Мы оба знали, что отношения себя изживали, но до тех пор мы никогда не обсуждали назревающую проблему. Рождество мы провели вместе с моей семьей в Сиэтле, после чего Соланж вернулась в наш дом в Аризоне, а я отправился на следующее мероприятие помогать футбольной команде Флориды готовиться к матчу «Пич Боул» против Хьюстона. Игра прошла ужасно. Квотербек Шон Магуайр сломал ногу, и пока он пытался выстоять, команда Хьюстона набросилась на нас и победила со счетом 38:24. После игры я должен был лететь домой, а оттуда уже ехать на встречу с футбольной командой Аризоны. Им предстоял матч с Западной Виргинией.
Зайдя в дом, я увидел Соланж. Она сидела в гостиной в пижаме. Ее вид сразу же навел меня на мысль, что что-то не так. Как только я начал подниматься по лестнице, чтобы захватить чистую одежду (у меня было всего несколько свободных минут), Соланж обратилась ко мне: «Ты обещал поговорить».
Я повернулся, спустился по лестнице.
«Да, у меня найдется немного времени», ответил я. Подойдя к жене, я заметил, что ее глаза начали наполняться слезами.
«Я больше так не могу, протянула она. Я люблю тебя, но я так не могу. Я знаю, что ты стараешься и заботишься обо мне, но я мечтала не о такой жизни».
Некоторые слова, которые говорят друг другу супруги, иногда возможно оспорить. Порой вы даже можете противостоять. Но бывают заявления, которым противостоять уже не получится.
Я понимаю, что все звучит так, будто я должен был предвидеть разлад. Но я не мог его предвидеть, потому что я никогда не допускал мысль, что мы с Соланж однажды расстанемся.
Я никогда об этом не думал.
Однако в тот момент я понял, что нашему браку пришел конец.
Эмоции даются мне с трудом. Наверное, это результат беспрестанного преодоления чужих трудностей. Или, может, черта характера?
Я обнял жену, замер.
«Твое разочарование не входило в планы нашей совместной жизни, сказал я. Я понимаю, что словами уже ничего не исправить. Просто дай мне немного времени. Дай мне время, чтобы все пережить».
А потом я поцеловал ее в лоб.
Учитывая серьезность ситуации, я разговаривал довольно спокойно, ведь так? Возможно, мое воспитание в совокупности со спецификой работы включили внутренний автопилот. Я поднялся наверх, надел костюм, спустился, сел в машину и отправился на встречу с футбольной командой Аризоны. Мне предстояла презентация и общение с отдельными игроками и тренерами. Через десять минут после начала поездки до меня вдруг дошло.
Моему браку конец.
В тот миг мне казалось, будто салон моего джипа начал сжиматься. Каждый мускул в моем теле горел от напряжения. Я не мог дышать. Я остановился возле ресторанчика DC Ranch в Скоттсдейле и уставился в окно. Кому позвонить?
Схватив телефон, я написал сообщение Джимбо Фишеру, футбольному тренеру команды Флориды. Совсем недавно он тоже прошел через развод. С бывшей женой они прожили двадцать два года. Если кто-то и мог меня понять, так это он.
Тренер, у вас найдется пять минут? позвонил я.
В чем дело, приятель?
Моя жена только что сказала мне Я не мог закончить фразу.
Дыши Тревор. Я с тобой. Говорил Джимбо.
Она сказала Она только что сказала что нашему браку пришел конец.
Почти два года назад в раздевалке стадиона «Роуз Боул» я наблюдал, как Джимбо в течение четырех минут убеждал команду, уступавшую Оберну со счетом 21:10, что еще не все потеряно. Всего за четыре минуты его спокойствие и наставления подняли дух команды. Ребята вернулись на поле и выиграли матч со счетом 34:31. В тот вечер я понял, почему ему платят миллионы долларов за тренерскую работу. Теперь, на другом конце телефона, он говорил со мной в перерыве, пока я тонул в океане печали.
Он говорил. Я рыдал. Я не плакал с тех пор, как в 1999 году моему отцу поставили диагноз «множественная миелома четвертой стадии».
«У тебя еще будет время разобраться с этим, Трев, успокаивал Джимбо. Я знаю тебя. Ты выдержишь, и она тоже».
Я сделал глубокий вдох. Я понял, что это был самый сложный момент в моей жизни, и он не закончится быстро. Впереди меня ждали долгие месяцы, целые годы борьбы. И тем не менее вера Джимбо заставила меня вспомнить: я обладаю всеми необходимыми знаниями, чтобы справиться с предстоящим периодом, даже при самых тяжелых обстоятельствах. Я лучший в стране специалист. Ко мне за советом обращаются игроки НФЛ, команды НБА, Высшая бейсбольная лига, элитные футбольные колледжи. Я помогаю их лидерам научиться вести за собой. Я помогаю создать модели поведения, способные привести к желаемым результатам. Я делюсь методами, которые можно использовать в трудную минуту. Я учу, как повторять успех в том случае, если его уже добились. Моя тактика работает независимо от того, кто вы элитный спортсмен, учитель, бухгалтер или консультант по психологической подготовке. Я знал все это, но теперь от меня требовалось последовать своим же советам, причем в личном плане, а не в профессиональном. Все приемы, которым я учил футболистов, бейсболистов, теннисистов на протяжении многих лет, могли помочь мне справиться с потенциально сокрушительным жизненным событием. Да, я не играл в Суперкубке, как Рассел, и не был тренером команды-чемпиона, как Джимбо, но разве мой развод не такое же важное событие? Почему бы не применить те же стратегии?
Вот почему я написал эту книгу. Необязательно быть элитным спортсменом, чтобы совершенствовать свое мышление. Все что от вас требуется обладать трудностями, с которыми необходимо справиться. И знаете что? Вы человек, а человек изо дня в день сталкивается с проблемами как на работе, так и в личной жизни. Может быть, вы ждали повышения, но ваше место отдали коллеге. Возможно, вы учитесь и работаете, но при этом не знаете, как втиснуть все дела в двадцать четыре часа. Быть может, вы не любите начальника и не знаете, как наладить взаимодействие. Или, вероятно, у вас только что родился ребенок, и вам трудно приспособиться к дополнительной работе по дому. Может быть, ваш супруг или супруга только что объявили о разводе. Дочитав книгу до конца, вы вооружитесь теми же знаниями, которые я дал бы любой элитной команде. Вы узнаете, что чемпионы не мыслят негативно или позитивно; они мыслят нейтрально. Вы узнаете, что чемпионы ведут себя так, будто у них нет выбора. Вы поймете, что чемпионы составляют подробные планы. Вы осознаете, что чемпионы визуализируют то, чего хотят, и руководят собой, прежде чем руководить другими.
Вы тоже способны на это. Открыв книгу, вы уже доказали, что хотите расти и меняться. Так давайте же сделаем это! Безусловно, потребуется дисциплина. Потребуется жертва. Потребуется время. Потребуется все то, что необходимо для успеха.
Мое путешествие
Как я здесь очутился? Что ж, в некотором смысле меня воспитали тем, кем я стал. Мой отец, Боб, работал в средней школе тренером по баскетболу. Впоследствии он переквалифицировался в ментального тренера. К нему за помощью обращались школьные округа и компании из рейтинга 500 крупнейших фирм США. Он владел компанией Edge Learning Institute, предоставлявшей услуги мотивационных ораторов и семинары для предприятий и школ. Кроме того, он создал программу «Повышение эффективности человека», которая используется в деловом мире уже более десяти лет после его смерти. В течение двух лет в 1990-х годах он возглавлял Национальную ассоциацию самоуважения. Он играл на саксофоне, укулеле и фортепиано. Будучи отличным оратором, он умел рассказывать такие истории, что тысячи людей замирали от каждого его слова. Вы наверняка встречали некоторые из его слов или цитат:
«Большинство людей не ставят слишком высокие цели, поэтому и не промахиваются. Они целятся низко и всегда попадают».
«Настроение заразительно. Хотите ли вы, чтобы окружающие заразились вашим мироощущением»?
«Вы не сможете оставить след на песке времени, если так и будете сидеть на заднице. Разве кому-то хочется оставлять в истории след от задней точки?»
«Кто хочет быть средним? Средний это место посередине. Это лучшее из худшего или худшее из лучшего».
Моя мама называет меня научным проектом отца. Моего брата, Боба младшего, (старше меня на семь лет), воспитывали в «нормальном» режиме. Оглядываясь назад, мне кажется, что родители растили меня иначе в надежде доказать эффективность отцовских идей (которые, если вы не заметили, я считаю весьма действенными). Когда я был совсем маленьким, я ложился спать, слушая мотивационную запись компании Nightingale-Conant, воспроизводящую белый шум со встроенными подсознательными сообщениями, нацеленными на повышение самооценки. Как только я подрос, родители перешли на «Ты величайшее чудо природы», серию кассет, выпущенную отцом в 1980 году. На первой стороне была песня «Избавляемся от плохих мыслей». Перед сном приходили мама, папа или оба, и мы произносили ряд мотивирующих фраз (аффирмаций). Они звучали примерно так:
«Я воспринимаю неудачи как временные сложности и быстро восстанавливаюсь».
«Я безоговорочно себя люблю».
«Да, я могу все, независимо от обстоятельств, с которыми сталкиваюсь».
«Я отлично учусь и отлично работаю».
Мой отец считал, что «человеческий разум это самый быстрый, самый продвинутый, самый компактный и эффективный компьютер, который когда-либо производился в больших количествах неквалифицированным трудом». Он верил, что туда можно вводить данные и устанавливать ожидания, как вы устанавливаете, например, термостат. Карьера отца стала для меня, если можно так сказать, вторым братом или сестрой. Она связана со мной, но при этом она отдельная личность. Стоит отметить, что для отца это был скорее образ жизни, нежели работа.
В старшем возрасте я перешел от аффирмаций к набору карточек для заметок. На лицевой стороне я писал то, что ценил: школа, работа, семья или успех. На обратной стороне я перечислял модели поведения, необходимые для того, чтобы добиться успеха в названной на лицевой стороне области. Я просматривал карточки по дороге в школу. Я просматривал их в школе во время обеда. Я просматривал их вечером. Я никогда не противился философии отца; я ее принял. Начиная с седьмого класса, я читал цитату недели перед всей школой. Все знали, из какой я семьи, а я, в свою очередь, никогда не прятался. Помню, как в старших классах я играл в баскетбол против школы Стейлакум недалеко от Такомы. В этой школе преподавали одну из программ моего отца, поэтому все ученики знали, кто я такой. Когда я стоял у штрафной линии, толпа скандировала в мою сторону: «по-тен-циал!». Мне оставалось только смеяться.
Несмотря на то, что родители прилагали немалые усилия, чтобы привить мне все эти истины, я не думаю, что в подростковом возрасте я умел по ним жить. Я понял это только в конце третьего семестра обучения в Восточной школе в Лос-Анджелесе, где играл в футбол и баскетбол. На втором курсе я вступил в братство «Сигма Альфа Эпсилон». Первый семестр включал так называемую «Адскую неделю», которая стала для меня адской по причинам, не имеющим ничего общего с братством. Уже на второй день я почувствовал себя ужасно. Я отправился в свою комнату в Норрис Холле и проспал часов десять. Когда я переворачивался, мне казалось, что в спину вонзали иголки. Несколько товарищей по команде и парней из братства пришли меня проведать. И вот тогда все мы дружно выяснили, что у меня температура за сорок. Меня сразу же отвезли в мемориальную больницу Хантингтона в Пасадене. Я, уверенный в том, что меня осмотрят и отпустят домой, пообещал ребятам связаться с ними, когда все закончится. Но вместо этого я очутился в окружении толпы докторов. В конце дня меня привели в кабинет. Вскоре туда вошел пожилой врач. Он отличался удивительной манерой общения, что очень помогло, когда он озвучил диагноз и обоснованное предположение. «Сынок, у тебя не все в порядке с иммунной системой, сказал он. Она сейчас в крайне тяжелом положении. У тебя опоясывающий лишай. Но и это не все. Учитывая количество лейкоцитов в крови, мы не можем исключать наличие раковой опухоли».
Кабинет в тот миг словно замер. Я был так молод. Я вообще не понимал, о чем он говорил. В начале того года я ходил на свидание на фильм Майкла Китона «Моя жизнь». В фильме у одного из героев диагностируют рак почек, и он сразу же начинает снимать видео, чтобы ребенок, которого носит его жена, имел доступ ко всему, чему он научился. Я не мог представить себя на месте этого парня. У меня не было жены. У меня не было ребенка. Я никогда всерьез не задумывался о собственной смерти. Но хотя я и пребывал в замешательстве, я все же не был невежей. Я знал, что слова доктора не очень хорошая новость.
Врач дал мне время осмыслить информацию, после чего велел мне ехать домой в Сиэтл. Там мне предстояло обратиться к своим докторам, потому что для окончательного диагноза требовались дополнительные анализы.
«В восемнадцать лет это довольно тяжелая новость для родителей, продолжил врач. Позвони им и попроси приехать домой. Усади их за стол и все расскажи. Затем приступайте к диагностике. Нужно выяснить, с чем конкретно мы имеем дело».
Я вернулся в колледж, вышел из братства, позвонил родителям и сказал, что мне нужно вернуться домой. Я купил билет на последний рейс в Сиэтл из аэропорта Бербанка. Когда я прибыл в аэропорт Сиэтл/Такома около 11 часов вечера, я направился в пункт выдачи багажа 19, чтобы забрать свои вещи. Затем я вышел на улицу в поисках машины. Машины отца я не увидел. Я попробовал позвонить домой на стационарный телефон (сотовый в те времена был только у Гордона Гекко[2]), но мне никто не ответил. Родители уснули и не слышали звонка. У меня не было денег на такси, а до Uber наше поколение еще не дошло. Поэтому я зашел обратно в здание аэропорта и сел у стены.
И пока я там сидел, меня накрывало волнами.
Волна 1: Какого черта это происходит?!
Волна 2: Я даже не успел еще пожить. У меня не было секса, вечеринок, громкого успеха. Я жаловался, что все свое время тратил на спорт. Я буквально ничего не делал
Волна 3: Моя жизнь в колледже одно сплошное разочарование. В первой четверти на уроке истории я списал у друга половину работы. Вторую половину я написал сам. Меня поймали, и я предстал перед академическим советом. Мне поставили неудовлетворительную оценку, пригрозив, что дальнейшие промахи в учебе приведут к отчислению. А как же право на ошибку? Нет больше прав, ибо я получил двойку по иностранному языку просто потому, что не прикладывал усилий и не являлся на контрольные. Мой средний балл за первую четверть составил 1,67. Раньше я никогда себя так не вел. Наверное, причина в том, что дома жил парень, который не позволял мне подобное поведение.
Волна 4: Все, что говорил мне отец, сейчас кажется реальным.
К тому времени, когда я наконец-то разбудил спящих родителей и договорился о поездке, прошло почти пять часов. За это время я принял несколько важных решений. Колледж оказал на меня заметное влияние: он научил меня сравнивать себя с другими. Моя жизнь в предыдущие семестры разнилась с моей истинной личностью. Я не являлся тем человеком, за которого себя выдавал. Я не стал звездой в баскетболе или футболе. За мной не бегало целое сборище женщин, как будто я был битлом. Я думал, что именно таким я стану в колледже и внутренне корил себя за то, что не оправдал своих ожиданий. И все же этот момент помог мне осознать более важные вопросы, которые следовало себе задать: «Кто я на самом деле? Использую ли я врожденные дары?»