22
Ханна Арендт формулировала это так: «В этом срыве [отказе Беньямина от глубокого мышления. Э.В.] был повинен, согласно Шолему, марксизм, согласно Адорно вульгарный марксизм; причиной же было, и в этом оба обнаруживали удручающее согласие, дурное влияние, которое они приписывали дружбе с Брехтом» (Arendt H. Walter Benjamin, Bertolt Brecht. S. 1516).
23
Tiedemann R. Studien zur Philosophie Walter Benjamins. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1973. S. 112. Тидеманн добавляет: «Отношения Беньямина и Брехта, возможно, также должны объясняться с биографически-психологической точки зрения».
24
Ханна Арендт также считала это утверждение Адорно крайне сомнительным: «Не верится, чтобы Беньямин сказал, будто он боится Брехта, да Адорно этого и не утверждал» (Arendt H. Walter Benjamin, Bertolt Brecht. S. 16).
25
См.: Adorno Т.-W. Interimsbescheid // Adorno Т.-W. Über Walter Benjamin. S. 94. Замечания Брехта о работе Беньямина подтверждают, что Беньямин показывал Брехту еще не законченные тексты. Насколько сильно Адорно пытался дистанцироваться от Брехта, показывает выбор слов в заметке о Беньямине 1968 г.: «Возможно, что он скрывал от Брехта и его клики особый, экспериментальный характер своего марксизма игрок должен всегда выигрывать» (Ibid. S. 98).
26
См.: Bloch E. Briefe. Bd. I. S. 316. Упоминание Клее относится к его рисунку тушью Angelus Novus (см.: Scholem G. Walter Benjamin und sein Engel. S. 3572). Ср.: «Все письма, полученные мной от Беньямина, к несчастью, потеряны в хаосе Тридцатилетней войны. Среди них было несколько довольно интересных с личной точки зрения, с обсуждением траектории смены пристрастий Беньямина от Гофмансталя до Брехта» (Блох Э. Хухелю П. Письмо от 10 июня 1956 // Bloch E. Briefe. Bd. II. S. 878).
27
Bloch E. Briefe. Bd. I. S. 381. Verlag für Sexualpolitik [Издательство сексуальной политики] было основано в Берлине Вильгельмом Райхом в 1932 г. для издания своих работ по психоанализу. В марте 1933 г. после нападок на него в нацистских газетах Райх вместе с издательством переехал в Данию. Как показывает текст письма, замечание касается Беньямина.
28
Важность женщин как посредников в контексте литературного творчества Беньямина обсуждается в статье Крисуллы Камбас «Вальтер Беньямин переписка с женщинами-литераторами» (Kambas C. Walter Benjamin Adressat literarischer Frauen. S. 242257). Бывшая жена Вальтера Беньямина, Дора Софи Беньямин, не разделяла симпатии вышеупомянутых женщин к его дружбе с Брехтом. Из письма, в котором она пыталась подвигнуть его сменить парижскую квартиру: «Мне кажется, что это будет намного лучше, чем ужасно дорогая поездка к противному Брехту. Но делай, как сам считаешь лучше» (Беньямин Д. С. Беньямину В. Письмо от 5 дек. 1937 // WBA 18/18).
29
Этот термин использовался Ханной Арендт и Гельмутом Голлвитцером для описания отношений между Беньямином и Шолемом (Arendt H. Walter Benjamin, Bertolt Brecht. S. 13; Голлвитцер Г. Шолему Г. Письмо от 1825 ноября 1975 // Scholem G. Briefe III. S. 365).
30
Стоит особо сожалеть об отсутствии свидетельств Корша и Эйслера, у которых остались насыщенные впечатления от летних недель в Свеаборге. Эйслер в 1927 г. положил на музыку два стихотворения из «Франкфуртских детских песен», которые Беньямин представил во Frankfurter Zeitung (GS IV/2. S. 792796; Klemm E. Ich pfeife auf diesen Frühling. S. 385386). Дистанция, которую подпитывала пролетарски-антибуржуазная манера Эйслера, обнаруживается в его заметках о «Берлинском детстве рубежа веков» Беньямина: «Сладость детских воспоминаний может избавиться от своей сентиментальности только через социально осознанную деятельность. <> Какое падение созерцательности!» (Eisler H. La recherche du temps perdu berlinoise // Gesammelte Werke / Hg. v. S. Eisler u. M. Grabs. Serie III. Bd. 2. Leipzig: Deutscher Verlag für Musik, 1982. S. 270271).
31
См.: Young-Bruehl E. Hannah Arendt. S. 241243; письмо Арендт в редакцию журнала Merkur от 17 марта 1968 ( 4, S. 315). В этом выпуске напечатана на немецком третья часть эссе Арендт о Беньямине «Ловец жемчуга» из книги «Вальтер Беньямин. 18921940», в сопровождении заметки Арендт, в которой она утверждает, что Беньямин всегда обращался с Адорно как с директором Института социальных исследований, наряду с Хоркхаймером. Хотя Адорно не занимал этой должности, он не был и простым сотрудником, таким как Бенья-мин: «Адорно решал, какие статьи может публиковать Беньямин, но Беньямин не решал, какие статьи может публиковать Адорно».
32
См.: Arendt H. Walter Benjamin, Bertolt Brecht. S. 8, 13, 1820, 44; Арендт Х. Вальтер Беньямин. С. 2021, 4142, 76 и др. Так же думал и Юрген Хабермас в 1972 г., когда писал: «Арендт хотела защитить наивного и уязвимого ученого и коллекционера от идеологических притязаний его марксистских и сионистских друзей» (Habermas J. Bewußtmachende oder rettende Kritik die Aktualität Walter Benjamins // Zur Aktualität Walter Benjamins. S. 175).
33
Штеффин М. Беньямину В. Письмо от 22 апр. 1937 // Stefifn M. Briefe. S. 237: «Уважаемый др. Беньямин, я узнала от Брехта о Вашем письме. Я рада, хотя, скорее всего, никогда его не увижу. Мне приходится благодарить судьбу в тех редких случаях, когда он хотя бы сообщает мне о письмах. Я воображаю, как на улице Сковсбостранд растет гора интересных писем, и все они отправлены мне, и я никогда не смогу их получить. Брехт слишком щепетилен, чтобы вскрывать их, поэтому я даже не смогу узнать их содержание. Это почти трагедия, не так ли?». Или: «Пожалуйста, пишите мне время от времени. Как обычно, я передаю все свежие новости Брехту» (ibid. S. 266). О важности переписки Беньямина и Штефин см.: Kambas C. Walter Benjamin Adressat literarischer Frauen. S. 242257.
34
Прежде всего, это подтверждается записью в дневнике Беньямина в Ле-Лаванду (SW Bd. II. S. 469). В завещании от 1932 г. Беньямин оставил Элизабет Гауптманн привезенный из Советской России серебряный кинжал.
35
Вайгель Х. Беньямин Х. Письмо от 26 мая 1966 // HWA 626. Цитируемые здесь и далее письма были написаны Хеленой Вайгель, чтобы заручиться помощью Хильды Беньямин, занимавшей тогда должность министра юстиции Германской Демократической Республики, для выяснения правового статуса наследия Беньямина и чтобы поспособствовать публикации работ Беньямина в ГДР. Утверждения о наследстве Беньямина в работе Рольфа Тидеманна «Исследование философии Вальтера Беньямина» и замечание о том, «что публикация его работ Теодором В. Адорно осуществляется крайне неохотно и, как я всегда полагал, будет не полной», заставили Вайгель обратиться к Хильде Беньямин: «Есть большой интерес к изданию работ Беньямина здесь, на родине; некоторые из них хранятся только у нас, их нет во Франкфурте. Кому принадлежат права? С кем должны связаться местные издательства? Признаюсь, что я спрашиваю об этом не без раздражения, мне нужно разузнать об этом, но я не могу сделать это самостоятельно». Отрывок о заинтересованности в издании Беньямина в ГДР был дополнен комментариями Элизабет Гауптманн, получившей от Хелены Вайгель черновик её письма. Гауптманн писала Вайгель 22 мая 1966 г.: «Все как всегда: несмотря на отвращение Адорно к Брехту, необходимо получить достоверную правовую информацию. Едва ли он может отказать или помешать этому». 29 дек. 1966 г. Вайгель напомнила Хильде Беньямин о своем неотвеченном запросе: «Мне было бы крайне интересно знать Ваше мнение о творчестве Беньямина. Это изумительный писатель, и меня злит то, что мы так и не опубликовали здесь ничего из его произведений». Однако так и не понятно, занималась ли когда-либо министр юстиции этим делом, поскольку не существует никакого ответа Хильды Беньямин, за исключением записки с благодарностью за отправленные ей книги. Также характерно отношение Вайгель к деятельности журнала alternative. В связи со вторым специальным выпуском, посвященным Беньямину, Хильдегарда Бреннер сделала запрос о «свидетельствах творческого сотрудничества Беньямина с Бертольтом Брехтом». Хелена Вайгель ответила 6 ноября 1967 г.: «Мне бы очень хотелось помочь, но я не знаю, найдем ли мы что-либо для Вас в архивах Брехта. Я готова сразиться с Институтом и в особенности с Адорно, но я искренне прошу Вас быть как можно более осторожной. Это нужно сделать безукоризненно и абсолютно точно».
36
Лацис и Бернхард Райх приехали из Парижа в Берлин в конце октября 1924 г. (Lacis A. Revolutionär im Beruf. S. 48). В разговоре с Бенно Шлупианеком Лацис упоминала, что пансион Фосс находился на Майер-Отто-Штрассе (Slupianek B. [u.a.]. Gespräch mit Asja Lacis und Bernhard Reich über Brecht im Bertolt-Brecht-Archiv (Juni 1963) // BBA Tonbandarchiv. Nr. 582/583).
37
До сих пор в специальной литературе не встречалось упоминаний о биографических или научных свидетельствах таких встреч, так как предположительно до мая 1929 г. не происходило ничего, заслуживающего внимания. Хотя рассказ о первом знакомстве Беньямина и Брехта приведен в мемуарах Аси Лацис «Профессиональный революционер» сразу после событий октября 1924 г., считается, что отрывок, связанный с записью Беньямина от 6 июня 1929 г. о близком знакомстве с Брехтом, относится к маю 1929-го. Однако нет оснований сомневаться в рассказе Лацис об этом незабываемом для неё событии и заявлять, что она перепутала события (см.: GS II /3. S. 1363). В русском издании мемуаров под названием «Красная гвоздика» хронология в целом точнее, чем в немецком, и отклонения от хронологии обозначены точнее. В книге рассказывается, что первая встреча Беньямина и Брехта произошла после поездки Лацис и Райха в Париж осенью 1924 г. и до первого знакомства Лацис с Берлином, организованного Беньямином в конце октября 1924-го, по окончании поездки в Париж (см. Лацис А. Красная гвоздика. Рига: Лиесма, 1984. С. 91). Дополнительным подтверждением датировки встречи в 1924 г. может служить особо подчеркнутая Лацис близость места встречи к Шпихерн-Штрассе, где Брехт жил в 1924 г. В 1929 г. он снимал квартиру на Гарденбергштрассе. Элизабет Гауптманн, работавшая с Брехтом с 1926 г., также сомневается в датировке знакомства маем 1929-го. В своем личном экземпляре «Хроники Брехта» Клауса Фёлькера (1984) она пометила соответствующее место вопросительным знаком: «Май (1929): Брехт знакомится с Вальтером Беньямином через Асю Лацис». Также, слова Лацис «впоследствии они пересекались крайне редко» (Lacis A. Revolutionär im Beruf. S. 49) могут относиться только к поздней осени 1924 г., а не к маю 1929 г., когда они стали общаться все больше. В то время Беньямин уже «часто встречался с Брехтом» (Ibid. S. 59) и писал Шолему о «дружбе между мной и Бертом Брехтом» (Беньямин В. Шолему Г. Письмо от 24 июня 1929 / GB III. S 469).
38
Беньямин В. Московский дневник. С. 15. Через два с половиной года Беньямин прочтет только «Трёхгрошовую оперу» и «Баллады» (несомненно, имеются в виду «Домашние проповеди») он не мог прочесть их во время поездки в Москву (см.: Беньямин В. Шолему Г. Письмо 648 от 24 июня 1929 // GB III. S. 469). Гэри Смит также обращал внимание на запись в дневнике, но, тем не менее, придерживался датировки знакомства маем 1929-го (см. Smith G. Afterword / Benjamin W. Moscow Diary. Cambridge (Mass.), London: HUP, 1986. S. 139).
39
В этом Моргенштерн ошибается: действительно, Троцкий был отправлен в ссылку в Сибирь 16 янв. 1928 г., то есть до смерти Клабунда, но в Стамбул он прибыл только 12 февр. 1929 г.
40
Моргенштерн C. Шолему Г. 28 янв. 1974 // Scholem G. Briefe III. München, 1999. S. 343. См. также: Morgenstern S. Kritiken. S. 547549. В следующем письме, от 25 марта 1974 г., Моргенштерн уточнил дату ужина: «Что касается моего спора с Брехтом, я уверен, что он состоялся в 1927 году, потому что Беньямин пришел не с Брехтом, а с Клабундом и Каролой Неер» (NBI. Scholem Archive, Arc. 4 1598/173, 135).
41
Беньямин В. Шолему Г. Письмо 710 от 17 апр. 1931 // GB. IV. S. 24. В этой связи Беньямин жаловался, что Шолем никак не отозвался на «важнейшее эссе об опере, из первого тома Опытов, которое я тебе отправил несколько недель назад» (ibid.). Всего «Опыты» Брехта состояли из семи тетрадей в серой бумажной обложке, опубликованных между 1930-м и 1932 г. Kiepenheuer в Берлине (и продолженных с 1949 г. Aufbau и Suhrkamp в Берлине и Франкфурте). Несомненно, имелись в виду «Примечания к опере Расцвет и падение города Махагони», из второй тетради «Опытов», основополагающие тезисы которых, например схематическое сравнение драматических и эпических форм театра, Беньямин хотел обсудить скорее, чем примечания к «Трёхгрошовой опере» из третьей тетради, поступившей в продажу только в январе 1932 г. См. Брехт Б. Примечания к опере «Величие и падение города Махагони» / Пер. Е. Михелевич // Брехт Б. Театр. Т. 5/1. С. 296308; Брехт Б. Трёхгрошовая опера / Примеч., пер. С. Апта // Брехт Б. Театр. Т. 1. С. 249260.
42
Вернер Фульд совершенно неправильно пытался объяснить притягательность Брехта для Беньямина, противопоставляя «чувственно-природную» харизму Брехта и «духовную» харизму Беньямина (см. Fuld W. Walter Benjamin. Zwischen den Stühlen. Eine Biographie. München / Wien: Hanser, 1979. S. 128). Шолем противоречил характеристике Жана Сельца, назвавшего Беньямина «абсолютным образцом предельно интеллектуально развитой личности»: «Каждый, знавший Беньямина лично, может подтвердить, что это был человек, переживавший все крайне глубоко, и эта глубина, послужившая основой написанных им бессчетных страниц, является ключом к их пониманию» (Шолем Г. Хартунгу Р. Письмо 114 от 14 февр. 1967 // Scholem G. Briefe II. S. 172).
43
Nägele R. Von der Ästhetik zur Poetik. S. 102: «Эта загадочная запись, сочетающая тесные эротические взаимосвязи, триумфы, поражения, странные сдвиги значения, где дикая роза и пион, как скользящие, означающие, одновременно и открывают, и закрывают дорогу к пониманию, должна пока что, а может и навсегда, остаться загадкой».
44
Общаясь со многими близкими друзьями и коллегами, например, Коршем и Фейхтвангером, Брехт все же обращался к ним на «Вы». Шолем утверждал, что в годы эмиграции Фриц Либ был единственным, к кому Беньямин обращался, используя фамильярное «ты» (см. Шолем Г. Вальтер Беньямин. С. 335336). Это суждение не учитывает более долгие и близкие отношения, например, с Гретель Карплус-Адорно, Асей Лацис, Альфредом Коном, Фрицем Радтом и Юлой Кон-Радт. Стоит отметить, что в письмах к Гретель Карплус Беньямин доверительно называет Брехта «Бертольд».
45
Смену спутниц Брехта можно восстановить по дневнику Беньямина. «Брехт и компания жили на вилле Mar Belo» (GS VI. S. 431). Однако Брехт писал Хелене Вайгель, что он остановился с четой Брентано в отеле «Прованс», а Элизабет Гауптманн жила в частном пансионе: «Не думаю, что в результате пойдут слухи» (Брехт Б. Вайгель Х. Письмо 438, серед. мая 1931 // GBA 28. S. 335). Из дневника Брентано и рассказов его жены следует, что супруги Брентано, Брехт и Гауптманн приехали в Ле-Лаванду 15 мая 1931 г. и остановились вместе на чудесной вилле. 27 мая Гауптманн покинула город, «потом появилась Карола Неер и заняла комнату Гауптманн» (Brentano M. Bericht über unsere Reise mit Brecht und der Haupt mann // BBA Z 8/43).
46
Stefifn М. Briefe. S. 123. Конечно, роль наблюдателя и соучастника сокрытия Брехтом обстоятельств своей частной жизни давалась Беньямину нелегко. Летом 1934 г. он писал из Сковсбостранда Анне Марии Блаупот тен Кате, встречавшей Брехта, Штеффин и Беньямина в Париже: «Вы легко можете представить себе, как близость Штеффин временами делает атмосферу в доме Б. давящей. Кроме того, её держат в такой изоляции, что я не вижу её на протяжении многих дней» (Беньямин В. Блаупот тен Кате А.-М. Письмо от 19 авг. 1934, черновик // GB IV. S. 481). В письмах Беньямину Штеффин если и писала об этих трудностях, то завуалированно, с помощью намеков или рассказов о своих снах.
47
GS V/1. S. 637. В составленных им самим примечаниях к Бодлеру Беньямин добавил: «Сексуальность по Фрейду является отмирающей формой (импотенция)» (GS VII/2. S. 737).
48
SW Bd. 2. S. 369. Конечно, Брехт знал, какие трудности ожидали его на пути к этой цели. Беньямин передает замечание, сделанное летом 1934 г. «Было совершенно невозможно включить в образ пролетарского борца ухватки бродяги, живущего полагаясь на волю случая и отворачивающегося от общества» (Ibid. S. 784).