Мстюны! прикусив пустую трубку, рявкнул Матвеев, перебивая моего помощника, А што?! Так и есть! Разобиделись вон на всё, по их мнению плохое и етот как там бишь?
Крестовый поход, подсказал Толик.
А он самый! благодарно кивнул военный атташе, Ходют и ходют тьфу! И главное, ета самодеятельность! Перемкнуло што-то в головёнках, набриолиненных на прямой пробор, так што я даже и просчитать не возьмусь, как и когда оно выстрелит.
Выстрелит, это не так уж и начал было я, прикидывая ситуацию.
Образно! рявкнул коммандер, Этих, с голубыми кровями, будто под хвостом наскипидарили! Глаза выпученные и вою много, а што, как, где
Матвеев раздражённо пожал плечами и крепче вцепился зубами в изрядно погрызенный мундштук.
Ага сказал я озадаченно, переглядываясь с Санькой, То есть хоть стрельба, хоть провокация, а хоть бы вообще что угодно?
Угу, промычал коммандер.
Русские кантоны и иже с ними, как образ врага, пояснил спокойно Анатолий, это уже идеология. Ещё не государственная, но поощряемая властями. А Егор де-факто Враг Номер Один.
Ебическая сила, выдохнул Санька.
Эпическая? вопросительно поправил Луначарский, не тая улыбку. Признавая таланты Чижа, он всё тщится сделать из него человека интеллигентного
но это же Санька! Мне даже интересно, кто там кого в этой битве интеллигентской придури и деревенского невежества переборет. Брат не дурак, но иногда баранится просто потому шта!
Не мотанул головой брат, ебическая!
Во-во! кивнул коммандер, Выдрать с корнем эту заразу, ликвидировав ково-то одново, хер выйдет!
А может Санька замер сусликом, не сразу отмерев, не будем резать хвост по частям, а?!
Видя наше непонимание, он зачастил:
Навстречу ударим! Егор, ты сам ведь говорил, что Париж в настоящее время исчерпал себе, а?! Если уж лезут сами, то может, сыграем мал-мала в поддавки, и прогнёмся там и тогда, где нам и надо?
Ага подскочив, я зашагал по кабинету, то бишь играем в поддавки так, что меня как бы выпихивают из Парижа или вообще в глушь?
В глушь, закивал Матвеев, знакомый с моими планами и хотелками, но формально! Как его штобы все понимали, что если формально ты где-то што-то то виноват и не ты, а эти голубых кровей. Обидочка штоб у добрых французов осталась, на недобрых царёвых выкормышей. А к тебе полное сочувствие и понимание.
А потянем? интересуюсь у военного атташе.
Угум, сжав трубку, он кивает болванчиком, легко! Они же дуриком не так, штобы агенты или што, а так вавка в голове и высокие идеалы Самодержавия и крепостничества. Сколько их, белой кости, в Париже? Не одна тыща, так?
Поболее десяти, отвечаю уверенно, и это если совсем белой. С разночинцами так и за двадцать будет, мне кажется.
Неужто из этих тыщ нужных нам дуриков не подберём?! вдохновляется моими словами коммандер.
Недооценка противника начал занудно Анатолий.
Оцениваем мы их как должно, отмахнулся Матвеев, не боись! Страховка с подстраховкой и планы на все случаи составим! Мы ж Егора не как живца, а как бы! Чем ждать и терпеть, подготовим несколько этих сценариев, и по надобности и сыграем, а?!
Вторая глава
Акцентик вздохнул Санька, полужидкой медузой сползая с дивана и раскидываясь прямо на полу просторной гостиной в нашей парижской квартире, вот же ж! Проще никак?
Не вздоху моему позавидует иная корова, нам ведь не полемику надо в газетах разворачивать, а для особо мнительных зацепочки психологические выстроить. Такие типусы нужны, што сами себя накручивают, и в строчках газетных, даже и самых невинных, двойное дно норовят увидеть.
А может, ну его? заныл брат, повернувшись набок и оперевшись на локоть, Попроще никак?
Не тот случай, Сань, пригорюнившись, отзываюсь с дивана, на котором устроился с ногами, Ты ж знаешь, что я не сторонник излишне закрученных шахматных комбинаций в жизни
Брат явственно хмыкнул, но смолчал.
но тут надо! Мы ж хотим на лучших чувствах французов сыграть, а здесь тонко работать придётся.
А надо ли? перебил меня Адамусь, подобравшись в огромном кресле, Остроумные комбинации парижане любят!
Так-то да, соглашаюсь с ним, поставив на подлокотник огромную кружку какао и смахивая крошки от печенья с губ, но есть подвох! А ну как почувствуют себя одураченными и оскорблёнными? Тут же не сколько остроумие, сколько игра на лучших чувствах французов. И противник у нас тоже непростой.
Да уж, уныло протянул Чиж, снова раскинувшись крестом на полу и глядя в высокий потолок с лепниной, свора эта великокняжеская, да камарилья придворная! Париж чуть не пригородом Петербурга мнят!
А я о чём?! дёргаю плечом, Дворцы, дома, знакомства за десятки лет понимать надо!
Так задумался Адамусь, а если заметки из Африки зачастить в газеты? И там уже акцентики!
На сословиях, а?! филином заухал Илья, оторвавшись таскания конфет из вазы вперемешку с шумным сёрбаньем кофия, Дескать, такой-то почтенный член Фолксраада сделал што-то там не суть важно! С приписочкой, что он бывший крестьянин из села Голозадово-Голодаевка, к примеру. А ныне ну, бал даёт благотворительный. Можно даже и приврать чутка, ради красного словца!
Да и врать не придётся, тихохонько засмеялся Санька, потому как когда мужик устраивает посиделки для соседей, это просто посиделки. А если тот же мужик в миллионщики выбился, или в члены Фолксраада, то уже приём!
Идея! признал я, делая пометку и расписывая подробности, предлагаемые возбуждёнными парнями.
Улыбочки! оттолкнувшись спиной, Санька вскочил на ноги и закружился в пируэте, награждая воздух размашистыми ударами пяток.
Противненькие! остановившись, он отобрал у Ильи развёрнутую конфету, и сунув её за щеку, ткнул в меня пальцем, Как ты умеешь!
Я?!
Могёшь, весомо подтвердил Илья, снова зарывшись в вазу, где навалом лежало с десяток видов конфет.
Ты, ты! закивал Адамусь, Не замечал? На заводе улыбочек твоих пуще выговоров боятся! Ну-кась, представь, что ты того молодого, как его
Жерома, подсказал Санька, шурша фантиком наперегонки с Ильёй.
Во, его! закивал Ивашкевич, Да не мне! Перед зеркалом!
Послушно встав перед трюмо, старательно представил, что стою перед молодым и самонадеянным парнем, и
в морду хочется сунуть, констатирую удивлённо, себе же, а?! Думаешь, стоит растиражировать?
Ещё как! убеждённо отозвался брат, Ты только представь, если нужному человеку, да в нужном месте! До мурашек пробирает! Если уже наскипдарены, то и сунутся к тебе со скандалом на раз-два.
Так улыбаться надобно, штобы никто не видел, педантично уточнил литвин, помимо него, разумеется!
Ну, не знаю я потёр губы, будто снимая ухмылочку, тут же, ети, талант нужо́н!
Гадостную такую, эт да, засмеялся Военгский, но если посольские и те, ково знают за наших людей, начнут улыбаться при встречах с ненашими? А! Здесь, кстати, анекдотцев можно серию пустить, попошлее, оно тогда улыбочка сама и будет лезть.
Есть такое чуть задумавшись, припоминаю папочку с мелкими гнусностями имперских посольских, лежащую у Матвеева. По мелочи: грехи содомские, выходки пьяные и такое всё не поощряемое обществом, да попротивней чтоб. Ну и анекдотцами разбавить, да! С карикатурами.
Не я нарушил наше негласное перемирие, и если власти Российской Империи не могут одёрнуть зарвавшихся подданных, а напротив, гласно и негласно поощряют к гадостям, то
идей у меня много. Особенно почему-то к слову "Самодержец" похабщины весёлой много в голову лезет.
Через Жан-Жака можно подойти, предложил брат, тесть его ну, пусть будущий! Он же в издательском деле человек не последний? Воот
Подойти-то можно и без Жан-Жака, возражаю я, Весь смысл в том, чтобы это была не наша интрига, а пляска на граблях этих из монархической камарильи.
А если утечку? Ну чево-нибудь! прочавкал брат.
Жопа слипнется! прикрикнул я на него, Хорош конфеты жрать, в самом деле! Как сухарики грызёшь, право-слово! Што за утечка-то?
Да подумал последняя, не смотри так! Подумал, што вокруг нас репортёры вьются, да в друзья набиваются, так? Не нас конкретно, а вообще, помахал рукой с зажатым фантиком Санька, так почему бы и не слить? Как бы невзначай.
Идея, признал я, конкретика есть у ково?
Так-так-так вытянулся сусликом литвин, подскочив с кресла, Жопошничество!
Чево, блять?! вылупился я ошарашенно на Ивашкевича.
Жопошничество, ухмыляясь до треснутых губ, подтвердил Адамусь, согласно британским традициям!
Ещё раз, попросил его, не уловив идеи, только теперь с пояснениями. Традиции британских школ знаю, переведи теперь на язык родных осин!
Так вы с видом полного превосходства поглядел на нас Адамусь, принимая наполеоновскую позу, о Пажеском корпусе какие слухи ходят?
А-а хлопаю себя по лбу.
Бэ! передразнил он, Я и говорю жопошничество! Чуть ли не обряд посвящения при поступлении через порванную сраку устраивают.
Ну начал неуверенно я, это уже, думаю, вряд ли
Я тоже так думаю, перебил меня литвин, но ведь есть? Есть разговоры? Пажеский корпус, как рассадник и далее, вплоть до Преображенского полка.
А! Понял! Кропоткин как раз в своих "Записках революционера" недавно писал, я закрыл глаза и начал цитировать по памяти:
" В силу этого камер-пажи делали все, что хотели. Всего лишь за год до моего поступления в корпус любимая игра их заключалась в том, что они собирали ночью новичков в одну комнату и гоняли их в ночных сорочках по кругу, как лошадей в цирке. Одни камер-пажи стояли в круге, другие вне его и гуттаперчевыми хлыстами беспощадно стегали мальчиков. «Цирк» обыкновенно заканчивался отвратительной оргией на восточный лад"
Считается, усмехаюсь, что нравы Пажеского корпуса с тех времён претерпели некоторые изменения в сторону большей нравственности, но если что изменилось, то явно не слишком.
Г-гвардия! мотанул головой Санька по-видимому, слишком живо представив себе услышанное. Ну да, не всегда воображение художника во благо! Сам, хм такой же.
Гвардия и МИД, уточнил Адамусь, ну и придворная служба, разумеется.
Кто там ещё щёлкаю пальцами, брезгуя произносить вслух некоторые слова.
Жопошники? зачем-то уточнил литвин, Так дай Бог памяти за Пажеский корпус могу ручаться, императорское училище правоведенья слышал, но уточнить надо. Ну и так, отдельные вплоть до гимназий.
В прессе даже процесс освещали, пожал плечами Адамусь, видя моё недоумение, в 1883, кажется. Я тогда мальчишкой совсем был, и как раз читать учился всё, што с буковками попадалось, тащил. Ну и запомнилось. Я, хм у батюшки спросил непонятное. Н-да
Директор гимназии учеников развращал, не абы кто! продолжил он, Бычков, кажется а вот в каком городе, запамятовал уже.
Я, когда на Балтийском работал, в эти дела жапошнические не вникал, раздумчиво начал Военгский, но и то. Кажись, на Пассаже собирались любители глину месить. Эти, как их а, точно! "Тётки"! С утра кадеты и прочие воспитанники задницами крутили, а вечером солдаты и мальчишки-подмастерья. На все, значица, вкусы. Тфу ты
Сплюнув в сердцах ничуть не фигурально, он смущённо затёр плевок на паркете и закрестился быстро, бормоча слова молитвы.
Я тут подумал, подал голос брат, а выйдет ли? Французы-то тоже тово! В открытую!
Выйдет! отвечаю уверенно, как человек, размышлявший над проблемой, Соль в том, што французское общество в целом относится к педерастам лояльно, а в России только верхушка! Понимаешь?
Ещё одна линия для раскола общества? сообразил Санька.
Угум. В крестьянской общине это тоже есть. Да есть, есть! усмехаюсь кривовато, Сам не сталкивался, но в общем, глаза и уши у меня имеются другое дело, что по соплячеству многого просто не понимал. Есть, но отношение сильно другое, и если вытащить эти гадости со дна, да с учётом доминирования староверов в Кантонах, то сам понимаешь!
С учётом французских нравов как по канату пройтись, протянул Адамусь с сомнением, как бы парижские педерасты за петербургских не вступились!
Кажется только! не соглашаюсь я с ним, Есть ряд маркеров социальных и психологических, от которых можно отталкиваться. Я, хм насмотрелся на представителей французской богемы, уверенно могу говорить.
Если уверен берись, пожал плечами Адамусь, переглянувшись с Ильёй, я мы пас.
Пас? Ладно, соглашаюсь неохотно, возьму это направление на себя благо, не основное, а так в общей канве.
С силой провожу руками по лицу, будто стряхивая липкую паутину, и снова открываю тетрадочку.
Итак газеты с африканским житиём, жопошничество, улыбочки што ещё предложить можете, господа заговорщики?
По дворянству пройтись, прищурился Илья, скока их там в Империи Российской? Один процент населения? И прав выше головы, а вот обязанностей-то и нетути!
С дворянством сомнительно, заспорил Адамусь, во Франции позиции аристократии сильны, в Германии тем паче.
Сравнил! вздыбился помор, В Германии чуть не каждый десятый, и привилегий у них, если титульную знать не считать шиш да не шиша! Конкуренция идёт и меж собой ого какая, да с с обычными горожанами и богатыми крестьянами!
А, в таком контексте! закивал Ивашкевич, Понял! Пройтись по правам дворянства российского, да по их ничтожному количеству, так получится, что в жопку их пхают, и если не вовсе уж дурнем родился, то непременно на тёплое местечко пристроят.
Да! Внутривидовая конкуренция фактически отсутствует, и значит што? Илья замолк, обводя нас глазами, Вырождение!
Не вовсе уж, возразил я, да и приток свежей крови есть.
А! отмахнулся помор, Несущественно! В общем и в целом есть возражения по сказанному?
Хм, а и нет, пожав плечами, записываю в тетрадочку, Ещё идеи есть?
Так вертится што-то, неуверенно сказал Санька, а Адамусь с Ильей только покачали головами.
Ну, хватит пока закрываю тетрадь, Так што, господа хорошие, начинаем операцию "Вброс говна на вентилятор!"
Глава третья
Нежно зашелестела гроздь крохотных колокольчиков на поросших вьюнком ажурных воротах из чугуна каслинского литья, и по каменным плитам тенистой дорожки застучали каблучки.
И раз-два-три вполголоса напевала девушка, почти девочка, кружась в вальсе с невидимым партнёром, мечтательно полуприкрыв большие миндалевидные глаза. Подол её лёгкого платья вился вокруг точёных ножек бежевой вьюгой, и
Рахиль? Песса Израилевна, несколько встрёпанная, выглянула из укрытой кустами беседки, поправляя корсаж лёгкого муслинового платья.
Ой танец прервался, и обворожительная танцовщица, споткнувшись и едва не упав, как по волшебству превратилась в милую, но не слишком-то красивую и очень застенчивую девочку.
А я тут сказала она, и покраснела так отчаянно, как могут краснеть только девочки-подростки в период пубертата.
Да я тоже мы, поправилась женщина, очень выразительно покосившись вглубь тенистой беседки.
Ой! взвизгнула она кокетливо и интересно задышала, поглядывая назад с видом глубоко заинтересованным и романтичным, Семэн Васильевич вон приехал, в гости зашёл. Ты иди, иди
Рахиль покраснела ещё сильней, на што Песса Израилевна закатила глаза
как только убедилась, што девочка развернулась в нужном направлении, и уже не смотрит, куда ей не очень надо! И не то што ей сильно жалко на поглядеть своего интересного мушщину, но девочка ж стесняется! Она, Песса, и сама за целомудрие до свадьбы в разумных пределах, но не настолько же, штоб так краснеть за прозу жизни?!
Покачав сокрушённо головой, Песса Израилевна выбросила из неё до времени всё, всех, и их застенчивые проблемы, вернувшись к более интересной прозе, которая у неё сплошная поэзия! Семэн Васильевич не был в Дурбане почти месяц, и потому у ней намечается если не вся "Илиада", то явно и не четверостишие!