Но уберегла Европа. Вдохновительница наша до мечты и поэзии, до зуда в самых немыслимых местах. По-разному открывается мир, распахивается окно. Надышавшись свежим итальянским воздухом, нагулявшись через реку Арно, наглядевшись на поучительные музейные аллегории в нескромных туалетах, Иван Прокофьевич вернулся обновленным, крутнулся в духоподъемном кресле, и воспрял все только начинается.
А что, если отбросить всю эту наглядную агитацию, бесконечные лозунги и призывы, сплюнуть по-ковбойски всю эту жвачку. И услышать, наконец, гимн радости композитора Бетховена, как слышит его критик Пугель, с которым Иван Прокофьевич познакомился во время флорентийской поездки. Ведь свобода. Все эти формалисты и модернисты безбедно существуют и кормятся от набухших сосков той же Флоренции или кого там еще в Риме кормятся, и тоже от сосков. И держатся за них всеми измазанными в красках лапами. А чем мы хуже?
Пугель высказывал мысли, вчера еще крамольные. Искушал змеем, лез в душу, пользуясь неопределенностью момента, в котором, однако, важно не ошибиться. Иван Прокофьевич прислушивался. Насчет Мекки искусств Пугель, пожалуй, загнул, передавят друг дружку в той Мекке, как басурмане. Мало нам своего, так еще там Но, в целом, мысли критик приводил здравые, и Иван Прокофьевич попросил набросать, как оно может быть при либертэ.
Вчера еще А сегодня, проезжая по району, увидел, рабочие обновляют перед райкомом Доску передовиков, и приуныл. Не рано ли? Пролетарии шли грозными волнами, будто в растянутых мехах громадного баяна. Эту доску Пугель предлагал убрать прежде всего. Каково тут с Бетховеном? Тернист и опасен наш путь. Иван Прокофьевич вздохнул и даже обиделся на критика. Тот, если что, удерет на историческую родину, а ему славянину необрезанному выпадет нести крест. Под белы руки и на бюро. Пожалте бриться Так с головой и побреют. Потому синагога понадежнее выходит. Вон, заметим, та же художница. Живет не тужит, еще и квартиру себе требует
Иван Прокофьевич отогнал вредные мысли. Пока нужно закрепиться на достигнутом и выжидать. Кстати, эта художница Иван Прокофьевич навел справки. Отзывы благоприятные, не конкретно, но и так видно. С мухами, не иначе, но безвредная. И что с того?.. В смутном настроении Иван Прокофьевич встретил Веру.
Я думал, у вас уже все в порядке.
Ничего не дают. Жаловаться Вера не умела, изложила фактическую сторону дела. Адреса оказались никуда не годными.
Да. Иван Прокофьевич немного опечалился. Мы ведь не строим. А что есть все начальству достается. Так и здесь. Недавно полковник вломился и самочинно занял. Я, говорит, дворцы брал, а тут квартира. Пришлось отдать. Спросите у вашего Макарова. Наверно, он и навел. Вы ведь так не сможете. Или сможете? Вот, видите
Примечания
1
Иди по столбам. Дойдешь до одного, дальше сразу не иди. Отдохни. На четвертом нужно повернуть. Только ты считай, как следует. А там уже недалеко. И будешь вызывать. Громко. Потому, что они там не слышат. Я Большая Богачка. Я- Большая Богачка.