Свои мысли следователь озвучил следственному комитету края. Те его поняли, даже почти одобрили, но приказали еще поработать.
Вы правильное выбрали направление, но у Вас полное отсутствие улик. Работайте, собирайте! А чтобы этот опекун не строил следствию препоны при сборе улик, его можно, и даже нужно, на весь период розыскных мероприятий определить на постой в следственный изолятор. Так лучше для всех проще будет работать со свидетелями и собирать улики преступления. Обратите внимание, строго приказали «вышестоящие», прокуратура без доказательной базы дело к рассмотрению не примет.
В результате следователь предъявил Левону обвинение в покушении на убийство Сулимова Сергея, и на время проведения следственных мероприятий поместил на довольствие в СИЗО.
Собственно, именно проведение следственных мероприятий следователь вовсе не планировал. У него обозначился подозреваемый в убийстве и сейчас следователь выстраивал план подтасовки улик и на их основе построения доказательной базы совершенного преступления. Простенькой базы, на которую согласится прокуратура при передаче дела в суд.
Семен Петрович Болденко в следственном комитете числился в звании капитана юстиции уже достаточно продолжительное время. Повышение его в звании вышестоящие органы не планировали. Обойдется, пусть ценит то, что имеет! Дело в том, что Болденко вполне заметно страдал комплексом мании величия. Самовлюбленный человек с громким, повелительным голосом и гордо вскинутой головой наводил страх и ужас на местное население. Коллеги в деловые контакты с ним не вступали, обходили стороной. Злобный, завистливый человек к тому же любил и умел мстить за самую мелкую обиду или неприятность. К законам страны следователь относился с долей неуважения, решения предпочитал принимать, руководствуясь внутренним чутьем. Вышестоящие органы старались его действия держать под контролем, но все не проконтролируешь. Болденко всегда к мало-мальски провинившимся перед государством гражданам страны принимал самые жесткие меры наказания, зачастую надуманные им самим. А сколько вовсе невиновных граждан прошли через его руки и были отправлены в колонии для отбывания наказания на длительные сроки?
По всей вероятности, эта же участь ожидала и Левона. Но у него были Чарашевы. Для защиты Левона из Москвы был приглашен адвокат, а в помощь ему прибыл в поселок Приморский частный детектив.
Изначально Болденко пытался проигнорировать их присутствие, но получил отпор.
Детектив за несколько дней собрал целую папку протоколов опроса свидетелей, которые утверждали, что Левон в день исчезновения Сулимова находился в больнице при своей жене. И, конечно, никуда не отлучался. Кроме живой охраны этот факт подтверждали и камеры видеонаблюдения.
Кроме того, детвора и воспитатели-монашки из пансионата утверждали, что в день пропажи Сулимова, а они этот день хорошо запомнили, Сергея и Павла на пляже не было.
Адвокат настаивал на вторичном допросе Павла, но уже в его присутствии. Болденко позвонил Павлу и повелительным голосом приказал ему явиться на допрос. Пришел Павел вместе с Василем. Василя в кабинет следователя не пустили, не тот статус и отсутствие лицензии на адвокатскую деятельность. Вполне резонно. Василь остался в коридоре, а Павла провели в кабинет Болденко. Но случилось непредвиденное те же вопросы от следователя и единственный ответ от Павла: «прошло много времени, я все забыл, не помню». На том допрос и закончился, Павла отпустили домой.
Болденко с торжеством в голосе сказал адвокату:
Ну, что ты доказал? Ничего! Мои выводы как всегда безошибочны. Я задержал преступника. А если ты все-таки со мной не согласен, то я сейчас приглашу на допросы всех твоих свидетелей, которые создали для твоего подзащитного алиби. И ты услышишь, как они начнут менять показания.
Ну, во-первых, почему Вы говорите мне «ты»? Во-вторых, забывчивость Павла Сулимова вполне объяснима у человека не все в порядке с психикой и его отказ от дачи показаний никак не доказывает вину его опекуна. И третье я поддерживаю Ваше решение допросить всех моих свидетелей.
Адвокат Левона был уверен, что свидетели, подтвердившие алиби Левона свои позиции не сдадут. На то был веский аргумент. В поселке уже все знали, что их беднейшая поселковая больница наконец-то обрела весомых спонсоров. Сотрудникам больницы выплатили долгожданную зарплату и начислили премию. Больница засияла свежим ремонтом и новым оборудование. Штатное расписание значительно расширили, а это новые рабочие места. Рабочими местами в поселке дорожили, знали, что там ежемесячная зарплата, очередной оплачиваемый отпуск и грядущая пенсия от государства. Конечно, созданных рабочих мест совсем немного, но в поселке уже сколько лет маются без работы молодые медики с высшим образование. Их заработки непостоянны и случайны обслуживание туристов, ловля и продажа на рынке рыбы. А тут работа по специальности и оклад! Да и здоровье подштопать лучше в модернизированной, современной больнице, чем в старом, гнилом помещении с черной плесенью на стенах. И тут поменять показания против протеже их благотворителей? Да ни за какие коврижки!
Адвокат Левона был уверен в своих выводах по поводу стойких убеждений поселковых свидетелей алиби своего подзащитного, но на всякий случай настоял, чтобы на допросах его свидетелей присутствовал прокурор, да не местный, а из областного центра.
Болденко негодовал, тянул время, но требованиям адвоката все же подчинился. Начались допросы свидетелей Каждую неделю по одному человеку.
Для Левона ожидание свободы тянулось мелким шагом черепахи. За решеткой он находился уже более двух месяцев, изнывал от тоски, безделья и грустных мыслей об изменчивости бытия. Дважды за это время его наведал Чарышев вместе с Дарьей Никаноровной. Дарья Никаноровна уверяла, что Джеки держится молодцом, родила здоровенького крепыша мальчика, имя пока не придумала, решила, что это после выхода на свободу сделает Левон. Скучает и тревожится за Левона, а потому ищет причины, чтобы досрочно выписаться из больницы. Зося, сама Дарья Никаноровна и даже Олюшка постоянно убеждают ее, что решение неправильное, поспешное и даже опасное.
Свидание с Левоном, на которое она так рассчитывает, ей стопроцентно не разрешат. Болденко разгневан непокорностью Левона и поэтому о свидании с женой и речи не может быть. Не разрешит! Вот, если бы Левон подписал признательные показания, то тогда, конечно, ему бы позволили свидание. Сопротивляется? Значит и свидания не будет. А как он может не сопротивляться, когда устранение Сулимова им никогда не планировалось.
Торопиться с выпиской из больницы Джеки нельзя и по другой причине она останется наедине с непредсазуемым Павлом. Но этот довод только смешил Джеки. Ну и поселится с приемным сыном в одной квартире, но как это может повлиять на ее безопасность? Она и раньше жила на одной территории с Павлом и ничего не происходило. Джеки всегда была заступницей приемного сына перед Левоном, многократно отстаивала его права на личную жизнь и полную свободу. Павел это осознавал и был ей благодарен. Так считала Джеки и не воспринимала Павла, как своего потенциального врага. Эту тему для обсуждений она закрыла и слушать бред про опасные наклонности пасынка в категоричной форме не желала.
Был еще один нюанс, который Джеки благосклонно выслушала ее неопытность в обращении с грудным ребенком. «Да, конечно, здесь вы правы, соглашалась Джеки, с грудным младенцем я никогда не оставалась наедине. Не умею кормить, пеленать и ухаживать за малышом. Но это поправимо. Я веду переговоры с местной медсестрой. Конечно, за деньги, не бесплатно. Она будет со мной целый день, а ночью мы и сами справимся. Как вам моя идея? Теперь вы согласны на мою досрочную выписку из больницы?»
Нет, не согласны, твердо ответила Дарья Никаноровна.
Но Джеки ее не услышала. Помощницу себе она не нашла, из работающих медсестер никто не захотел оставить работу ради пусть и хорошо оплачиваемого заработка, но все же временного. «Справлюсь сама!» твердо решила Джеки и через несколько дней тайно от семьи Чарышевых-Анцевых с младенцем на руках покинула больницу и вернулась в свою квартиру в детском пансионате.
Ее приезд обитателями пансионата остался незамеченным. Там царила паника. Три дня назад из пансионата тихо и загадочно исчезла пятнадцатилетняя девочка Ксюша. В день исчезновения она дежурила по этажу. Занималась уборкой мест общественного пользования. Но к обеду в названных местах обнаружилось только оборудование для уборки щетка, ведро, швабра и перчатки. Ксюшу искали всем коллективом обыскали все уголки здания, почти ползком обшарили скрытые закоулки пляжа. Нулевые результаты! Вещи на месте, а девочки нет!
На третий день после исчезновения Ксюши матушка Евгения отправилась в милицию, писать заявление о пропаже девочки. Все тот же следователь Семен Петрович Болденко опросил заявительницу, а следом за ней Павла Сулимова (Киреева). Их показания были очень близки как по содержанию, так и по теме. Получалось, что девочка могла быть похищена, и не кем-то там со стороны, а мажором Александром Анцевым. Попытку изнасилования Ксюши буквально на днях наблюдали матушка Евгения и Павел. Следователь улыбался, его лицо залоснилось от счастья!
«Наконец-то повезло, размечтался он о наступающем триумфе, преступление раскрыто за один день. А преступник кто? Да, да тот самый сынок известной благотворительницы и банкира. Богатые, успешные люди скоро выстроятся в ряд в коридоре отдела милиции под его дверью и будут рыдать, просить, чтобы я выслушал их ахинею о положительных моральных качествах их сыночка-мажора. Но я буду непреклонен и не пойду у них на поводу. Их деньги и подарки мне неинтересны. Но если предложат в качестве подарка свою виллу на берегу моря, то я подумаю, подумаю и, возможно, пойду на сокращение срока для их придурка. Говорят, что дом их вполне-вполне! Стоит того, чтобы рассмотреть его в качестве подарка.»
В дом к Чарышевым-Анцевым планировалось незамедлительно послать гонцов в погонах с заданием допросить с пристрастием молодого Анцева, можно заодно прислугу и родителей поспрошать, а какими-такими девочками интересуется их великовозрастный сыночек и где сейчас находится девочка Ксюша.
Следователь получил санкцию прокурора на обыск в доме Анцева. Бумаги и подробные инструкции передал своим коллегам-оперативникам и отправил их выполнять поручение. Сам он решил воздержаться от личного знакомства с преступным семейством преждевременно и глупо! Здесь нужны продуманные, неторопливые действия. Пусть мучаются от неизвестности и надвигающейся беды. А он, следователь Болденко, пока будет для них недоступен. Так они быстрее и надежнее упадут к его ногам.
Группа оперативных сотрудников из РОВД ранним утром выехала из поселка Приморский с конкретным заданием найти на побережье дом Анцева, провести обыск, допросить всех поименованных лиц, а также их соседей и других возможных свидетелей. Ищем маленькую девочку Ксюшу, пятнадцати лет! Следователь Болденко оставил за собой руководство и координацию действий оперативников, но не выходя из своего кабинета, оперативно, по телефону.
Но планы всегда по умолчанию оставались только планами. Иногда далеко неисполнимыми. Так случилось и на этот раз. Группа работников правоохранителей без труда и приключений прибыла на обозначенное следователем место. И здесь их ждало разочарование. Вернее, не саму группу, а их руководителя, капитана юстиции Семена Петровича Болденко.
В фойе особняка навстречу полицейским поднялся из кресла адвокат, тот самый, что прибыл из Москвы защищать Левона. Старшему по званию адвокат представился как Игорь Васильевич Егоров, а затем показал свои удостоверительные документы и договорные бумаги на представление интересов семьи Анцевых во всех возникших правовых вопросах согласно законодательству Российской Федерации. Взамен Игорь Васильевич затребовал от полицейских подтверждение аналогичных полномочий на право проводить обыск и прочие мероприятия следственного характера в частном жилом доме, принадлежащем господину Анцеву. И тут случился конфуз постановление на обыск имело вид черновика, без подписи должностного лица, выдавшего его и печати прокуратуры.
Так, господа мои хорошие, адвокат потеснил отряд полицейских к выходу, как вы правильно понимаете, это не тот документ, который дает вам право на проведение обыска в частном жилом доме. Это раз! Допрашивать всех членов семьи Анцевых вы будете официально, после вручения каждому из них официальной повестки с указанием места, времени и цели проводимого вами мероприятия. Причем, в моем присутствии. Это два! С этим все понятно? Кажется, мы достигли консенсуса и на том прощаемся. Милости просим к нам в следующее посещение, но с идеально грамотными документами.
Полицейские покорно загрузились в свою машину и развернулись вновь по курсу поселок Приморский. Уже из машины доложили своему куратору следователю о том конфузе, который случился с ними в особняке Анцева. Семен Петрович молча выслушал рапорт своих посланцев, пробормотал «да, хорошо» и его лицо слегка порозовело от свалившегося на его голову позора. «Разберемся, пробормотало его сиятельство, я докажу, я вам покажу, я вас посажу. Всему свое время» На том разговор следователя с непослушными подследственными закончился! Несколько минут он сидел на своем стуле и разрабатывал планы мести. Затем придвинул к себе лист бумаги, взял ручку и начал составлять для канцелярии список лиц, которых, по его мнению, было необходимо вызвать повесткой в РОВД для дачи показаний по делу о пропаже девочки Ксюши.
А в это время адвокат Игорь Васильевич пояснял Анцеву зачем и почему он внезапно и стремительно появился в их доме:
Александр Михайлович, по Вашему лицу вижу, что Вы крайне удивлены моим внезапным появлением в Вашем доме, так вот, хочу Вам пояснить следующее.
Игорь Васильевич, перебил его Анцев, который всегда умел вначале выслушать человека, а уж затем, комментировать, за Ваше появление в нашем доме, причем своевременное появление, я Вам Благодарен и назначаю дополнительную премию. Деньги вот они, в этом конверте. И если это возможно, то объясните мне, пожалуйста, где и как Вы раздобыли сведения о том, что к нам едет «ревизор», т.е. господин следователь с необычной миссией провести обыск и всех нас допросить. Возможно мне еще кого-то следует благодарить и назначить премию? Не стесняйтесь, пожалуйста, называйте всех, кому Вы считаете я обязан выразить свою благодарность.
Да, что Вы! засмущался адвокат, Это лишнее. О том, что у Вас намечается обыск, я узнал совершенно случайно. Не гадайте от кого, не угадаете. От сына Левона. А произошло вот что: я вышел из кабинета следователя Болденко в тот момент, когда туда входил Павел Сулимов Киреев. Этот факт меня несколько насторожил. Сами подумайте, наш следователь не очень-то утруждает себя сбором доказательной базы в дело Левона. А тут, на тебе, можно сказать тайно приглашает к себе Павла, его сына, минуя меня. Конечно, я не мог себе позволить просто так уйти из здания РОВД и оставить при себе непонятные «зачем» и «почему». Поэтому я присел на стульчик в коридоре напротив двери нашего следователя и застыл в жидании. Вскоре Павел вышел, я пристроился к нему в фарватер. В скверике предложил ему перекусить в местном кафе, он согласился.