Татьяна Ефимова
Мой любимый блондин
Часть 1. Незнакомец
Я была пухлощёкой шестнадцатилетней школьницей, когда отходила от несчастной первой любви по имени Серёжа. Подростковой любви, которую я сама себе придумала. Она была далеко не взаимна, но долго не отпускала. Я старалась всеми силами не думать об этом.
Была зима 2005 года. Через полгода мне предстояло поступать в университет. А пока мы, одиннадцатиклассники нашей школы, находившейся в маленьком военном гарнизоне, готовили праздник в честь вечера встреч выпускников.
Для школьников ничего особенного на этих вечерах не происходило. Нашим делом было выполнить развлекательную программу для бывших учеников, и выпить коктейлей из алюминиевых банок. А потом плясать до упада на дискотеке, на которой уже не оставалось и самих выпускников.
В общем, не ожидая ничего интересного от этого вечера, находясь уже в доме офицеров, встречающем гостей, я шла к выходу против потока людей. И встретила ЕГО
Наши взгляды не пересеклись: он высматривал знакомых, друзей и одноклассников. А я успела рассмотреть его за долю секунды. И запомнить эту картинку на всю жизнь: высокий, немного сутулый, стройный блондин с мужественными точёными скулами и широченной улыбкой от уха до уха, светлыми сияющими глазами. И родинка, от которой я чуть с ума не сошла Родинка над губой, пронзившая моё сердце до конца дней своих
Передать словами, в каком восхищении я была от «незнакомца», невозможно. Но самое главное я не знала, кто он! Это было странно, потому что в нашем гарнизоне, если лично люди не были знакомы, то по фамилии или имени все друг друга знали. Не знаю, как долго я, с отвисшей челюстью, смотрела ему вслед, но у меня впервые в жизни сложилось понимание понятия «любовь с первого взгляда».
Конечно, я не претендовала на внимание такого красавчика, понимая, насколько старше меня он может быть. От этого было тоскливо, но не смертельно для меня, поэтому я быстро успокоилась.
В процессе торжественной части вечера я спросила у подруги Женьки, кто же этот беловолосый красавец.
Ты че, это ж бывший панк! мы с ним и его другом прошлым летом на озере познакомились. С твоей сестрой тусовался. Вольф, кликуха, вроде бы.
И тут меня осенило: «О, боги! У меня даже с того лета осталась фотография, где я с ним в обнимку!»
Я действительно была чересчур больна безответной любовью, что даже не запомнила знакомства с блондином на озере. Блондина зовут Вова.
Когда после дискотеки я вернулась домой, то сразу же нашла альбом с летними фотографиями. На одной из них меня приобнимал одной рукой красивый высокий блондин с соблазнительной улыбкой и родинкой над губой. Это был он И меня грела мысль, что он меня знает. Ну хотя бы чуть-чуть. Хотя бы моё имя
Прошло некоторое время с того вечера. Была ранняя весна. Дело все ближе продвигалось к окончанию школы. А мы с подружками наслаждались взрослением, посещая по субботам единственный в поселке ночной бар, называемый местными «Второй этаж».
Там, в один из субботних вечеров, в пик веселья мне попался на глаза Мишка по прозвищу Бельмондо. Это был тот самый Вовин друг, который летом был на озере, когда мы познакомились. А так же он хорошо общался с моей старшей сестрой. Пребывая в прекрасном настроении, мне не составило труда выклянчить у Бельмондо Вовин номер телефона. Без ума от счастья я тут же написала ему смс «Привет, красавчик! Как дела?» На что блондин ответил, что следовало бы сначала представиться. Имя свое я ему сказала. И ответ был для меня приятно неожиданным: «На вечере встреч мне запала в душу Т. Ефимова». Это положило начало переписки, вследствие которой началась долгая история немыслимой любви. История, которую невозможно выдумать.
Не могу сказать, что мы с Вовой переписывались взахлёб. Но нам было интересно и приятно периодически общаться. Мы оба особенно ни на что не рассчитывали: он служил в ВМФ РФ на севере страны в маленьком закрытом военном городе Североморске. Я поступала в Москву и планировала остаться там как минимум на 5 лет, чтобы выучиться на дизайнера. Но теплую переписку мы поддерживали достаточно долго, для того чтобы узнать друг друга поближе. Мы даже пару раз отправляли друг другу письма почтой РФ (в маленьком гарнизоне интернет в то время был только в школе или у особо «богатых»)
В июле 2005 г. я благополучно поступила в Московский университет Дизайна на обувного модельера, а в конце августа уже заселилась в общежитие, чтобы начать свой долгий студенческий путь.
Девушка я была абсолютно свободная, к Сережке с концами остыла, поэтому сердце моё было открыто для новых приключений и потрясений.
Ближе к концу первого семестра мы с Вовой вели оживленную переписку, потому что на новогодние праздники мы оба должны были приехать в Шаталово. Соответственно, ничто не мешало нам спланировать встречу.
С мыслями о долгожданном свидании с блондином моей мечты я, быстренько сдав сессию, собрала вещи, села в поезд Москва Смоленск и поехала на малую родину. В поезде я много думала о нашей встрече. Старалась представить, как это будет? Где? Чем всё обернется?
Я хорошо отметила новый 2006 год в огромной компании друзей в квартире у подруги Сашки, родители которой на некоторое время уехали на Украину. Но Вова должен был приехать из Североморска в Шаталово только 4 января. Дождавшись заветной даты, я суетилась ещё больше, чем в поезде на пути домой.
Мама знала о моей симпатии к взрослому моряку, и с интересом наблюдала, как её без пяти минут совершеннолетняя дочурка наводит марафет и готовится к предстоящей встрече.
Часть 2. Знакомство
Ближе к вечеру прочирикал соловьиный звонок в дверь. Я была в панике от бесконечных мыслей: «О чем с ним говорить? А вдруг я ему не понравлюсь? А какой у него голос? А нужно ли с ним сегодня же целоваться?» И даже не заметила, как уже стояла в коридоре с распахнутой дверью, глядя в светлые, ясные, улыбающиеся глаза Не раздумывая ни секунды, сделав шаг через порог, я поцеловала его в губы коротким чмоком, и пригласила в квартиру.
Вова смутился, и после неуверенного «привет» потопал в мою комнату, куда я ему указала, а сама я побежала на кухню делать кофе. Мама только хитро спросила «ну как?» и напомнила мне про чашки, которые должны блестеть, прежде чем я налью в них кофе. Я ничего не ответила, т. к. была на грани потери сознания от волнения, и с двумя кружками кофе с молоком побежала к своему гостю.
Вовка сидел на краешке кровати, с интересом разглядывая нашу с сестрой комнату с розовыми стенами. Я протянула ему чашку, и понемногу разговор начал завязываться. Мы разговаривали, обсуждали нашу переписку, смотрели фотографии в фотоальбомах. Я разглядывала его совершенные черты лица и родинку, которая с вечера встреч оставила мне шрам на сердце.
На моё удивление, мне было с Вовой легко и комфортно. Я и подумать не могла, что шестилетняя разница в возрасте, будет абсолютно неощутима. В позитивных эмоциях от общения, мы договорились встретиться вечером и погулять по гарнизону. Проводив Вову и закрыв за ним дверь, я выдохнула с облегчением, понимая, что произвела на него приятное впечатление. Неуверенность в себе улетучилась, а он мне нравился все больше и больше.
Вечером я вышла гулять с подругами и, витая в облаках, ждала звонка от моего потенциального парня. Встретились мы с Вовой в том самом баре «на втором этаже», где мне однажды в руки попал его номер телефона. Дождалась я его ближе к полуночи. Но в баре было слишком шумно и многолюдно, поэтому мы пошли гулять. Погода не особо располагала к долгим прогулкам. И мы решили погреться в Сашкиной квартире, которая уехала к родителям, оставив ключ мне.
Мы вошли в квартиру за полночь. Не знаю, что у него было на уме, но я, как дитя высоких моральных принципов, могла себе в первые сутки общения позволить только поцелуй. Насчет поцелуев у меня вообще своя теория, подтвержденная практикой. Имея в своем несовершеннолетнем возрасте довольно богатый опыт поцелуев (не обошлось без игры в бутылочку), я уже тогда открыла для себя взаимосвязь симпатии и качества поцелуя. Если мне не нравилось, как целуется парень, никакой речи об отношениях дальше идти не могло. И наоборот Наш первый поцелуй с Вовкой был вступительным экзаменом перед началом серьезных отношений. И как только наши губы соприкоснулись, я поняла МОЁ
Может быть, на тот момент я еще не верила в любовь на таком хрупком этапе, но от происходящего испытывала дрожь по телу, жар в груди и абсолютное счастье. Долгожданное и взаимное. Я утонула в этом человеке. Мы были вместе почти до шести утра. Но так как 18-ти мне еще не было, мать была в ярости, когда я вернулась домой. Правда наказывать меня не стала, понимая, что я уже не школьница и уже полгода живу самостоятельно.
Вова обещал мне позвонить на следующий день. И, конечно, он позвонил. Сначала мы встретились в кафе. Выпили по паре бокалов глинтвейна, а потом пошли ко мне домой. Опять же мы провели с ним полночи, довольствуясь лишь общением и поцелуями. Мы разговаривали обо всем, не стесняясь никаких тем.
Нам было так легко и хорошо вместе, как будто мы всю жизнь друг друга ждали. Я поняла, насколько пустыми для меня были все прошлые попытки завязать отношения с парнями. Насколько глупо было бегать за мальчиками, не отвечающими взаимностью.
За пару дней я удостоверилась в Вовиной порядочности и чистоте намерений, решив, что больше нет сил мурыжить нас обоих, и приступить к главному «блюду».
На следующий день это произошло. Переступая все грани дозволенного, мы сходили с ума друг от друга. С ним я почувствовала себя самой красивой и желанной в мире. Исчезли все мои комплексы по поводу маленького роста, большой задницы и пухлых щек. Я уже обожала этого человека и не могла представить больше никого рядом с собой.
Так мы встречались несколько дней подряд. Нам не хватало дней на общение и ночей на любовь. Кто- то называет это химией, кто-то судьбой: мы были как два кусочка пазла, идеально подходивших друг другу по форме, размеру и составляющие полную картинку, единое целое. В наших планах было никогда не расставаться.
Но время двигалось к началу моего учебного семестра. Хотя отпуск у Вовы был ещё две недели, мне пришлось уехать в Москву.
Часть 3. Москва Север
В свою общагу я вернулась совсем другим человеком. Мои мысли были только о моём моряке. Я уже любила его. И это было настоящее, не выдуманное, взаимное и совершенно новое для меня. Я хотела будущего с этим мужчиной, наконец, почувствовав себя взрослой.
Пока Вова был в отпуске, наши встречи происходили в Москве он приезжал ко мне на выходные. Мы гуляли, ходили в кино, были в зоопарке, посещали известные места, а ночами были предоставлены друг другу в комнате общежития, где я жила (Соседки по комнате Машка и Ольга жили в Подмосковье и уезжали с пятницы по воскресенье по домам). Когда Вовкин отпуск в Центральной России закончился, мы оба были в растерянности. Как нам дальше?
Он предложил приехать к нему в Североморск в мае. Но майские праздники были только через два месяца. Как мы это выдержали, я даже и не помню. На расстоянии в две тысячи километров мы много разговаривали по телефону и переписывались. Нам необходимо было каждую секунду знать, что мы думаем друг о друге.
Мама была немного расстроена новостью о том, что ее младшая дочь, не дождавшись совершеннолетия, начала серьезные отношения с взрослым (по сравнению со мной) мужчиной. Но возражать и препятствовать нам не стала, потому что видела свою дочь по-настоящему влюбленной и счастливой.
В мае я приехала к любимому. Он встретил меня с поезда Москва Мурманск с милым букетиком ароматных ландышей, что тронуло меня до глубины души. Мы сели в машину и поехали в Североморск.
Город мне понравился: небольшой, довольно контрастный, с открывающимся видом на величественные военные корабли и Баренцево море. Основная часть населения военные моряки и их молодые жены с колясками. Белые ночи для меня было явлением необычным и абсолютно потрясающим.
Почти не вылезая из постели и забывая о времени, мы с Вовкой умудрялись путать закаты с рассветами. Когда он уходил на службу, я сильно скучала. Ждала его дома, гуляла по городу, по магазинам Развлечений было немного.
Провожая меня на поезд обратно в Москву, мой мужчина уже планировал, когда я приеду к нему летом, заранее зная расписание моих занятий, зачетов и экзаменов.
Я уехала учиться. Впереди был последний учебный месяц первого курса и летняя сессия.
Друзья, подруги, одногруппники все заметили, как изменила меня любовь. Я стала серьезной девочкой, послушно выполняющей курсовые, рефераты, и другую учебную работу. Я потеряла интерес к другим парням, к которым ранее выражала симпатию. Со мной было бесполезно знакомиться и флиртовать. Я была только его женщиной Женщиной моего моряка, достойно служившего на Тяжелом Атомном Ракетном Крейсере Пётр Великий.
Сразу после сессии я снова поехала к любимому. Таким образом, мы с ним виделись каждые два месяца: либо я приезжала к нему, либо он ко мне.
Со временем Североморск начинал мне наскучивать. В этом маленьком городке я никого не знала, но от нечего делать исследовала каждый уголок в шаговой доступности, где я гуляла, пока Вова был на службе. Сидя в его съемной квартире у меня не было развлечений, кроме готовки, стирки, глажки и уборки. Интернета не было, смартфонов тогда еще не придумали. Был еще небольшой телевизор с dvd-проигрывателем и несколько фильмов на дисках, которые мы практически не смотрели.
Я гуляла по городу и с тоской смотрела на толстых молодых мамаш с колясками и маленькими детьми. В глазах этих стареющих женщин была обречённость и одиночество. «Радовались» жизни лишь те, кто кучковался компаниями от трёх и более человек. А пока их дети орали и гоняли голубей, они заливали в себя дешёвое пиво и грызли семечки, разбрасывая шелуху вокруг себя. Мне стало страшно, что меня ждёт та же участь, если я останусь здесь жить и рожать детей. В мои 18 лет
В свободные от службы на корабле вечера Вовиным любимым отдыхом было пить пиво и смотреть спортивные передачи, в которых я ничего не понимала. А в это время я обычно мыла посуду или готовила что-нибудь, вкусненькое, чтобы удивить любимого. И совершенно не замечала, как стремительно увеличивалась вширь собственная фигура, трансформируясь в мешок с целлюлитом. Я начала осознавать, что такое бытовуха, и как она безжалостно жрёт отношения, постепенно лишая их былой романтики.
Я очень сильно любила Вову. Мы были родственными душами, страстными любовниками, идеально подходили по характеру, никогда не ссорились и мечтали о совместном будущем. Но с каждым приездом на север, как бы я ни скучала по своему мужчине, мне всё быстрее хотелось вернуться в Москву в общагу, кишащую весёлыми безбашенными студентами, беззаботно срывающимися в ночной клуб перед каким-нибудь серьёзным экзаменом.
Бывало, когда Вовина служба на корабле выматывала ему нервы. Говорил, как ему всё надоело, как он хочет «бросить это корабельное рабство, уйти на гражданку, найти работу в Москве и никогда больше не вспоминать про грёбаное железное корыто». Хоть это и были моменты его слабости, но мне тоже хотелось, чтобы он был поближе ко мне.