Диана, опускаю глаза.
Никита.
Вижу только, как он убирает руки в карманы джинсов.
Можно я пойду уже? Я больше так не буду, пячусь.
Ты здесь работаешь? его пальцы касаются вышивки на моей куртке с названием клуба.
Работаю. Но, видимо, уже нет. Он не понял, но ты же всё расскажешь моему так называемому начальству.
Посмотрим на твое поведение. Зачем воровала? На наркоту?
Я не наркоманка, вспыхиваю.
Тогда зачем?
Чтобы пожрать купить.
Мало платят?
Не твоё дело, таким, как ты, не понять.
Да уж куда нам. Переодевайся и выходи. Я тебя здесь подожду.
Чего?
Оглохла?
Нет.
Так, вали давай, Диана, усмешка.
Я семеню обратно на кухню. Смена уже закончилась. На меня косо посматривает су-шеф, но ничего не говорит. Даже не заставляет вымыть то, что я тут профилонила за время прогулки.
Быстро переодеваюсь и иду к главному входу. Перебегаю зал по диагонали и вылетаю на улицу. Тут толпа народа, не нажрутся никак.
Спешно перехожу дорогу и замираю. Этот Никита подрезает меня на тачке. Засвечивая фарами. Накрываю лицо ладонями. Это фиаско. Полнейшее. Дверь с моей стороны широко распахивается.
Медленно бегаешь, я тебя уже заждался. Садись.
Я никуда с тобой не поеду.
Запрыгивай, говорю. Сонька Золотая Ручка.
Аккуратно сажусь в машину и со всей дури хлопаю дверью.
За дверь точно не расплатишься.
Зато твою гадкую ухмылку сотру.
Вряд ли.
Что это за машина? оглядываю салон, трогая обшивку.
Астон Мартин.
Кто?
Не напрягай извилины.
Смешно.
Тебя куда?
Туда, где твою тачку за две минуты разберут на куски. Уехать не успеешь.
Остроумно. Но я успею, не переживай. Так куда?
Слушай, чего тебе надо, а?
Убедиться, что ты больше никого не обчистишь.
Наивный.
Хочешь, я тебе просто так бабла дам, а?
Ничего мне от тебя не надо. Машину лучше останови.
А говоришь, ничего
Я о материальном.
Ммм, так что? Денег надо?
В чём подвох?
Ни в чём. Я тебе денег, а ты пообещаешь, что больше не будешь воровать.
Он серьёзно? Конечно, Ди, ага. Он над тобой стебётся, не смей вестись. Хотя как вариант можно взять бабки и быстренько свалить, улицы здесь знакомые, спрятаться есть где. Не найдёт. Только оно мне надо? Я сегодня и так приключений себе на одно место вдоволь нашла.
Слушай, высади меня уже и езжай куда ехал.
Так я тебя домой вообще-то вёз.
Вот, мой дом здесь.
Врёшь.
Не вру.
У него начинает звонить телефон, и он сразу отвечает. Кстати, по громкой связи. Из динамиков в машине мелодично льется женский голос.
Никита, ты уже прилетел?
Да, мам. Я же отписался.
Я думала, заедешь.
Я утром. У себя на квартире останусь.
Хорошо.
Папе привет.
Передам.
Спокойной ночи. Ложись спать, мам, я ж к вам не поехал, будить не хотел.
Да я всё равно не сплю, работы выше головы. У нас новый проект, ты же знаешь, нужно лично отсматривать.
Знаю. Удачи тогда вам.
Ты в машине, что ли?
Я на громкой!
Никита, сколько раз просила не говорить за рулём.
Хорошо.
Откуда едешь?
Да так, с пацанами посидели.
Опять Денис гулянья устраивает?!
Ага.
Ладно. Не отвлекаю. Будь осторожен.
Как всегда. Пока, мам.
Женский голос пропадает.
Маменькин сынок, блин. Меня корёжит, а ещё я вспоминаю свою маму. Она была невероятно красивой, доброй, а потом, потом случился этот приступ. Скорая не успела, а уже тогда бухающий отец тупо на всё наплевал. Валялся на диване, убуханный в ноль, и храпел на весь дом. Я тогда всех соседей оббежала, скорую вызвала, сидела рядом с мамой, пока она умирала на моих руках.
Отворачиваюсь, смотря в боковое зеркало. В глазах встают слёзы. Вытираю лицо рукавом куртки, пытаясь натянуть улыбку.
Так куда ехать?
И чего он пристал? Раздражает. Диктую ему адрес, в желании побыстрее избавиться от его присутствия, и, пригревшись в тёплом салоне, сама не замечаю, как меня вырубает.
Просыпаюсь, лишь когда кто-то трогает моё плечо. Аккуратно так. Подскакиваю на сидении, больно ударяясь головой о крышу машины.
Тру макушку, смотря на этого Никиту.
Приехали, он сидит, облокачиваясь на руль.
Спасибо.
Не за что.
Никита внимательно осматривает двор, освещённый тусклым светом фонаря.
Ты здесь живёшь?
Что, нравится домик? смеюсь, открывая дверь. -Адьёс амигос.
Шлю ему воздушный поцелуй и топаю домой.
В квартире воняет перегаром. Морщусь, кидая куртку на стул в прихожей. Грею чайник и, налив крепкий чёрный, запираюсь у себя в комнате. Чай пью пустой, ни сахара, ни печенюшки не завалялось нигде. А шоколад я захомячила ещё в обед. Переодеваюсь в спортивный костюм и, завернувшись в одеяло, наконец-то ложусь в кровать.
Ненавижу зиму и весеннюю оттепель. Она холодная, а в этой квартире с неясно каким отоплением её чувствуешь по-особенному. Сырость, холод, ветер изо всех щелей. Приходится утепляться и спать в одежде, иначе воспаление лёгких обеспечено.
Закрываю глаза, а мыслями опять и опять возвращаюсь к этому Никите. Ему повезло, у него, видимо, хорошие родители. По крайней мере мама, с которой он говорил, даже через телефон создала о себе очень приятное впечатление. Она явно любит своего сына, переживает
Глава 2
Ник
Отправляю её в клуб и, конечно, иду ждать к центральному входу. Слинять же решит, сто процентов, так оно и выходит. Подрезаю у остановки, вежливо приглашая в машину.
Девчонка тушуется, боится, огрызается. Всё очень предсказуемо, более чем.
На хрена я это делаю? Не знаю, может, просто жалко стало. Я не идиот и прекрасно понимаю, что она не наркоманка и не на бухло деньги тырила. Плохо, конечно, воровать плохо, но иногда бывают ситуации выживай как хочешь. Вот она и выживает. Дерзкая, по крайней мере, хочет казаться именно такой. Наученная жизнью.
Одежда старая, но чистенькая, колготки рваные на коленке, будто за что-то зацепилась, но не смотря на это барахло она выглядит миленькой. Что на лицо, то очень даже красивой. Лет девятнадцать ей. Только вот во взгляде и ни намёка на какую-то юношескую непосредственность, там вызов вперемешку со страхом. Дерзость и боль. Очень много боли и отчаяния. Не от хорошей жизни она всё это делает.
Явно родокам не нужна, или нет их вообще, а халупа, куда я её в итоге привожу, именуемая её домом, тому прямое доказательство.
Несколько стоящих рядом трёхэтажек с ветхими крышами, отломанным козырьком над одним из двух подъездов, клумбами из шин и лавками с облупленной краской. Рамы старые, деревянные, некрашеные, либо краска слезла от дождей и снега. И тут реально живут люди? Честно, подобное я вижу впервые. Много чего слышал, но своими глазами такого не видел ещё ни разу.
Тут находиться противно, не то что жить
Ещё пару минут стою под окнами, а потом уезжаю.
Может быть, стоило её оттуда забрать, помочь? Только чем? Ну увезу я её? А дальше? Она мне никто, как и я ей. Содержать незнакомую девчонку? Оно мне нужно?.. Звучит, конечно, кощунственно, но по факту так и есть.
На квартиру уже не еду. Сразу к родителям в Раздоры, такая неплохая деревушка на Рублёвском шоссе в пяти километрах от МКАДа, место, где я вырос. Мама только рада будет. Пока еду, всё никак не могу отделаться от этих жутких мыслей о том доме После таких картинок начинаешь задумываться о большем, чем о своём успехе и желании кому-то что-то доказать.
Я вот всю жизнь чего-то хочу добиться, но у меня есть для этого хорошая, устойчивая почва под ногами. Условия а у неё нет ничего.
Загоняю тачку в гараж, поднимаясь в дом. Все ещё спят. Прохожу на кухню и делаю себе кофе. Восемь утра, ну у меня есть пару часов, чтобы отоспаться.
Я сплю до обеда, ровно до тех пор, пока в комнату не заходит сестра. Приподымаю голову, всё ещё сонными глазами смотря на Тейку.
Чего тебе, нечисть?
И я тебя ужасно рада видеть, залезает на кровать, начиная меня тормошить.
Тея, дай поспать.
Ник, там все уже тебя заждались, в предвкушении новостей с утра бегают. Просыпайся.
А сколько времени?
Четыре.
Сколько?
Ага, заваливается рядом, рассматривая свой маникюр.
Чёт меня накрыло. А ты чего здесь тусуешь? Я думала, ты улетела к своему суженому.
Нет.
Сказано это таким тоном, что, походу, нашему канадскому другу очень и очень не повезёт.
Ладно.
Даже не спросишь почему?
А надо?
Было бы не плохо.
Ну, ты же на пять часов рассказ растянешь.
Вот такой у меня брат, любящий, всегда сестру поддержит.
Не нуди. На час раньше бы разбудила, вообще бы обматерил.
Это да, это ты можешь. Мелочь пузатая.
Ха-ха.
Так что? Подписали?
Переворачиваюсь на спину, закидывая руки за голову.
Ну? Никита, блин.
Подписали.
То есть ты теперь в команде «Мерседес»?
Ага.
Ну я тебя поздравляю. Дай обниму.
Ой, давай без этого.
Представляешь мамину реакцию? Может, зря ей не сказали?
Ты разве не знаешь маму? Если ей такие вещи заранее сообщать, она до момента подписания тебе весь мозг съест. Хотя сейчас тоже не легче. Она будет рыдать, что со мной теперь что-нибудь случится.
Причём громко так рыдать, показательно. Чтобы папа получше слышал, что это он виноват в твоей помешанности на спорте.
Ага. А потом пойдёт бабушке звонить, с повторными жалобами.
Короче, папе я сегодня желаю терпения. Потому что если у нас кто и виноват, то виноват всегда кто? Папа!
Бесспорно, ухмыляюсь, поднимаясь с кровати, футболку мне найди в шкафу, умоюсь пока пойду.
Я тебе не горничная.
А могла бы и прибраться.
Фу, ты хам!
Я знаю. Футболку тащи.
Пока я чищу зубы, Тейка стоит в дверном проёме ванной, чавкая жвачкой. Бесит эта её привычка, она это знает и специально на нервы действует.
Ник, вот скажи, почему вы все такие пришибленные?
Я, блин, чуть не поперхнулся, аккуратней в выражениях. Кто мы-то?
Спортсмены, вздыхает.
Чего у вас опять?
Чемпионат!
И?
Что «и»? Он только и делает, что об играх думает своих. Сколько так ещё будет продолжаться?!
Ты сама знала, кто он и кто ты. И какая ты.
То есть я виновата?
Пожимаю плечами.
Спасибо, ты настоящий брат. Как тебя Лерка терпит?
Обожествляя, ржу, вытирая рожу полотенцем.
Так и знала, что она втайне тебе поклоняется.
А то. У нас есть маленький алтарь.
Пошли вниз уже. Божество.
Пошли, натягиваю футболку по дороге в гостиную.
Мама сидит ко мне спиной, ярко жестикулирует и что-то очень тихо говорит отцу. Он, стоящий к нам лицом, широко улыбается, заметив нас с сетрой.
Доброе утро!
И тебе того же, пап, зеваю, идя к нему поздороваться.
Не при маме будет сказано, но говоритьнадо. Подписал?
Подписал.
Что он подписал?
Контракт.
Какой контракт?
С «Мерседесом», тру шею.
Что? поднимается с дивана. Ты знал? отцу.
Папа обнимает её за плечи, а Тейка усаживается в кресло, наблюдая за всем этим с интересом.
Прекрасно, все всё знали!
Мам, ты бы стала волноваться. Я попросил отца не говорить тебе.
То есть сообщать вот так, по факту, для вас с отцом норма. Прекрасно просто! Великолепно! она взмахивает рукой, после чего выбирается из отцовских объятий.
Герда, это вынужденная мера.
У тебя всё вынужденная мера.
Мамулечка, Тейка, как порхающая бабочка, окутывает маму своими ручками, мы не хотели тебя волновать раньше времени, мы же тебя любим. Очень-очень.
И ты всё знала?
Накрываю лицо ладонью.
Спалиться так тупо надо уметь.
Ой, отстань, отмахивается, ты же не обижаешься на нас?
Мама гордо вытягивает шею.
Я подумаю. Давайте обедать, или ужинать уже, не знаю.
Мы с Тейкой идём впёред, оставляя родителей одних. Папа что-то тихо-тихо объясняет маме, а мы заворачиваем за угол.
Даже вот не говори сейчас ничего, понял?
Молчу.
Вытаскиваю телефон, видя на экране двадцать пропущенных от Лерки. Блин, забыл про неё. Набираю, замечая, как систер кривит лицо, она так «любит» мою Валери, врагу не пожелаешь, чтоб его ТАК любили.
Никита, раздражённый голосок, режет слух.
Привет, я только проснулся, не слышал, что звонила.
Будем считать, что я поверила и не знаю, что ты вчера тусил с Жориным.
Хорошая считалка. Мне нравится.
Не ёрничай.
Никогда в жизни.
Блин, Ник, будь серьёзнее уже. Ты помнишь, что мы сегодня идём на открытие выставки моей подруги?
Это которая недоактриса?
Очень смешно. В восемь за мной заезжай.
Ладно. До вечера.
Целую и люблю. Я так соскучилась.
И я.
Ди
Зачем он мне помог? Разве ему есть дело до таких, как я? Странный.
В обед я грею три ведра воды и выливаю их в ванну. Моюсь, натирая тело мочалкой чуть ли не до дыр. Ненавижу эту вонь, мне всегда кажется, что запах нашей квартиры въелся во все мои вещи, кожу.
Наматываю на голову полотенце и, облачившись в спортивный костюм, накидываю куртку на плечи и выхожу в подъезд. Прикуриваю сигарету, вдыхая дым. Через маленькое окошко вижу играющих во дворе детей.
Соседка из квартиры напротив поднимается с пустым ведром, зыркая недовольными глазками.
Здрасьте!
Всё уже со своим отцом-алкашом прокурили, ворчит, застывая напротив меня.
Чего? Хотите, чтоб выкинула? усмехаюсь. Не дождётесь, делаю затяжку, выдыхая дым в её мерзкую и злую морду.
Проститутка. Думаешь, не видела, что тебя вчера на машине привезли? Всё, по рукам пошла Дианка? она смеётся, подхрюкивая.
А мне, мне так и хочется огреть её этим пустым ведром. Сука старая.
А вы молча завидуйте. Вам такое уже не светит.
Вот лярва, шипит и наконец сваливает к себе.
Тушу окурок, возвращаясь домой. После трёх звонит Серёга, местный, с района. Типа крутой. Мы с ним в том году познакомились на Настюхиной днюхе.
Привет, красотуля, тусить пойдёшь? У Дизеля родоки свалили, хата наша.
Пойду. Заезжай.
Серёга ездит на старом фольце и очень этим гордится. Хотя в наше время тачка не роскошь, а необходимость.
Переодеваюсь в джинсы, застёгиваю длинные сапоги, тоже, блин, два года ношу. На ботильончиках, купленных в сентябре, через месяц отлетел каблук, с мясом вылетел, починке не подлежит, сказали. Вот и хожу в этих, но на неделе новые покупать буду, накопила немного, жалко денег, конечно, но эти уже слишком ущербно выглядят, хоть я за ними и ухаживаю.
Надеваю куртку и спускаюсь к Серёгиной тачке.
Здорово, красотка, целует своим слюнявым ртом, довольно улыбаясь.
Не то чтоб Серёга мне очень нравился, просто у него можно перекантоваться, пока дома батина орава, да и не пристаёт он ко мне. Это уже плюс. Не хочу я с ним спать и ни с кем другим тоже. Причина, наверное, очень глупая, я девочка взрослая, понимаю, что предохраняться можно, но
В общем, я боюсь забеременеть. Куда я с ребёнком? У меня ничего нет, отцу я не нужна, лет мне немного, зарплата мизерная, а даже если Серёга на мне женится, то что? Не хочу я так жить, как они. Как мамочка моя, которая вечно бухого батю терпела. Я просто хочу уехать и начать жить заново. Вот там, когда на ноги встану, можно думать об отношениях, семье.
А пока защита защитой, но она же не на сто процентов, а обрекать себя и ребёнка на такое жалкое существование мне совсем не хочется.
Серёга врубает музон, и мы едем через дворы к Дизелю. Там уже знакомая туса. Настёна моя тоже там. С Настей мы дружим со школы, она учится в параллели, но когда-то мы начали вместе посещать кружок танцев, я год назад бросила это дело, некогда, работа отнимает много времени, да и важнее она для меня.
Дианка, привет, обнимает, дыша на меня перегаром.
Я, кстати, не пью. Мне и бати хватает.
Привет, Насть.
Будешь? протягивает бутылку пива.
Не, морщусь.
Вокруг всё тот же запах сигарет и алкоголя. Тошно. Выхожу на балкон, присаживаясь на старую стиральную машинку, накрытую покрывалом. Смотрю в окно. Я сюда пошла не потому, что мне тусить охота, нет, просто дома там отец, сейчас сборище дружков его подтянется. В последний раз, когда я там осталась с ними всеми, один хряк меня чуть не изнасиловал, поэтому больше я туда ни ногой, когда толпа. Лучше поскитаюсь где-нибудь. Жаль, сегодня не моя рабочая смена. Очень жаль
Настюха с Максом заваливаются на балкон, явно меня не видя. Этот дрищ начинает её раздевать, а у меня срабатывает рвотный позыв. Одна мысль о сексе в любых его проявлениях вызывает отвращение. Может, я фригидная? Не знаю, но мне сразу хочется отсюда убраться, даже если они сейчас свалят. Оставаться здесь уже желания нет.