Я так обалдела, что даже забыла о том, что битых сорок минут потратила по просьбе старушки на ненужные поиски.
Вчера ведь ты свидетельницей стала преступление было! добавила бабушка. Сама же ты видела: разбойники теперь лиц не скрывают! Я все знаю телевизор смотрю.
Я разбойников не видела, а косынку пришлось повязать на лицо стала оправдываться я.
Зачем ему лицо скрывать из машины его не видно! Проехал, так на ходу и стрелял. Вот, как жить стало опасно, в Советском Союзе у нас никого посреди дня на улице и пальцем не трогали! Ругают Советскую власть!
Закончив этим грустным выводом свою речь, старушка отправилась к телевизору за новыми впечатлениями. Обычно ей там попадался Малахов в разных передачах, только вместо него сегодня поутру она в недобрый час увидела новости.
Да уж, о моем участии в этом деле теперь знали все! Интересно, в Пскове это могло как-нибудь подпортить мою репутацию при трудоустройстве? Город наш все же считался не столь большим. Раз я имела отношение к этому преступлению, лучше бы мне быть каким-нибудь полицейским! Я бы хоть зарплату за розыски убийцы получала
Нет необходимости скрывать лицо маской, высовывая дуло пистолета из окна машины, хотя бы потому что стекла тонированы в том числе ветровое. Достаточно темные очки надеть, а можно и без них обойтись. Даже высовывать дуло не надо хорошо прицелившись, достаточно просто подъехать к жертве поближе и на несколько секунд опустить оконное стекло хотя бы на треть. Интересно, преступники выбросили потом оружие?
Я снова не могла отделаться от навязчивых мыслей об убийстве. Эх, Клара, Клара! Да, меня так смешно зовут Тебе бы убитого пожалеть, а у тебя в голове размышления о том, как машина врезалась в будку общественного сортира и, несомненно, была замечена дежурным работником ненужным свидетелем! И ведь ты сама подвергалась опасности
Да не подвергалась я никакой опасности! Такие киллеры стреляют точно, даже у Криса опасность была минимальной вдруг пуля бы прошла навылет и ранила бы кумира, но тот от несчастного Курочкина слишком далеко стоял, и навылет ранения не было. То есть, киллер разбирался в баллистике Знал свое дело. В его распоряжении было не только отличное оружие с глушителем, еще и машина, которую не страшно засветить на улице при свидетелях. Он и их не боялся! Наверняка, машина числилась в угоне, и преступники ее где-нибудь бросили.
Машина в угоне, пистолет с глушителем и убийца с сообщником-шофером, без стеснения работающий средь бела дня как говорила Динара Камбаровна, в Советском Союзе такого и представить было нельзя. Спланированное и, возможно, хорошо оплаченное преступление. Павел кто же он? Один из преступников? Вот уж точно, о покойных либо никак нельзя отзываться Либо очень плохо!
Как говорил призрак Петра Великого своему правнуку: «Бедный, бедный Павел!»
И еще причем тут Крис Линдсдейл?
4
Еле-еле успокоив по телефону родителей, я провалялась со своим лечением в постели весь следующий день. К счастью, никто не подцепил от меня вирус, и даже Динара Камбаровна не пожелала больше играть в прятки документов или как-нибудь еще. На мои вещи она никак не покушалась, хотя и могла.
Из полиции мне не звонили.
Пришла пора ехать домой, а кроме того, вернуть в кассу билет на несостоявшийся концерт. Я позвонила по номеру телефона фирмы «Билетер» и узнала, что концерт в самом деле отменили.
Конечно, организаторы мероприятия возвращают все деньги, заверили меня по телефону. Пишите заявление: «Прошу аннулировать мою покупку билета на концерт в связи с отменой». Указать, фан-зона или с местом, и стоимость. Привозите заявление вместе с билетом примем!
А как насчет Москвы? спросила я из любопытства.
Выяснилось, что московский концерт перенесли на неопределенный срок, но это только лишь предварительное решение. Могут отменить совсем.
Однако когда я приехала в кассу «Юбилейного» у метро «Спортивная» сдавать билет с заявлением, молодая женщина в окошке заявила:
Деньги выдадут в течение 180 дней. Оставьте номер мобильного, чтобы с вами связались.
Но ведь по телефону мне обещали, что деньги вернут! воскликнула я и тут же чихнула.
На мне была медицинская маска, которую я решила надеть перед беседой с кассиром, чтобы обезопасить ее от своей инфекции хоть мне и полегчало, но насморк и чих никак не прекращались.
И что вам сказали? Что все отдадут сразу? кассирша испытующе взглянула на меня, слегка наклонив набок голову.
Нет, признала я. Мне пришлось доставать платки и сморкаться. Подумала, что именно она мне отвечала по телефону, впрочем, какая разница? Ругаться было явно бесполезно. Я только спросила, переведя дух после прочистки носа:
Скажите, может за меня получить деньги другой человек? А то мне в Псков уезжать, домой
Только по доверенности, надо оформлять ее у нотариуса! ответила женщина тоном, не терпящим возражений. Она достала пачку антибактериальных салфеток и принялась обтирать рот, нос и руки. Всем своим видом женщина давала мне понять, что ей не только не хочется заразиться, но и что я ей вдобавок надоела, поэтому разговор окончен.
Настроение у меня в который раз испортилось. Пришлось диктовать номер своего мобильного. Ехать второй раз в Питер за деньгами от неиспользованного билета не хотелось совсем.
Остановка Псковского микроавтобуса находилась рядом с метро «Московская».
К семи сорока пяти утра подходите, место найдем, пообещал водитель.
Чихая, я сказала «спасибо» и отправилась восвояси.
Наутро я уехала домой. Всю дорогу пугала попутчиков, то впрыскивая в нос «Аквамарис
®
Самые большие неприятности случились на так называемой «остановке по требованию».
Почему рядом нет никакого кафе? Это что, мы в чисто поле должны теперь пойти? воскликнула дама в ослепительно белом пиджаке и соломенной шляпе.
До кафе больше часа ехать, парировал шофер. Кто тут хочет терпеть?
Ну, знаете, у меня ребенок давно просится! подала раздраженный голос молодая мама мальчика лет четырех, почему-то одетого в розовую курточку с белыми пудельками и котятами; по такой одежде я поначалу приняла его за девочку. Хотите, не будем выходить и останемся сидеть, но терпеть больше мы не можем! Всех тут затопим!
Последние слова возымели убеждающее действие, так как мальчик мощно вопил при малейшей встряске микроавтобуса. Чтобы его успокоить, пассажиры рядом говорили: «Такой большой, а плачешь», из чего я догадалась, что это не девчонка. Музыка у меня в наушниках постоянно смешивалась с детским плачем, дорога от этого становилась все более утомительной, так что выйти и размяться оказалось единственным спасением.
И тут со мной случилась очередная как бы помягче сказать
Короче, в кустах, куда поневоле приходят люди, которым в дороге приспичило, кто-то особо умныйположил кусок гладкого линолеума. Постелен он оказался явно несколько лет назад, потому что зарос травой и, к сожалению, зеленым мхом.
Я сделала несколько шагов и, случайно шаркнув ногой, поскользнулась и растянулась на моховой зелени с желтыми пятнами, возникшими от человеческой жизнедеятельности. Падая, успела разглядеть даже белесо-желтый цвет проклятой пластины на том месте, где проехала моя нога.
Девушка, пришедшая на то же место, ахнув, отскочила в сторону. Ей повезло: она ступила лишь на край линолеума и избежала конфуза. Да и всем, кто туда приходил, похоже, везло, раз линолеум успел зарасти. Падение и все неприятности, связанные с ним, поджидали только меня.
Вот, вся измазалась, пробормотала я, поднявшись на ноги.
Куртка, к счастью, не пострадала, а вот платье, с которого я после криминальной ночи не смогла отстирать «пепси-колу» своего обидчика- репортера, было испорчено.
Да А теперь вы с нами поедете в Псков? вдруг спросила девушка и, не дожидаясь ответа, пошла к дороге.
Я постояла некоторое время, приходя в себя после шока. Откровенно говоря, вообразила, что за реакция будет у пассажиров на подобный вид и испугалась, что они выставят меня вон. И куда было мне деваться? Простуда еще не прошла, погода снова сделалась немного прохладной. Поэтому переодеваться в кустах мне показалось решительно невозможным. Пришлось продолжить путь в таком виде!
Решив, что оберну подол пижамой из сумки, чтобы не пугать пассажиров, я решительно зашагала к маршрутке.
Садитесь, только вас и ждем! миролюбиво сказал водитель, окинув беглым взглядом мой перепачканный наряд, словно ничего не случилось.
Так ведь пассажирка нас теперь измажет этой своей начала дама в белом пиджаке и осеклась, не желая уточнять, чем же я ее измажу.
Надо заметить, что сидеть ей приходилось непосредственно рядом со мной, так что на ее опасения я до сих пор не обижаюсь. А в тот момент я весьма некстати ощутила вину перед попутчиками, так что даже стала оправдываться:
Простите, я не буду пачкать Я ведь нечаянно
Девица, которая стала свидетелем моего несчастья, сидела на своем месте, не оборачиваясь. Видимо, посчитала, что предупредила пассажиров о моем неподобающем виде, а дальше пусть каждый сам решает, как со мной поступить.
Так не пойдет! заявила «белоснежная» дама. Девушка, вам, конечно, крупно не повезло, но не можем же мы теперь ехать с вами и мараться!
Это ж надо в свое собственное дерьмо упасть! подхватила толстая баба с пучком бордово-седых волос. Может, она пьющая и на ногах нормально не стоит?
Двое парней заржали было в ответ, однако их смех быстро угас. Похоже, посовестились передо мной.
Я вдруг разозлилась и мне стало жалко только саму себя.
Дайте войти, заявила я и встала ногой на ступеньку, а руками уперлась в стенки прохода.
Куда?! тут передо мной возникла мамаша с мальчиком в розовой девчачьей курточке на руках. Ребенок немедленно заревел, словно медвежонок. Молодуха даже не побоялась, что я могла грязными руками схватиться за ее одежду или курточку ее сынка. Видимо, рассчитывала, что не стану себя защищать, окажусь порядочным человеком и не прикоснусь к ребенку и к ней Что ж, она правильно рассчитала! Только жертвовать своим временем и здоровьем ради общего блага я не собиралась, поэтому никуда не ушла.
Мне было страшновато, что кто-нибудь из пассажиров вытолкнет меня из маршрутки, но все принялись сторониться и поднимать свои сумки, чтобы я их не задела. Это меня даже рассмешило.
Нечего ржать! Задерживает нас, нам ехать надо! Пошла отсюда! заорала бабенка, перекрикивая плач своего отпрыска.
Не понимаю Вас, неожиданно для самой себя сказала я. Вы сидите далеко от меня, поэтому лично Вас я никак измазать не могу, если только Вы сами не тронете меня. Кроме того, Вы поступаете неправильно, позволяя ребенку все время кричать, ни разу не делая ему замечаний. Он растет несдержанным и будет постоянно ссориться с окружающими.
Голос мой звучал совершенно спокойно и уверенно, словно я и не испачкала свою одежду и не было никакого повода считать мое присутствие рядом с остальными пассажирами нежелательным. Вокруг неожиданно на пару секунд воцарилась тишина.
Мамаша сначала онемела с открытым ртом, а затем закричала вообще не своим голосом.
Захочу будет орать, не захочу замолчу Замолчит! Че ты, вообще, треплешься? Стоит тут в дерьме и всех вонью своей пачкает!
А от меня не пахнет, нагло объявила я, и тут у меня переполнился нос оттуда просто хлынуло. Пришлось открывать сумку, чтобы достать бумажный платок. Кстати, от меня, в самом деле, ничем не пахло. Несмотря на насморк, я прекрасно чувствовала запахи. Видимо, перепачкана моя юбка была одним только зеленым мхом.
Молодая мамаша, увидев, что я отвлеклась от спора, пихнула меня в грудь. Я пошатнулась и, уронив сумку, схватилась руками за спинку сиденья, на котором сидела девушка, выдавшая меня. Она с визгом подскочила и толкнула мамочку с малышом
Мамаша покачнулась в мою сторону, инстинктивно разжала руки
Я очнулась от крика младенца, которого она уронила. Я сидела прямо на пыльной дорожной обочине, а рядом стояла мамочка, успевшая подхватить свое дитя.
Ах ты, сволочь! крикнула она и пнула меня носком кроссовка. Он ударился об тебя!
При падении я ушибла себе пятую точку, а пинок молодой мамочки довольно болезненно пришелся в бок.
Так, стоп! раздался рядом с нами мужской голос. Девушку не бьем.
У него на курточке пятно все из-за нее!
Я поднялась на ноги и, ничего не соображая, смотрела на мать с малышом. Она держала орущего ребенка в охапке и с гневным выражением лица тыкала пальцем в маленькое пятнышко, размазанное по детской курточке. Рядом стоял водитель, которому она и объясняла, как много вреда я причинила ее сынишке.
Идите в салон! непреклонно заявил мужик. Первая сами девушку и толкнули.
А, еще я и виновата? подбоченилась мамаша.
Хотите здесь, в поле, остаться с ребенком? спокойно предложил водитель.
Не хамите, а везите нас домой!
А вот садитесь за руль и сами нас везите.
Девица встала, как вкопанная.
Что-о? в гневе и изумлении крикнула она. Я с ребенком, вы не имеете права
Вы нас везите, а я ребеночка подержу! весело заявил водитель, а затем подошел ко мне и, взяв за руку, повел к маршрутке.
Все, поехали! сказал он погромче, явно, чтобы все слышали. Пока шла наша ссора, пассажиры в салоне маршрутки тоже принялись ругаться между собой.
Она со мной не сядет! торжественно прошипел белый пиджак под соломенной шляпой.
А еще она и грязная, и заразная, заявила баба с бордово-седой прической. Внизу у ней дерьмо, а вверху горло! Слыхали, как кашляет? Всех нас перемажет и перезаражает.
Пассажиры разразились нестройным хохотом в ответ.
Я чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Мне захотелось вырвать свою руку из ладони водителя, но он догадался по моему движению, что я близка к истерике, и сжал ладонь покрепче.
Иди, садись на ее место! эти слова относились к равнодушному мужику, занимавшему место рядом с водителем и не проронившему ни звука за все время конфликта.
Мужик пожал плечами и пересел.
Тем временем водитель сказал мне: «Стой и не уходи», затем быстро вынув старую промасленную куртку из своей кабины, подбежал ко мне и велел:
Наматывай!
Я повиновалась. Руки от пережитого волнения тряслись, поэтому управляться с курткой у меня почти не получалось. Вдобавок к этому я принялась всхлипывать и дергать губами, с трудом сдерживаясь от плача. Наверное, я была вся красная от стыда!
Тихо! строго сказал дядька-шофер, видя, как я раскисаю. Тихо!
Затем взяв меня за руку, подвел к кабине.
Мне оставалось только сесть рядом с водительским местом, тщательно расправив куртку на сиденье, чтобы не запачкать его.
Моя сумка! внезапно вспомнила и виновато глянула на водителя. Он уже тронулся.
Граждане! Сумку девушке передаем! крикнул шофер, обернувшись к салону.
Сумочку мне возвратили немедленно. Я протерла руки салфеткой и впрыснула в нос раствор морской соли и надела маску. Проверила оставшиеся гроши в кармашке на молнии и паспорт все было на месте. На мое счастье, кошмар заканчивался!
Спасибо, выдавила я из себя. Шофер промолчал.
Дальнейшая дорога прошла без происшествий. Вышли теперь только однажды возле придорожного кафе с надписью «24 часа». В Псков въехали, когда уже надвигались сумерки.
Почти все мои славные попутчики вышли на автовокзале. Я тоже хотела выйти, однако шофер тронул меня за плечо.
Сиди!
Мне пора домой, прохрипела я.
Так домой и отвезу. Где живешь? участливо спросил водитель.