Ты лучше скажи, что ты здесь делаешь, а не ругайся попусту.
Не то чтобы прямо сейчас Рид против Рид только за, он не собирается смотреть в зубы дареному коню, но «плюс один» на вечеринку от Боргеса превращается в «приведи всех, кого знаешь, а кого не знаешь, с теми познакомься и приведи». Просто какая-то команда спасения капитана Эйдана Рида из лап офицеров британского флота.
Несмотря на церковную сутану, Салим не похож на того, кто будет тебя спасать. Смуглый, мрачный, маленький, словно школьник, он стреляет по охране с таким выражением лица, будто с радостью сдал бы взрослым Рида прямо сейчас, и вряд ли это далеко от правды.
Как насчет поторопиться, идиот?
А это уже Зандли, та самая маленькая женщина с большим дробовиком, сидящая метрах в двадцати по взлетно-посадочной полосе, спрятавшись за ярко-оранжевым автомобилем техобслуживания.
Минивэн команды спасения стоит прямо между ними. Это уютное укрытие для Салима, который недовольно перезаряжается. Риду перезаряжаться нечем: у «Вальтера» магазин на десять патронов, из которых он успевает потратить все.
Через переднее стекло минивэна на него неотрывно смотрит бронзовое лицо Нирманы, обрамленное белоснежным апостольником, во взгляде которой так и читается: «Как же тебе должно быть стыдно». И даже не моргает, мерзавка. До поры до времени Рид предпочитает игнорировать ее недовольство, тем более ему есть на что отвлечься. Боргес, мелькая над толпой своей бритой макушкой, на пару со штурмовкой вносит разлад в стройные ряды местной охраны, а крошечный Салим расстреливает полицейских метко, как победитель соревнований по стрельбе на симуляторе зомби-апокалипсиса.
И это все было бы похоже на сцену из крутого боевика, если бы не:
Что у тебя с прической, придурок? небрежно бросает Зандли, отточенным жестом засовывая новую обойму в свою обклеенную стикерами пушку и даже не оборачиваясь на Рида. Ее выкрашенные в неоново-оранжевый дреды отличная мишень для стрельбы, но охране аэропорта это не помогает, а ее ни капли не беспокоит. Ты выглядишь еще отвратительнее, чем раньше.
Она высовывается из укрытия, выпуская половину магазина в парня, пытавшегося напасть на Боргеса со спины. Вот уж кому повезло с ангелом-хранителем.
Мы можем обсудить это не сейчас? настойчиво кричит ей Рид, пытаясь переорать пальбу и чужие ругательства.
Стащил мамины бигуди из будуара? все равно не отстает Зандли.
Рид, быстро залезай, иначе я сам тебя пристрелю! Салим отодвигает дверь минивэна со своей стороны и юрко забирается внутрь только пола сутаны мелькнула.
Команда спасения капитана Эйдана Рида из лап офицеров британского флота?
Команда доведения капитана Эйдана Рида до самоубийства.
Машина сдает назад, и это, похоже, очень хороший шанс. Рид накрывает голову руками (будто бы это поможет), сгибается в три погибели (это ни хрена не поможет) и бежит со всех ног (ему уже вообще ничего не поможет), пока не влетает на второй ряд минивэна. Внутри он растягивается на сиденьях лицом вверх только ноги в открытую дверь торчат, а в это время в окно над головой с треском впечатываются пули.
Нирмана, давай! командует Салим, автомобиль резко трогается, и Рида сверху придавливает забравшаяся следом Зандли, сгибая ему колени. Забирай Боргеса и валим отсюда!
Кажется, Нирмана кого-то сбивает.
Боже, вблизи эта ошибка парикмахера выглядит еще хуже, пытаясь отдышаться, довольно улыбается Зандли.
Рид взрослый человек, он не будет оправдываться.
Эй, она отвлекает внимание от моего лица! не оправдывается он, пытаясь выдернуть из-под нее свои ноги. Когда ты в бегах, это важно, ты в курсе, подружка?
В ухмылке Зандли прячется ироничное «ну-ну, дружок».
Салим занят перезарядкой «Беретты» и своей малодушной ненавистью: Рид чувствует его тяжелый взгляд, продолжая плашмя лежать на сиденье. Машину пару раз швыряет, а град пуль по корпусу отбивает что-то среднее между музыкой из «Шоу Бенни Хилла» и похоронным маршем. Для Рида это все равно передышка. Ему нужна пара секунд, чтобы рассмотреть обтянутый серым покрытием потолок и успокоиться.
Он, конечно, не расслабится, пока в тачке не окажется Боргес, добивающий последнего, пока они не сбросят охрану с хвоста, пока Салим не перестанет на него смотреть, пока не смоются в безопасное место, пока он не пересечет Тихий океан вплавь и не окажется снова подальше отсюда В общем, он, конечно, не расслабится.
Боргес влетает на переднее сиденье на ходу и машина резко прибавляет скорость. Это минивэн, в котором второй и третий ряды смотрят друг на друга, поэтому от малейших виражей Рид, Зандли, Салим и еще какой-то пацан начинают лететь друг на друга.
Давай-давай! Погнали! Боргес хлопает себя по коленям, дергает Нирману за монашескую сутану, суетливо вертится и оборачивается. Блин, круто! Как мы их!
Прекрати вертеться, ты мешаешь, угрожающе спокойно произносит та и жмет на газ так, что Рид чуть не слетает в проход. Тогда-то он и решает сесть.
Салим, поменяйся с Андреем местами, я из-за его головы ничего не вижу, говорит Нирмана, а потом резко дает влево, и Рид влетает головой в крепление ремня безопасности.
Самая стремительная монашка в Юго-Восточной Азии.
Зандли падает на Рида, остальные на заднем сиденье складываются в бутерброд, а Боргес снова хватает Нирману за локоть.
И Нирмане это явно не нравится.
Если ты не прекратишь, я вырежу тебе кадык.
А теперь еще и самая опасная монашка в Юго-Восточной Азии.
Вообще Нирмана всегда отличалась спокойствием автора пособия по контролю над гневом, но никогда не брезговала насилием. Особенно в экстремальных ситуациях. И если петляние среди мелких самолетов и обслуживающей техники под аккомпанемент пуль не экстремальная ситуация, то Рид решительно ничего не понимает в экстремальных ситуациях.
Андрей, сядь на место Салима, я сказала, гнет свою линию она, и спасибо ей большое за это: Рид с радостью посмотрит, как Салим и какой-то высокий пацан в сутане поменяются местами на полной скорости, стараясь не спутаться в человеческую многоножку. Ты мне загораживаешь обзор. Живее.
Машину сильно встряхивает, когда они заскакивают на бордюр, прокатываются по поваленной при въезде рабице и выезжают на травяное покрытие. Метрах в ста от них дорога, ведущая в город, и это был бы путь на свободу если бы не накрывшая их сирена.
Боже, ну не-е-ет, Зандли звучит точь-в-точь как девушка, которой на свидании подарили черный пулемет «Бизон» вместо розового.
Твою мать, Рид! Салим недоволен вполне обоснованно звук полицейской сирены расстроит кого угодно, но Рид хочет оспорить свою фамилию в конце восклицания.
Это скорее «твою мать, погоня», или «твою мать, копы», или «твою мать, полицейские Форды» а он здесь вообще не при делах.
Нирмана, сможешь оторваться?
С вероятностью процентов в шестьдесят, бормочет себе под нос та и выжимает из этой машины, кажется, больше, чем в нее закладывали производители. Пригородные тропики за окном смазываются в сплошную ярко-зеленую полосу. Но мой оклад этого не покрывает.
Боргес, которого, кажется, наличие погони только радует, хочет ударить ее кулаком по плечу, но в последний момент успевает опомниться и просто подбадривает:
У тебя все получится, я в тебя верю!
У меня все получится, если ты прекратишь размахивать руками, мрачно предупреждает она. Салим, или ты нагибаешь Андрею голову, или вы пересаживаетесь. Последний раз говорю.
Господи, просто отстань! орет на нее Салим. Андрей, опусти голову!
Пак Салим, может, лучше поменяемся местами? Вы же маленького роста, Нирмане будет лучше видно. Рид от этого аж оборачивается, сомневаясь, не ослышался ли он.
Господи, он кто бы этот пацан вообще ни был это сказал. Он правда это сказал! Проехался по росту Салима прямо в его присутствии! Восхитительная тяга к самоубийству просыпается в том третьем теле на заднем сиденье незнакомом мальчишке лет двадцати от роду, возмутительно арийской внешности, в длинной сутане со сбившимся воротничком. На аэродроме Рид его не видел, значит, всю стрельбу он просидел здесь.
Салим тем временем тянется к шее забившегося в угол парня, но в этот момент машина снова виляет, и поднявшаяся было Зандли валится назад, на них, поэтому Салиму остается только ее пихнуть:
А ну, дай я пролезу и задушу этого засранца!
Но вы не из-за меня такой ма Ай!
Обожаю, заявляет Рид, разворачиваясь уже целиком, чтобы не пропустить ни одного жеста из игры актеров в этом представлении. На секунду аж порадовался, что вернулся.
Если бы ты не вернулся начинает Салим, перелезая через Зандли и, судя по шипению, случайно заезжая той локтем промеж ребер. Отвали, я случайно. Андрей, не пинай меня! Так вот, если бы ты не вер
Вы лезете, чтобы ударить меня, почему я не должен защищаться?
Андрей, заткнись!
Боргес становится коленями на кресло и, положив руки на спинку, хохочет. Зандли, закатывая глаза, выбирается из кучи-малы, Нирмана угрожающе молчит, а когда Андрея таки сдвигают в сторону, становятся видны сияющие праздничными огнями крыши нескольких полицейских машин.
Андрей, прекрати брыкаться, Рид, придурок, прекрати ржать И тут, бросая взгляд на Рида, Салим меняется в лице и перестает пинать белобрысого пацана. Пацан пользуется моментом, отодвигается как можно дальше и прижимается лицом к окну.
Что это? спрашивает отвлекшийся Салим, поднимая бровь.
Где? спрашивает Рид, поднимая бровь в ответ.
У тебя. На голове.
Боже, только не снова. Кажется, к концу первого дня пребывания здесь, если их всех не посадят, Рид набьет себе на лбу что-нибудь типа «Отвалите, это мои волосы».
Моя прическа, как маленькому, отвечает Рид.
Желтый кружок в небе солнышко, Нирмана только что подрезала машинку, а у Рида на голове волосы, которые выглядят нормально.
Это вертолет? неожиданно спрашивает пацан.
Это моя прическа, продолжает стоять на своем Рид.
Нет, правда, это вертолет. И парень тычет куда-то в небо, чуть ли не расплющивая нос о стекло.
Несколько секунд в машине царит тишина, и тогда становится понятно, что на самом деле за пределами машины ни хрена не тихо. И дело не в свистящей под колесами дороге, не в полицейской сирене и не в возмущенных сигналах подрезанных водителей, хотя все это создает мелодичную какофонию погони. Где-то вверху шелестят огромные лопасти и даже кто-то что-то вещает через громкоговоритель.
Это правда вертолет! восторженно восклицает Боргес.
Рид оборачивается, чтобы ему подмигнуть.
Все для тебя, Бо.
Рид, заткнись, говорит Нирмана, окончательно превращая автомобиль в реактивное средство для группового суицида: Рид чувствует, как его вжимает в сиденье, это серьезно, твою мать.
А то он не в курсе.
Все эти шутки призваны скрыть одну простую истину: они в дерьме.
* * *
Первую машину они меняют буквально через несколько минут: Нирмана тормозит где-то у границы южных районов, они вылетают на улицу и бегут, отстреливаясь от тормозящих полицейских «Фордов». Где-то вверху шумит вертолет, но Рид даже не поднимает голову, потому что знает: они в трущобах.
У Салима, как обычно, все продумано, и они вереницей пробираются по узкой улочке к другой тачке. Пока он несется вслед за всеми, в голове одно за другим всплывают воспоминания. Люмьеровская пленка вспыхивает в голове вместе со знакомыми ощущениями и голосами.
Перестрелка в маленьком кинотеатре; пьяные музыкальные ночи в «Королеве Елизавете»; труп белой девчонки на железнодорожных путях; темный силуэт католического креста на фоне закатного неба; поножовщина в Джалан Джаксе и влажное хлюпанье, с которым лезвие выходит из груди; уличные торговцы в соломенных шляпах и ворох глазастых пластиковых браслетов по шесть тысяч рупий; рис с карри на площади Кота Туа; смуглая проститутка в льняных шароварах с мягкими ладонями; церковные авто с дорогими кожаными сиденьями; какофония пробки на узких улицах Старого города; индийская еда, выжигающая глотку, в забегаловке Большого Джи; открытая сигаретная пачка и прозрачная, хрустящая упаковка кокаина на жертвеннике под статуей Иисуса Христа; Нирмана, рассеянно подкидывающая в руке гильзу; захламленная квартира в самой южной части Тхамрина, с самой большой ванной, которая когда-либо была у Рида; Церковь; снова Церковь.
Нирмана газует, едва Рид успевает захлопнуть дверцу.
«Тойота-Прадо», естественно, меньше минивэна, но у нее стандартно большой для джипов багажник, который по принципу «в тесноте, да не в обиде» можно укомплектовать двумя огромными мужиками. В результате Рид и Боргес оказываются отгорожены от остального салона задними сиденьями.
Нам нужно на Препедан, командует Салим. Потом уточняет: Боргес? Верно?
Тот кивает, поудобнее устраивая задницу в огромном запасном колесе, будто в надувном круге среди бассейна, только коктейля не хватает.
Да, Лопес должен был оставить машину там. Ну, где перекресток со съездом в парк. В большом таком складе со стройматериалами.
А поточнее адреса нет? осведомляется Салим таким мерзким голосом, что Риду, откидывающему грязные тряпки в дальний угол багажника, хочется бросить одной из них ему в затылок, чтобы не говорил с Малышом Бо (рост за метр восемьдесят, обхват бицухи под пятьдесят сантиметров) таким тоном.
На этой улице половина зданий выглядит как склады, цедит Нирмана, выезжая на трассу.
Эй, у меня все схвачено, у меня есть скрин из Гугл-карт! хмурит кустистые брови Боргес, достает из брюк телефон и протягивает его вперед. Зандли, детка, передай, пожалуйста.
Рид несколько секунд сомневается, что им правда удастся оторваться: полицейские машины уже без сирены вылетают следом с другого заезда, но потом половина из них сворачивает в сторону окраины, а шумящий где-то справа вертолет, наоборот, берет курс на центр.
Зандли передает телефон с картой Салиму, тот смотрит и кивает:
Меняем машину и едем в Церковь.
Черт.
Думаю, старику очень захочется поговорить с тобой, Рид. Он как раз возвращается.
Черт!
Откуда возвращается? спрашивает Рид.
Не твое дело, припечатывает Салим. Молись, чтобы он тебя не пристрелил.
Или хотя бы не узнал, прыскает Боргес.
Во-первых, молиться это по вашей части, святой отец, а во-вторых, Бо, Рид оборачивается и строго на него смотрит, у меня нормальная прическа.
Да я не об этом, нормальная у тебя Он замолкает и смотрит несколько секунд, а потом скорбно признается: Это ужасно, дружище. Прости, но это правда ужасно.
Зандли прыскает и оборачивается на симпатичном черном личике написано вертикально и поперек огромными буквами «Я же говорила».
Дорога до Препедана будет длинной.
* * *
Некоторое время они едут в относительной тишине, только Зандли шуршит оберткой от чего-то съестного, Салим с Нирманой вполголоса обсуждают план действий, а белобрысый пацан, имя которого Рида волнует недостаточно, чтобы его запоминать, периодически задает вопросы в духе «Мам, мам, а что это?», дергая Салима за рукав. В какой-то момент Нирмана включает радио.
И к другим новостям. Свадьба Гунтера Перкасы, сына политика Гемы Пертиви, пройдет в резиденции семьи на озере Ситупатеннганг. На празднование приглашены более пятисот человек, все желающие могут
Что? спрашивает она, когда все начинают поглядывать на нее через зеркальце заднего вида. Не смотрите на меня так. Я не могу ехать в тишине.