Друзья, разумеется, у Павлова были Денис и Максим Нещадимовы, Евгений Голубев Но вмешивать их в это дело он не хотел и уж совсем не желал выглядеть в глазах товарищей «стукачом». В их компании таких презирали и не считали людьми, которым можно подать руку. Каждый выставлял себя человеком, который никогда, ни при каких обстоятельствах товарищей не сдаст. Но ведь перед кем выставлял? Перед своими близко знакомыми, которые не бьют и для которых достаточно твоего слова. Впрочем, Артем прекрасно понимал, что слова с делами зачастую расходятся. И как бы повели себя его друзья в подобной ситуации неизвестно.
Нет у меня никаких друзей, я целый день на рынке кручусь, ответил Артем.
А как зовут твоих родителей и где они работают? спросил оперативник Виталий.
Конечно, мог Павлов рассказать, что его мать Наталья Сергеевна работала в магазине «Речник» продавцом. Но в 1996 году она заболела, стала резко худеть, хотя кушала как обычно. У нее постоянно болели голова и желудок. Тщательное обследование и сдача всех анализов выявить конкретное заболевание не помогли. Чуть позже при приеме пищи ее просто рвало. Часто стала терять сознание После очередного случая маму увезли в больницу. Тридцать дней она ничего не ела и жизнь в ее теле врачи поддерживали только капельницами. Артем навещал ее в больнице и каждый раз плакал. Маму он любил и не представлял, как будет жить без нее
Однако вскоре Наталья Сергеевна умерла прямо в палате Официальная версия врачей сердечная недостаточность. Тело забрали на улицу Пирогова к бабушке Нине, у нее дом был значительно больше, чем у Павловых на улице Комсомольской, где даже гроб поставить негде. Оттуда и хоронили. Мог рассказать Артем и о том, как ревел, провожая маму в последний путь, как кто-то фотографировал процессию на поляроид. И как потом, видя эти фотографии, еще два года не мог сдержать слез Но зачем все это знать взрослым мужчинам, которым безразличны детские переживания, и у которых конкретная цель выбить из подозреваемого признание?
Мамы у меня нет, а отец трудится музыкантом, ответил кратко Артем.
Как его зовут, и где он работает музыкантом? спросил опер у окна.
Павлов Юрий Витальевич. Работает в доме пионеров на улице Ленина, а вечером в ресторане «Волга» с какой-то музыкальной группой.
Вопросы сыпались и сыпались, некоторые повторялись в чуть измененном виде.
В итоге Артем подробно рассказал за весь прошедший день где был, с кем и что делал, кто может это подтвердить Пару раз в процессе допроса его ударил по голове оперативник Николай. «У него, наверное, с мозгами не все в порядке после «горячих точек» и он всех, кто к нему попадает, хочет сделать себе подобными», подумал с иронией подросток. Этими мыслями вслух он ни с кем не поделился, но по-прежнему стоял на своем. Впрочем, Артем ничего и не врал, все говорил так, как помнил. Наконец, оперативники устали и Павлова увезли в ИВС изолятор временного содержания при центральном отделе милиции на улице Ленина. Отдел представлял собой старое трехэтажное здание, расположенное в ста метрах от реки Волги. Рядом на бульваре возвышался памятник вождю пролетариата. За его спиной в обе стороны параллельно главной водной артерии России виднелись ухоженные пешеходные дорожки. В любое время года с них открывался прекрасный вид на Волгу-матушку, и это место для пеших прогулок так же привлекательно, как и описанный выше бор. Стройные и высокие голубые ели, словно верные охранники, прикрывали спину вождя. А чуть левее разместилось старинное белое здание с колоннами. Бывший кинотеатр «Волна», а теперь магазин «Мир техники» с круглым каменным фонтаном перед ним лишь дополняет привлекательности этому месту города. Но взгляд Артема был направлен только вперед, туда в неизвестность за дверями, куда тащили его двое сотрудников милиции, абсолютно уверенных в его виновности
Глава 3. В ИВС вспомнишь все, даже свое детство
Оперативники завели Павлова в дежурную часть, расположенную слева от центрального входа. Там за пультом с множеством кнопочек и тумблеров сидел строгий капитан милиции. Он буквально отбивался от постоянных телефонных звонков, не успевая положить трубку на место и снова хватая ее со словами: «Дежурный по милиции, слушаю вас». Капитан иногда переходил на крик, убеждая кого-то, что это не в компетенции милиции, а иногда спокойно спрашивал адрес, записывал и сразу же давал задания по рации своим подчиненным патрулям. «Как он только со всем этим справляется», подумал задержанный. Но подростка туда не повели, а остановились как бы «в предбаннике», где за столом поменьше сидел простой сержант. Он тоже постоянно отвечал на телефонные звонки граждан с завидным упорством набирающих «02». Пришедшие с Артемом оперативники дождались когда, наконец, помощник дежурного положит трубку и Виталий сказал:
Это подозреваемый по разбою, помести его пока в «обезьянник». Мы дойдем до следователя оформим документы на задержание в ИВС.
Оперативники ушли куда-то на второй этаж, а сержант открыл обитую железом дверь, Она располагалась справа от входа в дежурную часть и имела небольшое пластиковое окно, через которое можно наблюдать за задержанным нарушителем. Помещение «обезьянника» оказалось маленьким, примерно два метра на полтора. Слева вдоль стены имелась лавочка единственная мебель в этом месте. Артем присел и закурил, пока еще его не обыскали и ничего не изъяли. Сигарета, как на грех, оказалась последней. Никого больше в комнате не было и можно было спокойно подумать.
Но долго думать не пришлось. Только закончил курить, дверь открылась, и сержант достаточно вежливо, но властно сказал:
Пройдемте со мной.
Он провел Артема мимо строгого капитана и передал его вместе с какой-то бумажкой дежурному по камерам предварительного заключения. Тот, осмотрев карманы одежды подозреваемого несовершенно летнего, забрал немного денег, не более пятнадцати рублей и отметил сумму на каком-то бланке. Затем изъял зажигалку и заставил вынуть шнурки из кроссовок. После непривычной пока Павлову процедуры обыска подвел его к одной из камер. Открыл такую же, как в «обезьяннике» дверь.
Заходи, располагайся, сказал сотрудник ИВС с ухмылкой, и дверь сзади Артема закрылась на несколько оборотов крепкого замка.
Каменный мешок со штукатуркой «под шубу» размером три на три метра. Во всю ширину камеры сделан деревянный настил из досок, приподнятый на полметра от пола. От стены, где расположен вход, он отодвинут вовнутрь приметно на метр. «Видимо, это места для сна, размышлял подросток, а перины, одеяла и подушки, наверное, не будет», пытался развеселить сам себя арестант-новичок. Над входной дверью в специальном углублении горела тусклая лампочка. Она еле-еле освещала это невеселое место. В углу Артем заметил ведро. Судя по запаху, исходящему от него, оно служило вместо туалета. «Друзья, наверное, сейчас на дискотеке развлекаются. Музыка, девчонки, пиво, а я здесь «позабыт, позаброшен с молодых юных лет», вспомнил Павлов-младший слова из какой-то песни, которую слышал от отца. Его пока еще как-то внутренне веселило и само задержание и вот эта камера. Он не воспринимал происходящее всерьез и считал, что сегодня-завтра его выпустят и все будет по-прежнему. Подумал и о Тане, она обязательно расстроится, узнав об аресте Артема, и, наверное, будет считать его героем. Хорошо, что в камере никого больше нет, никто не будет лезть с расспросами. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, тем более рассказывать о том, что его били. Воспоминания об этом развеяли игривое настроение, словно дым и он загрустил. Ведь били-то подло и безответно, сдачи он дать не мог. И главное, били за то, чего он не делал. Это было несправедливо и очень обидно
Артем сел на крашеные доски, заменяющие кровать и задумался: «Грабеж в камере хранения наверняка совершили люди, сидевшие в «шестерке». Кто они? Они ждали, пока я заберу палатки и товар Но зачем порезали Нину Павловну, она бы им и так отдала, что нужно? Жива ли она? Если выживет, она ведь скажет, что я ни при чем. Надо бы номер машины запомнить Но я бы все равно его не назвал, я же не «стукач», значит и запоминать ни к чему Милиция, наверное, сделает обыски у всех родных. Это неприятно, тем более что искать-то там нечего». Но повлиять на происходящее подросток никак не мог. Ему оставалось только ждать и предаваться воспоминаниям
Одно время вся семья Павловых имела шикарную двухкомнатную квартиру на улице Макарова на третьем этаже. Это в микрорайоне Томна наверху или в «Озерках», как говорят местные жители. «Шикарной» она стала казаться потом, когда пожили в старом доме без удобств. Артем тогда был еще совсем маленьким, и сравнивать условия проживания здесь и там, конечно, не мог. Он узнавал эти житейские нюансы не сразу, а постепенно со временем от своего старшего брата. В «Озерках», кроме родителей и единоутробного родственника с ними жила и старшая сестра мамы Марина вместе с мужем. Ее первый супруг был военным, но пожили они недолго. Он уехал куда-то служить и пропал. То ли с ним что-то случилось, то ли просто сбежал от быстро надоевшей молодой жены, Артем не знал. Взрослые эту тему в разговорах как-то обходили. Потом, когда мамина сестра вышла замуж второй раз, Павловы разменяли свое жилье со всеми удобствами на старый рубленый дом и однокомнатную квартиру в доме хоть и с газовым отоплением, но единственным туалетом на всех жильцов. Родители Артема с детьми переехали на улицу Комсомольскую в дом с печным отоплением. Марина же с новым супругом поселились в деревне Луговое, что в двух километрах от Кинешмы, в выше означенной квартире. «Наверное, они так поступили, полагая, что первого мужа тетки напугали именно бытовые неудобства», размышлял подросший Артем о поступке родителей. Ведь со слов брата Сергея, тот несколько раз заходил в комнату молодоженов не вовремя, когда они целовались. Невольный свидетель приводил в смущение даже военного офицера. Тот сразу выходил на балкон покурить, при этом, не делая никаких замечаний, и видимо считая, что живет здесь «на птичьих правах».
Когда на нанятой грузовой машине перевезли свою мебель в дом на Комсомольской, то оказалось, что разместить ее всю невозможно. Не позволяла, жилая площадь. Затолкали кровать родителей и двухъярусную самодельную кровать для братьев, шкаф для одежды. Знал бы тогда Артем, сколько ему придется в жизни спать на двухъярусной кровати А вот большой старинный комод и еще много чего по мелочи пришлось на этой же машине перевезти к тетке Марине. И эти подробности Артем знал только со слов старшего брата. Осознавать себя он начал уже в этой комнате с печкой и другой жизни для него просто не существовало. На его взгляд жили они хорошо, мама с папой не ругались, любили Павлова младшего, да и брат относился к нему неплохо. В семье царили любовь и взаимоуважение. Когда Сергею исполнилось шестнадцать лет, бабушка Нина с улицы Пирогова уговорила его переехать жить к ней. Ей было тяжело одной справляться с хозяйством по дому. По крайней мере, так она говорила, но что ее подвигло к этому на самом деле, братья не знали. Может быть, почти взрослый Сергей становился помехой в отношениях родителей. Тем более что для отца Артема он был приемным, не родным
А для Артема изменилось только то, что со второго яруса кровати он перебрался на первый, да и скучнее стало в доме. Потом заболела мама, в семье наступили тяжелые времена После смерти матери, отец целые дни пропадал на работе, и Павлов-младший был предоставлен сам себе. Он научился в печи готовить и суп, и картошку жареную или пюре, при желании мог напечь и блинов. А раньше все это делала мама Она всегда очень вкусно готовила на красных головешках прогоревших дров. Правда, была и газовая плита, газ привозной в баллонах, но им пользовались только летом, не топить, же ради стряпни печку. Зато зимой, чтобы не выхолаживать комнату, дрова подкидывать приходилось постоянно, иногда, даже и ночью. Однажды печка и подвела Перед уходом в школу Павлов-младший кинул вязанку дров в огонь. А когда вернулся, дома-то уже и не было. Сгорел, как говорится, дотла. Со слов соседей, они поздно заметили огонь, да и пожарные долго не ехали. Вызывали тогда Артема с отцом и в пожарную часть, и в милицию, искали причину возгорания. Между тем проверка прошла как-то формально, и очень быстро забылась. Артем, однако, был вынужден на время переехать к старшему брату.
Тому в жизни везло. По крайней мере, так всегда казалось Павлову младшему. Сергей встретил красивую девушку Любу, как-то быстро полюбили друг друга и решили пожениться. А во время свадьбы, которую сыграли в ресторане «Волга», родители жены озвучили приданное Целая двухкомнатная квартира со всеми удобствами в районе поселка «Чкаловский». Таким образом, семейную жизнь Сергей начал без жилищных проблем. А было ему всего двадцать лет. Брат Артему в те времена представлялся реальным везунчиком, за что бы ни взялся, все у него как-то легко получалось Правда, детей у молодоженов почему-то не было, хотя оба хотели их иметь. Может, это и было платой за удачу в чем-то другом? А может всему свое время, ведь некоторым людям счастье благоволит всю жизнь, но какими-то маленькими порциями. А кому-то приходится пройти через многие страдания, но и счастье будет огромное, что еле поместится в сердце. Правда, подобные мысли Павлова младшего в те времена еще не посещали. Такая жизненная философия у него появится много позже, когда сам встретит свою любовь
К моменту потери жилья после смерти матери прошло больше года. Отец познакомился с одинокой женщиной на пару лет старше его. Она была невысокой и худенькой, но отцу видимо, нравилась. Да и сам Артем понимал, что родитель еще не старый, и имел право на личную жизнь. По иронии судьбы ее звали, как и работницу камеры хранения, Нина Павловна. Иногда бывают и не такие совпадения. Жила она в однокомнатной квартире на улице Островского, слева от центральной аптеки. После пожара на Комсомольской, Юрий Витальевич ночевал постоянно у нее. Звал с собой и Артема, договорившись об этом со своей сожительницей. И тот согласился, какое-то время даже жил здесь, но хозяйке сильно не нравилось, что подросток являлся с дискотеки в два часа ночи. Приходилось просыпаться, открывать ему двери. Конечно, она его не прогоняла из своей квартиры, но молодому человеку было неуютно с явно недовольной взрослой женщиной. Все чаще и чаще он вновь стал оставаться на ночь у брата Сергея. А тот однажды сказал по-простому: «Ты можешь жить у нас, сколько хочешь, кушать досыта, но помогать по продаже пирогов будешь бесплатно». Так и договорились по справедливости и по-братски.
Сидя в камере, Артема мучила совесть за то, что причинил неудобства своим близким родственникам, в том числе и брату. Ведь они все о нем заботились, а к ним из-за него с обысками Впрочем, в этом он не виноват, просто оказался не в то время и не в том месте. Несмотря на грустные мысли и неудобства от лежания на жестких досках, Павлов немного вздремнул. Сказались усталость, и физическая, и моральная. И снилось ему, что за ним кто-то гонится и стреляет в спину, а он пытается убежать и спрятаться, но убежище постоянно оказывается ненадежным. И он опять бежит, слышит выстрелы вослед и прячется
На другой день подозреваемого вывели из этой камеры и привели в другую, в которой кроме двух столов и четырех лавок возле них, ничего не было. Ножки нехитрой мебели намертво вмурованы в пол. «Наверное, чтобы никто не украл», с иронией подумал Павлов. Там находились и вчерашние знакомые оперативники Николай и Виталий. Судя по их недобрым взглядам, настроены они весьма агрессивно. Артем ведь не знал, что произведенные обыски и допросы родственников ничего нового в расследование дела не добавили. Это их злило, и они решили любой ценой «расколоть» упрямого подростка.