Я снова посмотрел на себя в зеркало.
Вы, сэр, пробормотал я себе, настоящее унылое чмо.
Отражение спорить не стало.
И я отправился искать завтрак, дабы пронзить его своим мечом.
Глава 18. Я вступаю в смертельную схватку с яичницей
А ВОТ И ОН. Ти Джей поднялся и пожал мне руку. Присоединяйся к нам. Шикарный выход ты вчера устроил!
Он был одет так же, как и вчера: в синий шерстяной мундир поверх зелёной отельной футболки плюс джинсы и кожаные сапоги.
Рядом с ним сидели полутролль по имени Икс, рыжеголовая Мэллори Кин и парень, в котором я угадал Хафборна Гундерсона. Выглядел он как Робинзон Крузо на анаболиках: рубаха сшита из меховых лоскутов от разных зверей, кожаные штаны изорвались в лохмотья. В неухоженнной даже по викингским меркам бороде застряли куски сырного омлета.
Четверо моих соседей по этажу потеснились, давая мне место. Очень любезно с их стороны.
По сравнению с трапезной девятнадцатая гостиная казалась милым укромным уголком. По всей комнате была расставлена дюжина столов по большей части пустых. В одном углу перед потрёпанным диваном потрескивал камин. Вдоль другой стены тянулся шведский стол, на котором чего только не было. Включая то, что я и вообразить-то не мог.
Ти Джей с компанией расселись перед большим панорамным окном, которое выходило на бескрайнее ледяное поле и кружащиеся снежинки. После моего зелёного атриума это несколько ошарашивало, но я уже начал привыкать, что с географией отеля всё непросто.
Это Нифльхейм, пояснил Ти Джей. Царство льда. В течение дня вид меняется, тут проходят все Девять миров.
Девять миров Я уставился на свою яичницу-болтунью, гадая, из какой галактики её доставили. Я всё время слышу про Девять миров. Как-то не верится.
Мэллори Кин сдула с пончика сахарную пудру:
А ты поверь, приятель. Я вот в шести из них побывала.
А я в пяти, ухмыльнулся Хафборн Гундерсон, демонстрируя весь остальной сырный омлет. Мидгард, ясно, не в счёт. Это мир людей. Я бывал в Альвхейме, Нидавеллире, Ётунхейме
в волшебном мире Диснея, вставил Икс.
Мэллори вздохнула. С её рыжими волосами, зелёными глазами и сахарной пудрой вокруг рта она напоминала перекрашенного наоборот Джокера.
Сколько раз тебе объяснять, дубина ты этакая: Диснейленд не один из Девяти.
А чего тогда он зовётся миром? Довольный столь неотразимым доводом, Икс кивнул и снова принялся за еду высосал мясо из панциря какого-то ракообразного.
Ти Джей отодвинул в сторону пустую тарелку:
Не знаю, Магнус, станет ли тебе понятнее, но Девять миров это не девять разных планет. Это скорее разные измерения, разные слои реальности, соединённые Мировым Древом.
Спасибо, кивнул я. Ещё больше путаницы.
Да уж, не без этого, рассмеялся Ти Джей.
Мировое Древо это то, которое в трапезной?
Да нет, покачала головой Мэллори. Мировое Древо в разы больше. Скоро сам увидишь.
Это прозвучало угрожающе. Я попробовал сосредоточиться на еде. Получалось не очень, с учётом того, что рядом со мной Икс крушил зубами склизкого краба-мутанта.
Я указал на шинель Ти Джея:
Это форма времён Гражданской войны?
Рядовой пятьдесят четвёртого Массачусетского, друг мой. Я, как и ты, бостонский парнишка. Правда, попал сюда чуток пораньше.
Я произвёл мысленные вычисления:
Ты погиб в сражении сто пятьдесят лет назад?
Ти Джей просиял:
При штурме форта Вагнер, Южная Каролина. Моим отцом был Тюр, бог храбрости, закона и испытания боем. А моя мама беглая рабыня.
Я силился вместить всё это в мою картину мира: вот передо мной тинейджер из 1860-х годов, сын беглой рабыни и скандинавского бога, и мы с этим парнем как ни в чём не бывало жуём вместе завтрак на перекрёстке девяти измерений.
Тут Икс рыгнул, тем самым более или менее вернув меня к повседневности.
Боги Асгарда! пожаловалась Мэллори. Ну и вонь!
Прощения просим, проворчал Икс.
А тебя правда зовут Икс? осведомился я.
Нет. Меня зовут Полутролль произнёс какое-то слово, начинающееся с «кс» и длившееся полминуты.
Хафборн вытер руки о кожаную лоскутную рубаху:
Понял, да? Выговорить это никто не в состоянии. Поэтому мы зовём его Икс.
Икс, согласился Икс.
Тоже приобретение Самиры аль Аббас, сообщил Ти Джей. Икс как-то набрёл на собачий бой ну, из этих, незаконных. Где, говоришь, в Чикаго?
В Чи-ка-ка, подтвердил Икс.
Он увидел, что там творится, и взбесился. И давай всё крушить, мутузить игроков и освобождать собак.
Собакам надо за себя драться, изрёк Икс. Не за алчных людишек. Собак нельзя в клетках держать.
Спорить с таким амбалом мне не хотелось, но в то же время не скажу, что мысль о диких псах, дерущихся за себя, приводит в восторг. Этак и до волков недалеко. Которых мне ещё, на минуточку, провозвещать.
Как бы то ни было, продолжил Ти Джей. Драка переросла в настоящую битву: Икс против шайки гангстеров с автоматами. Они его убили, но Икс уложил немало поганцев и освободил множество собак. И когда это было с месяц назад?
Икс покряхтел в ответ, не переставая высасывать креветку.
Ти Джей развёл руками:
Самира сочла его достойным и принесла сюда. И ей тут крепко влетело.
Мягко говоря, фыркнула Мэллори. Тролль в Вальгалле! Казалось бы, какие пустяки!
Полутролль, поправил Икс. И это моя лучшая половина, Мэллори Кин.
Икс, она это не со зла, утешил его Ти Джей. Просто предрассудки очень устойчивы. Когда я попал сюда в тысяча восемьсот шестьдесят третьем, меня тоже не сказать, чтобы приняли с распростёртыми объятиями.
Мэллори закатила глаза:
Ну, ты-то их сразил своим обаянием. Нет, правда, девятнадцатому этажу вечно кости перемывают. И это всё из-за вас. А теперь ещё и Магнус.
Хафборн наклонился ко мне:
Не обращай на неё внимания. Так-то она милашка. Если забыть, какая стерва, конечно.
Заткнись, Хафборн.
Здоровяк хмыкнул:
Она такая злая оттого, что пыталась обезвредить бомбу в машине собственным лицом.
Уши у Мэллори заполыхали, как рябина:
И что ты я вовсе РРРР!
Магнус, по поводу вчерашнего ты не переживай, продолжал Хафборн. Лет двадцать-тридцать и народ всё позабудет. Поверь мне, я уже всякого насмотрелся. Я погиб во время вторжения викингов в Восточную Англию, пал под стягом Ивара Бескостного. Двадцать стрел я встретил грудью, защищая моего повелителя![38]
О, только и вымолвил я.
Хафборн непринуждённо пожал плечами:
И выходит, я тут дай посчитаю двенадцать веков.
Я вытаращил на него глаза. Да, у Хафборна борода и гора мускулов, но всё равно на вид ему дашь максимум восемнадцать.
А как тебе удалось столько здесь прожить и не свихнуться? И почему тебя зовут Хафборн?[39]
Хафборн помрачнел:
Сначала второй вопрос Когда я родился, я был такой большой, сильный и безобразный, что мама сказала, будто я лишь наполовину рождён, а наполовину высечен из камня. Вот так и приклеилось.
Ты и сейчас безобразный, проворчала Мэллори.
А что до того, как не свихнуться Это не у всех получается, Магнус. Жить в ожидании Рагнарёка нелегко. Главное всё время чем-то заниматься. Здесь предусмотрена куча всяких дел. Вот я, например, освоил больше десятка языков, включая английский. Ещё я защитил диссертацию по германской литературе и научился вязать.
Ти Джей кивнул:
Вот для этого я и позвал тебя завтракать с нами, Магнус.
Чтобы научить вязать?
Чтобы занять тебя чем-то! Сидеть одному в номере очень опасно! Если не будешь выходить начнёшь угасать. Некоторые из старожилов Ти Джей прокашлялся. Впрочем, неважно. Отныне ты живёшь здесь. И не забывай показываться на людях каждое утро до самой Гибели Богов. Тогда всё будет хорошо.
Я смотрел из окна на кружащиеся снежинки и раздумывал о предупреждении Сэм насчёт меча, о норнах, предрёкших беду через девять дней.
Вы сказали, что бывали в Девяти мирах. Это значит, вы можете покидать отель?
Мои соседи обменялись смущёнными взглядами.
Да, ответил Хафборн. Но наша главная работа ждать Рагнарёка. Тренировки, тренировки, тренировки.
Трень-трень-трень каждый день, откликнулся Икс. Трень-брень-дребедень. Как песенка в волшебном мире Диснея.
Вероятно, это была шутка. Хотя по лицу полутролля сказать было трудно, поскольку выражений у этого лица было два: жидкий цемент и застывший цемент.
Время от времени, прибавил Ти Джей, эйнрехиев отправляют в другие миры с поручениями.
Например, выслеживать монстров, вставила Мэллори. Убивать великанов, которые вламываются в Мидгард. Обуздывать ведьм и упырей. И ловить нарушителей.
Упырей? Нарушителей? переспросил я.
Штука в том, сказал Хафборн, что мы покидаем Вальгаллу только по приказу Одина или танов.
Но гипотетически я могу попасть на землю, то есть в Мидгард или куда-то ещё, уточнил я.
Гипотетически можешь, подтвердил Ти Джей. Слушай, у тебя из-за этой истории с норнами, должно быть, ум за разум зашёл, но мы ведь пока не знаем, что означает пророчество. Пусть таны над ним поразмыслят и решат, как быть. А тебе не стоит кидаться куда-то очертя голову и творить всякие глупости.
Да смилуются над нами боги, скривилась Мэллори. Мы-то сами глупостей никогда не творим. Ночная вылазка за пиццей в Сантарпио[40] не в счёт. Её вообще не было.
Молчи, женщина, прорычал Хафборн.
Женщина?! Мэллори потянулась к кинжалу, висящему у неё на поясе. Базар фильтруй, хомяк ты шведский.
Погодите, вмешался я. Вы знаете, как пробраться наружу?
Ти Джей громко покашлял:
Прости, я тебя не расслышал. Разумеется, ты не спрашивал ни о чём противоправном, Магнус. Сам посуди: вот вернёшься ты сейчас в Мидгард и что ты скажешь тем, кто тебя знал? Все считают тебя погибшим. Обычно если мы и выбираемся назад, то лишь после того, как умрут все, кто нас помнит. Так гораздо легче. К тому же эйнхерию нужно какое-то время, чтобы силы его окрепли.
Я попытался представить, как я торчу тут и жду год за годом. Не то чтобы у меня много друзей и родни возвращаться мне особо не к кому. Но и сидеть тут сиднем так себе развлечение. Веками учить языки и вязать свитера. Если Самира сказала правду, моя мама не в Вальгалле И я должен её найти, где бы она ни была.
Но можно же уходить без разрешения, да? допытывался я. Не насовсем, а на время.
Ти Джей неловко поёрзал на стуле.
У Вальгаллы есть выходы во все миры. Отель так устроен. Большинство выходов охраняется, но в Бостоне путей много, недаром он центр Мидгарда.
Я обвёл взглядом соседей. Никто не смеялся.
Центр Мидгарда?
Ну да, кивнул Ти Джей. Бостон прямо на стволе Мирового Древа, а оно и есть кратчайший путь в любой из миров. Как, по-твоему, почему Бостон прозвали Сердцем Вселенной?[41]
Выдавали желаемое за действительное?
Нет. Смертные всегда знали, что в этом месте что-то есть, хотя и не могли определить, что именно. Викинги годами искали центр мира. Они знали, что вход в Асгард должен быть где-то на Западе. Вот почему они так стремились в Северную Америку. И когда они встретились с коренными американцами
Мы звали их скрелингами, заметил Хафборн. Отвязные воины. Мне они пришлись по душе[42].
Выяснилось, что у здешних жителей оказалось полно историй про загробный мир, который кажется им совсем близким. И потом, когда прибыли пуритане это видение Джона Уинтропа, сияющий «Град на холме»[43]. Это не просто поэтический образ. Уинтроп видел самый настоящий Асгард, проступивший в других мирах. А салемские ведьмы? Это же истерия по поводу магии, что просачивается в Мидгард[44]. И Эдгар Аллан По родился в Бостоне. Его самое знаменитое стихотворение «Ворон» тоже не случайность. Оно об одном из Одиновых священных воронов[45].
Хватит. Мэллори смерила меня недовольным взглядом. Спроси Ти Джея, «да» или «нет» и он будет разливаться вечность. Ответ: да, Магнус. Покидать Вальгаллу можно как с разрешения, так и без него.
Икс хрустнул крабьей клешнёй:
Но тогда ты не бессмертный.
Верно, кивнул Ти Джей. Это вторая серьёзная проблема. В Вальгалле ты насовсем умереть не можешь будешь постоянно воскресать. Это часть тренировки.
Я вспомнил того парня, которого у меня на глазах пронзило копьё, а потом его уволокли волки. Хундинг ещё сказал, что к ужину погибший будет как новенький.
А за пределами Вальгаллы?
Во всех Девяти мирах ты по-прежнему эйнхерий, ответил Ти Джей. Ты быстрее, сильнее и неуязвимее любого простого смертного. Но если ты умираешь вне Вальгаллы ты умираешь. Совсем. Твоя душа отправляется в Хельхейм. Или, как вариант, ты растворяешься в предвечном ничто бездне Гуннунгагап. Трудно сказать заранее. Но в любом случае рисковать не стоит.
Разве что Хафборн выковырял часть омлета из бороды. Разве что он и впрямь нашёл меч Фрейра и легенды гласят правду
У Магнуса сегодня первый день, перебил его Ти Джей. Давай пока в это не вдаваться. Он и так уже очумел.
Я готов очумевать и дальше, заверил я. Так что там с легендами?
В коридоре пропел рог. Эйнхерии за другими столами начали подниматься и убирать тарелки.
Хафборн с энтузиазмом потёр руки:
Разговоры подождут. Время битвы!
Ти Джей поморщился:
Магнус, мы, наверное, должны рассказать, что бывает с новичками в первый день. Ты, главное, не пугайся, если
Ой, помолчи, шикнула на него Мэллори. А то сюрприз испортишь! И она одарила меня сахарно-пудреной улыбкой. Жду не дождусь поглядеть, как новичка четвертуют!
Глава 19. И не смейте звать меня Бобом Печёным. Никогда, ясно?!
Я ПОВЕДАЛ НОВЫМ ДРУЗЬЯМ, что у меня аллергия на четвертование. Они заржали и препроводили меня на поле брани. Вот почему я ненавижу заводить друзей.
Поле брани простиралось так далеко и широко, что никак не укладывалось в голове.
В старые добрые беспризорные деньки я любил летом вздремнуть на какой-нибудь крыше. И оттуда весь Бостон открывался как на ладони: от стадиона Фенуэй до Банкер-Хилла. Так вот, поле битвы в Вальгалле оказалось больше. Приблизительно три квадратные мили куча места для вашей прикольной смерти! и это пространство как-то помещалось в стенах отеля словно внутренний двор.
По четырём сторонам возвышались стены здания кручи из белого мрамора, балконы с золотыми перилами. На некоторых балконах висели знамёна, какие-то были украшены щитами, а какие-то оснащены катапультами. Верхние этажи терялись где-то в мглистом сиянии небес белые, как неоновые лампы.
В центре поля торчало несколько скалистых холмов. Пейзаж разнообразили купы деревьев. По внешнему краю нескончаемой чередой тянулись луга, их пересекала извилистая река, шириной примерно как Чарльз. По берегу рассыпалось несколько деревушек очевидно, для любителей уличных боёв.
Из сотен дверей в стенах, окружающих поле брани, батальонами высыпали воины резкий свет играл на их доспехах. У некоторых эйнхенриев доспехи были полные, как у средневековых рыцарей. Другие предпочитали кольчужные рубахи и штаны в сочетании с ботинками в стиле «милитари». А кто-то облачился в камуфляж и держал в руках автомат Калашникова. Один парень был только в плавках фирмы «Спидо». Он разрисовал всё тело синим и вооружился исключительно бейсбольной битой. Его грудь пересекала надпись «А ну давай, бро»[46].
Я, кажется, недостаточно экипирован, сказал я.
Икс хрустнул костяшками:
Победу приносит не доспех. И не оружие.
Ему-то легко говорить. Он больше, чем некоторые суверенные нации.
Хафборн Гундерсон решил практиковать минималистский подход он содрал с себя всё, оставшись в одних легинсах. Правда, при этом Хафборн щеголял с двумя здоровыми двулезвийными секирами жуткого вида. Рядом с кем-то другим он казался бы великаном. Но рядом с Иксом Хафборн выглядел как двухлетка с бородой, мускулатурой и секирами.