Шла, не видя ничего перед собой. Шаги были уверенными, четкими так полагалось, и я отработала до автоматизма, привыкла к показной уверенности, к застывшей маске, но сердце
Я никогда не желала любить, не ставила себе таких целей, просто не думала об этом, но, похоже, все-таки влюбилась, а теперь задыхалась без возможности сделать глубокий вдох.
Нет
После такого не объясняются.
Знала, что гордость не позволит мне даже подойти к нему, потому что Эльдер усомнился во мне, в моих словах, не захотел разобраться, выслушать. Больше того, он прилюдно втоптал меня в грязь. Такое просто не прощают. Никогда и никому.
Совсем не думала о том, куда иду. Ноги сами несли и принесли к комнате веркомандира. Даже не стучала. Дверь открылась сама, но, попробовав выдавить из себя хотя бы слово, сделать это я не смогла.
Каролина, что? буквально поймал меня Ирадий, потому что силы вдруг внезапно иссякли.
Собственный всхлип оглушил. Слезы покатились по щекам градом, срываясь на форму, на не застегнутую белоснежную рубашку мужчины, застилая обзор. Резко подняв меня на руки, дверь он захлопнул ногой, но от громкого стука я даже не вздрогнула. Для меня все смешалось в калейдоскопе из слез, потеряло реальность.
Только и делала, что цеплялась за плечи полуобнаженного веркомандира, впивалась в них ногтями, омывая слезами его шею, пропитывая ими рубашку чуть выше груди. Не понимала, что он говорит, не слышала. Собственный вой оглушал, боль затапливала сознание. Даже не поняла, когда и как мы оказались под душем.
Ледяная вода окатила холодом, вернула к реальности. Моментально вскинувшись, я попыталась оттолкнуть Ирадия, выбраться из кабинки, но мужчина держал крепко. Так крепко, что я ощутила другую боль. Живую. Ту, что напомнила: я тоже жива.
Дышать стало легче. Рваный вдох, еще один и еще. Во все глаза смотрела на имсита. Его зрачки заволокло сверкающим серебром. Жестокая маска прилипла к его лицу, губы сжались в тонкую линию.
Меня трясло? О нет! Это его трясло!
Не отпускал, а я теперь дрожала от холода. Зуб на зуб не попадал, но противиться сейчас? Увольте!
Из-под душа меня все-таки вытащили. Не спустил с рук даже в момент, когда брал полотенце, которое на меня накинул. Вернувшись в комнату, не говорил ни слова. Занял кресло со мной на руках, а я вдруг отчетливо поняла: ему нужно успокоиться. И на это требовалось время, которого у нас попросту не было.
Но, что самое странное, посидев в тишине драгоценные минуты, чувствуя, как мужчина втягивает запах моих волос, и вдыхая привычный аромат соленого моря и свежесть грозы, успокоилась и я. Нет, легче не стало, боль не ушла, но истерика явно закончилась. Или придержалась до лучших времен.
Итак, произнес Ирадий глухо. Я хочу знать, что случилось.
Хороший вопрос. Очень хороший вопрос, ответ на который должен был успокоить сверкающего серебром мужчину. У него на коленях я не чувствовала себя дискомфортно. Хотя нет, не так. Сейчас меня меньше всего заботило, что я, словно маленькая девочка, сижу у него на коленях, потому что под этим взглядом, обещающим смерть всем и каждому, делалось жутко.
Ничего такого, с чем бы я сама не могла справиться, преувеличенно бодро соврала я, попытавшись ответить максимально уверенно, но голос сел на последнем слове, а потому в подтверждение своих слов пришлось еще и кивнуть. И еще раз кивнуть, увидев, как недобро сощурились глаза мужчины. Честно-честно. Так что там с формой?
Он мне не поверил. Ирадий мне явно не поверил, но и он, и я понимали, что времени на извечные препирательства у нас не остается. Ссадив меня со своих колен в соседнее кресло, мужчина сложил руки на груди, дабы показать всю степень его веры.
Я же почему-то зацепилась взглядом за обнаженный участок кожи, который не скрывала распахнутая рубашка. Как-то не замечала раньше, что мужчина носит цепочку. Не слишком длинную, вроде бы сделанную из серебра. На эту цепочку очень удобно было смотреть, чтобы не встречаться с веркомандиром взглядом.
Ну я пойду? спросила я, имея уже только одно желание просто уйти.
Завтракай, приказал он неоспоримо, одним едва уловимым движением освобождая кресло. Мне нужно кое-что сделать.
Перечить я не решилась. Злой имсит это очень плохо, а жить это очень хорошо, даже если сердце нестерпимо болит, а воздуха снова не хватает и
Конечно, я подожду, приступила я к еде, буквально насильно вталкивая в себя кашу, потому что споры сейчас или объяснения могут плохо кончиться.
К слову, половина тарелок, выставленных на стол, уже была пуста. А говорят, что сытый мужчина добрый мужчина.
Я успела впихнуть в себя только несколько ложек, когда Ирадий вернулся в спальню. Увидев его, облаченного в белоснежную парадную форму, ненароком засмотрелась, зависла, настолько мужчина был хорош. Чертовски хорош с этой дерзкой улыбкой, окрасившей губы. Через его руку был перекинут второй комплект, заложенный в чехол, но праздника я больше не чувствовала.
Будь моя воля, я бы спряталась под одеялом в комнате Ирадия, чтобы меня никто не нашел, и не выходила бы отсюда до самого утра завтрашнего дня.
Переодевайся. Только волосы высуши, приказал веркомандир на удивление мягко.
Отчетливо чувствовалось, что настроение у мужчины изменилось, но я не понимала, что этому поспособствовало. Что именно его привело в настолько благодушный вид?
Вы кого-то убили? поинтересовалась прямо.
Увы, шутливо развел он руки в стороны и вдруг стал строже, суше. В твоей группе осталось семь человек, включая тебя. Я бы избавился еще и от Эльзы, но, увы, весомых причин делать это пока нет.
Кто? спросила я коротко, напрочь позабыв и о слезах, и о боли, потому что изменение было важным и касалось напрямую меня.
Медведь. Саботаж не подлежит прощению. Тем более что форму он испортил не от большого ума. Иди переодевайся, у тебя десять минут.
А что с ним теперь будет? осторожно забрала я чехол.
А разве это важно, Каролина? сократил он расстояние между нами. Костяшки пальцев прикоснулись к моей щеке. Запомни, моя милая, моя маленькая, моя наивная и добрая Каролина, когда ты идешь вперед, ничто не важно, никто не важен. Прекрати быть доброй и всепрощающей, иначе никогда не достигнешь своей цели. А теперь иди и хорошо подумай над моими словами.
Это было неважно. Абсолютно.
Ненавидела, когда он был прав. Прекрасно понимала, что вслух я с веркомандиром никогда не соглашусь, но как же пугающе часто его речи попадали в самую точку.
Волосы сушила быстро здесь же, в ванной у Ирадия. Счет шел буквально на минуты, но на плац я должна была свою группу привести сама. Не хотела идти в общежитие, не хотела видеть Эльдера, Эльзу, но есть такое слово надо. Это был всего лишь этап, очередной этап на пути к мечте, которая с каждым днем становилась ярче.
Тебе идет парадная форма, встретил меня в комнате веркомандир, оглядывая с улыбкой. После принесения присяги группа должна собраться в аудитории учебного корпуса.
Можно узнать зачем?
Каролина, не искушай. Ты слишком притягательно выглядишь в этой форме. Даже чересчур. Иди, пока я не передумал тебя отпускать.
Предупреждению я вняла. Что-то такое сверкнуло в его глазах, что немедленно захотелось смыться. Правда, совершенно не понимала, зачем мы должны были собраться в аудитории. По идее, сегодня был выходной праздник и первая увольнительная, которую я так ждала, чтобы наконец посмотреть единственный город на этой планете, но, видимо, веркомандир решил по-другому.
Не мне осуждать его методы. Времени и впрямь оставалось слишком мало, чтобы тратить его на развлечения.
В общежитие я вошла не с первой попытки. Только ускользающее сквозь пальцы, словно песок, время и подгоняло меня. Вдохнув, медленно выдохнула, но не помогало совершенно. Боль затапливала, рвала изнутри, а мне оставалось лишь ждать. День, неделю, месяц. Ждать, пока она пройдет.
Все готовы? спросила я громко, требовательно, уверенно входя в комнату.
А вот и наша гулящая заявилась, так же громко произнесла Эльза, а я
А я пересекла комнату и ударила ее по щеке. Несильно, но ощутимо. Не так, как учил Ирадий на наших тренировках.
Да ты! Как ты посмела?! ошеломленно держалась она за щеку, а злые слезы срывались с ресниц.
Эльдер решительно шагнул ко мне, глаза его вспыхнули серебром, но я не убоялась слишком часто видела это серебро в других глазах.
Подняла вверх руку, призывая к вниманию.
Если кто-то забыл, я напомню. Я ваш капитан, чеканила я каждое слово. Неподчинение будет караться по уставу. Эльза, первое и последнее предупреждение. Вечером продекламируешь мне абзац про субординацию. А теперь бегом вниз строиться! Дважды повторять не буду!
И да, это было жестоко по отношению к девушке. Фактически я лишала ее увольнительной, но слабой мне быть надоело. И доброй быть надоело, когда меня раз за разом втаптывают в грязь.
Глава 2. Группа особого отношения
Каролина
Кра-со-та
Красиво и торжественно выглядел плац сегодня здесь собралось все руководство космической военной академии.
Красиво и торжественно выглядел веркомандир и рядом стоящий с ним помощник белый цвет невероятно шел имситу, чего нельзя было сказать о соседствующем с ним сухаре.
Красиво и торжественно выглядели и новобранцы, которым пришлось надевать на себя то, что Ирадию удалось отыскать. Увы, только моя форма сидела как влитая. Другим же повезло гораздо меньше слегка коротковата или большевата, но истинное удовольствие я испытывала, глядя на Эльзу.
Щека ее покраснела от моей пощечины, непослушные отросшие волосы торчали в разные стороны. Форма, что была велика на несколько размеров, безупречно скрывала пышную грудь и Все остальное, потому что висела мешком.
Красавцы, ничего не скажешь, да только даже это не могло испортить мне праздника. Я ждала первую увольнительную целых три месяца. И пусть остро чувствовала привкус горечи на губах, глядя на Эльдера, но предвкушение дарило частичку тепла. А еще чужой серебристый взгляд, в котором ненароком я замечала толику гордости.
Я тоже была горда. Была горда не только собою, но и своей группой, и даже веркомандиром. Все они держались молодцами, когда мы демонстрировали наши умения. У меня даже руки не дрожали из-за тяжести автомата наверное, просто уже привыкла. Да и не имелось в нем патронов, так что опасаться было нечего.
Никто не споткнулся, никто не улыбнулся лишний раз. В душе очень сильно переживала за то, что Эльза вытворит что-то еще, опозорив и себя, и нас. Эта девушка сгоряча вполне могла и не видеть границ, но все обошлось.
Как-то незаметно для меня эти переживания вытесняли мысли об Эльдере, но непослушное сердце все равно пропустило удар, когда парень возвращался обратно в наши ряды, четко рассказав слова присяги перед организаторами мероприятия. Он смотрел на меня с презрением, как на ничтожество, и это ранило.
Однако я старалась не показать своих истинных чувств ни взглядом, ни случайно дрогнувшей рукой. Тем более что и очередь моя уже подошла.
Я волновалась. Прежде чем сделать шаг, напомнила себе, что идти нужно с левой ноги. Держалась с достоинством прямая спина, плечи назад. Лишь бы голос не осип!
Товарищ старший ауслейтенант, новобранец Кара для принятия присяги прибыла! приставила я правую руку к козырьку фуражки, отдавая честь.
К принятию присяги приступить, сухо скомандовал немолодой мужчина, едва ли пройдясь по мне взглядом.
Опустив руку, я осторожно взяла присягу и развернулась лицом к своей группе, глядя на тех, с кем мне придется служить на одном корабле рука об руку. Каждого из них я уже знала. Знала их слабые и сильные стороны. Знала их отношение ко мне и к службе, но было ли этого достаточно?
Я торжественно присягаю на верность своему Отечеству и народу. Клянусь свято соблюдать законы Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно, не щадя своей жизни, защищать свободу, независимость, законы, народ и Отечество.
Развернувшись обратно к организаторам, я положила присягу на место. Наверное, именно сейчас я и ощутила всю торжественность этого момента. Я клялась защищать законы, от которых сама же старалась убежать.
Товарищ старший ауслейтенант, новобранец Кара присягу приняла.
Поздравляю с принятием военной присяги, курсант, буркнул мужчина, который, видимо, устал уже повторять одно и то же.
Служу Федерации!
Не помнила, как возвращалась обратно в строй. Меня переполняли эмоции. Переполняли настолько, что вся остальная торжественная часть пролетела мимо меня. Нет-нет, я командовала своей группой. Мы сделали строевым шагом круг почета по плацу, выслушали напутственные речи от приглашенных гостей их было немного, но именно они вручили нам по плитке шоколада. Этот жест удивил, однако ощущение праздника лишь усилилось.
Да только где-то внутри все равно скребла своими когтями грусть. Когда мы возвращались обратно в общежитие, на пусковой площадке приземлялся корабль с новыми новобранцами. Выпускники академии освободили свою комнату еще вчера.
Увы, из семнадцати человек до конца добрались только шесть, а сегодня уже прибыла новая группа. Этот факт заставил меня вспомнить о том, что каждый из нас сейчас всего лишь пешка, оружие в руках вышестоящего руководства. Однако именно в наших силах было сделать так, чтобы мы стали кем-то. Чтобы я стала кем-то для этого мира.
Пять минут на переодевание! скомандовала я, едва мы вернулись в комнату. Смерч, я сказала пять минут, а не ешьте шоколад!
Да я только попробовал, шуршал парень оберткой, откусывая разом как минимум четверть плитки.
Да я вижу! произнесла укоризненно. Осталось четыре минуты.
Этот парень меня забавлял. Сейчас едва ли что-то напоминало мне о том, что он был связан с неприятной историей, произошедшей со мной еще в самом начале учебы. Честно говоря, несмотря на свой шебутной характер Смерч умел располагать к себе. Да и команды мои он всегда исполнял, хотя и позволял себе некоторое панибратство.
Правда, после моего назначения капитаном парень нашел в себе силы извиниться передо мной. Я простила. Просто потому, что уже знала, что веркомандира тогда позвал именно он. Если бы не позвал, не знаю, чем бы все закончилось. Вполне вероятно, что съехавший с катушек Эльдер меня все-таки придушил бы.
А нам увольнительные когда подпишут? спешно переодевался Волк в штатское, натягивая простые темно-коричневые штаны.
А я разве позволяла разговоры? насмешливо приподняла я бровь, с удивлением отмечая, что копирую и тон, и даже выражение лица Ирадия. Минута.
Простите великодушно, ваше высочество, что мы, рабы ваши, хотим получить ответы на вопросы, ядовито отозвалась Эльза, голосом выражая всю степень своего ко мне отношения.
А я смотрю, кому-то мало одного наказания. Да, Эльза? Хочешь, чтобы я совсем лишила тебя увольнительной?
Не имеешь права, холодно произнес Эльдер, заступаясь за сестру, а я бесконтрольно вздрогнула, теряя на миг лицо.
Но всего лишь на миг, потому что уже в следующую секунду я сказала то, о чем до академии никогда бы даже не подумала:
А может, подстилка имеет гораздо больше прав. Ты об этом не думал?
Да, мне было больно, но я нашла, во что эту боль воплотить. В конце концов, почему страдать должна я одна? Да еще и при условии, что я ни в чем не виновата.
Не знаю, чем бы закончилась эта беседа. Да, я была не права зря провоцировала имсита, но это было выше меня, а потому и заткнуться самостоятельно возможности не имела. Но с этим прекрасно справился помощник веркомандира, появившийся в дверях.