Женщина средних лет с жесткими седыми волосами и табличкой с именем «Рита» занимает место за кассой. У Риты в карман фартука засунуто два с лишним десятка ручек. Я хочу спросить ее зачем, но она заводит тот же сценарий, что и девушка до нее:
Здравствуйте! Как прошел ваш день?
Мама сжимает губы и продолжает паковать продукты.
День был совершенно потрясающий, говорю я. Спасибо, что спросили, Рита!
Она смотрит на меня и громко и протяжно свистит.
Бог ты мой! Кто-то провел слишком много времени на солнце? И забыл нанести защитный крем?
Мама выглядит так, будто вот-вот взорвется. Я смеюсь.
Да, я сейчас как свекла.
Вам стоит обратить внимание на крем с защитой 50+, милая. Она бросает взгляд на маму, будто говоря: «Купи крем, скряга!» В седьмом ряду. Он сейчас по специальной цене: шестнадцать девяносто пять.
Спасибо, Рита. У меня дома есть. Я просто забыла его нанести.
Мама сует комок наличных в руку Риты, хватает продукты и вылетает за дверь.
На парковке с мамой случается взрыв номер два. Она ругается и продолжает говорить о том, какие люди грубые, невнимательные, нечувствительные и глупые. На нас смотрят все вокруг: грубые, невнимательные, нечувствительные и глупые люди. Одна старушка качает головой.
Мам, мы можем уже ехать?
Да, да. Хорошо.
Я забираюсь на переднее сиденье к счастью, стекла у нас затемненные. Если так прошел наш поход в магазин, что будет в моей новой школе?
Не уверена, что хочу знать ответ.
Глава 2
Мы были дома уже десять минут, когда прозвенел звонок. Это Лив-или-Ливви (именно в тот момент я решила называть ее Ливви). Она стоит у крыльца в таких же кроссовках, как у меня. Должно быть, съездила домой и переобулась.
Готова? спрашивает Ливви, собирая темные кудряшки в хвост и надевая повязку на голову. Ее длинные загорелые ноги блестят на солнце.
Идем! выкрикиваю я через плечо.
Я хватаю велосипед из гаража и с трудом еду вниз по дороге. Наш новый дом стоит на холме, и подобраться к парадной двери всё равно что вскарабкаться на египетскую пирамиду. Папа говорит, что земляные работы потребуют целого состояния. Мама напомнила ему, что это собственность департамента образования и они, скорее всего, смогут себе это позволить с учетом всех продолжающихся сокращений. Подозреваю, это был сарказм.
Всегда хотела скатиться с этой горки, говорит Ливви. Ты не пробовала?
Это действительно приходило мне в голову. Как и то, что мне уже тринадцать вообще-то. Кататься с горок это совсем по-детски.
Наверное, если бы попробовала, груди было бы больно. Ливви обхватывает свою грудь. Только сейчас я увидела, что ее грудь уже вполне обрела свой постоянный адрес. Моя пока еще в пути. Они мешаются, правда?
Ну да.
Мне подарят новый велосипед на тринадцать лет, говорит Ливви, маневрируя и забираясь на велик. Ее велосипед ярко-розовый, помятый, с корзиной с желтым цветком. А когда тебе будет тринадцать?
Я запрыгиваю на велик и следую за ней.
Было в прошлом месяце.
А, черт. Ты могла попросить новый. Хайди и Мали тоже получат новые велики.
Кто такие Хайди и Мали?
Девочки из школы.
Они твои подруги?
Вроде того.
Не понимаю, как можно быть с кем-то вроде друзьями.
Поедем к Большому лобстеру[6], ладно? предлагает Ливви.
Я уже была у Большого лобстера или Лобстера Ларри, как называют его местные, в первый день, когда мы приехали в Кингстон. Я видела скульптуру на открытках и в рекламных проспектах, но увидеть Большого лобстера вживую это совсем другое. Он огромный. Когда мы его изучали, милый европейский турист предложил нам сделать фото. А потом попросил маму об обратной услуге. Мама потратила вечность, суетясь вокруг него и выбирая самый удачный ракурс, и вся компания парня была такая: «Да просто сделай уже это наконец!» Когда мама в итоге закончила, он показал нам фото других больших штук, которые он видел. А видел он все: Большой банан, Большой ананас, Большую лошадку-качалку. Большие штуки большое дело.
Мы едем вдоль береговой линии в тени огромных сосен. За ними настолько далеко, насколько можно увидеть, простирается ярко-синий океан. Ливви рассказывает мне о причале и о магазинчике поблизости, где можно купить рыбу с картошкой фри. Она говорит, что неподалеку от Кингстона есть такой мыс Яффа, где рыбаки продают свой улов.
Мы поворачиваем на улицу, которая идет мимо отеля «Роял Мэйл», супермаркета и почты.
Ливви показывает на еще один магазинчик, где продают еду на вынос.
Они выиграли медаль. За такие крабовые палочки можно умереть. А там две пекарни. В одной пироги вкуснее, чем в другой.
Я думаю, что стоило взять блокнот для записей.
Солнце припекает мне спину. Струйки пота текут по шее под майку, собираются на груди. Я сижу прямо, позволяя велосипеду свободно ехать, и тру рубашку, чтобы облегчить зуд. Ливви не замечает. Мы делаем круг и направляемся к главной улице. Большинство магазинов закрыты. У обочины припарковано всего две машины.
Тут всегда так пустынно? спрашиваю я, начиная задыхаться.
Ливви спокойно едет дальше.
Не всегда. Сегодня воскресенье. Все дома, или на тренировке, или на вечеринке, или еще где.
Мы доезжаем до парка Апекс и направляемся к небольшому островку недалеко от Марайа-Крик[7], где стоят солнечные часы. Это человеческие солнечные часы время можно определить по своей тени. Ливви показывает мне на две заправки по разным сторонам дороги и рассказывает, что на одной курицу готовят лучше, чем на другой. По ее мнению, это крайне важная информация для тех, кто здесь живет.
Мы подъезжаем к Большому лобстеру и видим прямо перед ним припарковавшийся туристический автобус. Туристы слоняются вокруг с таким видом, что они уже были там-то и видели то-то, а теперь готовы садиться в автобус скорее всего, чтобы доехать до киоска и накупить сувениров. Мама приобрела там целую кучу магнитов на холодильник. «Мы же в Кингстоне», сказала она.
Ливви бросает свой велосипед у ног Ларри и идет внутрь. Она забирается в его хвост, огромную розовую чашу, вкопанную в землю. Я лезу следом. Мы под его красным пузом, и должна сказать, это довольно жутко. Ларри весь в чешуйках и пластинах, как настоящий рак.
Ливви сидит, скрестив ноги, и смотрит вверх.
Что думаешь?
Довольно забавно.
Вся конструкция из стеклопластика, из нее торчит ржавая арматура. Надеюсь, она прочная. Не хотелось бы, чтобы на моей могильной плите появилась надпись: «Здесь лежит Эс Джей Бэклер, раздавленная насмерть гигантским ракообразным».
Местная легенда гласит, что строители не поняли задумку архитектора и напутали с измерениями. Он не должен был быть таким громадным.
Она отковыривает несколько камней из-под хвоста.
Не знаю, правда это или нет. Если да, то они облажались по полной.
Не то слово.
Ты уже пробовала лангустов?
Нет еще.
Мы кормим ими собаку, говорит Ливви, пожимая плечами.
Но лангусты стоят целое состояние! Их любят всякие пафосные ребята. Должно быть, родители Ливви при серьезных деньгах.
Мой папа ловец лангустов. Точнее, матрос. Это всё, что мы едим. Она строит гримасу. Меня это так достало.
Интересно, что бы сказала мама, если бы узнала, что родители Ливви каждый день на ужин едят лангустов.
А чем именно занимается матрос ловец лангустов?
Ливви смеется.
Я тебя обожаю! Ты как будто с другой планеты. Она ерошит мне волосы. Промысловым судном управляет владелец, а матрос это типа его помощника.
Похоже, родители Ливви не так уж богаты.
Купить лицензию стоит больше миллиона долларов. Многие здесь либо купили лицензию много лет назад, когда она стоила дешево, либо получили бизнес в наследство от родственников. Папа приносит на ужин хвосты лангустов, потому что иногда лангустов разрывают спруты и их уже нельзя продать.
Спруты?
Осьминоги. Они едят лангустов. Разрывают их и высасывают кишки. Иногда папа ловит спрута, отрезает ему голову, режет на мелкие кусочки и кидает обратно в котелок с наживкой. Получается, спруты едят лангустов, а лангусты едят спрутов.
Это каннибализм.
Она задумывается.
Нет. Если бы лангусты ели лангустов, вот это был бы каннибализм.
Ливви откидывается на гигантский хвост.
Ну так что, говорит она, ты собираешься идти в этом в понедельник в школу?
Я смотрю на свои «адидасы».
На твоем месте я бы вытащила эти шнурки. Хайди и Мали они не понравятся.
Похоже, Ливви всерьез заморочена тем, что думают эти девчонки. Я еще даже не встречала Хайди и Мали и начинаю волноваться.
Почему ты всё время это делаешь? внезапно спрашивает она.
Я чешу живот. Мама говорит, я это делаю, даже не замечая.
А, так, ерунда.
Ты красная. Ты краснеешь, когда занимаешься? У моей тети Кэрол так. Она приходит из спортзала с таким лицом, будто кто-то ее обжег.
Мне просто жарко. И я хочу есть. Я чешу живот, чтобы он перестал урчать.
Ливви покупается на это.
Похоже на правду. Поехали в магазинчик на стоянке. У них лучшие бутерброды. И у них там тонны леденцов на палочке. Что-то из этого тебя точно успокоит.
Она, очевидно, знает всё о фастфуде.
Мы едем по городу обратно. Я рулю позади Ливви, поэтому могу почесаться, когда нужно. У меня родился план: если мне надо будет унять зуд в школе, я сделаю это в туалете. Там я смогу чесаться вволю, и никто не узнает.
Глава 3
Первый день в школе начинается как обычно:
Роун! Ради бога, поторапливайся! Ты надел футболку задом наперед. Картинка должна быть спереди.
Мам, ты купила клубничный джем? Не могу найти.
Дилан! Хватит играть в Xbox! Сейчас же обувайся!
Кэрри! У меня сдох мобильник. Я могу взять твою автомобильную зарядку?
Эс Джей! Выходи из ванной! Твои волосы отлично лежали еще три укладки назад!
Дилан! Выключи чертову приставку!
Боже, Дилан! Как в твоей обуви помещается целая песочница? Посмотри на ковер. Это Симпсон[8].
Мам, пожа-а-а-а-алуйста, купишь клубничный джем?
Эс Джей, тебе намазать кремом спину?
Дэйв, не забудь в этот раз принести ланч-бокс домой, у меня осталась уже только половина контейнеров, а они стоят три сотни долларов.
Всем! Мы опаздываем! Живо в машину, сейчас же!
Я забираюсь на переднее сиденье. Мальчики сидят сзади. По дороге в школу я оцениваю свое отражение в зеркале заднего вида четыре или пять раз. Сегодня мне везет. Кожа на лице успокоилась, и краснота практически вся ушла. Я выгляжу почти нормальной.
Папа поправляет зеркало.
Не переживай, Эс Джей. Ты хорошо выглядишь.
Так уж хорошо?
Он улыбается.
Ты выглядишь прекрасно.
Я закатываю глаза.
Ты мой папа. Ты должен так говорить.
Это часть договора.
Какого договора?
Договора, с которым ты к нам пришла.
Ты странный.
Быть странным лучше, чем быть нормальным.
Может быть, нормальный это для папы и скучный. Но всё, чего я хочу, быть нормальной.
Школа Кингстона оказалась довольно большой. В одном здании находятся начальная и средняя школы. Сначала я напряглась, потому что не хочу терпеть приставания Дилана и Роуна во время обеда, но папа сказал, что мы, скорее всего, не будем встречаться, так как старшие дети тусят в других местах. Я порадовалась, когда это услышала. Не хватало еще и за младших братьев краснеть. С этим я и без них прекрасно справляюсь.
До переезда я прочитала брошюру Управления образования. Там говорилось, что местные жители а не только школьники пользуются инфраструктурой школы, в том числе бассейном, спортзалом и библиотекой. Кроме того, школьный стадион служит в качестве городского футбольного поля. А еще тут есть секции и поле для нетбола[9]. Девиз школы «facta, non verba», что в переводе с латинского значит «дела, а не слова». Мне это нравится что-то делать, а не просто болтать. Новая Я как раз такая.
Моя классная руководительница, мисс Томас, более или менее нормальная. Она не рассказывает, что работает с моим отцом, это поднимает ее рейтинг одобрения почти до небес и просит кого-нибудь из класса показать мне школу. Ливви поднимает руку и с гордостью сообщает, что уже познакомилась со мной на выходных. Пара девочек презрительно фыркают. Похоже, Ливви не сильно популярна.
Мисс Томас зачитывает объявление школьной администрации о школьных шкафчиках и о происшествии с аэрозольным баллончиком и спортивными шортами, и тут у меня начинают сильно чесаться ноги. Я не могу сосредоточиться. Я тру ноги вместо того, чтобы чесать, и подтягиваю белые гольфы, расправляя складки. Слава богу, гольфы длинные и прячут рубцы на ногах. Школьная юбка в бело-синюю полоску почти закрывает колени, поэтому слегка видны только коленные чашечки и кожа за коленями. Руки открыты, но дерматит только в локтевых сгибах. Если кто-то спросит, мое объяснение «солнечный ожог».
На перемене Ливви знакомит меня с Хайди Пич и Мали Мак-Намара.
Спокойно. Дыши.
Знаете, как взрывная карамель трещит и лопается во рту? Именно это случилось с моими глазами, когда я увидела этих девочек. Они самые красивые девочки, которых я когда-либо видела. Кожа, волосы, глаза всё идеально. Даже школьная форма хотя она такая же, как у меня! У стройной блондинки Хайди пронизывающий взгляд голубых глаз и полные розовые губы. У Мали темная кожа и длинные роскошные ресницы, обрамляющие огромные карие глаза. Они обе могли бы быть моделями. Вышагивать по подиуму в Милане. Венера Милосская, если бы их увидела, затряслась бы в своей дурацкой раковине.[10]
Хайди оценивает мои «адидасы».
Клевые.
Я замечаю, что у нее точно такие же.
Да, классные, соглашается Мали, накручивая блестящую прядь на палец. Ну так что, почему вы решили сюда переехать? Твой папа матрос?
Хайди и Мали обмениваются полуулыбками.
Ливви роется в карманах и смотрит в другую сторону.
Мои родители хотели перебраться к океану, говорю я, стараясь выглядеть непринужденно. Непринужденно это слово я выучила на уроках английского. Это значит, что ты стараешься вести себя так, будто тебе всё равно. Они давно хотели жить у океана, это прямо их мечта.
Мило, говорит Мали.
Да, мило, повторяет Хайди. Ты уже бывала на корабле? Она искоса смотрит на Ливви. Тебе надо прийти на корабль моего отца. Корабль новый, а на нижней палубе там стоит плоский экран.
Тут я вспоминаю, что Ливви рассказывала про стоимость промысловой лицензии. Если отцы Мали и Хайди владеют судами, они должны быть миллионерами. У этих девочек «двойное проклятие»: красота и деньги.
У моего папы на судне объемный звук и минибар, говорит Мали, хлопая своими невероятными ресницами. Приходи покататься. Она бросает взгляд на Ливви и добавляет: В любом случае всю работу сделают матросы.
Я начинаю мечтать, чтобы у папы был свой корабль.
Ливви не очень умело меняет тему разговора:
Что вы наденете на дискотеку?
Еще не решила, небрежно говорит Хайди. А ты?
Мы могли бы выучить танец под «Cant Touch It» Рики-Ли[11], говорит Ливви.
Лицо Мали становится белее только что вымытой классной доски.
Вообще-то эта песня уже довольно старая, разве нет?
Лучше возьмем морскую тему, говорит Хайди. И наденем бикини.
Мали дает пять Хайди.
Да! Точно!
Бикини. В моем списке ужасных слов «бикини» находится в самом верху. Примерно там же, где «кроптопы»[12] и «шорты».
В «Толковом словаре Эс Джей Бэклер» «бикини» является синонимом таких слов, как «злодей», «чудовище», «сатана».
Бикини! говорю я так, будто это лучшая из возможных идей. Прекрасно!
Мне придется заболеть в день дискотеки. Со мной должно случиться тяжелое отравление. (Если вспомнить стряпню моей мамы, это не так сложно устроить.) Пока я жива, я никогда не надену бикини никогда.
Мали выглядит довольной.
Ты играешь в нетбол? Еще не начался сезон, нам нужен игрок. Кирсти Норбетт сломала лодыжку и не сможет выходить на поле целый год.