Из кофейни, сразу еду домой. Шаркаю ногами по асфальту, на него же и смотрю, пока не упираюсь Захару в грудь. Поджидал меня? Запрокидываю голову, и он без слов толкает меня в плечо. Тут же отлетаю к стенке дома, слегка ударяясь головой. Вижу его усмешку и стеклянные глаза. Не человеческие. Мутные, красные, звериные.
И впервые за сегодняшний день, во мне поднимаются эмоции. Становится страшно. Это совершенно не смешно, и совсем не похоже на игру. Нет, это другое. Я чувствую волнение и страх.
Слушай, я же по-хорошему хотел, берёт за руку, дёргая меня на себя.
Пытаюсь вырвать руку, и когда это получается, чуть не падаю на землю.
Сама напросилась. Ведь нормального общения у нас уже не выйдет, правда? А я не люблю проигрывать, плюёт мне под ноги.
Захар отходит в сторону и щёлкает пальцами. Так напоказ, киношно. И лучше мне задуматься, но я ещё не знаю, что так бывает. Так, как произойдёт через несколько минут.
Я даже не поняла, как они здесь появились. Эти громилы. Два мордоворота в чёрных костюмах. Они подхватывают меня под руки, причиняя боль своим захватом. Хочу закричать, но мне зажимают рот и запихивают в подъехавшую машину.
Страх парализует. Я просто не могу поверить, что это реально. Что всё это происходит со мной. Пытаюсь кричать, но чем громче я ору, тем больнее мне становится от их прикосновений. Страх превращается в панику. Меня запирают в этой тачке и куда-то везут. Стёкла тонированные, по обе стороны салона сидят громилы, и нет ни единого шанса на спасение. Ни одного!
Зачем? Чего он хочет? Я же ничего не сделала! Я не обязана с ним общаться, слушать. Он не имеет права этого делать. Я не вещь, я человек, это уголовно наказуемо. Эти мысли в хаосе мечутся в голове до того момента, пока я наконец не понимаю, что ему плевать. Он делает то, что хочет.
Ему плевать на моё мнение и желания. Он хочет от меня чего-то получить и идёт к этой цели, любыми путями. В машине тихо. Я слышу своё дыхание и ничего не говорю. А смысл? Меня никто не пожалеет. Они выполняют его приказ.
Вскоре мы останавливаемся где-то за городом. Мне насильно завязывают глаза, и дальше я лишь считаю повороты, которые делает машина, но толку от этого ноль. Я не представляю, где я и кто мне сможет помочь.
Всё это дико и кажется нескончаемым, но когда меня выталкивают из салона на улицу и я падаю на асфальт, быстро освобождая глаза, иномарка исчезает в неизвестном направлении, оставляя меня одну.
Поднимаюсь на ноги, осматривая территорию. Лес какой-то. Сплошные ёлки, и ни души. Тишина, как на кладбище. Боже, он что, псих? Зачем меня сюда привезли?
Не успеваю об этом подумать, как в глаза бьёт свет фар. Зажмуриваюсь, а мой мозг запускает флешбек. Я кричу, наверное, падаю. Мне кажется, что я горю. Чувствую, как обгорают мои ноги, как надуваются волдыри, как никто не спешит на помощь. Кажется, проходит вечность. Я мельком вижу Дягилева, очень размыто, как и горящее авто. Вижу ещё одну подъехавшую машину, и меня скручивает пополам. В попытке встать снова падаю на колени. Ползаю по земле, не в силах больше терпеть эту боль.
А потом слышу настойчивый голос, постоянно повторяющий моё имя. Открываю глаза, понимая, что надо мной навис Доронин.
Точнее, он держит меня, смотрит в мои глаза с явной злобой.
Отталкиваю его от себя. Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Мне нужна таблетка. Ползу от него подальше, всё ещё не понимая, что реальность, а что воспоминания. Там горит наша машина, но если обернуться, то я вижу Доронинские ноги в брендовых кроссовках. Дурацких брендовых кроссовках.
Он обхватывает мою талию, поднимая с земли, а мне больно. Неприятно, я хочу, чтобы он меня отпустил. Пусть он меня отпустит и даст таблетку. Захлёбываюсь слезами и своим криком.
Успокойся, орёт, перестань кричать.
Не трогай. Мне больно. Больно. Там огонь.
Какой огонь? Ты совсем поехала?
Я понимаю, что реально, а что нет, лишь когда он запихивает меня в салон своей машины и выливает на голову бутылку воды. Чувствую, как капли стекают по лицу. Слышу стук зубов. Меня продолжает трясти, но я стараюсь сосредоточиться на реальности. На том, что я не там, что всё кончилось. Я жива, мне не больно. Всё хорошо. Да, всё хорошо. Выдыхаю.
Ты как?
Убираю свои руки. Доронин сидит на корточках напротив меня. Машина очень низкая, поэтому он почти на одном со мной уровне. Смотрю в его лицо, сглатывая вставший в горле ком.
Что это было?
Ничего.
Серьёзно? Слушай, я ни черта не понял, но, может, к врачу?
Не надо. Домой меня отвези, отворачиваюсь, сжимаясь в комок.
Мне плевать. Я не знаю, правильно ли я поступаю, оставаясь в его машине и прося отвезти домой. Я уже ничего не знаю. Совсем. Я просто хочу, чтобы этот день закончился.
Он кивает и закрывает дверь с моей стороны, трогается с места плавно, поэтому я отчётливо вижу валяющегося на земле Захара и его машину со всё ещё горящими фарами.
Отворачиваюсь. Всю дорогу домой я прижимаю колени к груди и не моргая смотрю в окно. Внутри пустота. У подъезда без слов и эмоций выхожу из машины и, как зомби, иду к дому.
Глава 8
Музыка оглушает. Дягилев достаёт из кармана пакетик.
По таблеточке?
Нет.
А я, пожалуй, кайфану.
Заглатывает содержимое, запивая ромом, и откидывается на диван. Вспышки неона с мелкими интервалами бликуют на его лице, которое поглощает улыбка.
Ты опять за старое?
Я чисто расслабиться. Так, по-лёгкому.
Ты обещал, смотрю на него в упор.
Я помню, не наседай, мамочка.
Да мне плевать, загнёшься где-нибудь.
Всё-всё, хлопает по моему плечу, я понял. Выпьешь?
Нет.
Скучный ты, Доронин, не весёлый, ржёт, заливая сверху вискаря. Слушай, сегодня же моя очередь на нашу недотрогу.
В плане?
У меня для неё сюрприз.
Какой?
На то и сюрприз.
Молчу.
Так что ты сегодня не лезь, хотя тебя же отшили.
Захар смеётся.
А я успокою, приласкаю. Послушаю, какая ты скотина. Не зря ж она так быстро спрыгнула.
И это странно, не находишь?
Хреново осознавать, что она не повелась на твою смазливую рожу?
Свали уже.
Не злись, Доронин, я любя. Готовь Континенталь.
Губу закатай. Поехал я, башка болит.
Давай. На созвоне.
Из клуба уезжаю под утро. Хочется спать, касаюсь головой подушки, и почти сразу трезвонит будильник. Сука. В универе появляюсь после обеда. Мой сегодняшний максимум это одна пара, и в «Саламандру».
Привет, я думал, ты не придёшь, Захар опирается на стену, на его роже очки, в руках бутылка минералки.
Я тебя тоже не ожидал увидеть. Ты в хлам был, когда я вчера уезжал.
Друг, я и сейчас не лучше, делает глоток воды, стаскивая авиаторы на нос.
Ты на таблетке до сих пор, что ли?
Тишина в ответ.
Придурок.
Слышь, Дань, отвали с этой темой. Не твоё дело.
Если ты куда-нибудь вляпаешься и опять меня подставишь
Даня, ну куда я вляпаюсь? Какие на хрен здесь могут быть неприятности?
На другом конце зала замечаю Разумовскую, и не я один. Захар тоже.
Слушай, как так вышло, что она тебя послала? Понтов у неё много! Но не переживай, друг, я за тебя отомщу.
Не трогай её.
У нас уговор.
Без жести.
Я буду нежен.
***
Часов в пять ко мне прибегает Викуша. Эта нимфетка всполошила своим приходом всё, и моё спокойствие в первую очередь.
Чего тебе?
Даня, он обдолбался, взял ребят и куда-то поехал. Его надо найти, он же что-нибудь натворит. Понимаешь? Отец его убьёт. Мы должны его найти!
Я чем могу помочь? Если твой брат идиот
Он говорил про спор. Его как переклинило. Вы спорили? Вы опять спорили?
Не твоё дело.
Он под таблетками, поджимает губы, отскакивая от меня.
Давно?
Месяц почти.
И ты молчала.
Он сказал, что просто балуется. Захар нормальный был всё это время, а сегодня не знаю, что случилось, но он не в себе.
Ты на самом деле такая дура?
Не хами мне, поправляет браслет на запястье.
Куда он поехал?
Не знаю. Сказал, что проучит её. Кого её? Даня?
Никого. Домой вали. Я его найду.
Викуша порывается поехать со мной, но мне её компания к чертям не нужна, потому что что-то подобное уже было с Захаром в Лондоне, этот идиот тогда активно закидывался таблетками, потом перешёл на порошок, а как итог, вывез какую-то девчонку на заброшенный аэропорт.
Подробностей я не знаю, но догадаться не сложно, пока он утром валялся почти без сознания, к нам пришла полиция. Заявление о насилии. Правда, через пару дней девка сказала, что это не он и она ошиблась, но по городу разъезжала на новой тачке. Дягилев-старший подсуетился.