Он открыл нагревшуюся до нужной температуры духовку и, морщась от ударившего в лицо жара, поставил первый за эту ночь противень с булочками.
III
Наверху в узкой комнате Рудольф, разделавшись с уроками, листал англо-французский словарь. Он писал по-французски любовное письмо мисс Лено. Рудольф читал «Волшебную гору» [2], и книга эта по большей части показалась ему скучной, за исключением главы о сексе он подумал, что недаром любовные сцены написаны по-французски, и с большим трудом перевел их для себя. Любовь на французском языке выглядела так благородно. В одном он не сомневался: в долине Гудзона не было другого шестнадцатилетнего юноши, который этим вечером писал бы по-французски любовное письмо.
Закончив, он перечитал его, потом первоначальный английский вариант: «И наконец, должен сказать Вам, дражайшая мадам, что, когда я случайно встречаюсь с Вами в школьном коридоре или вижу, как Вы в одиночестве гуляете по городу в своем голубом пальто, у меня возникает страстное желание отправиться в ту далекую страну, из которой Вы к нам прибыли, а перед моими глазами встает пленительное видение: мы с Вами гуляем под руку по бульварам Парижа, только что освобожденного отважными солдатами Вашего и моего отечества. Ваш покорный слуга Рудольф Джордах».
Он опять с удовлетворением прочел французский перевод. Что и говорить: хочешь выражаться элегантно пиши по-французски. Ему нравилось, как мисс Лено произносит его фамилию она звучит так мягко и музыкально, не то что в устах некоторых людей, коверкающих ее.
Затем он не без сожаления порвал оба листка в мелкие клочки. Он знал, что, конечно же, не пошлет мисс Лено никакого письма. До сегодняшнего вечера он уже шесть раз писал ей, но потом рвал письма, потому что она наверняка сочла бы его сумасшедшим и, чего доброго, нажаловалась бы директору школы. Ну и, кроме того, он, естественно, не хотел, чтобы отец, или мать, или Гретхен, или Том нашли в его комнате любовные письма не важно, на каком языке.
Но все равно чувство удовлетворения оставалось при нем. Сидя в этой убогой комнатушке над булочной, рядом с Гудзоном, он писал письма и как бы давал себе слово в один прекрасный день отправиться в далекое путешествие он уплывет по реке и будет писать прелестным женщинам на незнакомых пока языках и отправлять им письма.
Рудольф встал из-за стола и взглянул на себя в маленькое кривое зеркало, висевшее над старым дубовым комодом. Он очень следил за своей внешностью и часто смотрелся в зеркало, отыскивая в своем лице черты того, кем ему хотелось бы стать. Его прямые черные волосы всегда были зачесаны идеально гладко; время от времени он выщипывал редкий темный пушок на переносице. Чтобы не было прыщей, не ел сладкого. Приучал себя не хохотать во все горло, а лишь улыбаться, да и то не слишком часто. Был очень консервативен в выборе цвета одежды, упорно работал над походкой, стараясь держаться прямо и ходить не спеша, легким, скользящим шагом. Ногти он подпиливал, а раз в месяц сестра делала ему маникюр. Он избегал драк ему вовсе не хотелось, чтобы его приятное лицо обезобразил перебитый нос, а длинные тонкие пальцы распухли в суставах. Чтобы держаться в форме, он занимался спортом. Когда хотелось полюбоваться природой и насладиться одиночеством, ходил на рыбалку и ловил на блесну, если кто-нибудь наблюдал за ним, а если вокруг никого не было просто на червей.
«Ваш покорный слуга», сказал он по-французски, глядя на свое отражение в зеркале и стараясь походить на настоящего француза: мисс Лено всегда выглядела истинной француженкой, обращаясь к классу по-французски.
Он сел за шаткий желтый столик, служивший ему письменным столом, придвинул к себе лист бумаги и попытался мысленно представить себе мисс Лено. Она была высокой, с узкими бедрами, тонкими стройными ногами и полной грудью, всегда торчавшей почти под прямым углом. Ходила на высоких каблуках, любила разные ленточки и щедро мазала губы. Вначале он нарисовал ее одетой. Лицо получилось не слишком похожим, и он добавил у висков по локону и заштриховал губы потемнее. Потом попробовал вообразить ее вообще без одежды. Изобразил нагой мисс Лено сидела на высоком табурете и смотрелась в ручное зеркальце. Рудольф уставился на свое творение. «О Господи, неужели когда-нибудь» И порвал рисунок. Ему стало стыдно. Такому, как он, только и жить над булочной. Узнай кто-нибудь из родных, о чем он думает и чем занимается у себя наверху
Он начал раздеваться. Спальня матери была этажом ниже, и, чтобы она не догадалась, что сын еще не лег, он ходил по комнате в носках. Каждое утро ему приходилось вставать в пять часов и развозить на тележке, прицепленной к велосипеду, свежие булочки покупателям. И мать сетовала, что он не высыпается.
Со временем, когда он преуспеет в жизни и разбогатеет, он будет говорить: «Я вставал в пять утра и в дождь, и в хорошую погоду и вез булочки в гостиницу у станции, и в столовую Эйса, и в бар Синовского». Как ему хотелось, чтобы его звали не Рудольф!
IV
На экране кинотеатра «Казино» Эррол Флинн убивал японцев направо и налево. Томас Джордах сидел в последнем ряду и жевал в темноте карамель из пакетика, который он выудил из автомата в фойе, опустив вместо монеты оловянный жетон. По части изготовления таких жетонов он был большой мастер.
Подкинь-ка одну, старик, попросил его Клод нарочито грубым голосом, каким гангстеры в кинофильмах просят новую обойму.
Дядя Клода Тинкера был священником, и Клод, чтобы его из-за такого невыгодного родства не считали пай-мальчиком, старался произвести впечатление бывалого парня. Том щелчком подбросил карамель вверх. Клод поймал ее и начал громко чавкать. Ребята сидели, развалившись и положив ноги на спинки передних свободных кресел. Как всегда, они проникли в зал через окошко расположенного в подвале мужского туалета решетку на окне они сорвали еще в прошлом году. И тот и другой заходили в зал, застегивая на ходу расстегнутые ширинки, будто только что вышли из туалета.
Томасу надоело смотреть фильм. Глядя, как Эррол Флинн с целым арсеналом разного оружия в одиночку уничтожает взвод японцев, он буркнул:
Фонус болонус.
На каком это языке вы говорите, профессор? начал их обычную игру Клод.
На латыни, ответил Томас. В переводе это означает дерьмо.
Какое глубокое знание иностранных языков! покачал головой Клод.
Глянь-ка вон туда, сказал Томас. Это же солдат с девчонкой!
Через несколько рядов от них сидел в обнимку с девушкой какой-то парень. Народу в зале было мало, и места вокруг парочки пустовали. Клод нахмурился.
Он слишком здоровый. Посмотри, какая у него шея.
Генерал, мы атакуем на заре, торжественно произнес Том.
Загремишь в больницу, предупредил Клод.
Хочешь на спор?
Том снял ноги со спинки кресла, встал и двинулся по проходу между рядами. Ноги в кедах бесшумно ступали по ветхому ковру, покрывавшему пол «Казино». Том всегда носил кеды. Необходимо быть наготове, чтобы при случае быстро смыться. Он развернул широкие плечи под свитером, втянул живот, чувствуя, как напрягся брюшной пресс под сильно стянутым ремнем. Том улыбнулся в темноте: вот теперь он готов, начинало нарастать возбуждение, как всегда при изготовке.
Клод, долговязый парень с худыми руками-палками, острой беличьей мордочкой, длинным носом и мягкими влажными губами, неуверенно пошел следом. Он был близорук, и очки отнюдь не украшали его. Хитрый интриган, всегда действовавший исподтишка, он умел выходить сухим из воды, не уступая в изворотливости ловким адвокатам крупных корпораций, и водил за нос учителей, ставивших ему хорошие отметки, хотя он почти не заглядывал в учебники. Он неизменно был одет в темный костюм с темным галстуком. Легкая сутулость придавала ему сходство с литератором, двигался он как-то виновато, неловко ставя ноги, и вообще производил впечатление скромного тихони. Его недюжинная изобретательность в основном проявлялась в хулиганских затеях. Отец Клода работал главным бухгалтером на заводе «Кирпич и черепица Бойлена», а мать, окончившая женский колледж Святой Анны, возглавляла общественную комиссию, призванную содействовать набору в армию. Положение родителей, наличие дяди-священника плюс собственная слегка отталкивающая внешность, которая вызывала жалость, позволяли Клоду безнаказанно осуществлять свои каверзные замыслы.
Ребята прошли по пустому ряду и сели позади солдата и его девушки. Солдат запустил руку девушке под блузку и тискал ее грудь. Он был в берете, надвинутом на лоб. Девица шарила рукой между ног солдата. И он, и девушка безотрывно смотрели на экран, следя за развитием действия. Ни он, ни она не обратили внимания на севших сзади мальчишек.
Том сидел позади девушки от нее так хорошо пахло. Она вылила на себя, наверное, целый флакон цветочного одеколона, и запах его смешивался с запахом воздушной кукурузы, которую они ели. Клод сидел позади солдата. У солдата была маленькая голова, но при этом он был высоким, широкоплечим, и его берет загораживал Клоду пол-экрана приходилось вертеть шеей, чтобы хоть как-то следить за фильмом.
Говорю тебе, он очень здоровый, прошептал Клод. Небось фунтов сто семьдесят весит, не меньше.
Не дрейфь, тоже шепотом посоветовал Том. Начинай. Голос его звучал уверенно, но он чувствовал, как у него подрагивают кончики пальцев и покалывает под мышками. Эти признаки сомнения и страха были ему знакомы и придавали еще большую остроту предвкушению удовольствия от конечной жестокой победы. Ну, давай. Не сидеть же нам здесь всю ночь, сердито прошептал он.
Как скажешь. Ты командир, ответил Клод и, подавшись вперед, тронул солдата за плечо: Извините, сержант. Не будете ли вы так любезны снять ваш головной убор? Мне ничего не видно.
Я не сержант, не оборачиваясь и игнорируя просьбу Клода, ответил солдат, продолжая тискать свою девчонку.
С минуту ребята сидели молча. Они так давно отработали в деталях свою провокационную тактику, что не было необходимости подавать друг другу какие-либо знаки. Теперь Том, в свою очередь, грубо похлопал солдата по плечу:
Мой друг вполне вежливо попросил вас снять берет. Вы мешаете ему смотреть фильм. Если вы не снимете его, мы будем вынуждены позвать администратора.
Вокруг полно свободных мест. Если твой друг хочет смотреть кино, пусть пересядет, раздраженно, повернувшись в кресле, ответил солдат. И вернулся к своим двум занятиям: сексу и фильму.
Заводится, шепнул Том. Жми дальше.
Клод снова дотронулся до плеча солдата:
У меня редкая глазная болезнь. Я вижу только отсюда. Если я пересяду, у меня перед глазами все поплывет, и я не отличу Эррола Флинна от Лоретты Янг.
Сходи к окулисту, посоветовал солдат.
Девушка расхохоталась. Смех звучал как бульканье воды. Солдат тоже заржал, довольный своим остроумием.
Нехорошо смеяться над чужим несчастьем, возмутился Том.
Особенно сейчас, когда идет война и вокруг столько героев-инвалидов, подхватил Клод.
Какой же вы после этого американец? В голосе Тома зазвенели нотки оголтелого патриота. Я вас спрашиваю: какой вы после этого американец?
А ну валите отсюда, ребята, обернулась к ним девушка.
Должен вас предупредить, сэр, вы будете лично отвечать за слова вашей приятельницы, сказал Том.
Не обращай на них внимания, Анджела, высоким тенором сказал солдат.
Некоторое время ребята молчали, потом Том пискливо крикнул, подражая японцу:
Моряк, сегодня вечером твой умирай! Американский собака, сегодня вечером моя отрежет тебе твоя
Попридержи свой паршивый язык, повернул к нему голову солдат.
Готов поспорить, он храбрее Эррола Флинна, не унимался Том. У него дома целый ящик медалей, но он их не носит из скромности.
Солдат разозлился по-настоящему:
Заткнетесь вы наконец или нет? Мы пришли смотреть кино.
А мы потискаться. И Том нежно потрепал Клода по щеке. Верно, секс-бомбочка?
Обними меня покрепче, дорогой, театрально простонал Клод. У меня титьки стоят.
Я на небесах, сказал Том. Кожа у тебя, как попка младенца.
Ну хватит! взорвался солдат и вынул наконец руку из-под блузки девушки. Убирайтесь отсюда!
Несколько человек в зале обернулись и зашикали.
Мы заплатили деньги за эти места и никуда не уйдем, заявил Том.
Это мы еще посмотрим. Я позову билетера. Солдат встал. Ростом он был около шести футов.
Сядь, Сидней. Наплюй на этих сопляков, сказала девушка.
Я уже говорил тебе, Сидней, ты лично ответишь за слова своей приятельницы. Предупреждаю в последний раз, сказал Том.
Билетер! на весь зал крикнул солдат, повернувшись лицом к последнему ряду, где под светящимся табло «Выход» одиноко дремал человек в потертой униформе с позументами.
Ш-ш-ш, послышалось со всех сторон.
Вот это настоящий воин! заметил Клод. Он уже зовет подкрепление.
Садись же, Сидней. И девушка дернула солдата за рукав. Они просто валяют дурака и тебя заводят.
Застегни блузку, Анджела, сказал Том. Титьки торчат. И встал на случай, если солдат ударит первым.
Сядь, пожалуйста, вежливо попросил его Клод, увидев, что билетер идет к ним по проходу, сейчас в картине самое интересное, и я не хочу пропустить.
Что здесь происходит? подойдя к ним, спросил билетер, человек лет сорока с усталым, изможденным лицом. Днем он работал на мебельной фабрике, а вечерами в «Казино».
Выведите их отсюда, потребовал солдат. Они ругаются в присутствии женщины.
Я только попросил его снять берет, верно ведь, Том? сказал Клод.
Совершенно верно, подтвердил тот. Обыкновенная вежливая просьба. У него редкая глазная болезнь.
Чего-чего? озадаченно переспросил билетер.
Если вы сейчас же не выведете их отсюда, будут неприятности, пригрозил солдат.
А почему бы вам, ребята, не пересесть на другое место? спросил билетер.
Он же объяснил, сказал Клод. У меня редкая глазная болезнь.
И у нас свободная страна, заявил Том. Платишь деньги и садишься где хочешь. Он думает, он кто? Адольф Гитлер? Тоже мне шишка! Напялил военную форму и задается! Держу пари, ни одного японца и в глаза не видел сидел в Канзас-Сити, что в Миссури. А теперь приперся сюда и подает плохой пример американской молодежи у всех на виду тискает девушку. А еще в форме!
Если вы сейчас же этих типов не выведете, я их измордую, глухо произнес солдат, сжимая кулаки.
Ты оскорбил человека, я слышал собственными ушами, сказал билетер Тому. В нашем кинотеатре это не пройдет. Убирайся!
Теперь уже возмущался почти весь зал. Билетер нагнулся и схватил Тома за рукав. Почувствовав его сильную руку, Том понял: с этим типом связываться не стоит. Он встал.
Идем, Клод. И, обращаясь к билетеру, добавил: Хорошо, мистер, мы уйдем. Мы не хотим скандала. Но вначале верните нам деньги за билеты.
И не надейтесь.
Я знаю свои права, снова усаживаясь на место, заявил Том и, заглушая пушечную стрельбу на экране, звонко крикнул на весь зал: Ну давай, бей меня, скотина!
Ладно-ладно, вздохнул билетер, отдам я вам ваши деньги, только катитесь отсюда поскорее.
Ребята поднялись. Том с улыбкой посмотрел на солдата:
Я тебя предупреждал. Буду ждать на улице.
Иди скажи своей мамочке, пусть сменит тебе пеленки, ответил солдат, с маху опускаясь в кресло.
В фойе билетер из собственного кармана выдал каждому по тридцать пять центов и взял с ребят расписки, чтобы потом предъявить их владельцу кинотеатра. Том подписался фамилией учителя алгебры, а Клод фамилией президента банка, с которым имел дело его отец.
И чтобы я вас больше здесь не видел! пригрозил билетер.
Это общественное место, сказал Клод. Только попробуйте не пустить! Будете отвечать перед моим отцом.
А кто твой отец? с беспокойством спросил билетер.
Придет время узнаете, угрожающе ответил Клод.
Ребята, торжествуя, вышли из фойе. На улице они хлопнули друг друга по спине и разразились громким хохотом. До конца картины оставалось полчаса. Они зашли в соседнюю закусочную и на деньги, полученные от билетера, заказали по куску пирога и по чашке кофе. Радио за стойкой вещало об успехах американской армии в Германии и о том, что верховное немецкое командование, вероятно, решит отвести войска к Альпам, чтобы стоять там насмерть.