Само прогорит.
Но я всё таки настоял, так как отвечал за сохранность объекта. Потушили уже у самой границы.
В следующее дежурство ждал награды за спасение имущества. Но награда не нашла героя. Предприятие было государственное. Значит общее и в то же время ничьё. Не было того, кто бы переживал очень сильно.
Был ещё маленький курьезный случай. Заступил как то на дежурство в ночь. Ночь прошла нормально. Под утро решил немного вздремнуть. А прилечь можно было только на столе начальника. Стулья были все с подлокотниками. Постелил курточку, под голову положил пачку документов. Завел будильник, чтобы к приходу рабочих быть "на ногах". Утром меня разбудил стук в дверь служебного помещения. Подскочил и босиком побежал открывать. За дверью стоят рабочие и руководство в полном составе. Спрашиваю:
Почему так рано?
Ничего не рано, очень даже вовремя.
Оказалось: перевели часы на час, а я не перевёл. Была раньше такая традиция, переводить с летнего времени на зимнее и обратно. Мотивировали эффектом экономии электроэнергии.
Начальник прошёл к своему рабочему месту. Увидел моё ложе. И только сказал, что бы я документы вместо подушки больше не использовал. Уволить он меня не мог. Так как я работал в другой организации, он мог только пожаловаться. Но в последующие дежурства, я всегда сверял часы, когда заводил будильник.
Ближе к сессии пришлось уволиться. Надо было готовиться к экзаменам, а после экзаменов ехать на производственную практику.
Глава 8
Город плывёт, в море ночных огней
На практику нас отправили в город Красноярск. На комбайновый завод. Завод тогда ещё существовал и выпускал зерноуборочные комбайны «Енисей».
Наша группа разместилась в Красноярске в благоустроенной гостинице. Я жил в пустующей коммуналке сестры. Почему то мне захотелось пожить одному. В моей жизни уже были гостиницы, общага, казарма в армии. А хотелось какого то уединения, своего местечка, в котором всё подчинено моим интересам. Потом, уже в дальнейшей жизни, предпочитал отдельное жилье.
Работать пришлось в качестве рабочих на металлообрабатывающих станках. Мне доверили токарный. Мастер участка привёл на рабочее место. Показал станок, детали которые нужно обрабатывать. Сообщил размеры, показал где включать и ушёл. Сколько нужно обработать деталей по норме не сказал. Сказал:
Сколько сделаешь столько получишь зарплаты.
Ого! Сразу решил, что заработаю кучу денег. Нужно всего то обточить небольшую кучу заготовок. Схватил деталь, стал устанавливать на станок. Но оказалось не зажимает нормально пневмопривод. Резец не тот, что нужен.
Позвал бригадира на помощь. Он пришёл, всё настроил. Попросил работать аккуратно и не «угробить» станок. Но я уже был знаком с токарным станком и поэтому начал работать без особых проблем. Проблема была только одна: при большой подаче формировалась непрерывная и длинная стружа. При попадании на шпиндель станка, стружка цеплялась за него и разлеталась в разные стороны с большой скоростью. Приходилось всё время от неё уклоняться. Я даже нашёл какие то очки, чтобы не выбило глаз. Так я работал дня три или четыре. Стараясь обточить побольше деталей и не попасть под вылетающую стружку.
И вот в один из дней по цеху шел мастер. Остановился около меня. Стал показывать знаками, чтобы я выключил станок. Спрашивает:
Почему в очках? Почему на деталь не смотришь?
Я ему рассказал о стружке которая вылетает со станка.
А где ограждение?
Какое ограждение?
Оказывается, на этот станок было специальное ограждение, предохраняющее от вылета стружки. Мастер нашёл это ограждение и установил на станок. После этого можно было снять очки и работать нормально, не опасаясь за свои глаза. Работал уже без проблем, но всё равно норму опытного рабочего не мог выполнить. Что тут сказать: студент.
Девушки, из нашей группы, вообще заняли удобную позицию: мы боимся и ничего не умеем. Так что они всю практику сидели в тех. отделе и перебирали бумаги.
В свободное время, одногруппники занимались в основном лежанием на кровати. Денег особо не было, поэтому по клубам и кабакам ни кто не ходил. Да и клубов тогда ещё не было. Можно было сходить только в кино. Я же любил после работы, или в выходной, выйти в начало улицы Ленина или Карла Маркса, и идти от начала и до конца. А эти улицы длинные. По дороге встречались церкви, в которые я заходил, или дома старой постройки. Переулки. Магазины. Мне всё было интересно. Так как я вырос в деревне, а учился в небольшом городе, в большом городе всё было в новинку. Я старался разглядеть изменение времени в постройках. В отделке домов. Поведение людей тоже отличалось. Здесь ни кто тебя не рассматривал. Не здоровался. Все были заняты своими делами. И при этом чувствовалась какая то общность людей. Чувствовалось движение. Которое невидимыми нитями опутывало тебя и заставляло что то делать. Думать или двигаться. Это движение тебя подхватывало и несло вместе со всеми.
Во время моей практики, в Красноярск приезжал брат. Именно с ним я в первый раз попробовал «Фанту». Её тогда готовили в одном из баров при «главной» гостинице города. А вот в бутылках купить её было просто невозможно. С ним я увидел вечерний город. Мы гуляли по Набережной, заходили в старые кварталы. Были у кого то в гостях. А потом возвращались поздно домой.
Город показался мне таким уютным и приветливым, что даже появилось ощущение: что здесь я живу очень давно. Это бывает так: приходишь в какое то место и у тебя появляется чувство спокойствия и комфорта, как дома. Я не бывал в больших городах на западе нашей страны. Возможно у меня появилось бы такое ощущение к тем мегаполисам, но Красноярск как то оказался мне очень близким.
Вскоре практика закончилась. На заводе заработки оказались не большими. Получилось что это и была практика, а не работа. Сдали пропуска на завод и отправились домой. Остаток лета прошёл в деревне. Огород, сенокос. Вечером танцы в сельском клубе. Всё по обычному распорядку. В деревне время текло размеренно и неторопливо, но не останавливаясь и всегда вперед.