Ты сомневаешься в моих словах? вскинулся Хаук.
С чего бы мне верить безоглядно человеку, которого знаю меньше часа? Эрик снова пожал плечами. Или женщине, с которой даже парой слов не перекинулся? Ты на моем месте стал бы?
Хаук обжег его взглядом. Эрик не отвел глаз. Так и играли в гляделки посреди затянувшегося молчания.
Наглец, деланно рассмеялся, наконец, Хаук, отворачиваясь. Говори дальше.
Я не знаю никого из вас, повторил Эрик. Не знаю даже, в самом ли деле твою жену пытаются убить или это лишь стечение случайностей: немудрено слететь с крутой лестницы, запутавшись в юбках, а нерадивая прислуга может поторопиться закрыть вьюшку, чтобы урвать лишний час сна. Но я знаю, что никто ничего не делает бесцельно. А значит, поймешь «зачем» узнаешь и «кто».
«Зачем», говоришь Разве выбор велик? Месть, деньги, что еще?
И снова деньги, только теперь для других людей так что я на твоем месте не только приглядывал за женой, но и не забывал сам быть настороже.
Теперь ты пытаешься обвинить Аделу? Хаук хохотнул. Не боишься, что я сочту себя оскорбленным настолько, что не буду тратить время на вызов?
Если бы я боялся доброй драки, подался бы в боевики?
Хаук криво улыбнулся.
Говори. Мне даже интересно, что еще можно измыслить.
Эрик ответил не сразу, подбирая слова. Совсем недавно ему на собственной шкуре пришлось ощутить, как больно и горько подозревать самых близких друзей. Так что, по-хорошему, наверное, стоило бы заткнуться и позволить событиям идти своим чередом. В конце концов, если Ингрид не защитит Аделу, значит, никто ее убережет. Но сам он скорее боец, чем охранник. И хотелось бы, чтобы его наниматель прожил хотя бы до выплаты первого жалования. Или сразу понять, что им не ужиться, и разойтись, не теряя времени ни своего, ни чужого.
Я никого не пытаюсь обвинить. Я предлагаю тебе подумать, что происходит, и кому это может быть выгодно.
Эрик переложил поводья в одну руку, благо конь вел себя безупречно, и начал загибать пальцы.
Убить твою жену ради мести.
Это первая возможность.
Эрик кивнул и продолжил:
Убить твою жену, пока не появился наследник, а потом прикончить и тебя может быть, для этого даже не придется ничего делать. Приграничье место неспокойное, а ты сам говорил, что твой новый замок окажется на острие атаки. И ты ведь не будешь отсиживаться в своих покоях, пока твои люди сражаются на стенах, так?
Не буду, твоя правда. согласился Хаук. Вторая возможность. Дальше.
Сделать так, чтобы поверили, будто в замке убийца и тогда никто не будет думать на вдову, случись что с тобой. Правда, до этого лучше успеть с наследником, так надежней, можно представлять его интересы, пока не вырастет, и никто слова не скажет.
Хаук скрипнул зубами.
Третья возможность. Все?
Не все. Сделать так, чтобы поверили, будто в замке убийца, дождаться, пока ты потеряешь голову от беспокойства за жену, подобраться к тебе. Потом вдову в монастырь, можно даже и руки не марать, убивая, а имущество себе. Или стать управляющим, если есть и другие наследники, которым недосуг самим заниматься отдаленными владениями. Не забывая про свой карман, конечно же.
Четвертая. Но для Фолки это слишком сложно. Он видит ближайшую цель и прет к ней кабаном, многоходовые планы не для него.
Кто он ей?
Старший брат.
Эрик сказал бы, что не заметил особого сходства. Впрочем, при такой разнице в возрасте
Другие родичи?
Не слишком ли ты любопытен для человека, которого я знаю меньше часа?
Да мне все равно, велишь заткнуться заткнусь. Думать и решать тебе.
Какое-то время они оба молчали, покачиваясь в седлах. Эрик уде начал думать, что Хаук решил закончить этот разговор, а то и вовсе прогнать его, но тот снова заговорил.
Фолки второй сын. Если с его старшим братом и племянниками не случится чего-то подобного тому, что случилось с моими, отцовских земель и титула не увидит Еще в той семье три дочери, все замужем. Адела младшая. Ее мать была плодовита, и
Он осекся.
И это стало одной из причин, по которой Хаук ее выбрал, понял Эрик.
Фолки сказал, будто хочет, чтобы у сестры в дальних краях было хоть одно родное лицо рядом. А мне нужны люди, продолжал Хаук.
А на самом деле Фолки надеется на войну и добычу?
Само собой. А разве ты в приграничье не ради этого?
Эрик не стал объяснять, что особо не выбирал, куда податься. Удрал, и ладно. Какая, собственно, разница, где начинать все сначала? Нанимателю тоже все равно. Так пусть думает, что он пришел сюда за золотом. как и большинство из тех, кто оказался в этих краях.
Про всех гадости придумал? поинтересовался Хаук. Или еще сочинишь?
Эрик усмехнулся в ответ.
У меня богатое воображение. Бастарды
Вот уж нет.
Эрик приподнял бровь. Даже если отбросить сказанное в самом начале, Хаук не походил на человека, всю жизнь смиряющего плоть.
Я слышал, что за многими отрядами в обозе таскаются не только жены, но и дети.
Женщины были, конечно Но так, чтобы долго не вышло.
А чтобы заделать бастарда, и одного раза хватит. Но Эрик предпочел и эту мысль придержать при себе. Можно подумать, мужчина почти вдвое его старше об этом не знает. Хаук, меж тем, продолжал:
Я не давал обещаний, которые не смогу или не захочу исполнять. А женщины ждут обещаний. Любви до гроба, верности, еще чего-то, чего именно сам Творец не разберет. Как не разберет и почему им все время мало того, что ты можешь дать. Шлюхи честнее, они хотят лишь денег. Но они сами не знают, от кого понесли. Поэтому детей, о которых я бы знал, у меня нет, признавать бастардов не просили. Но пусть это будет пятой возможностью. Еще?
Лорды Тенелесья каким-то образом прознали про подаренный замок и пытаются ослабить его защитников, ухмыльнулся Эрик. Решили заставить их господина сомневаться в каждом из ближайших сподвижников и в собственных решениях, подозревая всех и каждого. Заведомо топорно организовали подобие несчастного случая, а потом подослали двоих
Хаук расхохотался.
А я гадал, будешь ли ты внушать подозрения только по отношению к моим близким или и себя не забудешь?
Как же я могу забыть про себя? ухмыльнулся в ответ Эрик. Стал серьезным. На самом деле, может быть еще с полдюжины объяснений, неочевидных ни тебе, ни мне. Какие-то враги, о которых ты не подозреваешь или не берешь их в расчет.
Может быть, пожал плечами Хаук. Я умею наживать врагов.
Но, возможно, прав и твой дядя молодой женщине, привыкшей к роскоши, тяжело и скучно в долгом походе. Брат вечно со своими людьми, у мужа тоже полно неотложных дел, а так он волей-неволей будет уделять ей внимание. Может быть просто стечение случайностей, впрочем, об этом я уже говорил
Но в этом случае ты и твоя женщина становитесь не нужны, так?
Да. Особенно если забыть о том, что Ингрид на эту службу не напраш Эрик осекся, глядя вперед, откуда донеслись крики и лошадиное ржание.
Хаук тоже замер, а потом с места пустил коня в галоп. Эрик сделал то же самое. Потому что далеко перед ними посреди горстки конных взвилась на дыбы серая лошадь с рыжеволосой всадницей на спине.
Снова послышались крики. Кони тех, кто был рядом, точно заразившись волнением товарки, шарахнулись в сторону. А кобыла, несколько раз взбрыкнув задом, снова взвилась на дыбы Эрик на миг разучился дышать и понеслась в поле.
Он никогда не считал себя хорошим наездником, но полетел следом, забыв обо всем. Видя впереди лишь яркое пятно волос и моля Творца только об одном не отстать. И успеть поймать плетением, когда придет время. О том, чтобы Ингрид удержалась в седле, молить было бесполезно, у человеческих сил есть предел. Лошадь сильнее и быстрее. Эрик попытался усыпить взбеленившуюся серую ничего не вышло. Плетение легло как нужно, но животное лишь на миг замедлило бег и понеслось дальше. Наведенный сон не прочнее обычного и не поможет, если кобыла чего-то испугалась или ей больно хотя что могло случиться посреди толпы народа?
Его конь никак не мог догнать кобылу Эрик тяжелее Ингрид, да и не было причин у скакуна так нестись. Выругавшись, Эрик пожалел, что нет ни хлыста, ни шпор. Подумал, может, попытаться стащить Ингрид плетением но если нога застрянет в стремени, девушке конец. Остановить кобыле сердце? Вылететь из седла не так опасно, как оказаться под упавшей лошадью. Да и поди поймай то сердце, когда так несутся
Внезапно лошадь, то ли устав бежать, то ли еще что надумав кто знает, что в голове у этого животного резко остановилось, взбрыкнув задом. Ингрид все-таки вылетела из седла через ее голову. Эрик потянулся плетением и не поймал. Промахнулся. Девушка перекатилась, сгруппировавшись. Кобыла пролетела над ней Эрик закричал. Ингрид, свернувшись в комок, оставалась неподвижной целый миг, и за этот миг сердце Эрика ухнуло куда-то к стременам, забыв, как биться.
Девушка шевельнулась. Эрик обмяк в седле и едва не вылетел из него сам, когда уже его конь, почувствовав минутную слабость наездника, дернулся вперед. Эрик придержал поводья, успокаивая скакуна. А серая дрянь, сбросив всадницу, раздумала нестись, застыла на месте, поводя боками и дрожа, с губ капала пена.
Эрик слетел с коня, бросился к Ингрид. Присел рядом, прижал к себе трясущимися руками. Девушка вскрикнула.
Прости, выдохнул он, отстраняясь и заглядывая ей в лицо. В обрамлении рыжих волос оно казалось серым. Тоже перепугалась. Еще бы. И, похоже, без переломов не обошлось.
Он не стал спрашивать, где болит плетения покажут все куда лучше слов. Лопатка сломана там, где она соединяется с ключицей, и связки в этом соединении порваны. Видимо приземлилась на плечо, отводя голову в сторону. Еще растянуты связки на шее. Наверняка болит голова. Кроме этого ушибы и синяки кое-где и, в общем, ничего серьезного, если не оставить как есть, а помочь плетениями.
Хвала Творцу, уберег. Приземлилась бы на голову или шею никакие плетения не помогли бы.
Что случилось? спросил Эрик, сращивая сустав.
Не знаю, процедила Ингрид сквозь зубы.
Да ори, все свои.
Она попыталась усмехнуться, зашипела. Медленно выдохнула.
Не поняла. Никто не шумел, и живность под ноги не выскакивала Ингрид снова сжала зубы, прежде чем продолжить. Она нервничала с самого начала, но справляться получалось. Может, от меня кровью пахло, или еще что А потом Фолки окликнул из-за спины, я обернулась и тут она взбесилась.
Странно. Эрик встал и протянул руку Ингрид, помогая подняться. Огляделся ярдах в пятистах от них маячил одинокий всадник. Ничего себе их унесло!
Странно, согласилась Ингрид.
Эрик не удержался обнял ее снова, замер на миг прежде, чем отпустить. Страх никак не желал уходить, сжимал нутро, мешая дышать. Казалось бы, давно должен привыкнуть. Девушка потерлась лбом о его плечо, потом отстранилась. Подошла к лошади.
Может, пешком? спросил Эрик. Кто ее знает, что опять в голову взбредет?
Вот еще. Ингрид погладила кобылу по морде, потрепала по шее. Серая фыркнула, дергаться не стала. Как будто не она только что неслась, закусив удила.
Эрик хмыкнул. Спорить не стал, хотя он в самом деле предпочел бы пешком, и не потому, что предчувствие опасности не отпускало. Вроде и немного проскакал, а заныла спина, да и ноги. Засиделся он в Белокамне, размяк и ослаб. Но, кажется, судьба позаботится о том, чтобы это исправить.
Ингрид, не дожидаясь, пока он поможет, сунула ногу в стремя, оперлась на луку, подпрыгнув, но едва опустилась в седло, как лошадь снова заржала и попыталась взвиться на дыбы. Эрик едва успел ухватить повод, повиснув на нем всем телом. Девушка соскочила с лошади, отступив на несколько шагов. Кобыла тут же успокоилась. Эрик выругался, выпуская повод.
Что за?..
Дай-ка. Она отодвинула его плечом и начала расстегивать подпругу.
Эрик, поняв, в чем дело, снял седло. Ингрид огладила ладонями чепрак, снова и снова, как будто старалась не пропустить ни одного участка. Эрик придержал узду, когда серая снова забеспокоилась. Ингрид сунула руку под чепрак, помедлила, что-то нащупывая.
Эрик хотел спросить, что там, но услышал конский топот совсем близко за спиной. Обернулся. Хаук остановил рядом своего коня.
Я начинаю жалеть, что с вами связался, сказал он, глядя на них сверху вниз.
Ингрид пожала плечами.
Если хлопот слишком много, я могу уйти.
Эрик сказал мне то же самое с полчаса назад, усмехнулся Хаук, слезая с седла. Но это не ответ. Я знавал людей, которые почему-то всегда оказывались в центре бури, сами того не желая, и умудрялись ее усмирить но потом приходила новая буря. Знавал и других, которые создавали вокруг себя бури, и горе тем, кто не успевал убраться вовремя. К какой породе относитесь вы?
Эрик невольно задумался. С тех пор, как чистильщики забрали его прямо с защиты магистерской диссертации, он забыл, что такое спокойная жизнь, а потом и вовсе перестал к ней стремиться. Но в какой мере его заботы были созданы им же самим? Ответа не было.
Хаук подошел к кобыле, погладил ее по холке.
Что случилось, девочка? Такая умница, такая спокойная
Снова повернулся к Ингрид.
Бруни, мой оруженосец, просил заменить ее на коня с норовом, более подходящим для воина. Слишком спокойная кобыла, ребенка можно сажать. Или женщину.
Она обучена под дамское седло? поинтересовалась Ингрид.
Кобыла положила голову на плечо Хауку. Тот погладил ее по морде, еще и еще раз.
Спокойная девочка, хорошая девочка Ну что с тобой? Испугалась? Кто тебя обидел?
Эрик едва удержался, чтобы не поинтересоваться, не хочет ли наниматель спросить, что с Ингрид? Улетела-то она здорово. Потом представил, какое выражение лица у нее будет после «хорошей девочки» и вопроса, не испугалась ли, и едва не рассмеялся. А уж обидеть она сама кого хочешь может. То ли Хаук это понял, то ли рассудил, что раз ни она, ни Эрик не выказывают беспокойства, то и ему волноваться не о чем.
Кобыла заржала, точно жалуясь. Хаук снова ее погладил, посмотрел на Ингрид.
Управляющий говорит, что под дамское седло не учил. Я собирался, но когда окажемся на месте. В дороге не до того. Аделе она в самом деле подошла бы больше, чем Бруни.
Но пока Адела на ней не ездит?
Хаук помедлил с ответом.
Вообще-то это я намеревался расспрашивать. Какого рожна кобыла, с которой до сих пор не было никаких забот, сходит с ума, как только на нее садишься ты? И зачем вы ее расседлали? Что вы искали или хотели скрыть?
Он стянул чепрак, перекинув его через плечо, погладил лошадиную спину. Выругался, когда рука его остановилась рядом со ссадиной размером с ноготь.
Немудрено, что она понесла. Вернемся велю высечь оруженосца. Поленился чепрак расправить как следует.
Он сам ее седлает или препоручает слугам? спросила Ингрид.
Сам.
Ингрид кивнула, задумчиво сведя брови.
Думаю, оруженосец ни при чем. Она подняла раскрытую ладонь, на которой лежала колючка дурнишника. Вот это я нашла, когда залезла под чепрак.
Эрик выругался. Сама она попасть под чепрак никак не могла. И тот, кто сунул туда эту колючку, рассчитал верно какое-то время она лежала, беспокоя лошадь, но не причиняя резкой боли. Но как только Ингрид откинулась назад, оперевшись на заднюю луку, колючка шевельнулась, впиваясь в спину, и терпение животного лопнуло.
А еще я думаю, продолжала Ингрид, что подобрали ее вовсе не для меня. И просто воспользовались случаем.
Глава 4
Хаук взял колючку с ладони Ингрид, покрутил в пальцах.
Она могла зацепиться за штанину
Девушка промолчала. Хаук выругался.
Кто?
Ингрид пожала плечами.
И зачем, если, как ты говоришь, эту штуку приберегали для Аделы?
Она снова ничего не ответила. Хаук не дурак, сам поймет. Из дамского седла его жена вылетела бы сразу. Может быть, и не убилась бы, может, даже и без переломов обошлось бы, но тут загодя не скажешь, как и с лестницей. Но если бы рядом была охранница-одаренная?