Владимир Н. Бровкин
Великая Октябрьская катастрофа 19171921
Возьмемся за руки, друзья, Чтоб не пропасть поодиночке.
Булат Окуджава
© Владимир Н. Бровкин, 2022
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022
Предисловие
Сотни книг написаны о революции 1917 года и ее последствиях. К чему еще одна книга на эту тему? Большинство этих книг написано или коммунистами, или их защитниками, и большое количество фактов остались или забытыми, или искаженными до неузнаваемости. На протяжении многих десятилетий история русской революции преподносилась как неизбежная победа авангарда пролетариата во главе с вождем угнетенных масс всего человечества товарищем Лениным. Вся история России была представлена как предыстория неизбежной победы пролетариата, предсказанной законами истории, якобы открытыми Карлом Марксом. Царское прошлое всегда представлялось в самых негативных тонах, царя называли кровавым, а страну тюрьмой народов.
История Временного правительства тоже была искажена. Никто никогда не обсуждал какие-либо достижения Временного правительства, такие как всеобщее избирательное право или восьмичасовой рабочий день, создание фондов взаимопомощи и комитетов совместного управления промышленностью рабочими и предпринимателями, созданными впервые в мире. Временное правительство ввело избирательные права для женщин на несколько лет раньше, чем в Европе и США.
Эта книга расскажет об этапах русской революции, ее радикализации, переходе в гражданскую вой ну. В то время как большинство историков рассматривают революцию и гражданскую войну как триумф революционного марксизма, большевистская революция на самом деле была восстанием против либерально-социалистического строя. Ленин и его партия, несмотря на маску марксизма, продолжали террористическую традицию «Народной воли». Он использовал марксизм так же, как он использовал рабочих, чтобы захватить власть и разрушить ненавистный ему старый режим. Претендуя на пролетарскую марксистскую идентичность, большевистские комиссары, размахивая наганами, требовали повиновения и грабили крестьян хуже старых хозяев. Как утверждала Роза Люксембург, Ленин заменил пролетариат своей партией:
«Без всеобщих выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь в каждом государственном учреждении вымирает, становится лишь подобием жизни, в которой только бюрократия остается активным элементом. В сущности, значит, клика конечно, диктатура, не диктатура пролетариата, а только диктатура горстки политиков»[1]
Социальные эксперименты Ленина не имели ничего общего с марксизмом.
История после Октября преподносилась как триумфальное шествие советской власти. Фактически это был период разгона избранных всеобщим избирательным правом городских дум, захватов и краж собственности бандами матросов и красногвардейцев, живших наложением выкупа, называвшегося тогда «контрибуцией» на имущие сословия. Нападение красногвардейцев на буржуазию было представлено как национализация собственности, а по сути просто налеты на дома «буржуазии». Хаос, безвластие и грабеж официально назывался «Красногвардейской атакой на капитал» под лозунгом «Грабь награбленное!».
Почти забыто, что большевики захватили власть, как они уверяли, для того чтобы гарантировать созыв Учредительного собрания, и сразу же стали планировать, как его разогнать. Никто не знает, что весной 1918 года большевики проиграли выборы в местные советы в большинстве городов меньшевикам и эсерам. Никто не знает, что армия Комитета Учредительного собрания состояла почти полностью из рабочих, мало кто знает, что крах режима большевиков на юге России весной 1919 года произошел благодаря массовым крестьянским восстаниям. Остался малоизвестным тот факт, что большевики, по указанию Ленина, в процессе так называемого расказачивания проводили массовые расстрелы казаков, не за конкретные деяния, а как уничтожение людей на основе классовой принадлежности. Россия якобы освобожденного пролетариата на самом деле была раздираема забастовками, мятежами, дезертирством и восстаниями. Остались почти неизвестными никому, кроме узкого круга специалистов, факты расстрелов рабочих за забастовки в Астрахани, Мотовилихе, Ижевске и в ряде других городов.
Белые выигрывали от народного сопротивления красным. Мало кому известно, что как Колчак, так и Деникин сумели развернуть наступление только благодаря тому, что массовые восстания крестьян, красногвардейцев и казаков подорвали большевистский режим изнутри.
Гражданская война всегда преподносилась как война красных против белых на фоне иностранной интервенции. Большевики выдумали 14 стран, которые якобы окружили молодую Советскую республику кольцом интервенции, чтобы задушить первое в мире государство рабочих и крестьян. На самом деле никакой интервенции не было. Англичане и французы послали экспедиционный корпус в Одессу в начале 1919 года, но они не продержались там и двух месяцев, а американские наблюдатели во Владивостоке спасли Дальний Восток для России от агрессивных замыслов Японии. Вся так называемая интервенция свелась к военной помощи Колчаку и Деникину.
Самая гнусная ложь в истории большевистской пропаганды касается крестьян. Официально войны с крестьянами не было. Были просто кулацкие банды, с которыми боролись доблестные рыцари пролетарской диктатуры из ЧеКа. Лишь после падения коммунистического режима стали появляться исследования о расказачивании и о Тамбовском восстании. А позднее стало ясно, что Тамбовское восстание было лишь самой яркой вспышкой настоящей всенародной крестьянской войны против диктатуры большевиков.
После крушения коммунистического режима в 1991 году в истории революции воцарилась полная неразбериха. Долгое время никто не знал, как преподавать этот период детям в школах. Миллионы россиян по-прежнему ассоциируют большевистский режим с чем-то положительным. Многие до сих пор не знают, сколько конкретно погибло во время Гражданской войны на фронтах против «белых», на внутреннем фронте против крестьян и казаков. Для многих будет полным открытием, что на войне «зеленых» против большевиков погибло больше крестьян, чем численность Белой и Красной армий, вместе взятых.
В 1990-е годы историки сосредоточили свое внимание на преступлениях сталинской эпохи. Были опубликованы подсчеты, согласно которым только в 1937 году было казнено около миллиона человек. Но ленинский период оставался в тени. В 90-е годы возродился интерес к царю и его семье. Они были канонизированы, а события, связанные со зверским убийством по прямому указу Ленина, наконец получили пристальное внимание общественности. Затем последовало восстановление репутации «Белого движения». Их стали считать русскими патриотами, отважно сражавшимися за Россию, которую они знали и любили.
В результате изучение большевистского переворота и его последствий перешло на новый этап рассмотрения разных точек зрения. Позиция «Белого движения», их взгляды, их патриотизм получили наконец некое признание в российском обществе. Но все же Ленин и его режим сохранили некую неприкосновенность, выражающуюся формулой «плохой Сталин, хороший Ленин». Для многих слова «большевизм», «Ленин», «пролетарская диктатура» не означали ничего негативного, а даже, наоборот, связывались с некой гордостью за достижения первого государства рабочих и крестьян, со славной революцией, бросившей вызов старому миру.
Даже в современной России период революции и Гражданской войны рассматривается чаще всего с точки зрения почти исключительного внимания на большевиков и частично на «Белое движение». До сих пор остаются за кадром все другие политические партии и силы. До сих пор самая большая партия России партия социалистов-революционеров оставалась почти без внимания. За редким исключением, никто даже не обращал внимания на действия меньшевиков, кадетов или левых эсеров после Октябрьского переворота.
Цель этой книги заполнить эти пробелы. Пожалуй, самая главная тема, детально освещенная в книге и оставшаяся почти полностью неизвестной, это тема движения зеленых, то есть дезертиров, повстанцев, крестьянских партизан, боровшихся против большевиков в 1919-м и особенно в 1920 году. Только Тамбовское движение достаточно хорошо известно, но мало кто знает, что летом 1919 года крестьянских повстанцев в центральной России было сотни тысяч и что эта вой на большевиков против крестьянских повстанцев забрала больше жертв и разрушений, чем относительно быстрое наступление и отступление Белых армий. Карательные отряды, массовые расстрелы, депортации, артиллерийский обстрел деревень и террор составляли суть гражданской войны, а когда белые потерпели поражение, война против зеленых, крестьянских повстанцев, продолжилась и усилилась. Войн а большевиков против своего населения, взятие заложников, использование отравляющего газа против повстанцев, массовое уничтожение казаков все это осталось малоизвестным или совершенно неизвестным российскому читателю.
Опираясь на ранее неиспользованные источники, книга показывает преступления большевиков, аналогичные тем, которые позднее совершил Сталин. Это картина того, как большевики воевали по отдельности с различными силами Народной армией Комуча, казаками, украинцами, зелеными, меньшевиками, эсерами и белыми и разбили их всех одного за другим, опираясь на беспрецедентный террор, забравший сотни тысяч жизней. Но самое главное в другом. Большевики под видом революции уничтожили институты, которые обычно ассоциируются с цивилизованным обществом: суд присяжных, право неприкосновенности личности, право защиты в суде, свободу слова, право на собрания и ассоциации. Разгромив «буржуазию», большевики вместе с ней уничтожили все другие политические партии, ассоциации, движения, они узаконили режим беззакония и террора ЧК и сохранили этот режим, как метод управления, подготовив таким образом своё собственное уничтожение при личной диктатуре Сталина.
В результате разгрома Лениным государства и его институтов, как он обещал в своей книге «Государство и революция», российское общество, культура, политические партии, социальные классы были уничтожены. Ленин был прежде всего великим разрушителем старого мира. Старая Россия ушла, и с ней была разрушена до основания российская цивилизация, которая была одним из величайших центров европейской культуры. Потребовалось сто лет, чтобы Россия преодолела Октябрьскую катастрофу и начала свое возрождение.
Глава 1. Крушение государственной власти
Накануне
Царская Россия накануне революции часто изображается как общество, раздираемое противоречиями, крестьянской бедностью, забастовками рабочих, упадком дворянства и управляемое недееспособным царем. На самом деле Россия в 1913 году была ярким, динамичным, многокультурным и многонациональным обществом с высокими темпами экономического роста, многопартийным парламентом, крестьянским самоуправлением и культурным сиянием. Начало ХХ века было периодом необыкновенного взлета творчества российского общества. Чехов (русская литература), Чайковский (музыка), Менделеев (наука), Блок (поэзия), Дягилев (балет), Малевич (живопись) имена этих деятелей, известные до сих пор во всем мире, представляют те высоты творчества, на которые поднялась русская культура начала ХХ века. Санкт-Петербург по всеобщему признанию стал одним из центров европейской культуры, ничем не уступавшим Берлину, Вене и Парижу. Во многих областях российская культура и наука не имела себе равных. Это был поистине золотой век русской культуры.
В 1905 году Французский генеральный штаб сделал оценки будущего главных европейских держав, и, согласно этим расчетам, Россия к 1950 году должна была стать самой сильной державой в Европе. Россия по индустриальному уровню развития занимала пятое место после Соединенных Штатов, Германии, Великобритании и Франции. Россия имела очень быстрые темпы роста производства около восьми процентов в год. В одном Петербурге было более ста заводов, причем самых современных, о которых сейчас мало кто знает, например «Вестингхаус», американская компания, «Сименс-Шуккерт», германская электрическая компания, «Рено», французская автомобильная компания. Более того, германцы опасались, что в недалеком будущем Россия опередит Германию, и именно эти опасения создавали условия, способствующие стремлению Германии действовать «пока не поздно».
По многим показателям общественного развития в первые 15 лет двадцатого века Россия достигла огромных успехов. Процент грамотности среди новобранцев в армию достигал 80 %. Бюджет Министерства образования показывал колоссальные затраты на народное образование. Согласно государственному отчету на 1911 год: «Достижение здесь, в недалеком будущем, общедоступности начального обучения можно считать обеспеченным»[2].
Строительство железных дорог испытывало непрекращающийся подъем. Рабочие не были революционным классом, на который так надеялся Ленин. Помимо Петербурга и Москвы, они работали в индустриальных городах на Урале, где основополагающий завод производил металлоизделия, оружие, и там рабочие составляли большинство населения. У рабочих были свои приусадебные участки, они жили довольно хорошо, у них никакого революционного потенциала не было.
Что касается крестьян, то доля их собственности на землю по сравнению с долей помещиков постоянно росла. Крестьянское землевладение удвоилось с 1877 по 1905 год. За последующие восемь лет крестьяне выкупили еще девять миллионов десятин[3].
К 1915 году крестьянские кооперативы скупили большую часть помещичьих земель, и их число выросло с 1600 в 1902 году до 35 000 в 1915 году[4]. Проблема русского крестьянства была не в помещичьем землевладении, а в перенаселенности центральных губерний и относительно отсталом земледелии. С каждым переделом земли у крестьян становилось меньше земли на семью. Эту проблему можно было решать двояким путем либо путем исхода излишней рабочей силы в города на работы, либо переселением в другие регионы страны. Столыпинская реформа работала. Нельзя сказать, что проблемы сельского хозяйства были неразрешимы. Правильная аграрная политика могла бы привести к тому, что крестьяне получили бы достаточно земли, научились бы вести сельское хозяйство современным способом, переселялись бы в Сибирь, на огромные неосвоенные территории, и могло все быть решено мирным путем без взрыва, который таки произошел.
В области интеллектуальных течений и политических предпочтений российское общество делилось, как и ранее, на два основных направления западническое и славянофильское. Славянофильское направление было связано с идеей самобытности российского пути развития, с идеей православия, народности, почвенничества (по словам Достоевского). Такое мировоззрение опасалось тенденций упадка нравственности, как на Западе, упадка моральных ценностей, духа наживы и погони за прибылями. Вслед за Достоевским, Толстой призывал к опрощению, к жизни в деревне, к простым и чистым моральным ценностям русского народа. Консервативные славянофильские идеи стали весьма популярны в царствование Александра Третьего, что, в частности, выразилось во всплеске интереса к допетровской России, к ее образу жизни и даже архитектуре. Недаром Спас на Крови в Петербурге был построен на месте убийства террористами Александра Второго в стиле церкви Василия Блаженного.