Итак, чем предмет кажется, тем и называется: кажется огнем, огнем и называется. Если с тобой не совершалось ничего подобного, то не отказывайся, по крайней мере, доверять тем, которые говорят тебе об этих вещах. Но от всего своего сердца взыщи и получишь жемчужину, или горчичное зерно, искру божественное семя. Но как ты будешь искать то, о чем я говорю тебе? Внимай и тщательно исполняй и ты вскоре найдешь. Возьми ясный образ камня и железа, потому что в них заключена, конечно, природа огня, хотя она совершенно не видна. Однако, ударяясь одно о другое, они испускают огненные искры, но, оставаясь в своем прежнем виде, все же не зажигаются, пока не коснутся вещества. Когда же с последним соединится самая малая вышедшая из них искра, то она мало-помалу зажигает вещество, испускает вверх пламя и освещает дом, прогоняя тьму и давая возможность видеть всех в доме. Видел ли диво?
Итак, скажи мне как камень и железо, пока много раз не столкнутся, могут испустить искры? Без искры же, как вещество может само собою зажечься? А пока не загорится, как оно станет светить или как прогонит тьму, давая тебе возможность видеть? Никоим образом, скажешь ты мне, конечно, невозможно этому быть. Так старайся таким же образом делать, и ты и получишь. Что говорю, получишь? Искру божественной природы, которую Творец уподобил многоценной жемчужине и горчичному зерну. Но что же нужно тебе делать? Терпеливо внимай, чадо. Пусть будет у тебя душа и тело вместо камня и железа, ум же, как самодержавный властитель страстей, пусть упражняется в добровольных деяниях и. богоугодных мыслях, содержа умными руками тело, как камень, душу же, как железо, пусть он влечет их и силою принуждает к этим деяниям, Царство Небесное силою берется (Мф.11:12).
Но о каких деяниях я говорю тебе? О бдении и посте, горячем покаянии, печали и потоках слез, неусыпной памяти смертной, беспрестанной молитве и терпении всевозможных находящих искушений. Прежде же всего этого о молчании, глубоком смирении, совершенном послушании и отсечении воли. Упражняясь в таких и таковых деяниях, и будучи всегда занята ими, душа делает, прежде всего, ум твой способным к восприятию озарения. Но, последние скоро угасают, потому что ум не утончился еще настолько, чтобы тотчас возжигаться. Когда же божественный луч коснется и сердца, тогда и его осветит, и ум очистит, и на высоту поднимет, и, возведя на Небо, соединит с божественным светом.
Пока ты не сделаешь того, о чем говорю я, как, скажи мне, можешь ты очиститься? А прежде, нежели очистишься, как ум твои может воспринять божественные озарения? Каким образом, скажи мне, и откуда иначе божественный огонь может упасть на твое сердце, и возгореться в нем, и его возжечь, и воспламенить, и соединить, и сочетать с Богом, сделав творение нераздельным с Творцом? Никоим образом, скажешь ты мне, этого не может быть ни с кем из рожденных и тех, кто родится в будущем. Что следует затем, не спрашивай Ибо если соединишься со Светом, то Он Сам всему научит тебя и все откроет и покажет, насколько полезно тебе научиться, потому что иначе невозможно тебе посредством слов научиться тому, что находится там. Господу нашему слава во веки веков. Аминь.
Плачу и сокрушаюсь я, когда меня озаряет Свет, и я вижу нищету свою и познаю, где нахожусь, и в каком бренном мире я, смертный, обитаю. Веселюсь же и радуюсь, когда помышляю о данном мне от Бога назначении и славе, видя всего себя украшенным невещественным одеянием, как бы Ангела Господня. Итак, радость эта возжигает во мне любовь к Тому, Кто подает ее и изменяет меня, Богу. Любовь же источает слезные потоки и еще более просвещает меня. Послушайте, вы, согрешившие как и я против Бога, постарайтесь ревностно подвизаться в делах благих, чтобы получить вам и удержать вещество невещественного огня (говоря: вещество, я показал Божественную сущность) и возжечь умный светильник души, дабы сделаться солнцами, светящими в мире и совсем невидимыми для живущих в мире, чтобы стать как бы богами, содержащими внутри себя всю славу Божию, в двух сущностях, то есть в двух природах, двух энергиях и двух волях, как говорит Павел (Рим.7:1425).
Ибо одна воля скоропреходящей плоти, другая Духа и иная души моей. Однако я не трояк, но двояк, как человек: душа моя неизъяснимо связана с плотью. И все же каждая из частей требует свойственного себе, как тело еды, питья, сна, что я называю земными желаниями плоти. Когда же тело отделится от души, то ничего этого не ищет, но бывает мертвым и бесчувственным, наподобие глины. Всякое же желание (воля) души человеческой, мне думается, едино. Поэтому кто сочетал свою волю с Божественным Духом, тот сделался богоподобным, восприняв в сердце Христа, он поистине стал христианином от Христа, имея в себе вообразившимся единого Христа, совершенно неуловимого и поистине неприступного для всех тварей.
Но, о природа непорочная! Сущность сокрытая, человеколюбие для многих неведомое, милосердие для неразумно живущих невидимое, существо неизменное, нераздельное, трисвятое, свет простой и безвидный, совершенно несложный, бестелесный, нераздельный и никакою природой неуловимый, каким образом Ты, о Царь, был видим, как и я, познаваем сидящими во тьме, носим на руках Твоей Святой Матери, связываем, как убийца, телесно страдал, как злодей, желая, конечно, меня спасти и опять возвести в рай славы? Таково Твое Домостроительство, Слово, таково пришествие, таково благоутробие Твое и человеколюбие, бывшее ради всех нас людей верных и неверных, язычников, грешников и святых. Ибо явление Твое сделалось общим для всех спасением и искуплением.
Происходящее же сокровенно во мне, блудном, и частным образом совершающееся в известной неизвестности, то есть ведомо для меня, неведомо же для других, какой язык изречет? Какой ум изъяснит? Какое слово выразит, чтобы и рука моя могла написать это? Ибо поистине, Владыко, страшно и ужасно, и превосходит слово то, что мне видится Свет, Которого мир не имеет, и меня любит Тот, Кто не пребывает в этом мире, и я люблю Того, Которого отнюдь нет среди видимого. Сидя на ложе, я нахожусь вне мира, и, пребывая в своей келии, вижу Того, Кто вечно пребывает вне мира, и Кто соделался человеком в мире, с Которым я и беседую, дерзко же будет сказать Которого и люблю, и Он меня любит. Одно созерцание Его служит для меня пищей и прекрасным питанием, соединяясь же с Ним, я восхожу превыше небес и знаю, что это истинно и достоверно бывает.
Где же тогда находится это тело? не знаю. Знаю, что пребывающий недвижимым нисходит ко мне. Знаю, что по природе невидимый видится мне. Знаю, что далеко отстоящий от всей твари воспринимает меня внутрь Себя и скрывает в объятиях, и я нахожусь тогда вне всего мира. С другой стороны, и я, смертный и ничтожный, среди мира внутри себя созерцаю всего Творца мира, и знаю, что не умру, пребывая внутри самой Жизни и имея всецелую, внутри меня возрастающую Жизнь. Она и в сердце моем находится, и на Небе пребывает, здесь и там Она видится мне в равной мере блистающей. Но могу ли я хорошо уразуметь, каким образом это бывает? И в состоянии ли я высказать тебе хотя бы то, что понимаю и вижу? Ибо поистине совершенно невыразимо то, чего око не видело, ухо не слышало, и что на сердце плотское никогда не приходило (Ис.64:4; 1 Кор.2:9).
Благодарю Тебя, Владыко, что Ты помиловал меня и дал мне видеть это и таким образом записать, и потомкам моим поведать о Твоем человеколюбии, дабы и ныне этим тайнам научались народы, племена и языки, что всех горячо кающихся Ты милуешь, как помиловал апостолов Твоих и всех святых, благодетельствуешь им, почитаешь их и прославляешь. Боже мой, как взыскующих Тебя с великой любовью и страхом, и к Тебе единому взирающих Творцу мира, Которому подобает слава и честь, держава и величие, как Царю и Богу и Владыке всего мира, ныне и всегда непрестанно во веки веков. Аминь.
Согласно с природою одно только Божество должно быть предметом любви и вожделения
О, что это за вещь, сокрытая для всякой тварной природы? Что это за свет мысленный, ни для кого не видимый? Что это за великое богатство, которого никто в мире вполне не мог найти или овладеть им всецело? Ибо оно неуловимо для всех и невместимо для мира, оно вожделеннее всей вселенной и настолько желаннее вещей видимых, насколько Бог, создавший их, превосходнее их. Поэтому я уязвлен любовью к Нему, и, пока не вижу Его, истаиваю внутри, и, горя умом и сердцем, со вздохом хожу туда и сюда, и, палимый, ищу здесь и там, нигде не находя Возлюбленного души моей, и часто озираюсь в надежде, не увижу ли моего Желанного. А Он, как невидимый, совершенно не показывается мне. Когда же я, отчаявшись, начинаю плакать, тогда Он является мне, и на меня взирает Тот, Кто все видит.
Изумляясь необыкновенной красоте Его, я дивлюсь тому, как Творец, отверзши Небеса, приклоняется и показывает мне неизреченную и необычайную славу. Когда же я размышляю о том, может ли кто стать еще ближе к Нему и каким образом можно было бы подняться на неизмеримую высоту, Он Сам внутри меня является, блистая в убогом сердце моем, отовсюду озаряя меня бессмертным светом и все члены мои освещая лучами. Весь, обнимая меня, Он всего меня покрывает лобзанием и всего Себя мне, недостойному, дарует. И я насыщаюсь Его любовью и красотою исполняюсь божественного наслаждения и сладости. Я делаюсь причастником света и славы: лицо мое, как и Возлюбленного моего, сияет, и все члены мои делаются светоносными. Тогда я становлюсь красивее красивых, богаче богатых, бываю сильнее всех сильных, более великим, чем цари, и гораздо более достойным не только в сравнении с землею и всем, что на земле, но и с Небом и всем, что на Небе, имея в себе Создателя всего, Которому подобает слава и честь ныне и вовеки. Аминь.
Соединение Всесвятого Духа с очищенными душами происходит с ясным чувством, то есть сознанием, и души, в которых это происходит, Он соделывает подобными Себе, световидными и светом
Невидимый далеко отстоит от видимого и от тварей Тот, Кто произвел их изначально от тленного Нетленный и от тьмы свет. Смешение этих природ произошло тогда, когда Бог сошел на землю. Ибо тогда разделенные естества соединил мой Спаситель. Но слепые не видят этого единения, и мертвые говорят, что совершенно не чувствуют его, а думают, что живут и видят, о, крайнее безумие! Не веруя, они говорят, что никто опытно этого не познал или не ощутил, то есть не видел чувственным образом. Об этом же мы только слышим и научаемся словами. Но, о Христе мой, научи меня, что сказать им на это, чтобы из великого неведения и неверия исторгнуть их и дать им видеть Тебя Свет мира. Послушайте, отцы, божественные слова и уразумейте, и вы познаете то единение, которое бывает с сознанием, и чувством, конечно, и опытом, и зрением. Бог невидим, мы же, конечно, видимы.
Итак, если Сам Он соединяется волею с чувственными существами, то не сознательно ли должно происходить соединение обоих? Если же ты утверждаешь, что это бывает без сознания и чувства, то это, конечно, соединение мертвых, а не Жизни с живыми. Бог есть Творец тварей, твари же это мы. Если же Бог Творец снизошел к твари и соединился и тварь сделалась как Творец, то поистине она в истинном созерцании должна ощутить, что тварное неизреченно соединилось с Творцом. Если же мы не допускаем этого, то погибла вера и совершенно исчезла надежда на будущее. Не будет тогда ни Воскресения, ни Всеобщего Суда, так как мы твари, как говоришь ты, бесчувственно соединяемся с Творцом, ничего не понимая. И Бог тогда страдает через тебя, как будто Он не есть Жизнь, и, соединяясь с нами, не сообщает нам жизни. Творец нетленен, твари же тленны, ибо, согрешив, не только тело, но и самые души они подвергли тлению. По этой причине мы и телом, и душой тленны, как тлением духовной смерти и греха все вместе одержимые.
Итак, если Нетленный по природе соединился со мною, тленным, то поистине будет одно из двух, о чем я хочу сказать: либо Он меня изменит и сделает нетленным, либо Нетленный изменится в тление, и таким образом я, быть может, не познаю того, что Он пострадал и сделался мне подобным. Если же я стал весь нетленным из тленного, прилепившись к Нетленному, то как бы я не почувствовал этого? как бы на опыте не познал я, чем стал, став тем, чем не был? Ибо кто говорит, что Бог, соединяясь с людьми, не сообщает им божественного нетления, но скорее Сам поглощается их тлением, тот учит о гибели Бессмертного и богохульствует, сам совершенно отпадая от Жизни. Если же это невозможно, то прими лучше другое и прежде конца постарайся приобщиться нетлению. Бог есть Свет, мы же находимся во тьме, или вернее сказать, мы сами тьма. Не обольщайтесь, Бог нигде в другом месте не светит, кроме тех только душ, с которыми Он соединится прежде конца. Для других же если и воссияет, как изрекли проповедники истины, то явится для них как огонь совершенно неприступный, который испытает дело каждого и снова удалится от них, как от недостойных. Они же примут достойное мучение.
При всем том здесь и там Свет для душ один и тот же, мы же, имея непросвещенные души, являемся тьмою. Итак, если тот Свет, что для душ, соединится с моею душою, то он либо погаснет и сделается тьмою, либо душа моя, просветившись, будет как свет. Ибо, когда свет возжигается, тьма исчезает. Таково ведь свойство и зримого света. Если же этот созданный свет совершает в тебе то, что и очи твои просвещает, и душу радует, и дает тебе видеть, чего ты прежде не видел, то чего не соделает, воссияв в душе твоей, Творец его, Сказавший: «Да будет свет», и он тотчас произошел? Итак, как тебе кажется, если Он умно воссияет в твоем сердце или в уме, как молния или как великое солнце, то что Он может сделать душе озаренной? Не просветит ли ее и не даст ли ей точно познать Того, Кто Он есть? Да, воистину так бывает и так совершается, так открывается благодать Духа и через Него, и в Нем и Сын с Отцом. И такой человек видит Их, насколько ему возможно видеть, и тогда от Них тому, что касается Их, он неизреченно научается, и вещает, и всем другим это описывает, излагая божественные догматы, как учат все предшествовавшие святые отцы, ибо таким образом они сложили божественный Символ, сделавшись таковыми, как мы сказали, они вещали и говорили с Богом и о Боге.
Ибо кто богословствовал о Троическом Единстве или, кто низложил ереси, не сделавшись таковым? Или кто был назван святым, не приобщившись Святого Духа? Никто никогда, так как мысленный Свет ощутимо обычно приходит к тем, кому Он является. Говорящие же, что они приобщаются Его без чувства, сами себя называют бесчувственными. А мы называем их мертвыми, лишенными жизни, хотя они и мнят, что живут. О, обольщение! о, безумие! Но, о Свет, воссияй в них, воссияй, чтобы, увидев Тебя, они действительно убедились, что Ты воистину Свет, и тех, с которыми Ты соединяешься, уподобляешь Себе и делаешь как бы светом. О чадо, Я всегда сияю пред лицом верных, но они не хотят Меня видеть, или лучше, закрывают глаза, не желая воззреть на Меня, и отворачиваются в другую сторону. Вместе с ними и Я поворачиваюсь, становясь перед ними, но они снова отводят глаза и поэтому совершенно не видят света лица Моего. Одни из них покрывают лица, другие же убегают, совершенно ненавидя Меня.
Итак, что делать Мне с ними? Я совершенно недоумеваю. Ибо спасти их без их воли и по принуждению это, казалось бы, скорбным для нежелающих спастись. Ведь добро воистину становится добром только по воле, без воли же добро не будет добром. Поэтому желающих и Я вижу, и ими видим бываю, и делаю их сонаследниками Царствия Моего. Нежелающих же Я оставляю с их желанием в этом мире. И они сами прежде Суда бывают своими судьями, так как в то время, когда сиял Я Свет неприступный, они одни сами себе создали тьму, не желая видеть Света и оставшись во тьме.