя ответственность, но поручили генералам следовать основной цели эксперимента.
Завтра совет ученых и конструкторов проекта. С момента открытия искривления времени и пространства в точке аннигиляции прошло очень много лет, но лет двадцать назад испанец Мигель де Леон предложил этот феномен для прыжка в пространстве.
Сколько было потрачено времени, сколько споров и перерасчетов. Потом от теории к чертежам. К поискам материалов и конструкций, потом дебаты об участии стран и их функциях, долгие переговоры о полномочиях. Казалось американцы завалят-таки проект, но были обнародованы тайные переговоры о переманивании мозгов на свою сторону. Глушаков выпил сока и остатки выплеснул во двор. Потом разблокировал телефон и устроился давать ответы. Первому ответил министру обороны. Тот передал место и время старта на околоземную станцию чтобы наблюдать начало эксперимента. Иван Иванович глянул на хронометр:
Понял, до старта 28 часов. Буду, пусть подъедут к дому.
Потом бесконечные согласования, переклички. Он, в связи с возрастом, в основном все текущие дела сваливал на зама, Замятина Игоря Сергеевича и на главного инженера, Думкина Федора Константиновича.
Ночь, не спалось, слышно, как стучит дождь, шелестят деревья и молодая трава. Во все горло поют птицы и свет дальних фар ползает по потолку. Он отключил телефон и заснул. Во сне его кто-то искал, тянул за рукава и ему надо было кого-то спасать. Сон завершился яркой вспышкой сверхновой.
Нет, это подъехал автомобиль и посигналил. Постучал ординарец.
Заходите, сейчас собираюсь! сказал Глушаков.
Ваня, на испытания?
Спи, спи Настасья. Я днем тебе позвоню.
Настя завернулась в халат и стояла у дверей.
Последний поцелуй, последний гудок и машина понеслась к космодрому.
Там ждал шатл, который вытащит его к околоземной станции наблюдения.
Наконец все научные и военные руководители собрались на совещание.
Их всего было около 20. Кроме Глушакова были Замятин, Думкин, Джон Сильвер, Тао Вый, Ченг Бый, ,Ян Бэй, Майра Шетти, Радж Алуру, Чандра Синг. Слава богу прессу не пускали в центр наблюдения.
К этому времени Кентавр уже летел по направлению к Юпитеру, он должен был набрать 99,9% от световой скорости.
Председатель обратился к Глушакову:
Все хотели бы услышать ваши уточненные данные о месте выхода аппарата из гиперпространства.
С учетом погрешностей и исходя из современных теорий надо ждать аппарат около планеты Нептун. Точнее сказать никто не может, однако, учитывая инерциальную скорость он направится из солнечной системы и далее.
Правительства всех стран участников получили возможность брифинга, а Иван Иванович спокойно ушел к себе в каюту, взял электрогитару и наиграл Отель Калифорния, затем Эдварда Грига «в пещере у горного короля» и когда пошел тяжелый рок, он понял, что пора остановиться.
Постучали, вошел командующий воздушно-космических войск.
Привет Иван Иванович, хорошо на гитаре шпарите.
Да, играл в студенческом ансамбле, садитесь, хотите шампанского?
Не откажусь. У нас еще 7 часов до перехода.
Да, через семь часов китайцы взорвут свои гигатонны и в образовавшуюся червоточину скользнет наш Кентавр, ему будет отведено 0,02 секунды, этого достаточно.
Тут вернулись Замятин и Думкин. То-же не отказались от шампанского, но только пригубить.
Они пожелали друг другу ни пуха, ни пера и присели поговорить.
За беспечным разговором чувствовалось напряжение, эти формальные
Как дела, как дети?
Замятин потянулся и со вздохом сказал:
Как жахнет, на станциях наблюдения ослепнут, да и ракетка наша может промахнуться по времени. Каждую пылинку не посчитаешь.
Главнокомандующий ушел к военным, а Замятин с Думкиным решили размяться в преферанс.