Мария Никольская
Двойники
1.
Свет. Ослепляющий, уничтожающий свет вспыхивает перед моими глазами, а дальше только ничто.
Я прихожу в себя медленно. Голоса бубнят на заднем плане, словно раздражающие укусы в мою нервную систему. Я с трудом пытаюсь открыть глаза.
Кажется, он просыпается. слышу вдалеке обеспокоенный голос.
Открыв наконец глаза, я вижу больничную палату. Она совсем маленькая и неуютная, хотя, наверное, больницы и должны быть такими. Я перевожу глаза на женщину, сидящую рядом со мной. У нее яркие рыжие волосы и очень бледная кожа. Под глазами темные круги, она явно не высыпалась. Женщина резко вдыхает, видя мой взгляд, и шепчет:
Эрик?
Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, мое ли это имя. Понимаю, что да.
Ты узнаешь меня, Эрик? спрашивает женщина.
Я напрягаю память изо всех сил, голова раскалывается, но мне все же удается извлечь из глубин памяти имя: Регина.
РеРегина? хрипло говорю я.
Мой голос похож на скрежет колес поезда, во рту пересохло.
В палату бодрым шагом заходит мужчина. По его халату я определяю, что это врач, а по его глазам можно сказать, что он чертовски любит свою работу. Он весь сияет, и мне, чувствующему себя паршиво, хочется дать ему по лицу.
Мистер Харрис? расплывается он в улыбке. Как вы себя чувствуете?
Как будто меня переехал грузовик. с трудом проговариваю я.
Ну, это недалеко от правды! Вы помните, что с вами случилось?
Я погружаюсь в разбитую тыкву, именуемую моей головой, но ничего не вытаскиваю на свет.
Нет, ничего не помню.
Женщина рядом со мной, Регина, вскидывает на доктора глаза.
Это ничего, последствия травмы головы. успокаивает ее бодрый врач.
Затем он обращается ко мне:
Мистер Харрис, вы попали в аварию. Машина вылетела на встречную полосу и столкнулась с вами. Ваша машина перевернулась, но вы отделались сотрясением мозга и сломанными ребрами.
Да, отделался, лучше не скажешь. проскрипел я.
Зато вы живы. внимательно посмотрел на меня врач.
***
В больнице меня держат еще неделю, пока, наконец, не настает день свободы, меня выписывают. Голова у меня трещит, словно по ней бьют молотом, таблетки только слегка улучшают состояние. Ребра ноют, боль мешает дышать. Однако, как только я выхожу из больницы, мне сразу становится лучше. Стены палаты смыкались вокруг меня, я будто задыхался, а теперь, по крайней мере, я буду выть от боли дома.
Моя жена Регина забирает меня на машине. За неделю в больнице я вспомнил ее, нашу небольшую квартирку в центре, мою не слишком насыщенную жизнь.
Сажусь на пассажирское сидение и бросаю взгляд на Регину. Она улыбается мне в ответ, но что-то в ее улыбке меня смущает. Какое-то внезапное, как рябь на воде, сомнение мелькает в моем сознании. Я списываю его на побочный эффект от десятка обезболивающих, которые я принимаю.
Мы заходим в нашу квартиру, тут все как раньше. Повсюду книги: они стоят на полках, лежат на столе у окна. Мы с Региной оба заядлые книгочеи, которые предпочитают старый добрый запах настоящей книги бездушной электронной. Поэтому, естественно, вся наша квартира завалена ими. Я радуюсь книгам, как старым друзьям.
Я приготовила пирог с утра. пугает меня голос Регины.
Я погрузился в мысли, и она застала меня врасплох.
Сейчас разогрею. продолжает она.
Мы садимся за маленький потрепанный столик на кухне, я незаметно глажу пальцем скол на ножке. Это непроизвольное движение вошло у меня в привычку и сейчас дарит мне ощущение спокойствия.
Я с наслаждением втягиваю запах пирога с мясом и сыром, моего любимого, прежде чем осторожно отломить кусок. Но, начиная жевать, я сразу понимаю: что-то не так. Поддев вилкой корочку, я вижу, что Регина добавила в пирог кинзу, на которую у меня аллергия.
Что случилось? удивленно спрашивает жена.
Я чувствую, как начинает опухать мое горло.
Регина, ты положила кинзу? закашлялся я. У меня же аллергия!
На секунду на ее лице мелькает недоумение, а затем осознание, которое кажется мне слегка наигранным.
Прости, Эрик! Я сто лет не готовила этот пирог и забыла.
Резко встав, я рыщу в аптечке в поисках антигистаминного. Как только таблетка проскальзывает по моему горлу, мне сразу становится легче дышать. Как Регина могла положить мой единственный аллерген в пирог, который она готовит пару раз в месяц?
Ночью меня мучает бессонница. Может, это последствие принятия лекарств, а, может, виновата раздражающая мысль, которая не покидает меня, точит мой разум. Моя жена бы никогда так не поступила.
2.
Из-за травм я нахожусь на больничном еще три недели. Я слоняюсь по квартире не зная, куда себя деть. Беру в руки книгу и отбрасываю, включаю телевизор там одни тупые телешоу. Даже мои родители и сестра, навещающие меня по очереди, не могут отвлечь мой разум от постоянной тревоги.
Как бы я ни гнал от себя эти беспокойные и даже больные мысли, я снова и снова возвращаюсь к ним.
Пристально наблюдаю за Региной. Все в ней: голос, походка, запах осталось прежним, но что-то не дает мне покоя. Поворот ее головы, когда я зову ее, случайно брошенная фраза и убежденность охватывает меня. Регина не моя жена.
Она уже начинает замечать, что со мной не все в порядке. Все чаще жена спрашивает меня, почему я так странно смотрю на нее. Я отмахиваюсь, но мою холодность к ней не так то просто объяснить. Мое раздражение ею, собой растет с каждым днем, пока, наконец, не выливается в сцену, за которую мне стыдно.
Мы ужинали и вроде все было как обычно. Регина пила вино, и я бы тоже не отказался, но все еще принимал лекарства. Рагу из баранины получилось отменное. Все способствовало спокойному, теплому вечеру, но между нами сквозила отчужденность. Молчание теперь было нашим лучшим другом.
Что происходит? наконец не выдержала Регина. После того, как ты попал в аварию, ты странно себя ведешь со мной. Я что-то сделала не так?
Понимая, как смехотворно прозвучат мои обвинения, я ответил:
Все в порядке, просто обезболивающие делают меня сонным, вот и все.
Лицо Регины изменилось всего на секунду, но я заметил выражение, которое никогда раньше не появлялось на ее лице отвращение.
Ты лжешь. процедила она. Почему-то ты меня возненавидел, но я не понимаю, чем заслужила это!
Последние две недели были тяжелыми для меня. Постоянное сомнение в Регине и в своем разуме сделало меня настоящим агрессивным параноиком.
Ты не она. тихо проговорил я.
Что? побледнела Регина.
Ты не моя жена. Ты выглядишь как она, говоришь как она, но ты не Регина.
Что за чушь! возмутилась она. А кто же я тогда?
Вот ты мне и скажи.
Я поднялся из-за стола, и Регина в страхе попятилась от меня. Видимо что-то в моем взгляде напугало ее так сильно, что она выставила руку перед собой.
Не подходи ко мне, Эрик, ты не в себе!
Однако я медленно двинулся к жене. Меня трясло от чувства, которое я сам не до конца мог объяснить. Злость? Недоверие? Страх?
Прижав Регину к входной двери и заключив ее в клетку своих рук, я процедил:
Кто ты такая?
Резко оттолкнув меня и схватив пальто, Регина выбежала за дверь.
Я вдруг очнулся. Что же я наделал? Набросился на жену из-за своего смутного подозрения, которое я даже сформулировать не мог! Что же со мной творилось?
***
Через полчаса раздался стук в дверь. За ней меня ждали два санитара и Регина, нервно ломающая пальцы.
Пожалуйста, Эрик, не сопротивляйся. прошептала жена. Тебе нужна помощь.
К тому моменту я так погряз в чувстве вины за безобразную сцену, устроенную мной ранее, что без протеста разрешил сопроводить себя в машину.
Психиатрическая больница «Хэлси Майнд» открыла для меня свои двери. Я не сопротивлялся не только из-за стыда перед Региной, но и потому, что хотел получить ответы на свои вопросы. Так как я вел себя смирно, санитары не стали вкалывать мне успокоительное.
Утром меня ждала встреча с главным врачом больницы. В кабинет, куда меня привели санитары, вошел полный мужчина лет шестидесяти с усталым взглядом в очках с тонкой оправой.
Меня зовут доктор Джеймс Перри. говорит он. Эрик, как вы думаете, почему вы попали сюда?
В моей голове, словно пчелы, жужжат вопросы. Я помалкиваю, не зная с чего начать. Затем, решив, что я и так уже в психиатрической больнице и терять мне нечего, я выпаливаю:
Мне кажется, что мою жену заменил кто-то другой.
И, словно прорывает плотину в моем разуме, я выкладываю врачу все: о странном поведении Регины, о тревожном ожидании чего-то плохого, о своей паранойе и агрессии.