Больше всего на свете хотелось не видеть ни мужа ни соседа. Два сапога пара. А ещё хотелось лечь и умереть. Аня встала под душ и долго старательно мылась. Но ночью ей приснился Томаш, как они жадно целуются, дрожа от нетерпения и страсти раздевают друг друга, касаются друг друга, прижимаются голыми телами, сливаются в экстазе. «Господи, что ж это такое!» она силой воли заставила себя проснуться и долго не спала, боясь закрыть глаза.
«Хватит заниматься глупостями, наказала себе Аня под утро. Я на эту удочку больше не попадусь. Пусть молоденьким дурам голову морочит! Казанова местного масштаба!». Решить было проще, чем сделать: мысли непослушно возвращались к той ночи, кожу покрывали мурашки от всплывавших совсем некстати ощущений, и даже снотворное не могло остановить яркие видения. К счастью Томаш уехал домой, проведать детей и внуков, так что по крайней мере не надо было терпеть его каждодневное присутствие. Аня вздохнула свободнее и перестала прятаться в собственном доме.
Аня, у нас морковка закончилась, Антон был с утра не в духе и ныл больше обычного. Я тебе сказал, надо было со скидкой на той неделе покупать, а теперь дороже, да и ехать специально придётся.
В нашем магазине ненамного дороже, если упаковку на два кило взять. Я могу сходить. Или подождём.
Не, я хочу, чтобы ты сегодня суп сварила, так что сходи за морковкой.
Даже радуясь поводу выйти из дома одной, Аня быстро оделась и пошла по расчищенной от снега улице. Только успела она свернуть в боковой переулок, как до неё донеслось:
Аня, подожди меня!
Аня ускорила шаг, но Томаш всё равно быстро поравнялся с ней.
Аня, прости меня
Когда это мы с вами, Томаш, перешли на ты? Вроде на брудершафт не пили! в голове кубарем пронеслось: «Я хочу тебя, здесь, сейчас», и она почти побежала, надеясь, что он отстанет.
Но он не отстал, наоборот, догнал, положил руки на плечи и с силой развернул к себе:
Аня, я люблю тебя!
Аня так и осталась стоять, поражённая его словами и не в силах выкарабкаться из глубины его серых глаз. Когда транс прошёл, она испуганно огляделась по сторонам. Слава Богу, в переулке было пусто.
Томаш, вы сошли с ума, отпустите меня. Нас могут увидеть!
Томаш тотчас убрал руки, но не перестал смотреть ей прямо в глаза, одновременно гипнотизируя и притягивая, как магнитом. Аня с трудом отвернулась, и пошла прочь, но он опять оказался рядом:
Аня, я люблю тебя!
Томаш, вы несёте чепуху! Во-первых, я замужем. Если вы не заметили, у меня муж и ребёнок. Во-вторых, я не ваш тип не молоденькая хорошенькая дурочка. И в-третьих, вы не можете меня любить мы же совсем ничего друг о друге не знаем. Ну перепихнулись разок в подвале и хватит, закончила она нарочито грубо и безразлично.
Аня, я знаю, что тебе было хорошо со мной. А мне было хорошо с тобой. Потому что мы идеально подходим друг другу. Как ты не понимаешь, ты знаешь обо мне абсолютно всё! Ты же сама написала меня таким. Я, буквально, герой твоего романа!
Тут уж Аня остановилась и уставилась на него:
Томаш, вы сумасшедший! Я рада, что вы прочитали мои жалкие попытки в самиздате, но право, не стоило влюбляться. Я совсем не как героини моих романов: они молодые, прекрасные, сексуальные и смелые. А я как раз наоборот. Иначе бы я не писала романы, а жила бы в реальной жизни. Так что опомнитесь и отстаньте от меня.
Аня, моя жена умерла в моих объятиях. Я искал смерти в бою, но видно моё время ещё не пришло. Ты думаешь отправить меня к французской герцогине, бывшей любовнице, и так продолжить мои приключения.
Томаш, откуда вы можете это знать? Я этого ещё не опубликовала! Вы что, влезли в мой компьютер? Как же я не подумала! Я обращусь в полицию! Это уже слишком!
Аня, посмотри на меня, подумай! Ты вложила в меня черты своего идеального мужчины: я целуюсь, как твоя первая любовь, я ласкаю тебя, как твой первый
Замолчите, Томаш, замолчите! Аня обхватила голову руками, внезапно понимая, что его поцелуи и ласки были ей знакомы. Вы и меня затягиваете в своё безумие!
Аня, тебе было плохо, и ты позвала меня, ты захотела, чтобы мир твоей мечты стал реальностью. Я здесь в ответ на твой зов. В глубине души, ты это знаешь!
Томаш, о чём вы
Аня запнулась, вспомнив Новый Год. Её новогодние желания никогда раньше не сбывались!
Но у тебя дом, машина Аня с ужасом начала погружаться в его фантазию.
Ты что думала, я прискачу к тебе на лошади, с саблей в руке? Представляешь как бы смешно это выглядело?
Но ты работаешь программистом!
Ты не написала меня дураком. А на умении драться на дуэлях и на знании латыни и греческого в наши дни особо не заработаешь. Хотя я всё равно люблю почитать в свободное время.
Откуда у тебя деньги?
Мой тесть владел половиной Польши, ты что, забыла? и Томаш весело рассмеялся. Ну что, теперь ты мне веришь?
А все эти женщины, столько женщин! Если ты здесь ради меня, зачем ты трахаешь всё что движется и дышит?
Ты меня обижаешь. Я довольно разборчив. Ты же сама так хотела, чтобы на меня вешались женщины. Ты не написала меня верным. Преданным да, но никак не верным!
Так полагается по законам жанра, смущённо потупилась Аня. Это единственная черта, которая мне не по вкусу в моём герое. Но если он верен жене, то читать скучно. Любовные сцены оживляют повествование и нравятся читательницам! Они любят представлять себя на месте его женщин.
Ну вот, так что не злись на меня. Я постараюсь воздерживаться.
Аня невольно рассмеялась от всей дикости ситуации.
Ты мой идеальный мужчина? Ты сам-то подумал, как это звучит?
Какая разница, если это правда! Аня, теперь ты понимаешь, что я действительно люблю тебя? Я хочу, чтобы мы были вместе.
Ты хочешь, чтобы я ушла от Антона к тебе? А как же Эдик?
Я думал, ты сама этого желаешь. Ты же его больше не любишь? А Эдик может жить с нами. Я люблю детей, и он хороший мальчик. Очень избалованный, но добрый и смышлёный. Мы с ним ладим.
А если я не соглашусь, что будет?
Я же сказал, я здесь потому, что ты позвала меня. Если я тебе не нужен, я уеду.
Мне надо подумать, тихо сказала Аня.
Я понимаю, не так просто всё в жизни поменять. Но ты сама написала: «больше сердце своё ищи». Я уверен, что ты решишь правильно.
Томаш развернулся и пошёл прочь. Аня жадно смотрела ему вслед. Ей так хотелось ему верить.
Глава 8
Будучи психически нормальным человеком, Аня, купив морковку, уже по дороге домой решила, что Томаш не в себе. Скорее всего он переехал на их улицу и посмотрел, кто живёт рядом. Вот и наткнулся на её имя в интернете. Она проскальзывала в самиздате, если уж очень постараться и знать, что делать, то найдёшь. А потом он прочитал её романы и решил не важно, что он там решил.
Как же он узнал то, что она написала, но ещё никому не показывала? Наверно не так сложно подобрать ключ к их системе. Он же программист. Может Эдик вообще пароль ему сказал. Он такой доверчивый мальчик! А её желание, загаданное в Новый Год? А про поцелуи и всё остальное? Угадал, наверно. Сколько людей в Новый Год загадывают одно и тоже: исполнения желаний.
Надо держаться от него подальше, с такими безумными мыслями, кто знает, на что он способен. Ей льстило, что он воображает, что любит её. Но чего ожидать от сумасшедшего? Такой и убить может, если что не так. Или дом поджечь. Не обратиться ли всё-таки в полицию? Тогда надо повторять им весь этот бред. А вдруг он скажет, что ничего такого и не говорил? Мол трахнул бабу разок, она на него околёсицу теперь и несёт? Аня подумала, что могло быть и хуже, он мог всё это выложить Антону! Что ей тогда делать?
Самым страшным было то, что несмотря на всё, ей до боли в сердце хотелось быть с ним. Пусть он ненормальный, с дикими фантазиями, но в его помешавшемся мозгу он любит её. Ему хорошо с ней. А ей нужен он, его запах, вкус его губ, звук его голоса, нежность и сила его объятий. Неужели она влюблена в него?
Кляня своё сумасшествие, Аня даже перечитала описание своего героя, пытаясь сравнить его с Томашем:
«Мужчина поднялся с постели, раздвинул тяжёлые бархатные шторы и распахнул окно. В комнату ворвался утренний свет, прохладный воздух и звуки и запахи самого большого и бурного города в Европе, Парижа. Ощущение ветра на разгоряченной коже было ему приятно. Женщина на кровати заворочалась и позвала капризным избалованным голосом: Граф! Иди ко мне! Я хочу твоих ласк!». Юрий не обернулся. Он столько раз говорил ей, что никакой он не граф, но она всё продолжала его так называть. Она ему надоела, эта герцогиня или баронесса, чёрт её знает, со своими истериками и глупой ревностью. Он только и ждал благоприятного момента чтобы закончить эту дурацкую историю.
Женщина смотрела на силуэт своего любовника, вырисовывавшийся на фоне окна