Апостолы обошли всю вселенную, проповедуя слово Божие, и собрали в единство веры и боговедения всех тех, которые послушались их и которые были злы, но преложились от злых дел своих и сделались добрыми. Вшед же царь видети возлежащих, виде ту человека не оболчена во одеяние брачное; и глагола ему: друже, како вшел еси семо, не имый одеяния брачна? Он же умолча. Тогда рече царь слугам: связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите во тму кромешную; ту будет плач и скрежет зубом. Мнози бо суть звани, мало же избранных (1114). Видишь, что говорит Господь? Что на браки собираются те, кои прелагаются от зла и делаются добрыми и добродетельными, те же, которые имеют в себе какое-либо лукавство или зло, хотя и входят на браки, но извергаются и изгоняются со стыдом ангелами, которые здесь называются слугами. Те, которые остались седящими за брачною трапезою, суть святые.
Впрочем, я знаю некоторых, которые думают, что под неимущим одеяния брачного должно здесь разуметь тех, которые осквернили тела свои блудами, прелюбодеяниями и убийствами, но это не так. Всякий оскверненный какою бы ни было страстью и греховною склонностию не имеет одеяния брачного. И что это справедливо, послушай, что говорит святой Павел: не лстите себе: ни блудницы ни прелюбодеи ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы (которые называются и идолослужителями), ни татие, ни пияницы, ни досадители, ни хищницы (но скажу и от себя, ни те, которые имеют ненависть или зависть к какому-либо брату), царствия Божия не наследят (1Кор.6:9,10), и не имеют части, и места в брачном торжестве Господа нашего Иисуса Христа. Видишь, как всякая страсть и всякий грех оскверняют одежду души нашей и изгоняют нас из царства небесного?
Святитель Иоанн Златоуст
Для того Он <Христос> восхотел перейти через все наши состояния и родиться от Жены, и быть младенцем, и обвиваться пеленами, и питаться молоком, и все прочее испытать, чтобы утвердить истину Домостроительства Для того Он предстоит суду, и распинается на Кресте, и подвергается самой позорной смерти, и полагается во гроб, чтобы дело Домостроительства было явно для всех.
Преподобный Петр Дамаскин
О Божественном домостроительстве и попечении в отношении к нам, и о нашем спасении
Итак, этим нападением виновника зла демона человек был прельщен, не соблюл заповеди Творца, был лишен благодати, потерял дерзновение к Богу, подвергся суровости бедственной жизни, ибо это означают листья смоковницы (Быт.3:7), облекся в смертность, то есть в смертную и грубую плоть, ибо это означает облачение в кожи (Быт.3:21), по праведному суду Божию был изгнан из рая, осужден на смерть и сделался подвластным тлению. Но и в таком состоянии не презрел человека Милосердый, даровавший ему бытие и блаженное состояние, но первоначально вразумлял его многими способами и призывал к обращению стенанием и трясением (Быт.4:14), водным потопом и истреблением всего почти человеческого рода (Быт.6:13), смешением и разделением языков (Быт.11:7,8), руководством Ангелов (Быт.18:2), сожжением городов (Быт.19:24), прообразовательными богоявлениями, войнами, победами, поражениями, знамениями и чудесами, явлением различных сил, законом и пророками. Всем этим имелось в виду достигнуть истребления греха, разлившегося многоразличными потоками, поработившего себе человека и нагромоздившего жизнь всякого вида пороком, а также и возвращение человека к блаженному состоянию.
Но так как чрез грех вошла в мир и смерть, пожирающая, подобно дикому и неукротимому зверю, жизнь человека, имеющему же прийти Искупителю надлежало быть безгрешным и не подвластным смерти, возникающей чрез грех, так как, притом, необходимо было подкрепить и обновить естество человеческое, самим делом наставить его и научить пути добродетели, отводящему от тления и ведущему к жизни вечной, что, наконец, открывается человеку великое море Божия человеколюбия. Сам Творец и Господь вступает в борьбу за свое создание и самим делом становится Учителем. И так как враг уловил человека обещанием ему божественного достоинства, то и сам он уловляется тем, что Божество в Искупителе является под покровом плоти. И в этом открываются вместе и благость, и премудрость, и правда, и всемогущество Божии.
Благость, потому что Бог не презрел немощи Своего создания, но сжалился над ним павшим и простер к нему руку помощи. Правда потому что, когда человек был побежден, Бог не другого кого делает победителем мучителя и не силою похищает человека у смерти, но кого некогда смерть поработила себе грехом, того Благий и Праведный снова соделал победителем и что казалось невозможным подобным спас подобное. Премудрость потому что Бог нашел благоприличнейшее разрешение безвыходного положения.
Ибо, по благоволению Бога и Отца, единородный Сын, Слово Божие, и Бог, сый в лоне Бога и Отца (Ин.1:18), единосущный Отцу и Святому Духу, предвечный, безначальный, Тот, Кто был в начале, был у Бога и Отца, и Сам был Богом, во образе Божий сый (Флп.2:6), преклоняет небеса и сходит, то есть неуничижимую высоту Свою неуничиженно уничижает, снисходит к Своим рабам неизреченным и непостижимым снисхождением, ибо это и значит снисхождение. Будучи совершенным Богом, Он становится совершенным человеком, и совершается из всего нового самое новое и единственно новое под солнцем (Еккл.1:10), в чем открывается беспредельное могущество Божие. Что может быть более сего Бог соделался человеком? И Слово плоть бысть (Ин.1:14) непреложно от Духа Святаго и Святой Марии, Приснодевы и Богородицы.
Зачавшись в непорочной утробе Девы не от желания или похоти, или соединения с мужем, или от сладострастного зарождения, но от Святаго Духа и наподобие первого происхождения Адамова Бог Слово, единый человеколюбивый, является посредником между Богом и людьми, становится послушным Духу, врачует наше непослушание принятием того, что подобно нам и от нас, и делается для нас примером послушания без коего невозможно получить спасение.
О двух естествах во Христе, против монофизитов
Два естества во Христе соединились между собой без превращения и изменения, так что ни Божеское не лишилось свойственной Ему природы, ни человеческое как не превратилось в Божеское естество, так и не перешло в небытие, равным образом и из двух не составилось одного сложного естества. Ибо сложное естество, сделавшись иным, как сложенное из разных естеств, уже не может быть единосущным ни которому из тех естеств, из каких оно сложилось. Например, тело, сложенное из четырех стихий, не называется ни единосущным огню, ни огнем, ни воздухом, ни водою, ни землею, и не единосущно ни с какою из этих стихий. Поэтому, если Христос, после соединения естеств, стал одного сложного естества, как полагают еретики, то Он из простого естества превратился в сложное и уже не единосущен ни Отцу, Коего естество просто, ни Матери, ибо Она не состояла из Божества и человечества. В таком случае и Христос не обладал бы ни Божеством, ни человечеством и не мог бы называться ни Богом, ни человеком, а только Христом, да и самое имя Христос согласно их мнению было бы именем не Лица, а одного естества.
Мы же учим, что Христос не из сложного естества, и не так, что из разных естеств произошло нечто иное, как, например, из души и тела человек или из четырех стихий тело, но Он состоит из разных естеств, остающихся теми же самыми. Мы исповедуем, что один и тот же Христос состоит из двух естеств Божества и человечества, и в двух естествах, и что Он есть и именуется и совершенным Богом, и совершенным человеком. Имя же Христос мы принимаем за имя лица и понимаем его не односторонне, но как обозначение двух естеств. Ибо Христос помазал Сам Себя: как Бог, Он был помазующим тело Божеством Своим, как человек же, Он был помазуемым, ибо Он есть и именуется и совершенным Богом, и совершенным человечества служит Божество. А если Христос, будучи одного сложного естества, единосущен Отцу, то и Отец, в таком случае, был бы сложен (по Своему естеству) и единосущен с плотию, что нелепо и полно всякого богохульства.
Да и как одно естество могло бы вместить в себе противоположные существенные свойства? Как возможно, чтобы одно и то же естество в одно и то же время было и созданным, и не созданным, смертным и бессмертным, описуемым и неописуемым?
Если же приписывающие Христу одно естество назовут последнее простым, то должны будут или исповедывать Христа только Богом и допустить не вочеловечение, а только призрак вочеловечения, или, согласно с учением Нестория, должны будут признать Христа простым человеком? И где будет та истина, что Христос совершен в Божестве и совершен в человечестве? Когда же Христос имел по их мнению два естества, если по соединении Он имел, как они говорят одно сложное естество? А что Христос прежде соединения имел одно естество очевидно всякому.
Но еретиков вводит в заблуждение вот что: они признают естество и ипостась за одно и то же. Хотя мы и говорим, что в человеке одно естество, но должно знать, что мы говорим так, не обращая внимания на определение души и тела. Ибо если сравнить душу и тело между собою, то нельзя сказать, что они одного естества. Но так как, хотя и очень много человеческих личностей, однако все они получают одно определение своей природы, ибо все состоят из души и тела, все получили естество души и имеют телесную сущность и одинаковую наружность, то мы и говорим, что естество весьма многих и различных личностей одно, между тем как каждая личность собственно имеет два естества и состоит в двух естествах, я разумею естества души и тела.
В отношении же к Господу нашему Иисусу Христу нельзя найти общий с людьми вид. Ибо и не было, и нет, и никогда не будет другого Христа, Который состоял бы из Божества и человечества, Который по Божеству и человечеству один и тот же был бы и Богом совершенным, и человеком совершенным. Поэтому о Господе нашем Иисусе Христе нельзя сказать, что в Нем одно естество, то есть нельзя сказать, что как отдельная человеческая личность сложена из души и тела, так же и Христос сложен из Божества и человечества. Ибо здесь берется личность, входящая в состав рода, Христос же не есть такая личность, потому что для Него нет общего вида, под который бы Его можно было подвести. Поэтому и говорим, что во Христе произошло соединение двух совершенных естеств Божеского и человеческого не по образу смешения или слияния, или примешивания, или растворения, как говорили отверженный Богом Диоскор, Евтихий и Север и их отлученные от Бога приверженцы. Равным образом оно не было соединением и двух различных лиц, или соединением относительным: или по достоинству, или по тождеству воли, или по равночестию, или по одноименности, или по благоволению, как говорили богоненавистный Несторий, Диодор, Феодор мопсуэстийский и демонское их сборище.
Напротив, это соединение совершилось по сочетанию, то есть в единстве ипостаси, непреложно, неслиянно, неизменно, нераздельно и неразлучно. И в двух естествах, пребывающих совершенными, исповедуем одну ипостась Сына Божия воплотившегося, признавая в Нем ту же самую ипостась Божества и человечества Его, и исповедуя, что оба естества остаются в Нем целыми по соединению. Мы не полагаем каждое естество отдельно и порознь, но признаем их взаимно соединенными в одной сложной ипостаси. Мы признаем это соединение существенным, то есть истинным, а не воображаемым. Существенным же считаем не в том смысле, что два естества составили одно сложное естество, но в том, что они соединились между собой в одну сложную ипостась Сына Божьего и сохранили свое существенное различие. Ибо созданное осталось созданным, и не созданное не созданным; смертное сохранилось смертным и бессмертное бессмертным; описуемое описуемым, неописуемое неописуемым; видимое видимым и невидимое невидимым. «Одно блистает чудесами, а другое подверглось оскорблениям».
Слово усваивает Себе человеческие свойства, ибо все, что принадлежит святой Его плоти, есть вместе и принадлежность Слова. Равным образом и Само Слово дает плоти участвовать в Своих свойствах по способу взаимной передачи по причине взаимного проникновения и ипостасного соединения естеств и потому, что Один и Тот же совершал и свойственное Богу, и свойственное человеку в том и другом образе бытия при взаимном общении того и другого естества. Поэтому и говорится, что Господь славы, был распят (1Кор.2:8), хотя и не страдало Божеское Его естество; и обратно о Сыне Человеческом исповедуется, что Он до страдания был на небе, как сказал Сам Господь. Ибо Тот же Самый, Господь славы по естеству и поистине соделался Сыном Человеческим, то есть человеком, и мы признаем, что Ему принадлежат как чудеса, так и страдания, хотя чудеса Он творил по одному естеству, а страдания терпел Он же по другому естеству. Ибо знаем, что как одна в Нем ипостась, так и существенное различие естеств сохраняется. Но как сохранилось бы различие, если бы не сохранилось то, что имеет различие между собой?
Ибо различие бывает в том, что действительно различается между собой. Мы говорим, что в том отношении, в каком различаются между собой естества во Христе, то есть в отношении сущности, Христос соприкасается с крайностями: по Божеству с Отцом и Духом, по человечеству с Матерью Своею и с прочими людьми. А в том отношении, в каком соединены в Нем естества, Он, говорим мы, различается и от Отца, и от Духа, и от Матери Своей, и от остальных людей, ибо естества Его соединены ипостасно, имея одну сложную Ипостась, по Коей Он различается как от Отца и от Духа, так и от Матери Своей и от нас.
О взаимном сообщении свойств
Мы уже много раз говорили, что одно сущность, а другое ипостась, и что сущность означает вид общий, обнимающий ипостаси одного вида, как, например Бог, человек, а ипостась обозначает неделимое, например Отца, Сына, Духа Святаго, Петра, Павла. Поэтому должно знать, что имена Божества и человечества указывают на сущности или на естества; имена же Бог и человек употребляются и об естестве, когда, например, говорим, что Бог есть существо непостижимое и что Бог один, но понимается оно и в смысле ипостасей, когда частное принимает имя общего, когда, например, Писание говорит: сего ради помаза Тя, Боже, Бог твой (Пс.44:8). В данном случае именем Бога Писание обозначило Отца и Сына. Когда же Писание говорит: человек некий бяше во стране Авситидийстей (Иов.1:1), то под словом человек оно разумеет одного только Иова.
Поэтому, признавая в Господе нашем Иисусе Христе два естества и одну ипостась, сложенную из обоих естеств, когда имеем в виду естества, называем их Божеством и человечеством; когда же разумеем ипостась, составившуюся из двух естеств, то называем Его или Христом от обоих естеств вместе, также Богочеловеком и Богом воплотившимся, или же от одного из составляющих Его естеств называем Его то Богом и Сыном Божиим только, то человеком и Сыном Человеческим только; в одних случаях только от высших, а в других от низших Его свойств. Ибо один и тот же одинаково есть Сын Божий и Сын Человеческий: Сыном Божиим пребывает вечно от Отца безвиновно, Сыном же Человеческим сделался напоследок по человеколюбию.
Но, говоря о Божестве Его, мы не приписываем Ему свойств человечества. Так, мы не говорим, что Божество подлежит страданию или, что Оно сотворено. Равным образом, и говоря о плоти, или о человечестве Его, мы не приписываем им свойств Божества, не говорим, например, что плоть Его, или человечество, не сотворена. В отношении же ипостаси, даем ли ей наименование, заимствованное от обоих естеств, ее составляющих, или же от одной, мы приписываем ей свойства обоих естеств. Так Христос, имя, означающее то и другое естество в совокупности, называется и Богом и человеком, и сотворенным, и несотворенным, и подверженным страданию и неподверженным. Так же, когда Он по одному из составляющих Его естеств (т. е. Божескому) именуется Сыном Божиим и Богом, тогда принимает свойства соприсущего естества, то есть плоти. Так, Он называется Богом страждущим и Господом славы распятым, не поскольку Он Бог, но поскольку Он же Сам есть и человек.