Она сдернула нежно-розовую, почему-то вышитую крестиком салфетку. Под ней на фарфоровой тарелочке лежала странная еда. Розовым было все гренки, масло, икра, джем, жидкость, похожая на жирное молоко или сливки, чай, испускающий аппетитный парок, и тот был этого странного цвета. На мой вопросительный взгляд медсестра хмыкнула и смущенно пробурчала
Краситель. Этот дурацкий цвет твой замок, я ж говорила. Они его поставили, чтобы ты не сбежала. Завтра уберут, правда придется пройти гемодиализ. Тебе это больше не нужно. Ты теперь избранная. Высшая каста. Не всем так везет
Я ничего не поняла, но голод вдруг так скрутил мои внутренности, что я, плюнув на экивоки, впилась зубами в гренку, которую медсестра предусмотрительно намазала идиотски розовой икрой. И потом, чувствуя, как меня внутри отпускает. ослабив тиски, привычный стальной зажим, не спеша пила чай с джемом, кисленьким и довольно приятным.
К вечеру меня перевели в другую палату. Это даже трудно было назвать палатой в огромном больничном дворе. в глубине был небольшой сосновый лес. В этом лесу. на отдалении друг от друга, прятались в зарослях душистых трав крошечные особнячки. Они напоминали сказочные избушки, и все были обитаемы. В одну из таких избушек и поселили меня, правда после пройденной процедуры гемодиализа, я опять лишилась сил, но, сидя в кресле-качалке у огромного, открытого настежь окна, я была счастлива. Ароматы раннего лета будоражили, цвета радовали излеченный от розовомании взгляд, мысли были спокойными и светлыми.
Почувствовав, наконец, что силы возвращаются, я перетащила качалку на открытую веранду, уселась, налила себе сока (разнообразие бутылок в холодильнике даже не укладывалось в голове) и, глядя на темнеющее небо над верхушками сосен, пыталась уложить в своем сознании ту информацию, которую набурчал мне тоскливый доктор перед процедурой.
Вас осталось всего ничего. Теперь к вашим ногам падет этот больной мир. Теперь вы сами будете решать. кого тащить с того света. Контейнер на вашем теле будет производить для вас миллионынет миллиарды в любой валюте мира. Отныне вы королева. Истинная. Ноя вам не завидую....
В принципе, я, конечно, понимала, что он имеет ввиду. Но, как с этим мне жить дальше представления не имела. Поэтому, промучившись с час, плюнула и, решив пустить всю эту лабуду на самотёк, закрыла глаза и задремала.
Глава 9. Прощание
Послушайте, Лидия. Мне не хочется называть вас по номеру, хотя этот номер останется в вашем сознании навсегда, пока вы живы. Он не просто вживлен в ваш чип, он введен в вашу кровь. Исчезнет он только вместе с вами, мало того, он станет визитной карточкой каждого вашего донора ну, скажем, с небольшой модификацией. Но для меня, вы все же Лидия, дама с потрясающей внешностью. Вам, кстати, никто не говорил, насколько вы стали красивы?
Директор клиники крошечный человечек, с огромными ступнями, круглой массивной, лысой головой и кряжистыми, как ветки старого дуба лапами, висящими по бокам худого тельца, тяжело и неловко сидел прямо передо мной на высоком барном стуле и болтал ногами. Я его видела всего пару раз в саду, когда он в сопровождении охраны брел к своему шикарному лимузину и в зале, когда нас собирали на предвыписную информацию. Тогда для нас, выживших, устроили шикарный банкет, и он пришел. Посидел минут десять, глотнул виски прямо из бутыли, бросил в широкий лягушачий рот устрицу, помахал всем своей лаптей и ушел. А теперь вотвызвал.
Я молча стояла перед ним, вытянувшись, и думала: "А ведь и правда В зеркале-то отражается теперь просто красота я, помолодев лет на десять, заполучив откуда-то нежную, белую кожу, пышную шевелюру и стройную фигуру, стала прямо хоть куда. Вот что вирус -то делает. Хоть заражайся каждую пятилетку на всякий случай». Но вслух сказала
Спасибо. Мне приятно, что вы помните мое имя.
Гном хмыкнул, поёжился, явно унимая чесотку где-то между лопатками, покряхтел, сполз со стула и подошел ко мне вплотную. Внимательно посмотрел мне в область паха, потом сунул мокрую ладонь под широкую блузку, туда, где у меня был прикреплен контейнер.
Это! Твоя! Нынешняя жизнь! Она вся там. Не здесь!
Он вытащил руку, второй задрал мне юбку и больно ткнул кулаком точно в пах. Заржал, дернул юбку вниз и снова вскарабкался на свой стул.
Не здесь, как ты, наверняка скоро подумаешь, получив деньги. А в нем. Ты теперь дрессированная обезьяна. Но очень богатая. Прямо Крез. Бабло польется рекой. А доиться ты будешь, корова, когда скажут.
Я молчала. Такого унижения я не помнила. Даже, когда муж выпер меня из дома, даже, когда меня тут членили, как хотели и я беспомощной мухой пласталась по кроватям было не так У меня аж зазвенело все в горле, заболело до тошноты, кровь мне бросилась в лицо, и я с трудом сдержалась, чтобы не швырнуть в эту харю тяжелую пепельницу, стоящую на тумбе.
Он понял, снова слез, и, подпрыгнув, схватил меня за волосы, с дикой силой пригнул, стукнув лбом о свое колено и, заставив стать на карачки, уселся верхом.
Вот так! Вот так! А иначе сдохнешь! Мне стоит только нажать одну клавишу и твое тулово расплавится, как воск в печке. Стечешь в ботинки, тварь. А ну! Пошла! Вези, корова.
Он с силой вонзил мне в бок что-то острое и я пошла. Медленно, глотая слёзы я поползла на четвереньках, с трудом стараясь не распластаться под свинцовым весом этой скотины.
Ладно! Хватит! Думаю, мы друг друга поняли. Завтра ты уезжаешь отсюда в свой дом. Дом твой недалеко от Сочи, в горах. Бабло на счету.
Он слез с меня и даже помог встать, протянув шершавую ладонь, похожую на срез дерева. Я по-прежнему глотала слезы, давясь от обиды и безысходности.
Не нюнь. Там, за оградой клиники такое дерьмо, какого ты даже не представляешь. Мор, смерть и вонь. Страх и отчаянье. А ты в шоколаде. Пока хорошая девочка.
Я, наконец, успокоилась и стояла дура-дурой, не зная куда девать руки. Потом поклонилась зачем-то и поплелась к дверям.
И да! Лида. С тобой поедет Армен. Это твой охранник, сожитель, душеприказчик, короче твое все. Познакомишься завтра. Иди.
Я выползла в коридор и тихонько прикрыла тяжелую дверь.
Глава 10. Отъезд
Вещей было столько, что сумками забили весь салон крошечного микроавтобуса. У меня было такое чувство, что я смотрю кино, и в главной роли странная дама без возраста, с хорошо уложенной пышной причёской, в темном длинном изысканном плаще и легких туфельках. Я эту даму внимательно рассмотрела в зеркале перед выходом из своего больничного особнячка и поняла она, это не я. Уж больно холеная, ухоженная, но бледная, тоскливая, незнакомая. Чужим было всё одежда, гаджеты, косметика, аксессуары всё. И то, что будет дальше тоже было чужим невнятным, непонятным, страшным
Я старалась не думать, но не думать не получалось, тем более что все то, что мне сказали на последнем инструктаже, не укладывалось в голове. Корова! Дойная! Именно это осознание себя не давало мне покоя.
В любое время суток к тебе могут прийти. Ты проверишь свой счет на предмет поступления суммы (та сумма, которую мне озвучили за дозу отделяемого, хранящегося в моем контейнере, наверное, позволила бы купить небольшой самолет) и, если она поступила, передашь шифр открытия. Шифр будет возникать сам в твоей голове, он будет каждый раз разный. Опорожнив контейнер, клиент получит желаемое, а ты переведешь на наш счет девяносто процентов. Десять твои. Имея эти десять, ты станешь постепенно богатейшей женщиной страны. Если, конечно, не будешь дурить.
Это все однотонно долбил информатор квадратный дядька, под два метра ростом с серой кожей топором вырубленной морды, вонючим дыханием из морщинистого рта, змеиными глазками из-под чешуйчатых век и взглядом быстрым и острым, как укус. Поговаривали, что он по совместительству патологоанатом и могильщик, но это были так, лишь слухи.
А будешь дурой Короче, быть дурой не советую.
Погрузка моего скарба закончилась, а этого самого Армена все не было. Солнце уже садилось за высокие больничные ели, моё изнеможение от ожидания стало непереносимым, я дергалась, у меня даже всё чесалось жгло, как будто я упала в крапивные заросли, шофёр дремал, уронив голову на руль, а ничего не происходило.
Наконец, дверь главного здания приоткрылась, оттуда выкатилась дежурная врач круглая, как шар, вечно по-дурацки веселая, и лоснящаяся, как блин. Она замахала короткими ручками и заверещала
Езжайте. Езжайте. Армен задержится на пару дней, позвонил хозяин. Езжайте
Шофёр встрепенулся, я вскочила в автобус, как будто меня дернули за веревочку, за нами закрылись госпитальные ворота, и мир снова открылся мне
Правда, мир был странным Пустые трассы, закрытые магазины с пыльными стёклами, одинокие фигурки сгорбленных людей в странных масках с черными хоботками и разноцветных перчатках, натянутых на резиновые нарукавники от кистей до плеча. Лишь кое-где среди темного мира горели огоньки редкие заправки, далекие кварталы с темными домами, полупустые автобусы. Сухой, жаркий ветер клонил высокие кусты полыни вдоль дороги и часто попадались низкие, крытые машины, затянутые пятнистым брезентом.
Вишь, труповозки. Как муравьи снуют, неделю назад в два раза меньше было. Мрут всё. Как мухи.
Шофёр бурчал на низких тонах, и гнал, как будто за ним гналась нечистая сила. Совсем стемнело и вдали показалась черная гряда гор.
Глава 11. Новый дом
Совершенно пустая дорога уперлась в крутой склон горы, дальше начинался серпантин. Мой адский водитель с рычанием внёсся на первый виток, с явным желанием не снижать скорость, но, видно пришлось. И мы с натужным гудением поползли вверх, преодолевая метр за метром. Может мне, конечно, казалось, что машина ползёт, а на самом деле скорость была нормальной, потому что уже минут через двадцать склон стал более пологим и мы покатили резвее. Совсем стемнело, не знаю как он ни разу не свалился с этой дурной горы, серпантин был ненормально узок, а со стороны обрыва не было даже заграждения. Шофёр, видно, прочитал мои мысли, глянул в зеркало, поймав мой взгляд и ехидно сообщил
А ты выехать оттуда даже её мылься. Там будешь кататься, поселок немаленький. А здесь не проедешь, тут опыт нужен. Даже местные особо не мотаются без дела, а уж вы.
У меня было такое ощущение, что он рад, что меня запялили на вечное поселение в эти сраные горы. Иначе, чтобы он так погано лыбился, в прищур.
А если мне что понадобится? Мало ли. Или заболею? Что за хрень. Меня что, в ссылку отправили? Я ж вроде свободна.
Да свободна, свободна. Никто вас там за хобот не держит. Там все свободны, а никто вниз не хочет. Сама увидишь. Да и гаджетов тебе надавали немеряно. Все по звонку закажешь или в сети. Все привезут, хоть птичьего молока.
Он отвёл глаза, поднял стекло, отделяющее водителя от салона и что то зло бурчал. И по его губам я, в детстве дружившая с глухонемой девчонкой, поняла "Ишь, зафыркала, фря. Коза дойная, а туда же",
А тем не менее, пока мы болтали, в окнах замелькали огни шикарного селения. Откуда в этих горах могло взяться такое чудо, непонятно, но, вырвавшись из объятий серпантина мы вальяжно покатили по широкой, отлично вымощенной булыжником улице, освещенном так, как будто кто-то собрался здесь читать. Со всех сторон мелькали вывески, здесь было все, и кафе, и рестораны, салоны красоты, магазины, открытые, увитые виноградом летние веранды, фонтаны, небольшие частные клиники. Я так вертела головой, что думала она у меня оторвется и не сразу заметила, что шофёр снова опустил стекло.