Трамвай остановился на нужной остановке, и Илья вышел вслед за Майей. Около дверей многоэтажного офисного центра они встретились.
О, привет, заметила его наконец Майя. Ты ехал вместе со мной, а я тебя не видела.
Ничего страшного, привет.
Илья открыл дверь и пригласил Майю войти первой.
Спасибо, поблагодарила она его.
Медиацентр занимал весь верхний этаж, и они вместе проследовали в лифт, чтобы скорее добраться до своих рабочих мест. Там они, как обычно, разойдутся по своим кабинетам и больше в течении дня не встретятся. Но в этот раз все пошло не так. Примерно на пятом этаже лифт заскрежетал и остановился.
Мы что, застряли? взволнованно спросила она.
Не знаю, Илья нажал несколько раз на кнопку вызова помощи.
С обратной стороны ответили:
Что у вас случилось?
Кажется, мы застряли, сказал он.
Ждите, высылаю бригаду, ответил голос с той стороны и отключился.
Придется ждать, сказал он уже Майе.
Ну вот, опять опоздаю, посетовала она.
По ее лицу было понятно, что она расстроена.
У нас есть оправдание.
Да, если бы это в первый раз Продолжала сетовать она. У меня каждый день какие-то оправдания.
Да уж, пунктуальность, значит, не Ваш конек? попытался пошутить он.
Нет, не мой, на выдохе смиренно ответила она.
Меня Илья зовут, решил познакомиться он, так как официально они еще друг другу не представлялись.
А я знаю, ответила она. Вы тоже журналист. Майя, она протянула руку.
Очень приятно, сказал тот и, улыбнувшись, пожал протянутую руку.
Нежная кожа ее руки показалась удивительно приятной. Он почти не хотел выпускать ее, но все-таки выпустил, медленно проведя пальцами по ее ладони.
Майя удивленно на него посмотрела. Почему-то ей подумалось, что что-то не так с ее руками. Она потерла рукой о штанину, думая, что она влажная. И этот жест был замечен. Илья же подумал, что его прикосновение оказалось неприятным. И он решил не продолжать разговор. Отодвинувшись к противоположной стене, он облокотился на нее и сложил руки на груди, демонстрируя свою дальнейшую незаинтересованность. Майя проводила его взглядом и тоже облокотилась о стену, сложив руки в аналогичной позе. Закрывшись друг от друга, они стали ожидать лифтера. Он пришел на удивление быстро и открыл двери лифта, выпустив пленников на свободу, и те заторопились в офис.
Планерку они пропустили, а потому сразу разбрелись по кабинетам. Задания у них оставались со вчерашнего дня, и они принялись их исполнять. В десять часов их вызвала к себе начальница.
Вызывали? спросила Майя, заглядывая в кабинет после того, как постучала.
Да, проходи, сказала Кира Андреевна.
Майя вошла и увидела, что Илья уже сидел в кресле напротив. «Исполнительный до страсти, выслуживается», подумала она про себя.
Присаживайтесь, предложила Кира Андреевна сесть в кресло напротив рядом к Ильей.
Я хочу вас двоих отправить на митинг правящей партии. Сегодня в 15.00.
Да, сказала Майя.
Это было первое серьезное задание для нее. Вероятно, поэтому она отправляла ее не одну, а с более опытным Ильей. Но, как бы то ни было, это было волнительно. Майя обрадовалась представившейся возможности.
Я могу и один, возразил Илья, после инцидента в лифте он думал, что Майе неприятно его общество.
Поедете вдвоем, я сказала, тверда ответила Кира Андреевна.
Пока она рассказывала о подробностях задания, Майя думала о том, что Илье она не нравится, поэтому он не хотел идти на задание вместе с ней. И конечно, чему там было нравиться. Сама про себя она была не лучшего мнения и часто говорила себе: «Какое же ты чучело». Действительно, она часто была растрепана, кое как одета и без макияжа. Взгляды мужчин на ней не задерживались. И если кто-то случайно выхватывал ее взглядом из толпы, то только и мог заметить, как она неопрятна. Она выглядела как серая мышь, неприметная, неприглядная, на такую можно наступить, не заметив ее в проходе, и при этом не пожалеть, ведь она не ответит. На самом деле Майя не зацикливалась на своей внешности. Погруженная в работу и мечты о будущем она не могла думать о красоте. И считала стремление ухаживать за собой лишним. Более того, с ее стороны это был своеобразный протест. В обществе, где женщина превратилась в проститутку, завлекающую любыми средствами мужчин, только такая, как она, могла избежать мужского внимания. С Ильей все было несколько иначе. Он понравился ей, и она хотела бы, чтобы он обратил на нее внимание. Но за столько лет она привыкла к одному образу и вести себя по-другому не могла, ровно как не привыкла и не умела за собой ухаживать.
Погруженная в свои раздумья, она прослушала все, что говорила начальница. «Ладно, по ходу разберемся», ответила она сама себе и вышла вместе с Ильей из кабинета.
Тогда в два тридцать встретимся внизу на выходе? предложил Илья.
Да, согласилась она и, опустив голову, поплелась в свой кабинет.
***
Ровно в 14.30 Майя спустилась вниз.
Ну вот видишь, можешь же не опаздывать, заметил Илья, встречая ее у входа.
Он всегда предпочитал приходить чуть раньше, хотя это порой давалось с трудом, особенно если встречи были утренние, но он умел себя организовать.
Мне просто по утрам сложно вставать, призналась Майя, стеснительно потягивая свой свитер.
Понимаю, ответил он. Прогуляемся пешком? предложил он.
Да, согласилась она.
Времени было достаточно, и торопиться было ни к чему.
Молодые люди направились по улице и несколько минут шли молча. Стеснение мешало начать общение. Но вот по пути Илья заметил закусочную и так как не успел пообедать, решил предложить перекус, надеясь также, что это как-то снимет напряжение.
Ты обедала? спросил он.
Нет, не успела, сказала она.
Здесь готовят отличные сэндвичи с курицей и овощами, предложил он, показывая на закусочную.
Я знаю, я тоже, бывает, тут перекусывают, согласилась она.
Они заказали себе по сэндвичу и из экономии времени решили не присаживаться за столик, а поесть на ходу. Они пошли дальше по направлению к площади, где должен был состояться митинг. На ходу жевали свои бутерброды и, наконец, разговорись. Пока только о преимуществах фастфуда, но это было уже общение.
Я вообще не умею готовить, честно призналась Майя, хотя для современной девушки это не было нонсенсом.
Готовить, по сути, было не для кого. И потому многие питались на ходу или в заведениях общепита. Подобный образ жизни был типичен.
Не страшно, когда можно так вкусно поесть на каждом углу.
Да уж, согласилась Майя, а про себя подумала, что профессиональная дифференциация имеет свой смысл, ты экономишь время и занимаешься тем, что умеешь.
Ты бывал на митингах? спросила она, чтобы сменить тему разговора.
Да, приходилось. Ничего интересного, если честно.
Я слышала частенько, на них оппозиция выступает.
Бывает, приходят, чтобы сорвать мероприятие. Но их тут же разгоняют. А в новостях потом: все прошло хорошо и отлично.
Изменившийся в конце тон привлек внимание Майи больше, чем слова. Он тоже не понимал, зачем они, как журналисты, порой молчат. Ведь это противоречило сути их профессии.
Я думаю, Кира Андреевна, потому и отправила тебя со мной. Чтобы ты посмотрела, как все пройдет, что я потом напишу, и научилась делать так же.
Научилась врать? пошутила Майя, хотя в ее шутке была огромная доля правды.
Типа того, усмехнувшись ее замечанию, ответил тот.
Его тоже удивили ее слова. Он никогда не думал, что это серая неприметная мышка может иметь собственное мнение, более того, противоположное большинству.
Когда я шел в эту профессию, наивно мечтал, что буду нести слово в массы, признался Илья.
Мы все, наверно, так думали. Но то, что мы думаем, никому не интересно.
Да, вот тебе и «четвертая власть»? усмехнулся Илья.
Мы пришли, заметила Майя, увидев на горизонте площадь, наводненную людьми.
Как бы не опоздали, что-то много народу сегодня. Давай поторопимся, предложил Илья.
Они выбросили в урну бумажные пакеты от сэндвичей и поспешили к площади.
Подойдя ближе они поняли, что толпа собравшихся это аппозиция, которую сдерживали силовики на краю площади, не давая возможности прорваться в центр к трибунам.
О да, сегодня будет весело, заметил Илья. Как только нам туда пробраться. Хорошие снимки нужны.
Попытаемся протиснуться, главное добраться до силовиков, а там покажем свои удостоверения, и нас пропустят.
Ну давай, согласился Илья, и они стали протискиваться сквозь собравшихся.
Толпа была возмущена, люди скандировали антиправительственные лозунги, в большинстве призывающие к свержению власти. Многие были возбуждены настолько, что махали руками и пытались драться с военными, сдерживающими натиск.
Майя и Илья смогли протиснуться на десять метров и застряли. Разъяренные разозленные люди кричали и толкались, стараясь всей массой пробить брешь в заслоне. Сквозь эти крики невозможно было разобрать, что говорили на трибуне.
Сорван наш репортаж, прокричала Майя.
Подожди, еще не все потеряно.
В ту же минуту, как только он это сказал, силовики включили брандспойты и стали водой разгонять толпу. В ход пошли и дубинки. Толпа дрогнула и побежала по сторонам. Майя и Илья оказались в центре этого бегущего потока.
Майя не на шутку перепугалась.
Илья! что есть силы закричала она.
Толпа несла их в разные стороны. Он услышал ее крик и испугался за нее. Ему пришлось применить невероятную силу, чтобы пробиться сквозь толпу и найти ее. Выхватив ее взглядом, он стал пробираться к ней. И через несколько минут настиг ее.
За мной, скомандовал он и потащил ее чуть в сторону.
Через несколько метров толпа начала рассеиваться, и бежать стало проще они свернули в первый проулок и еще несколько проулков бежали, словно боялись преследования.
Через несколько кварталов они наконец остановились. Пытаясь отдышаться, они наклонились и облокотились руками о коленки. Потом они посмотрели друг на друга и расхохотались.
За нами вообще-то никто не гнался, заметил Илья, едва переводя дух.
Все равно было весело, ответила Майя. Мы словно члены этой оппозиции, бунтари.
Илья улыбнулся в ответ.
Да, приятно почувствовать себя бунтарем.
Непонятное чувство сродни превосходству или гордости за себя промелькнуло у него в сознании. Но он тут же отмел его, это было опасным явлением. Все бунтари рано или поздно попадали в следственный комитет, а тот умел доказывать виновность. Выйти было невозможно. Исход только один. Лагери и рабский труд на каменоломне. А там от непосильного труда и плохой кормежки жизнь сокращалась втрое. Мог быть и худший расклад смертная казнь. Государство не жалело людей, налаженный «производственный комбинат» по воспроизводству новых членов общества работал исправно.
Возникла неловкая пауза.
Ну, а как нам быть с репортажем? спросила Майя, опять взявшись за свой свитер.
Сейчас, ответил Илья и полез в карман за телефоном.
Он набрал номер, и когда на том конце ответили заговорил:
Аня, привет Слушай, опять нужна твоя помощь Он делал паузы слушая ответы. На митинге в замес попали, пришлось бежать. Можешь скинуть пресс-релиз и текст выступления главпреда? Ок Спасибо Я твой должник.
Он положил трубку.
Ну вот и все, вопрос решен. Она пришлет текст на e-mail.
Отлично, ответила Майя. Тогда в офис?
Да, но неплохо было бы высушиться, заметил Илья, демонстрируя свою промокшую одежду.
Да, согласилась Майя.
Она почему-то стала заикаться, снова почувствовав неловкость.
Пошли, я знаю тут одно место.
Они направились к прачечной. Такие были практически на каждом углу, мало кто стирал дома. Прачечная в рабочее время была пуста. Илья сразу без стеснения стал раздеваться. Оставшись в одних трусах, он положил всю свою одежду в сушилку и включил ее.
Раздевайся, сушись. Не мокрой же оставаться, простудишься еще, сказал он Майе.
Майя стянула свой свитер, но даже отбросить его стеснялась, мяла в руках.
Смелее, сказал он. Хочешь, я отвернусь?
Хочу, тут же выпалила она.
Стеснение не было присуще современным девушкам. Он удивился этому обстоятельству. Другая бы разделась с удовольствием, да еще наслаждалась бы реакцией мужчины.
Илья отвернулся.
Ты слишком стеснительная для современных девушек. Большинство предпочли бы, чтобы я посмотрел, заметил он.
Я не большинство, тут же выпалила она.
Не злись, я не считаю это пороком.
Просто я не из тех, кто гордится своими формами. И вообще считаю, что женщине не следует этого делать. Важнее, что у нее внутри.
Илья удивился ее словам и невольно обернулся.
Что? он не привык слушать подобных суждений. Для женщин всегда было важно быть красивыми.
Ты что?! закричала Майя, увидев что он обернулся.
Она неловко попыталась закрыться футболкой, но это получалось с трудом. А Илья, похоже, не намеревался разворачиваться. Он смотрел на нее и на этот раз удивление вызвали восхитительные формы, которые та скрывала под просторными джинсами и свитерами и почему-то критиковала.
Отвернись! закричала Майя.
О, извини, наконец до него дошло, что он бесстыдно ее разглядывает.
Хотя обычно стыдом это не считалось, но даже он поймал себя на бестактности мыслей, появившихся у него в голове. Он медленно развернулся.
Извини, я не хотел тебя напугать, заговорил он.
Ничего, буркнула недовольная Майя.
И кстати, там есть на что посмотреть не там, а у тебя ну в общем, ты поняла, он почему-то начал заикаться, выдавая свое волнение.
Майя запустила свою одежду в другую сушилку и спряталась за стиральными машинами, на случай, если Илья снова обернется.
Они досушили свою одежду и, одевшись, направились в офис. До вечера им предстояло сдать репортаж, и Илья пообещал, что даст ей возможность поработать над текстом, что ее заинтриговало.
***
День выдался сложным. Кире несколько раз звонили с министерства, каждый посчитал необходимым сообщить ей о произошедшем на митинге и предупредить о необходимости правильно подать информацию. Потому она с особым нетерпением ждала статьи для личной редактуры. Она редко сама редактировала материалы, на это были два выпускающих редактора, но на этот раз она должна была все сделать сама, на кону была ее карьера, а, возможно, и жизнь. Придется выслуживаться, решила она. Пара журналистов, которая взялась за этот материал, сдала его только в восемь часов, когда большинство уже разошлись.
Кира пробежала его глазами и сразу поняла, что он не подходит, она не разрешила уйти этим двоим и снова пригласила их к себе.
Материал надо переделать, сразу начала она. Так не пойдет.
Что не так? спросил Илья.
Все не так. Статья словно одобряет поведение бунтарей. Что это: «правительственные войска жестоко разогнали протестующих», процитировала она.
Никаких «протестующих», никаких «разогнали». И что это «жестоко»? Четко по пресс-релизу и выступлению. И ни слова о том, что была попытка противостояния. Меньше слов. Дадим небольшой материал в газету и маленькую заметку в соцсети, четко дала задание она и выпроводила своих подчиненных работать.
Ее принцип был прост: пока материал не уйдет в печать, никто не уйдет с работы. Сама она тоже осталась, чтобы довести все до конца. Через полчаса ей подали переделанный материал, она внесла пару правок и отправила его в печать. К утру газета будет выпущена, урезанную часть статьи она самостоятельно выложила на странице медиацентра в соцсети.
Освободилась Кира уже в десять. Друзья пригласили ее сегодня в ночной клуб, и, так как мозг, заведенный произошедшими событиями, нужно было как-то остановить и успокоить, она решила не отказываться. Она много лет дружила с Антоном и Денисом. Познакомилась с ними по работе, они оба были успешными спортсменами, Антон борец, а Денис пловец, она делала о них репортажи в начале своей карьеры. С тех пор они стали добрыми друзьями и часто предпочитали проводить время вместе. Кира никогда не испытывала к ним влечения и они видели в ней только друга, именно поэтому их отношения продлились на много лет. В противном случае их бы (этих отношений) и вовсе не было. Потому что Кира, как и большинство людей современного общества, предпочитала мужчин на час. Ни с кем она не встречалась больше одного раза и никого и никогда не приводила к себе домой. Сегодня ей нужна была хорошая разгрузка, и она надеялась получить ее традиционным образом. А потому свой поход в ночной клуб ассоциировала с охотой.